Полина проводила пальцем по экрану планшета, просматривая отчеты по последнему проекту. Цифры расплывались перед глазами после двенадцатичасового рабочего дня. Андрей сидел на диване, листая новости на телефоне.
Но даже так дома было хорошо. Полина купила эту трехкомнатную квартиру еще до свадьбы. Каждую деталь интерьера продумывала месяцами.
— Мама опять звонила, — произнес Андрей, не отрываясь от экрана. — Жалуется на соседей. Говорит, музыку включают до утра.
Полина выключила планшет. Людмила Петровна действительно часто жаловалась на съемную квартиру на окраине. То соседи шумят, то отопление плохо работает, то управляющая компания не реагирует на заявки.
— Может, пусть поищет другое жилье? — предложила Полина.
— Да куда ей деваться на пенсию, — вздохнул Андрей. — Аренда везде дорогая. Особенно в приличных районах.
Звонок в дверь прервал разговор. Полина глянула на часы — половина девятого вечера. Кто мог приехать в такое время?
— Это мама, — сказал Андрей, поднимаясь с дивана. — Предупреждала, что может заехать.
Людмила Петровна вошла в прихожую, снимая плащ. Женщина выглядела усталой, но глаза внимательно скользили по стенам коридора.
— Полиночка, дорогая, — обратилась свекровь к невестке. — Надеюсь, не помешала? Ехала мимо, решила навестить.
— Конечно, не помешали, — ответила Полина, помогая повесить плащ. — Чай будете?
— С удовольствием. У вас так уютно всегда.
Людмила Петровна прошла в гостиную, оглядывая пространство. Полина заметила, как свекровь изучает расстановку мебели, задерживает взгляд на свободных углах.
— Большая квартира, — заметила Людмила Петровна, устраиваясь в кресле. — Много места. Наверное, сложно убирать такую площадь?
Полина поставила чайник и вернулась к гостям. Андрей сел рядом с матерью, словно автоматически выбирая сторону.
— Да нет, нормально, — ответила Полина. — Привыкла уже.
— А комната для гостей пустует, — продолжила Людмила Петровна. — Нерационально как-то получается. Столько квадратных метров простаивает.
Полина напряглась. Куда клонит свекровь? Разговор принимал странный оборот.
— Мам, хочешь, покажу ремонт в спальне? — предложил Андрей. — Мы обои переклеили на прошлой неделе.
— Конечно, покажи.
Людмила Петровна поднялась и направилась к спальне. Полина шла следом, предвкушая неладное. Свекровь внимательно осмотрела комнату, подошла к окну, оценила освещение.
— Хорошая комната, — произнесла Людмила Петровна задумчиво. — Светлая, просторная. Но квартира слишком большая для вас двоих.
Полина замерла. Слова свекрови прозвучали не как случайное замечание. В голосе слышались нотки расчета, словно Людмила Петровна уже все продумала.
— Что вы имеете в виду? — спросила Полина, стараясь сохранить спокойствие.
— Да так, размышляю, — ответила Людмила Петровна, поправляя занавески. — Вы молодые, детей пока нет. А места столько. Семьи должны держаться вместе, поддерживать друг друга.
Андрей кашлянул, избегая взгляда жены. Полина поняла — муж что-то скрывает. Поведение выдавало смущение и вину одновременно.
— Андрей, о чем вы с мамой говорили? — спросила Полина прямо.
— Ни о чем особенном, — пробормотал Андрей. — Просто обсуждали… семейные традиции. Помощь старшим.
Людмила Петровна одобрительно кивнула.
— Мама, может, не будем об этом сейчас, — пробормотал Андрей, переминаясь с ноги на ногу.
— О чем не будем? — спросила Полина резко.
Людмила Петровна выпрямилась, принимая оборонительную позу. Глаза свекрови стали жесткими, расчетливыми.
— Полиночка, дорогая, — начала Людмила Петровна мягким голосом. — Я понимаю, что это неожиданно. Но подумай сама — старый человек остался без жилья.
Полина сжала кулаки. Манипуляции начались. Классический прием — вызвать жалость, заставить выглядеть жестокой.
— Что значит без жилья? — спросила Полина. — У вас же договор аренды.
— Был, — вздохнула Людмила Петровна театрально. — Но хозяйка решила продавать квартиру. Выгоняет меня через неделю.
Андрей виновато опустил голову. Полина смотрела на мужа, ждала поддержки, объяснений. Вместо этого Андрей молчал, словно школьник, попавшийся на шалости.
— Неделю назад ты говорил, что мама искала деньги для замены крана, — напомнила Полина мужу.
— Ситуация изменилась, — ответил Андрей тихо. — Я не мог предвидеть.
— Но ты мог поставить меня в известность, — возразила Полина. — Мог обсудить со мной, прежде чем говорить с матерью.
Людмила Петровна подошла к окну, поправила штору. Движения свекрови были уверенными, хозяйственными. Словно территория уже принадлежала ей.
— Семья должна поддерживать друг друга, — произнесла Людмила Петровна назидательно.
Полина закипала. Каждое слово свекрови звучало как укор, как обвинение в бездушности.
— Я уважаю старших, — ответила Полина сдержанно. — Но это не означает, что я обязана отказаться от собственной жизни.
— Какая жизнь? — удивилась Людмила Петровна. — Ты же не лишаешься квартиры. Просто появится еще один человек.
Андрей кашлянул, собираясь с духом. Полина видела — муж готовился к решающему аргументу.
— Поль, мы же семья, — сказал Андрей умоляюще. — Не можем оставить маму на улице. Это временно, пока мама не найдет что-то подходящее.
— Временно? — переспросила Полина. — На сколько затянется это ваше временно?
