Каждый раз, возвращаясь с работы домой, Дмитрий Васильевич замедлял шаг перед своим подъездом. Ещё пять лет назад он взбегал по ступенькам, перепрыгивая через две, а теперь — медленно поднимался, словно на плечах громоздился невидимый груз. Сорок два года, а чувствовал себя на все шестьдесят.
Он остановился на третьем этаже, достал ключи. Связка звякнула знакомым звуком, но дверь распахнулась до того, как он успел вставить ключ в замочную скважину.
— Явился, — Ася стояла в дверном проёме, скрестив руки на груди. Её тонкие пальцы с безупречным маникюром впивались в собственные локти. — Уже десять. Где был?
Дмитрий устало вздохнул и прошёл мимо жены в квартиру. От Аси пахло дорогими духами и прохладой, будто она только что вернулась с улицы, но выглядела так, словно весь день просидела дома — в шёлковом халате, с идеально уложенными волосами.
— Работал, — коротко ответил он, снимая ботинки. — Конец квартала, сама знаешь.
— Знаю, — протянула она, наблюдая за ним. — Только Слава говорит, что вы закончили в семь.
Дмитрий скрипнул зубами. Слава, её двоюродный брат, работал в той же компании, что и он. И всегда докладывал Асе о каждом его шаге.
— Заходил к маме, — честно ответил он. — Давление у неё поднялось, пришлось в аптеку сбегать.
— Мог бы позвонить, — холодно заметила Ася, следуя за ним на кухню. — Ты в курсе, что завтра приезжают мои родители? И что мы обещали быть у Веры на дне рождения её мужа?
Дмитрий открыл холодильник, вытащил остатки вчерашнего ужина.
— Помню, — сказал он, хотя на самом деле совершенно забыл об этом.
Ася фыркнула:
— Я тебе не верю. Совсем. И не разогревай это, я заказала суши. Они в гостиной.
— Спасибо, — он захлопнул холодильник и посмотрел на жену.
Она была красива, как и всегда. Тридцать восемь лет, а выглядит на двадцать пять — заслуга хороших генов, строгих диет и регулярных походов в спортзал. Идеальные черты лица, стройная фигура, уверенный взгляд. В своё время он влюбился в неё без памяти. Да что там — влюбился, потерял голову. Ася была яркой, независимой, успешной. Владелица небольшой, но прибыльной сети магазинов модной одежды. Когда она обратила на него внимание, Дмитрий сначала не поверил своему счастью.
Они поженились через год знакомства. Конечно, квартира, в которой они жили, принадлежала Асе. Как и загородный дом, купленный ею незадолго до их встречи. Дмитрий был успешным финансовым аналитиком, но до её уровня дохода ему было далеко.
— Завтра с утра я поеду встречать родителей, — напомнила Ася. — Ты не забудешь заехать в химчистку за моим платьем?
— Не забуду, — Дмитрий взял коробку с суши и пошёл в гостиную.
Он сел за стол, открыл крышку. Суши оказались уже холодными, с резким запахом рыбы. Ася не любила суши, заказывала их только для него. Это был её способ проявить заботу — делать то, что считала нужным, не спрашивая, чего хочет он сам.
— Я забыла сказать, — Ася появилась в дверях гостиной. — Мне нужно на следующей неделе слетать в Милан. Новая коллекция, я должна быть там лично.
Дмитрий кивнул, жуя безвкусный ролл. Ася постоянно летала то в Милан, то в Париж. Иногда он сопровождал её, но чаще оставался в Москве. В последнее время — всё чаще.
— Мама просила передать тебе привет, — сказал он, меняя тему.
Ася поморщилась:
— Как она там, в своей хрущёвке? Всё ещё отказывается переехать?
— Она привыкла к этой квартире. Там всё родное.
— Глупости, — отрезала Ася. — Мы предлагали ей отличный вариант. Новый дом, рядом с парком. Но нет, ей нужно непременно жить в этой развалюхе, где даже лифта нет. А потом жаловаться на давление.
Дмитрий отложил палочки. Аппетит пропал окончательно.
— Ася, давай не будем?
— Не будем что? — она приподняла идеально выщипанную бровь. — Говорить правду? Твоя мать просто пытается вызвать у тебя чувство вины. Классический приём манипуляции. Я читала об этом.
