Октябрьский дождь барабанил по крыше машины скорой помощи. Екатерина лежала на носилках и смотрела в белый потолок, пытаясь осознать происходящее. Ещё час назад женщина ехала с работы домой, слушала радио, думала о том, что приготовить на ужин. А теперь — больница, врачи, боль в рёбрах и руке.
Авария произошла на перекрёстке. Грузовик не пропустил легковушку Екатерины, врезался в бок. Машину развернуло, водительская дверь смялась. Екатерина получила сильный ушиб грудной клетки, перелом запястья и сотрясение мозга. Врачи сказали, что могло быть гораздо хуже.
— Вам повезло, — сказал хирург, накладывая гипс на руку. — Ещё немного, и рёбра повредили бы лёгкое. Но обошлось. Две недели постельного режима, потом ещё месяц восстановления. Никаких нагрузок.
Екатерина кивнула. Больничный выдали сразу на месяц. Работа — крупная консалтинговая фирма — отнеслась с пониманием. Начальник позвонил, пожелал скорейшего выздоровления, сказал, что все дела передадут коллегам.
Олег приехал в больницу поздно вечером. Муж зашёл в палату, посмотрел на жену, лежащую на кровати с забинтованной рукой.
— Как ты? — спросил Олег.
— Живая, — устало ответила Екатерина. — Врачи говорят, что восстановлюсь. Нужно просто время.
— Хорошо. Это главное.
Муж посидел минут десять, потом сослался на усталость и уехал домой. Екатерину выписали через три дня. Врачи дали рекомендации, выписали лекарства, назначили повторный приём через неделю.
Дома женщина попыталась вернуться к обычной жизни. Но оказалось, что с переломом руки и болью в рёбрах даже простые дела превращаются в испытание. Приготовить еду, помыть посуду, убрать квартиру — всё требовало усилий.
Екатерина старалась справляться сама. Не хотела просить о помощи. Казалось, что должна доказать себе и мужу, что не беспомощна. Что справится.
Олег почти не помогал. Муж уходил на работу рано утром, возвращался поздно вечером. Говорил, что дедлайны, что проект горит, что начальство требует результатов. Екатерина понимала. Работа есть работа. Но внутри копилась обида.
— Олег, можешь сходить в аптеку? Обезболивающие закончились, — попросила Екатерина однажды вечером.
— Сейчас не могу. Устал. Завтра схожу, — буркнул муж, уткнувшись в телефон.
— Мне нужно сегодня. Рёбра болят.
— Закажи через интернет. Доставку сделают.
Екатерина заказала доставку. Курьер привёз лекарства через два часа. Всё это время женщина терпела боль, потому что муж не смог оторваться от телефона и сходить в аптеку, которая находилась в пяти минутах ходьбы.
Олег всё чаще стал задерживаться у матери. Валентина Михайловна жила на другом конце Москвы, но муж ездил к свекрови два-три раза в неделю. Говорил, что нужно помочь по хозяйству, что мать одна, что ей тяжело.
Екатерина не возражала. Валентина Михайловна действительно жила одна после смерти мужа три года назад. Но женщина была вполне бодрая, активная, справлялась со всем сама. Помощь сына требовалась редко. Скорее, Валентина Михайловна просто хотела видеть Олега чаще.
Свекровь никогда не любила Екатерину. Не скрывала этого. Считала невестку холодной, расчётливой, недостойной сына. Валентина Михайловна мечтала, что Олег женится на какой-нибудь тихой домашней девочке, которая будет слушаться свекровь и посвятит жизнь семье.
Но Олег выбрал Екатерину. Умную, успешную, независимую. Женщину, которая зарабатывала больше мужа и не собиралась отказываться от карьеры ради домашнего очага.
Валентина Михайловна смирилась с выбором сына, но тёплых отношений с невесткой так и не возникло. Общались редко, по необходимости. На семейных праздниках соблюдали вежливую дистанцию.
После аварии ситуация изменилась. Екатерина временно потеряла работу, была ограничена в движениях, зависела от мужа. Валентина Михайловна увидела в этом возможность.
