Телефон зазвонил в десять утра субботы. Елена уже успела выпить кофе и разложить эскизы нового проекта на столе. Андрей протянул руку к трубке.
— Мама? — голос мужа мгновенно изменился, стал мягче. — Что случилось?
Елена подняла глаза от чертежей. Валентина Ивановна звонила все чаще. Каждый разговор начинался одинаково — жалобы на здоровье, на пустой дом, на соседей.
— Конечно, мам. Приезжай к нам на выходные, — Андрей кивнул в трубку. — Отдохнешь, поговорим.
Елена сжала карандаш в руке. Свекровь превратила их субботы в обязательное мероприятие. Каждые две недели раскладной диван в гостиной готовился к новому визиту.
— Андрей, может, стоит ограничить эти поездки? — осторожно предложила Елена после того, как муж повесил трубку.
— Она одна, Лена. Совсем одна в том доме, — Андрей собрал со стола документы. — Два раза в месяц — это не так много.
Валентина Ивановна приехала с огромной сумкой. Елена помогла разложить постель в гостиной, выделила полку в ванной для косметики свекрови.
— Спасибо, дорогая, — Валентина Ивановна осмотрела комнату. — Здесь так светло. Совсем не то, что мой темный дом.
Воскресенье прошло спокойно. Елена готовила обед, Валентина Ивановна рассказывала новости. Андрей был счастлив видеть маму довольной.
Но в понедельник утром свекровь не собиралась уезжать.
— Голова так болит, — Валентина Ивановна приложила руку ко лбу. — Не могу в таком состоянии никуда ехать.
Елена переглянулась с мужем. Андрей пожал плечами.
— Мам, может, к врачу? — предложил сын.
— Нет, нет. Просто полежу денек, — Валентина Ивановна укуталась в плед. — Завтра точно поеду.
Завтра превратилось в среду. Елена старалась не показывать раздражение. Гостиная была занята. Валентина Ивановна чувствовала себя хозяйкой, готовила борщ, переставляла цветы.
— Лена, а зачем здесь два кресла? — спросила свекровь, двигая мебель. — Одно можно убрать, места больше станет.
Елена сжала губы. Эти кресла стояли в гостиной с самого начала. Елена выбирала их месяц, искала идеальный оттенок.
— Мне нравится, как они расположены, — мягко ответила Елена.
— Но так неудобно. Диван лучше развернуть к окну, — Валентина Ивановна уже двигала мебель. — Видишь, как хорошо получается?
Андрей молчал, читал газету. Елена поняла — он не вмешается. Для него мама важнее любых кресел.
Визиты участились. Валентина Ивановна приезжала каждые выходные, привозила все больше вещей. Сначала появилась коробка с лекарствами, потом любимая подушка, затем домашние тапочки.
— Зачем каждый раз таскать туда-сюда? — объяснила свекровь. — Здесь оставлю, удобнее будет.
Елена наблюдала, как гостиная превращается в спальню Валентины Ивановны. На полках появились фотографии, в углу — складной столик для рукоделия.
— Андрей, мне нужна гостиная для работы, — попыталась объяснить Елена мужу.
— Мама здесь временно, — ответил Андрей. — Потерпи немного.
Временно растянулось на месяцы. Елена теряла контроль над собственным домом. Квартира, которую она покупала, обустраивала, любила, превращалась в чужое пространство.
Утром в четверг Валентина Ивановна стояла на кухне и критически осматривала полки.
— Лена, дорогая, а почему у тебя крупы в таких банках? — свекровь покачала головой. — Это же неудобно. Лучше пересыпать в мешочки.
Елена замерла с чашкой кофе в руках. Банки для круп она выбирала специально, стеклянные, с герметичными крышками. Все было продумано до мелочей.
— Мне так нравится больше, — осторожно ответила Елена.
— Нет, нет, — Валентина Ивановна уже доставала крупу. — Видишь, как неэкономно пространство расходуется. А еще посуду надо переставить. Тарелки должны стоять ближе к раковине.
Андрей читал новости в телефоне, не поднимая головы. Елена поняла — молчание мужа означает согласие с мамой. Свекровь почувствовала поддержку и расправила плечи.
— И готовишь ты как-то… необычно, — продолжила Валентина Ивановна. — Андрей привык к другой еде. Борщ, например, надо варить по-настоящему, с костью.
— Мама права, — неожиданно вмешался Андрей. — Твой борщ слишком легкий.
Елена сжала губы. Ее борщ всегда хвалили друзья, коллеги, даже бывшие парни. Теперь он оказался неправильным.
— Еще и уборку делаешь не так, — Валентина Ивановна прошлась по гостиной. — Пыль надо вытирать каждый день, а не раз в неделю.
Елена убирала квартиру дважды в неделю. Все блестело, все было на своих местах. Но свекрови этого оказалось мало.
— Может, не стоит… — попыталась возразить Елена.
— Что не стоит? — Валентина Ивановна повернулась к невестке. — Я плохого не желаю. Просто хочу помочь.
Помощь превратилась в ежедневные замечания. Валентина Ивановна переставляла мебель, критиковала выбор штор, давала советы по интерьеру. Елена молчала, стараясь сохранить мир в семье.
— Андрей, твоя мама… — начала Елена вечером, когда остались наедине.
— Что мама? — муж оторвался от компьютера. — Она же пытается помочь нам.
— Но это моя квартира, — тихо сказала Елена. — Я ее покупала, обустраивала.
— Теперь это наша квартира, — резко ответил Андрей. — Мы же женаты.