Дмитрий вздохнул. Любой разговор о его матери всегда превращался в перепалку. Ася считала Татьяну Петровну избалованной старухой, которая специально усложняет им жизнь. Притом что мать никогда ни о чём их не просила.
— Я устал, — сказал он. — Пойду в душ и спать.
— Конечно, — Ася посмотрела на него с лёгким презрением. — Как всегда, уходишь от разговора.
Он не ответил, просто вышел из комнаты. В ванной Дмитрий долго стоял под горячими струями, пытаясь смыть усталость. Когда он вышел, спальня уже была погружена в темноту. Ася лежала на своей половине кровати, отвернувшись к стене.
Он осторожно лёг, стараясь не разбудить её, хотя знал, что она не спит. Просто притворяется, чтобы избежать дальнейшего разговора. Это была их обычная тактика в последние годы — делать вид, что всё в порядке. Или что проблем не существует вовсе.
Утром, когда Дмитрий проснулся, Аси уже не было. На кухонном столе лежала записка: «Поехала за родителями. Не забудь про химчистку. И купи вино для вечера, красное сухое, ты знаешь какое».
Дмитрий скомкал записку и бросил в мусорное ведро. Сварил крепкий кофе, выпил его, стоя у окна. С высоты двенадцатого этажа элитного жилого комплекса открывался впечатляющий вид на город. Квартира была просторной, светлой, с дизайнерским ремонтом. Всё как любила Ася — минимализм, холодные тона, никаких лишних деталей. Иногда ему казалось, что он сам — лишняя деталь в этом идеальном интерьере.
По дороге на работу Дмитрий заехал в химчистку. Платье Аси уже было готово — тёмно-синее, с открытой спиной, от какого-то известного дизайнера. Оно стоило как месячная зарплата среднего менеджера. Ася всегда умела производить впечатление.
В офисе его ждала гора документов и несколько важных встреч. День обещал быть напряжённым. Дмитрий с головой погрузился в работу, и это принесло временное облегчение — когда занимаешься цифрами, не остаётся места для мыслей о личной жизни.
Около трёх позвонила Ася.
— Мы уже дома, — сказала она вместо приветствия. — Родители передают привет. Ты не забыл про вино?
— Нет, куплю по дороге домой, — ответил он.
— Хорошо. И постарайся не задерживаться. Папа хочет с тобой поговорить о чём-то.
Дмитрий поморщился. Разговоры с тестем обычно сводились к обсуждению его карьерных перспектив и намёкам на то, что зять мог бы зарабатывать больше. Пётр Аркадьевич, успешный бизнесмен старой закалки, никогда не упускал случая напомнить, что его дочь «могла найти партию и получше».
— Буду вовремя, — пообещал Дмитрий.
Когда он вернулся домой, квартира была наполнена звуками и запахами. Из кухни доносился аромат жареного мяса — готовила, видимо, тёща, Наталья Сергеевна. Она единственная в семье Аси относилась к нему по-человечески.
— А вот и наш финансист! — Пётр Аркадьевич, грузный мужчина с пышными седыми усами, вышел в прихожую с бокалом виски в руке. — Как дела на фронте цифр, зятёк?
— Всё в порядке, Пётр Аркадьевич, — Дмитрий пожал протянутую руку.
— В порядке — это хорошо, но не отлично, — хмыкнул тесть. — Нужно стремиться к отличному результату, а не просто плыть по течению.
— Дима, милый! — из кухни выглянула Наталья Сергеевна, маленькая худощавая женщина с добрыми глазами. — Иди сюда, я приготовила твой любимый стейк.
Дмитрий улыбнулся ей искренне:
— Спасибо, Наталья Сергеевна. Сейчас, только переоденусь.
В спальне он столкнулся с Асей. Она уже была в том самом тёмно-синем платье, с идеальным макияжем и уложенными волосами.
— Вино купил? — спросила она вместо приветствия.
— Да, вот, — он протянул ей пакет с бутылкой.
Ася вытащила её, внимательно изучила этикетку.
— Сойдёт, — вынесла она вердикт. — Поторопись, мы уже почти готовы ужинать. И надень рубашку, которую я тебе подарила на день рождения.
Дмитрий молча кивнул. Рубашка была дорогой, но неудобной — воротник натирал шею, а рукава были чуть короче, чем нужно. Но спорить не имело смысла.