— Олежка, ты только посмотри, — говорила свекровь сыну. — Жена твоя теперь сидит дома, ничего не делает. Ты один всю семью тянешь.
— Мам, у неё травмы. Врачи запретили нагрузки.
— Ну да, конечно. А сколько это будет длиться? Месяц? Два? Может, годами сидеть будет, пока ты на неё вкалываешь?
— Она выздоровеет и вернётся на работу.
— А если нет? Олег, ты должен думать о своём будущем. Вдруг случится что-то ещё? Вдруг останешься с больной женой без средств к существованию?
Валентина Михайловна методично капала сыну на мозги. Каждый визит Олега сопровождался разговорами о том, как жена стала обузой, как нужно защитить себя, как важно думать о будущем.
— Олежка, а квартира ваша на кого оформлена? — спросила свекровь однажды за чаем.
— На Екатерину. Ей родители подарили.
— Вот видишь! А ты что, так и будешь жить в чужой квартире? Не имея никаких прав?
— Мам, какая разница? Мы женаты. Квартира общая.
— Общая, пока вы вместе. А если разведётесь? Екатерина выгонит тебя, и останешься ни с чем.
— Мы не собираемся разводиться.
— Сейчас не собираетесь. А завтра? Жизнь непредсказуема, Олежка. Нужно обезопасить себя.
Олег слушал мать и начинал задумываться. Свекровь умела находить правильные слова, давить на нужные точки. Постепенно сомнения прорастали в голове мужа.
Квартира действительно принадлежала Екатерине. Двухкомнатная квартира в хорошем районе Москвы, подаренная родителями женщины на свадьбу. Олег туда просто въехал после регистрации брака. Своего жилья у мужа не было.
Раньше Олега это не беспокоило. Супруги жили вместе, планировали будущее. Но после разговоров с матерью муж начал смотреть на ситуацию иначе. А вдруг действительно что-то случится? Вдруг Екатерина подаст на развод? Куда пойдёт Олег?
Мужчина стал избегать разговоров о будущем. Когда Екатерина пыталась обсудить планы на следующий год, муж отмахивался, ссылаясь на усталость или занятость.
— Олег, давай поговорим про отпуск? Может, куда-нибудь поедем летом? — спрашивала Екатерина.
— Потом, — отвечал муж. — Мне сейчас не до этого.
Телефон Олег держал при себе постоянно. Раньше мог спокойно оставить на столе, не задумываясь. Теперь носил в кармане, уходил в другую комнату для разговоров, ставил пароль на экран блокировки.
Екатерина замечала все эти мелочи, но не придавала значения. Думала, что мужу тяжело, что работа давит, что нужно просто переждать сложный период.
Но на самом деле Олег готовился к решающему разговору.
Однажды вечером в конце октября муж вернулся домой около девяти. Екатерина сидела на диване с книгой. Рука в гипсе лежала на подушке, рёбра ныли, но терпимо. Врач говорил, что восстановление идёт хорошо.
— Привет, — сказала Екатерина. — Ужинать будешь? Я заказала доставку, взяла на двоих.
— Нет. Уже поел у матери, — буркнул Олег.
Муж прошёл в комнату, переоделся, вернулся в гостиную. Сел в кресло напротив жены. Лицо каменное, взгляд тяжёлый.
Екатерина отложила книгу. Внутри что-то сжалось. По выражению лица мужа стало ясно — сейчас произойдёт что-то неприятное.
— Нам нужно поговорить, — начал Олег.
— Слушаю.
— Я много думал последнее время. О нас, о нашем будущем. И понял, что так дальше продолжаться не может.
— Что именно не может? — медленно спросила Екатерина.
— Наш брак. Ты сейчас не работаешь, сидишь дома. Я один всё тягаю на себе. А ты в чужой квартире живёшь, которая мне не принадлежит.
— Чужой? — переспросила женщина. — Олег, мы женаты четыре года.
— Женаты. Но квартира твоя. Оформлена на тебя. Я в ней просто жилец.