Елена поняла — границы стерлись окончательно. Валентина Ивановна закрепила свои позиции, получив поддержку сына. Гостиная больше не убиралась после визитов. Диван оставался разложенным, личные вещи свекрови заняли полки.
Через неделю Валентина Ивановна привезла еще больше вещей. Зимние вещи, лекарства, даже любимую кастрюлю. Гостиная окончательно превратилась в спальню пожилой женщины.
— Валентина Ивановна, может, стоит как-то ограничить… — осторожно предложила Елена.
— Что ограничить? — свекровь поджала губы. — Я мешаю?
— Просто гостиная нужна для работы, — объяснила Елена. — У меня встречи с клиентами.
— Андрюша! — позвала Валентина Ивановна сына. — Твоя жена считает, что я лишняя в этом доме!
Андрей появился из кухни с недовольным лицом.
— Лена, что происходит? — спросил муж холодно.
Елена пыталась сохранить спокойствие:
— Ничего особенного. Просто хотела обсудить…
Валентина Ивановна всхлипнула:
— Она не хочет, чтобы я здесь была! Выгоняет меня!
Андрей обнял мать:
— Мама, не расстраивайся. Никто тебя не выгоняет.
На следующий день Валентина Ивановна объявила о своих планах за завтраком.
— Андрюша, я решила, — свекровь отложила чашку. — Больше не могу жить одна в том старом доме. Переезжаю к вам насовсем.
Елена замерла с ложкой у губ. Мир рухнул в одну секунду.
— Мам, это замечательно! — обрадовался Андрей. — Будем жить одной семьей.
— Нет, — тихо сказала Елена. — Этого не будет.
Валентина Ивановна подняла бровь.
— Чего не будет, дорогая?
— Постоянного проживания в гостиной, — четко произнесла Елена. — Это моя квартира.
Андрей резко встал из-за стола.
— Раз мы женаты, то квартира должна быть общей! — закричал муж, сверкая глазами.
Елена медленно поставила чашку на стол. Руки дрожали, но голос остался твердым.
— В ваших мечтах, — спокойно ответила Елена. — А пока что я здесь хозяйка. Если же все продолжится в таком духе, то тут и до развода недалеко.
Андрей остановился посреди кухни. Валентина Ивановна всхлипнула и прижала руку к груди.
— Ты что говоришь? — муж побледнел. — Какой развод?
— Тот, который ты сам провоцируешь, — Елена встала из-за стола. — Квартира куплена мною до брака. Ни у кого нет прав въезжать сюда без моего согласия.
Андрей развернулся к матери, потом снова к жене. Елена видела, как в голове мужа складывается новая картина мира. Мир, где жена может сказать «нет». Мир, где маме могут отказать.
— Ты эгоистка! — взорвался Андрей. — Моя мама просит крышу над головой!
— Валентина Ивановна имеет собственный дом, — возразила Елена. — Я не обязана решать чужие проблемы.
Валентина Ивановна поднялась с места, покачиваясь.
— Андрюша, — пролепетала свекровь. — Я же не просила о многом…
— Мам, не волнуйся, — Андрей обнял мать. — Это Лена не понимает семейных ценностей.
Елена поняла — муж сделал выбор. Между женой и мамой он выбрал маму. Андрей считал собственность жены автоматически общей, готов принимать решения без учета мнения Елены. Если уступить сейчас, право голоса в собственном доме исчезнет навсегда.
— Семейные ценности не означают растворение в чужих желаниях, — твердо сказала Елена. — Квартира принадлежит мне. Решения о проживании принимаю только я.
— Ты невозможная! — закричал Андрей. — Нормальная жена поддержала бы мужа!
— Нормальный муж не навязывал бы жене своих родственников, — парировала Елена.
Валентина Ивановна рыдала в платок. Андрей метался по кухне, размахивая руками.
Муж обвинил жену:
— Ты разрушаешь нашу семью! Из-за своего эгоизма!
Елена ответила:
— Семью разрушает тот, кто не уважает границы. Ты просто не хочешь понимать мою позицию.
Андрей остановился. Холодно посмотрел на жену.
— Хорошо, — медленно произнес муж. — Раз ты выбираешь квартиру вместо семьи, живи одна.
Вскоре Валентина Ивановна собрала вещи. И уехала домой. Андрей тоже собирал вещи.
А потом заявил о разводе.
— Ты пожалеешь об этом, — бросил Андрей, забирая последние вещи.
— Возможно, — согласилась Елена. — Но жить по чужим правилам в собственном доме я больше не буду.
Муж хлопнул дверью. Елена осталась одна в идеально убранной квартире.
Первые месяцы были тяжелыми. Елена привыкала к тишине, к отсутствию критики, к праву самой выбирать, где поставить кресла. Друзья сочувствовали, родители ворчали о потерянном муже.
— Могла бы и потерпеть, — вздыхала мама. — Ради семьи.
— Какой семьи? — спросила Елена. — Где меня не слышат?
Постепенно жизнь наладилась. Работа шла в гору, проекты множились. Гостиная снова превратилась в рабочий кабинет. Елена принимала клиентов, показывала эскизы, обсуждала детали.
Андрей иногда звонил, просил о встрече. Елена вежливо отказывалась. Настоящий брак строится на взаимном уважении к границам и правам друг друга. Попытки принуждения разрушают основы здоровых отношений.
Вечером Елена сидела в любимом кресле, пила чай и планировала новый проект. За окном горели огни города. Квартира была тихой, уютной, полностью принадлежащей хозяйке.
Свобода оказалась дороже компромиссов.