За ужином, как обычно, солировал Пётр Аркадьевич. Он рассказывал о своих успехах в бизнесе, о новых контрактах, о том, как ловко обошёл конкурентов.
— Дело не в деньгах, а в стратегии, — вещал он, размахивая вилкой. — Нужно мыслить на десять шагов вперёд. Вот ты, Дмитрий, какие у тебя планы на будущее?
— Работаю над новым проектом, — уклончиво ответил Дмитрий. — Если всё получится, будет хороший бонус в конце года.
— Бонус — это хорошо, но недостаточно, — тесть покачал головой. — Нужно думать о собственном деле. Вот Ася — молодец! В её возрасте уже сеть магазинов, своя квартира, дом за городом. А что у тебя?
Ася самодовольно улыбнулась. Дмитрий сжал челюсти.
— У него есть я, папа, — сказала она с лёгкой насмешкой. — Разве этого мало?
Все рассмеялись, как будто она удачно пошутила. Только Наталья Сергеевна бросила на зятя сочувствующий взгляд.
После ужина мужчины переместились в гостиную. Пётр Аркадьевич налил себе и зятю виски.
— Слушай, Дмитрий, — начал он, устраиваясь в кресле. — Я давно хотел с тобой серьёзно поговорить. Вы с Асей уже пять лет вместе, а воз и ныне там.
— Что вы имеете в виду? — напрягся Дмитрий.
— Дети, — тесть выразительно посмотрел на него. — Когда вы планируете детей? Асе уже тридцать восемь, время идёт.
Дмитрий отпил виски, чтобы выиграть время. Тема детей была больной. Они с Асей обсуждали это не раз, и каждый раз она находила причины отложить решение. То карьера на пике, то новый проект, то «давай сначала съездим в Таиланд».
— Мы работаем над этим, — наконец сказал он. — Ася хочет сначала закрепить успех своего бизнеса.
— Ерунда, — отмахнулся Пётр Аркадьевич. — Её бизнес давно стабилен. Дело в другом. Мне кажется, ты не проявляешь достаточной настойчивости. Мужчина должен быть главой семьи, принимать решения.
Дмитрий с трудом сдержал смешок. Главой семьи? В их с Асей случае? Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
— Я уважаю выбор Аси, — дипломатично ответил он.
— В том-то и проблема, — тесть подался вперёд. — Ты слишком много уважаешь её выбор и слишком мало настаиваешь на своём. Так нельзя, зятёк. Женщина должна чувствовать твёрдую руку.
В этот момент в комнату вошли Ася и Наталья Сергеевна.
— О чём вы тут шепчетесь? — Ася подозрительно посмотрела на отца.
— Да вот, объясняю твоему мужу основы семейной жизни, — хмыкнул тот. — Говорю, пора вам уже о детях подумать.
Ася закатила глаза:
— Папа, мы уже обсуждали это. Сейчас не самое подходящее время.
— А когда будет подходящее? — не унимался Пётр Аркадьевич. — Когда тебе сорок стукнет? Или пятьдесят?
— Пётр, не начинай, — мягко вмешалась Наталья Сергеевна. — Это их решение.
— Вот именно, — поддержала мать Ася. — Наше с Димой решение.
Она подчеркнула слово «наше», но Дмитрий знал, что на самом деле это было исключительно её решение. Как и большинство важных вопросов в их семье.
— Ладно, нам пора собираться, — Ася посмотрела на часы. — Вера ждёт нас к восьми.
Вечеринка у подруги Аси была именно такой, как Дмитрий и предполагал — шумной, претенциозной и утомительной. Дорогое шампанское лилось рекой, гости обсуждали последние коллекции модных домов и делились впечатлениями от недавних путешествий. Дмитрий стоял в углу с бокалом, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни.
— Скучаешь? — к нему подошёл Михаил, муж Веры и виновник торжества. Они были знакомы ещё до того, как Дмитрий встретил Асю. Когда-то давно вместе учились в университете.
— Есть немного, — признался Дмитрий.
Михаил понимающе кивнул:
— Я тоже. Знаешь, иногда мне кажется, что я попал в чужую жизнь. Все эти разговоры о брендах, инвестициях, статусе… Не то чтобы это плохо, просто…
— Не наше, — закончил за него Дмитрий.
Они помолчали, наблюдая за своими жёнами, которые оживлённо беседовали в окружении гостей.