— Ты мой муж, а не жилец.
Олег покачал головой.
— Мама говорит, что нам нужно разводиться и делить твою двушку в Москве.
Екатерина замерла. Слова не сразу дошли до сознания. Разводиться? Делить квартиру? Из-за того, что сказала свекровь?
Женщина смотрела на мужа, пытаясь понять, шутка это или реальность. Может, Олег просто устал, сорвался, сказал глупость? Может, сейчас рассмеётся и скажет, что пошутил?
Но муж сидел серьёзный, ждал реакции.
— Ты серьёзно? — тихо спросила Екатерина.
— Абсолютно.
— И ты действительно считаешь, что нужно разводиться? Потому что так сказала твоя мать?
— Мама права. Я должен думать о себе. Ты сейчас не работаешь, не приносишь дохода. А квартира принадлежит тебе. Если мы разведёмся через несколько лет, я останусь ни с чем.
— Поэтому ты хочешь развестись сейчас и отсудить половину квартиры?
— Не половину. Справедливую долю. Я жил здесь четыре года, вкладывался в ремонт, оплачивал коммунальные услуги.
Екатерина медленно поднялась с дивана. Рёбра кольнуло болью, но женщина не обратила внимания. Подошла ближе к мужу, посмотрела ему прямо в глаза.
— Олег. Квартира подарена мне родителями. По закону это не совместно нажитое имущество. Делить её никто не будет.
— Ещё как будут! — вскинулся муж. — Я здесь жил, вкладывал деньги! Имею право на долю!
— Не имеешь. Дарение не подлежит разделу при разводе. Даже если ты вкладывал деньги в ремонт, максимум, на что можешь претендовать — компенсация расходов. Но никак не доля в квартире.
— Это ты так думаешь! А суд решит иначе!
— Суд решит в соответствии с законом, — холодно ответила Екатерина. — А закон на моей стороне.
Олег вскочил с кресла. Лицо покраснело от злости.
— Вот оно! Вот твоё истинное лицо! Жадная, расчётливая! Тебе только своё важно! Ты даже не хочешь услышать мою позицию!
— Я услышала. Ты хочешь разводиться и отсудить квартиру. Правильно?
— Не всю квартиру! Справедливую долю!
— В квартире, которую мне подарили родители, у тебя нет никакой доли. Это факт.
— Ты эгоистка! Тебе плевать на меня! Я четыре года с тобой прожил, а ты даже не хочешь пойти навстречу!
— Пойти навстречу в чём? В том, чтобы отдать тебе половину квартиры за то, что ты был моим мужем?
— Я не просто был мужем! Я вкладывался! Я заботился о тебе!
Екатерина усмехнулась.
— Заботился? Олег, последние две недели ты даже в аптеку сходить не мог. Я с переломом и ушибами сама справлялась. О какой заботе речь?
— У меня работа! Дедлайны! Ты сама знаешь!
— Знаю. Зато у тебя было время каждый вечер к матери ездить. И обсуждать с Валентиной Михайловной, как бы отсудить у жены квартиру.
— Не смей говорить про мать!
— Почему? Ведь именно твоя мать придумала весь этот план. Ты сам бы до такого не додумался.
Олег сжал кулаки. Дышал тяжело, пытаясь сдержать гнев.
— Екатерина, я в последний раз говорю. Давай разведёмся по-хорошему. Ты мне отдашь долю в квартире или денежную компенсацию. И разойдёмся мирно.
— Нет, — спокойно ответила женщина. — Я не отдам тебе ни доли, ни компенсации. Если хочешь развестись — подавай заявление. Встретимся в суде.
— Ты пожалеешь!
— Посмотрим.
Олег развернулся и ушёл в спальню. Хлопнул дверью так, что задрожали стёкла в шкафу. Екатерина осталась стоять посреди гостиной.
Женщина медленно вернулась на диван. Села, обхватив здоровой рукой больную. Рёбра болели сильнее обычного. Наверное, от напряжения.