Людмила Петровна и Андрей переглянулись. Пауза затянулась. Полина поняла — конкретных планов нет. Или есть, но совсем другие.
— Пока ситуация не решится, — уклончиво ответила Людмила Петровна. — Рынок жилья сейчас сложный. Приличные варианты найти непросто.
Полина прошла к комоду, открыла верхний ящик. Документы на квартиру лежали в папке. Полина взяла их, посмотрела на свое имя в свидетельстве о собственности.
— Это моя квартира, — сказала Полина твердо. — Я ее покупала, я плачу за нее. И решения принимаю тоже я.
— Полина, ты же не монстр, — вмешался Андрей раздраженно. — Маме некуда идти. Ты хочешь, чтобы старый человек жил на улице?
Полина повернулась к мужу. Андрей стоял рядом с матерью, демонстрируя единый фронт. Против жены. Против той, кто обеспечивала семью крышей над головой.
— Я хочу, чтобы меня уважали, — ответила Полина. — Чтобы со мной советовались, прежде чем планировать мою жизнь.
Людмила Петровна покачала головой, изображая разочарование. Свекровь явно готовилась к финальному выпаду.
— Эгоизм, — произнесла Людмила Петровна с осуждением. — Современные девушки думают только о себе. В мое время женщины были другими.
Полина сжала документы в руке. Желание выгнать свекровь немедленно боролось с остатками вежливости.
— Раньше женщины заботились о семье, — продолжила Людмила Петровна, разглядывая фотографии на комоде. — А не думали только о собственном комфорте.
Полина развернулась и молча покинула спальню. Андрей и свекровь остались обсуждать детали переезда. Эту битву она проиграла.
Голоса доносились приглушенно, но Полина различала довольные интонации Людмилы Петровны.
На следующий день Полина вернулась с работы раньше обычного. Квартира встретила незнакомыми запахами и звуками. Кто-то гремел посудой на кухне.
— Полиночка, дорогая! — окликнула Людмила Петровна из коридора. — Как хорошо, что ты пришла. Я готовлю борщ по своему рецепту.
Полина прошла к своему рабочему кабинету и замерла на пороге. Компьютерный стол сдвинут к окну. На его месте стояла односпальная кровать с большим матрасом. В углу громоздился старый шкаф.
— Что здесь происходит? — спросила Полина, оборачиваясь к свекрови.
— Я немного переставила мебель, — ответила Людмила Петровна невинно. — Для удобства. Эта комната лучше всего подходит для спальни пожилого человека.
Полина осмотрела помещение. Рабочие документы исчезли со стола. Папки с проектами тоже пропали. Кабинет превратился в чужую спальню.
— Где мои документы? — спросила Полина резко.
— А, да, — спохватилась Людмила Петровна. — Я их аккуратно сложила. А то вдруг потеряешь, дорогая, такие важные бумаги.
Свекровь подошла к шкафу, достала из сумки толстую папку. Полина узнала свои документы на квартиру, рабочие контракты, банковские справки.
— Зачем вы взяли мои документы? — спросила Полина, протягивая руку.
— Для безопасности, — ответила Людмила Петровна, прижимая папку к груди. — Тут такие ценные бумаги. Мало ли что может случиться.
Полина смотрела на свекровь, не веря происходящему. Людмила Петровна держала документы на чужую квартиру, объясняя это заботой. Наглость зашкаливала.
— Отдайте немедленно, — потребовала Полина.
— Конечно, дорогая, — согласилась Людмила Петровна, но папку не выпускала. — Только давай сначала поговорим спокойно. Без нервов.
В прихожей хлопнула дверь. Андрей вернулся с работы. Полина услышала, как муж снимает ботинки, вешает куртку.
— Что тут за шум? — спросил Андрей, входя в кабинет.
— Твоя мать захватила мое рабочее место, — сказала Полина прямо. — И прибрала к рукам документы на квартиру.
— Мам, зачем ты взяла документы? — спросил Андрей устало.
— Для порядка, сынок, — ответила Людмила Петровна. — Полина такая рассеянная. Может потерять по невнимательности.
Терпение лопнуло окончательно. Свекровь заходила слишком далеко.
— Все, — сказала Полина твердо. — Либо твоя мать съезжает завтра, либо съезжаешь ты вместе с ней. Квартира моя!
Андрей побледнел. Людмила Петровна всхлипнула, изображая обиженную жертву.
— Полина, ты с ума сошла? — возмутился Андрей. — Это же моя мать! Старый человек!
— Старый человек, который захватывает чужую территорию, — ответила Полина. — Который ворует документы и переставляет мебель без разрешения.
— Я ничего не ворую! — возмутилась Людмила Петровна со слезами. — Я заботилась о семье! О порядке в доме!
— О каком порядке? — взорвалась Полина. — Вы превратили мой кабинет в спальню! Забрали мои документы! Называете это заботой?
Людмила Петровна разрыдалась в голос. Андрей обнял мать, бросая на жену осуждающий взгляд.
— Поздравляю, — сказал Андрей холодно. — Довела старого человека до слез. Ты можешь собой гордиться.
Полина поняла — муж сделал выбор. Окончательно и бесповоротно. Мать важнее жены. Манипуляции важнее справедливости.
— Хорошо, — ответила Полина спокойно. — Тогда съезжайте оба. Завтра подам на развод.
Андрей выбрал мать. И больше Полина терпеть не собиралась.
Через неделю они съехали, сняли однушку на окраине. Полина осталась одна в трехкомнатной квартире. Впереди маячил развод. Полина была уверена, что свекровь попытается отсудить часть квартиры.
Но документы остались у Полины. И никто не сможет претендовать на ее трешку.