— Как твоя мама? — спросил Михаил. — Ася говорила, что у неё проблемы со здоровьем.
— Давление шалит, — Дмитрий вздохнул. — Но в целом держится. Упрямая она у меня.
— Это хорошо, — Михаил улыбнулся. — Упрямство в нашем возрасте — залог долголетия.
Они рассмеялись, и на мгновение Дмитрий почувствовал облегчение. Хорошо, когда есть с кем просто поговорить, без притворства и фальши.
Домой вернулись поздно. Родители Аси уже спали в гостевой комнате. Дмитрий принял душ и лёг в постель, надеясь быстро уснуть. Но сон не шёл. Он лежал, глядя в потолок, и думал о словах тестя. «Мужчина должен быть главой семьи». Звучало почти смешно в их ситуации.
Ася скользнула под одеяло рядом с ним. От неё пахло дорогим кремом и шампанским.
— Не спишь? — спросила она шёпотом.
— Нет, — ответил он.
— О чём думаешь?
Дмитрий помедлил, затем решился:
— О нас. О том, что мы не разговариваем по-настоящему уже очень давно.
Ася приподнялась на локте:
— Что значит «по-настоящему»?
— Ты знаешь, — он повернулся к ней лицом. — Мы обсуждаем расписание, планы, покупки. Но не говорим о том, что важно. О нас, о будущем, о детях.
— Мы говорили о детях, — она нахмурилась. — Я объяснила, почему сейчас не время.
— Да, но это всегда монолог, а не диалог, — возразил Дмитрий. — Ты решаешь, а я принимаю твоё решение. Всегда.
Ася села в постели:
— Ты что, наслушался папиных разговоров о «твёрдой мужской руке»? Серьёзно?
— Дело не в этом, — Дмитрий тоже сел. — Дело в том, что мы перестали быть командой. Мы живём параллельными жизнями. Ты со своим бизнесом, я со своей работой.
— И что в этом плохого? — она скрестила руки на груди. — Мы оба успешны, у нас есть эта квартира, дом за городом, возможность путешествовать.
— Квартира твоя. Дом твой. Всё — твоё, — тихо сказал он. — Ты никогда не даёшь мне забыть об этом.
Ася молчала несколько секунд.
— Вот в чём дело, — наконец произнесла она. — Твоё мужское эго страдает из-за того, что я зарабатываю больше? Это так примитивно, Дима.
— Нет, — он покачал головой. — Дело не в деньгах. Дело в отношении. Ты не видишь во мне равного. Никогда не видела.
— Глупости, — фыркнула она. — Я вышла за тебя замуж, разве этого недостаточно?
— Для чего вышла? — вдруг спросил он. — Потому что любила? Или потому что в тридцать три пора было обзавестись мужем, а я подходил по всем параметрам — приличная работа, презентабельная внешность, хорошие манеры?
Ася смотрела на него с изумлением:
— Ты с ума сошёл? Откуда эти мысли?
— Оттуда, что за пять лет брака я так и не почувствовал себя твоим мужем, — сказал Дмитрий. — Только приложением к твоей успешной жизни. Удобным, функциональным, но заменимым.
— Это неправда, — она покачала головой. — Просто ты слишком чувствителен. Всегда был таким.
Дмитрий горько усмехнулся:
— Видишь? Даже сейчас, когда я пытаюсь говорить о серьёзных вещах, ты отмахиваешься. Это не «чувствительность», Ася. Это реальность нашего брака.
Она отвернулась, явно раздражённая:
— Я не хочу обсуждать это сейчас. Родители в соседней комнате, завтра важный день…
— Всегда найдётся причина не говорить, — он лёг обратно. — Всегда.
Они лежали рядом, не касаясь друг друга, разделённые невидимой стеной. Через некоторое время дыхание Аси стало ровным — она уснула. А Дмитрий ещё долго смотрел в темноту, думая о том, как они пришли к этой точке и есть ли путь назад.
Утром он проснулся раньше всех. Тихо оделся и вышел из квартиры. На улице было свежо и пусто — выходной день только начинался. Дмитрий пошёл пешком, без определённой цели. Просто нужно было проветрить голову.
Незаметно для себя он дошёл до района, где жила его мать. Пятиэтажка среди таких же типовых домов казалась островком прошлого среди новых многоэтажек. Дмитрий поднялся на третий этаж и позвонил.