Екатерина попыталась осмыслить произошедшее. Муж, с которым прожила четыре года, заявил о разводе. Потребовал долю в квартире, подаренной родителями. Обвинил в эгоизме и жадности. И всё это — по наущению свекрови.
Женщина достала телефон. Набрала номер матери. Нужно было с кем-то поговорить, поделиться, получить поддержку.
— Катюша, что случилось? — сразу встревожилась мать, услышав голос дочери.
— Мам, Олег хочет развестись. Требует долю в квартире.
— Что?! Как долю?! Катюнь, это твоя квартира! Мы с папой тебе её подарили!
— Знаю. Но Олег считает иначе. Говорит, что вкладывался, имеет право.
Мать помолчала.
— Слушай меня внимательно. Не соглашайся ни на какие уступки. Квартира дарёная, она не делится. Если Олег подаст на развод, найдёшь хорошего юриста. Будем отстаивать твои права.
— Да, мам. Я понимаю.
— И ещё, Катюша. Не верь ему. Олег всегда был слабохарактерным. Это всё Валентина Михайловна придумала. Она никогда тебя не любила.
— Знаю.
Екатерина поговорила с матерью ещё минут двадцать. Потом положила трубку. Стало немного легче. Хотя бы понимание, что родители на её стороне, придавало сил.
Женщина взяла ноутбук. Открыла браузер. Начала искать информацию о разделе имущества при разводе. Читала статьи, изучала судебную практику.
Закон был однозначен. Имущество, полученное одним из супругов в дар, не является совместно нажитым. Не подлежит разделу. Даже если второй супруг вкладывал средства в улучшение этого имущества, максимум — компенсация расходов.
Екатерина выдохнула с облегчением. Значит, квартира останется за ней. Олег может требовать что угодно, но суд примет решение в пользу жены.
Оставалось дождаться развития событий.
Утром Олег вышел из спальни мрачный. Спал муж в одежде на кровати, даже не разобрав постель. Екатерина сидела на кухне с чашкой чая. Рука в гипсе лежала на столе, рёбра ныли после вчерашнего напряжения.
— Доброе утро, — сухо поздоровалась женщина.
Олег промолчал. Налил себе кофе, встал у окна спиной к жене.
— Олег, нам нужно закончить вчерашний разговор, — сказала Екатерина.
— Что тут заканчивать? Ты всё сказала вчера.
— Не всё. Хочу, чтобы было понятно окончательно.
Муж обернулся. Лицо каменное, взгляд тяжёлый.
— Я слушаю.
Екатерина поставила чашку на стол. Встала, выпрямив спину, несмотря на боль в рёбрах. Посмотрела мужу прямо в глаза.
— Эта квартира моя. Твои желания и советы твоей матери к делу не относятся.
— Ты не понимаешь! — вспылил Олег. — Я тоже имею право! Жил здесь четыре года! Платил за коммуналку! Делал ремонт!
— Имеешь право жить здесь как муж. Но не имеешь права на долю в квартире.
— Это ещё почему?!
— Потому что квартира была подарена мне родителями. До брака. Это не совместно нажитое имущество.
— Я вкладывал деньги!
— Вкладывал. И что? Максимум, на что можешь претендовать — компенсация расходов на ремонт. Но не доля в квартире.
Олег сжал кулаки. Дышал тяжело, пытаясь сдержать гнев.
— Ты такая уверенная в себе! Думаешь, всё просчитала!
— Не думаю. Знаю.
Екатерина развернулась и прошла в гостиную. Открыла шкаф, достала папку с документами. Вернулась на кухню, положила папку на стол.
— Вот факты, — спокойно сказала женщина, открывая папку. — Договор дарения. Датирован за полгода до нашей свадьбы. Всё оформлено на меня. Свидетельство о праве собственности. Тоже на моё имя.
Олег уставился на документы. Хотел возразить, но слова не шли. Факты были перед глазами. Чёрным по белому.
— Видишь? — продолжила Екатерина. — Квартира принадлежала мне до брака. По закону это личное имущество. Не подлежит разделу.
— Но я же жил здесь! Вкладывался!
— Жил как муж. В моей квартире. И вкладывался в семейный быт, как положено. Но это не даёт тебе права на собственность.
Муж резко развернулся, прошёлся по кухне. Остановился у стола, хлопнул ладонью по столешнице с такой силой, что чашка подпрыгнула.
— Ты бессердечная! Холодная! Тебе плевать на меня!
— Олег, ты сам начал этот разговор. Ты сам захотел развода. По совету матери. Теперь злишься, что не получается отсудить чужое имущество?
— Не чужое! Я имею право!
— Не имеешь. Закон чётко это регулирует.
Олег схватил со стола свою чашку, выплеснул остатки кофе в раковину. Поставил чашку с грохотом.
— Хорошо! Хочешь делить по закону? Давай! У меня тоже есть имущество!
Екатерина усмехнулась.
— Какое имущество? Машина, которую ты купил в кредит три года назад? Пожалуйста. Делись. Только учти, что кредит тоже придётся делить.
— Что?
— Ты же знаешь закон. Долги, нажитые в браке, делятся так же, как имущество. Хочешь получить половину стоимости машины? Отдашь мне половину твоего кредита.
Олег побледнел. Про кредит муж не подумал. Машина стоила немало, но большая часть суммы ещё не выплачена. Если делить долги, Екатерина может потребовать, чтобы Олег компенсировал ей половину невыплаченного кредита.
— Это… Это другое, — пробормотал муж.
— Ничего другого. Закон для всех одинаков. Хочешь делить — делись своими долгами. Моё имущество в стороне.
Олег стоял и смотрел на жену, не зная, что сказать. Все аргументы разбились о холодную логику. Валентина Михайловна так красиво всё расписывала, так убедительно говорила, что Екатерина обязана отдать долю. А теперь выясняется, что свекровь понятия не имела о законе.
— Ты… Ты специально всё это просчитала! — выкрикнул Олег. — Заранее подготовилась!
— Нет. Я просто знаю свои права. И буду их защищать.
— Знаешь что?! Мне всё надоело! Твоя холодность, твой расчёт, твоя уверенность! Я ухожу!
— Куда?
— К матери! Она хоть понимает меня! Ценит! А ты… Ты только деньги и квартиры считаешь!
Олег развернулся и ринулся в спальню. Екатерина слышала, как муж швыряет вещи в сумку, открывает и закрывает ящики шкафа.
Через десять минут Олег вышел с дорожной сумкой. Лицо красное от злости, руки дрожат.
— Я ухожу! И больше сюда не вернусь!
— Как скажешь, — спокойно ответила Екатерина.
— Ты даже не пытаешься меня остановить!
— Зачем? Ты сам принял решение.
Олег бросил на жену последний гневный взгляд. Прошёл к двери, схватил куртку с вешалки. Рванул дверь на себя с такой силой, что та с грохотом ударилась о стену.
— Всё! Хватит! Живи одна в своей драгоценной квартире! — заорал муж и вышел, с размаху хлопнув дверью.
Звук удара разнёсся по всему подъезду. Екатерина стояла в коридоре и слушала, как муж топает по лестнице вниз. Потом хлопнула входная дверь подъезда.
Тишина.
Женщина медленно прошла на кухню. Села на стул. Посмотрела на документы, которые всё ещё лежали на столе.
За окном раздались голоса. Екатерина подошла к окну, выглянула. На лестничной клетке стояли соседки с третьего этажа — Тамара Ивановна и Людмила Петровна. Пожилые женщины оживлённо обсуждали что-то, поглядывая на дверь квартиры Екатерины.
— Слышала, как орал? — доносился шёпот Тамары Ивановны. — Весь подъезд разбудил!
— Да уж, скандал знатный, — вторила Людмила Петровна. — Молодые совсем не умеют себя вести.
Екатерина отошла от окна. Соседи слышали. Ну и пусть. Сейчас это не имело значения.
Женщина взяла телефон. Нашла в контактах подругу Веру. Вера работала юристом, специализировалась на семейных делах. Именно она помогала оформлять документы при покупке квартиры родителями Екатерины.