Татьяна Петровна открыла сразу, будто ждала его:
— Димочка! Что так рано?
Она обняла сына, и он почувствовал знакомый запах — домашней выпечки и дешёвого одеколона.
— Проходи, чай как раз готов, — она засуетилась. — И пирожки только из духовки.
В маленькой кухне было уютно и тепло. Стол накрыт клетчатой скатертью, на плите кипел чайник, а на подоконнике цвела герань.
— Как Ася? — спросила мать, наливая чай в старую фарфоровую чашку.
— Нормально, — Дмитрий взял горячий пирожок. — Родители её приехали вчера.
— Передавай им привет, — Татьяна Петровна присела напротив. — Как Наталья Сергеевна? Всё так же увлекается садоводством?
— Да, рассказывала про какие-то новые сорта роз, — Дмитрий улыбнулся. Мать всегда помнила детали, даже если виделась с тёщей раз в год, на общих семейных праздниках.
Они поговорили о здоровье, о работе, о соседях. Обычные, простые темы. Но Дмитрий чувствовал, как напряжение последних дней постепенно отпускает его.
— Что-то случилось, сынок? — вдруг спросила Татьяна Петровна, внимательно глядя на него. — Ты какой-то потерянный.
Дмитрий помедлил. Он никогда не жаловался матери на отношения с Асей, не хотел расстраивать.
— Всё нормально, мам, — сказал он. — Просто устал.
Она покачала головой:
— Меня не обманешь. Мать сердцем чувствует. Вы поссорились?
— Не то чтобы поссорились, — он вздохнул. — Просто… кажется, мы стали чужими.
Татьяна Петровна взяла его за руку:
— В каждой семье бывают сложные периоды. Это нормально.
— Не знаю, мам, — Дмитрий покачал головой. — Иногда мне кажется, что мы с самого начала были чужими. Просто я не хотел этого замечать.
Он впервые произнёс это вслух, и от собственных слов стало не по себе.
— Ты любишь её? — просто спросила мать.
Дмитрий задумался. Любит ли он Асю? Когда-то — безусловно. А сейчас?
— Не знаю, — честно ответил он. — Не уверен, что помню, что это такое — любить.
Татьяна Петровна вздохнула:
— Знаешь, сынок, когда мы с твоим отцом поженились, у нас тоже не всё было гладко. Характеры разные, привычки. Притирались долго.
— Но вы любили друг друга, — заметил Дмитрий.
— Да, — она улыбнулась. — Но любовь — это не только бабочки в животе. Это ещё и труд. Каждый день делать выбор в пользу другого человека, даже когда не хочется.
Дмитрий допил чай и поставил чашку на стол.
— Мам, я, наверное, пойду. Ася будет искать.
Татьяна Петровна понимающе кивнула, не стала задерживать. Только у двери обняла крепче обычного.
— Ты взрослый человек, сынок. Сам решай, как жить.
Эти простые слова отдавались в голове всю дорогу домой. «Сам решай, как жить». Когда он в последний раз действительно что-то решал сам?
В квартире его встретила непривычная тишина. Он прошёл на кухню — никого. В гостиной тоже пусто. Из спальни доносились приглушённые голоса. Дмитрий остановился у двери.
— Ты уверена? — это был голос Петра Аркадьевича.
— Абсолютно, — голос Аси звучал решительно. — Я всё решила.
— Но пять лет брака, — это уже Наталья Сергеевна. — Может, стоит ещё попытаться?
— Мама, хватит, — отрезала Ася. — У нас давно всё кончено. Я просто тянула время, думала, что-то изменится. Но вчерашний разговор был последней каплей.
Дмитрий замер, не дыша.
— Что ты ему скажешь? — спросил тесть.
— Правду, — ответила Ася. — Что нам лучше разойтись. Что я подала на развод.
Дмитрий толкнул дверь. Три пары глаз уставились на него. Ася стояла у окна, её родители сидели на краю кровати.
— Давно вернулся? — только и спросила она.
— Достаточно давно, — он прошёл в комнату. — Значит, развод?
Пётр Аркадьевич поднялся:
— Мы, пожалуй, оставим вас наедине. Наташа, пойдём.