— Вер, привет. Извини, что так рано. У меня ситуация.
— Катя? Что случилось?
— Олег ушёл. Хочет развода. Требует долю в квартире.
Вера помолчала.
— Той самой квартире, что тебе родители подарили?
— Да.
— Катюш, он шутит, что ли? Квартира дарёная. Олег не имеет на неё никаких прав.
— Знаю. Я ему это объяснила. Но муж настаивал. Кричал, что вкладывался, что имеет право. Я показала документы. Олег не смог ничего возразить, но всё равно ушёл. Сказал, что уходит к матери.
— Понятно. Значит, это мамаша надоумила.
— Валентина Михайловна. Олег так и сказал — мама говорит, нужно разводиться и делить квартиру.
Вера хмыкнула.
— Типичная ситуация. Свекровь не любит невестку, советует сыну отсудить имущество. Только забывает о законе.
— Вер, мне нужна твоя помощь. Официально. Как юристу.
— Конечно. Приезжай в офис. Когда удобно?
— Сегодня можно?
— Давай к двум часам дня. Я освобожусь как раз.
— Отлично. Спасибо.
Екатерина положила трубку. Посмотрела на часы. Десять утра. До встречи четыре часа.
Женщина собрала документы обратно в папку. Аккуратно сложила всё по порядку. Договор дарения, свидетельство о праве собственности, технический паспорт, выписка из ЕГРН. Всё, что может потребоваться.
Потом Екатерина прошла в спальню. Посмотрела на разбросанные вещи. Олег собирался в спешке, половину вещей оставил. Носки валялись на полу, рубашка свисала с края кровати, ящик комода торчал открытым.
Женщина методично собрала всё оставленное. Сложила в коробку. Коробку поставила у двери. Если Олег вернётся за вещами, заберёт.
Время до встречи с Верой прошло незаметно. Екатерина привела квартиру в порядок, приняла душ, переоделась. Рука в гипсе мешала, но женщина справлялась.
Ровно в два часа дня Екатерина вошла в офис юридической компании, где работала Вера. Подруга встретила у ресепшена, провела в переговорную комнату.
— Садись. Рассказывай подробно.
Екатерина изложила всё с самого начала. Авария, травмы, больничный. Равнодушие мужа, частые визиты к свекрови. Вчерашний разговор, когда Олег потребовал развода и доли в квартире. Сегодняшний скандал и уход.
Вера слушала внимательно, делая пометки в блокноте.
— Понятно. Катюш, юридически ситуация проста. Квартира дарёная, получена до брака, не является совместно нажитым имуществом. Олег не имеет права требовать долю. Максимум — компенсация расходов на ремонт, если докажет, что вкладывал личные средства. Но и то вряд ли.
— Почему вряд ли?
— Потому что ремонт делали в браке, верно?
— Да. Два года назад.
— Значит, расходы были из общего бюджета. Ты тоже вкладывалась. Получается, Олег не может доказать, что тратил только свои деньги. А если расходы общие, то компенсация не положена.
Екатерина кивнула.
— То есть Олег вообще ничего не получит?
— Ничего, что касается квартиры. При разводе будет раздел имущества, нажитого в браке. Но квартира туда не входит.
— У нас только машина. На Олеге. В кредите.
— Машина делится. Олег может оставить её себе, но тогда выплатит тебе половину стоимости за вычетом половины кредита. Или продадите, разделите выручку и закроете кредит. Варианты есть.
— Хорошо. Что мне делать дальше?
— Подавать на развод. Сама. Не жди, пока Олег опомнится. Действуй первой.
Вера достала из стола бланк искового заявления.
— Сейчас заполним. Нужны твои паспортные данные, свидетельство о браке, документы на квартиру для подтверждения, что она твоя личная собственность.
Через час исковое заявление было готово. Екатерина подписала, Вера заверила как представитель.
— Завтра подашь в суд. Я с тобой поеду, если нужно.
— Спасибо, Вер. Я сама справлюсь.
— Уверена?
— Да.