Когда дверь за родителями закрылась, Ася скрестила руки на груди:
— Не делай вид, что для тебя это неожиданность. Мы оба знаем, что наш брак давно существует только на бумаге.
— И когда ты это решила? — Дмитрий сел в кресло у окна.
— Не сегодня, — она пожала плечами. — Просто вчера всё стало окончательно ясно. Эти разговоры о детях, о равенстве… К чему это всё? Мы разные люди, Дима. Всегда были разными.
Он внимательно смотрел на неё. Красивая, уверенная в себе женщина. Когда-то он был готов на всё ради неё. А сейчас чувствовал только пустоту.
— Знаешь, — сказал он наконец, — думаю, ты права.
Она явно не ожидала такой реакции:
— То есть, ты согласен?
— Да, — он кивнул. — Наш брак действительно существует только на бумаге. И уже давно.
Ася подошла к туалетному столику, открыла ящик и достала папку с документами.
— Я уже подготовила всё, — сказала она деловым тоном. — Мой юрист всё оформил. Тебе нужно только подписать.
Дмитрий взял папку, открыл. Типовое соглашение о расторжении брака.
— Как предусмотрительно, — усмехнулся он. — И давно это у тебя готово?
— Месяц, — она не стала лгать. — Я просто ждала подходящего момента.
Он пролистал документы:
— А раздел имущества?
— А что делить? — Ася приподняла бровь. — Квартиру я купила до брака, дом тоже. На твоё имя ничего не оформлялось.
— Верно, — он захлопнул папку. — Что ж, тогда всё просто.
Она смотрела на него с подозрением:
— Ты не будешь спорить? Требовать компенсацию?
— За что? — он пожал плечами. — За пять лет совместной жизни? Нет, Ася. Ты права — нам нечего делить.
Что-то мелькнуло в её глазах — удивление? разочарование? — но быстро исчезло.
— Хорошо, — сказала она. — Я уже договорилась в МФЦ, можем подать заявление в понедельник.
— В понедельник у меня встреча с клиентами, — возразил Дмитрий. — Давай во вторник.
— Хорошо, вторник, — она кивнула. — Тогда я перенесу встречу с дизайнером.
Они говорили о разводе так же, как обсуждали планы на выходные или покупку продуктов. Буднично, деловито. Без эмоций.
— Я поживу пока у мамы, — сказал Дмитрий, поднимаясь. — Заберу вещи завтра, когда тебя не будет. Не хочу мешать.
Ася кивнула:
— Как скажешь. Ключи можешь оставить на столе в прихожей.
Он пошёл к двери, но остановился на пороге:
— Ася, можно один вопрос?
— Конечно, — она подняла на него глаза.
— Ты когда-нибудь любила меня?
Она помедлила, затем ответила честно:
— Мне казалось, что да. В начале. А потом… потом я поняла, что это было увлечение. Желание иметь семью, статус. Как у всех. Прости.
Дмитрий кивнул:
— Спасибо за честность. Хоть в этом мы не лгали друг другу.
Он вышел из спальни, прошёл мимо гостиной, где негромко переговаривались родители Аси. В прихожей задержался на мгновение, оглядываясь. Пять лет жизни. Ни одной совместной фотографии на стенах. Ни одной памятной вещи, связанной с их отношениями.
Дмитрий вышел из квартиры, не оборачиваясь. В кармане завибрировал телефон — пришло сообщение от Михаила: «Как дела, старик? Не хочешь пропустить по стаканчику вечером?»
Он улыбнулся и набрал ответ: «Хочу. Очень хочу. И кстати, у меня для тебя новость».
Выйдя из подъезда элитного дома, Дмитрий глубоко вдохнул. Накрапывал мелкий дождь, но он не спешил раскрывать зонт. Впервые за долгое время он чувствовал странное облегчение. Словно сбросил с плеч тяжёлый рюкзак, который тащил годами.
Он шёл по улице, и с каждым шагом становилось легче дышать. Где-то в глубине души теплилась грусть — всё-таки пять лет жизни, — но она не перекрывала главного чувства: свободы. Впереди была новая жизнь. Без претензий, без упрёков, без постоянного ощущения собственной неполноценности.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонила мать.
— Дима? — её голос звучал встревоженно. — Всё в порядке?
— Да, мам, — ответил он, и впервые за долгое время это была правда. — Всё в порядке. Теперь — точно в порядке.