Подруги обнялись на прощание. Екатерина вышла из офиса с ощущением облегчения. План действий был ясен. Оставалось только довести дело до конца.
Вечером Олег позвонил. Голос мужа звучал неуверенно.
— Катя, мы можем поговорить?
— Говори.
— Я хотел сказать… Может, не стоит торопиться? Давай обсудим всё спокойно?
— Что обсуждать? Ты сам сказал, что уходишь. Ушёл. Какие вопросы?
— Ну… Может, я погорячился? Давай попробуем ещё раз?
Екатерина усмехнулась.
— Олег, ты вчера требовал развода. Сегодня ушёл с вещами. Сказал, что больше не вернёшься. И вдруг передумал?
— Я просто… Мама сказала, что я неправ. Что нужно было спокойнее.
— Мама сказала. Конечно. Валентина Михайловна сначала науськала тебя на развод, потом решила, что ошиблась?
— Не говори так про мать!
— Почему? Ведь это правда. Олег, послушай. Я завтра подаю на развод. Раздел имущества через суд. Всё по закону.
Муж помолчал.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Ты сам этого хотел. Получишь.
— Но… Катя…
— Всё, Олег. Разговор окончен.
Екатерина отключила вызов. Положила телефон на стол. Больше звонить муж не стал.
На следующий день женщина подала исковое заявление в суд. Судья назначила предварительное слушание через месяц. Екатерине вручили копию определения.
Прошёл месяц. За это время Олег пытался связаться с женой ещё несколько раз. Просил встретиться, поговорить, обсудить. Екатерина отказывалась. Всё, что нужно обсудить, будет обсуждаться в суде.
Травмы женщины постепенно заживали. Гипс сняли через три недели. Рёбра перестали болеть. Врач разрешил возвращаться к обычной жизни.
Екатерина вышла на работу. Начальник встретил тепло, коллеги обрадовались. Проекты накопились, но женщина быстро вошла в ритм.
Дома было тихо и спокойно. Без скандалов, без упрёков, без вечных визитов к свекрови. Екатерина готовила ужин для себя одной, смотрела фильмы, читала книги. Наслаждалась одиночеством.
Вечером женщина сидела на диване с чашкой чая. За окном шёл дождь. Ноябрьский, холодный, промозглый. Екатерина смотрела на капли, стекающие по стеклу, и думала о том, как изменилась жизнь.
Месяц назад казалось, что мир рушится. Муж требует развода, хочет отнять квартиру, обвиняет в эгоизме. Страшно было. Обидно.
Но сейчас Екатерина понимала — всё произошло к лучшему. Олег выбрал мать. Послушался Валентину Михайловну, поверил, что можно отсудить чужое имущество. И проиграл.
А Екатерина сохранила квартиру, подаренную родителями. Сохранила уважение к себе. Доказала, что не позволит манипулировать собой.
Женщина взяла папку с документами. Открыла, посмотрела на договор дарения. Простой листок бумаги. Но именно эта бумага защитила имущество, защитила права.
Екатерина убрала папку обратно в шкаф. Вернулась на диван. Допила чай. Посмотрела на часы — половина одиннадцатого вечера.
Завтра новый день. Работа, встречи, дела. Жизнь продолжается. Только теперь без лжи, без манипуляций, без токсичной свекрови, которая пытается управлять чужими жизнями.
Олег остался с матерью. Живёт в её квартире, слушает бесконечные нотации о том, как жена обманула, как несправедливо поступила. Валентина Михайловна добилась своего — сын вернулся к ней. Но счастья это не принесло никому.
А Екатерина спокойно жила дальше. В своей квартире. С чистой совестью. С уверенностью, что поступила правильно.
Женщина выключила свет и легла спать. Завтра суд огласит решение о разводе. Брак будет расторгнут. Квартира останется за Екатериной. Машина — за Олегом. Никаких долей, никаких компенсаций.
Справедливость восторжествует. А муж, выбравший мать вместо жены, получит урок — чужое имущество не отнимешь, как бы сильно ни хотелось.
