Елена проснулась раньше будильника, посмотрела на спящего рядом Андрея. Год назад расписались, и до сих пор казалось невероятным, что теперь живут вместе. Квартира была её, куплена ещё до знакомства с мужем. Андрей въехал со своими вещами, органично вписался в пространство, стал частью этого дома.
Супруги жили хорошо. Споров почти не было, быт наладился быстро. Андрей работал программистом в IT-компании, получал прилично. Елена трудилась финансовым аналитиком в крупной фирме, зарплата тоже позволяла не экономить на всём подряд. Делили расходы пополам — продукты, коммунальные, развлечения. Каждый откладывал что-то на личные нужды.
Единственным камнем преткновения была мать Андрея, Надежда Ивановна. Женщина энергичная, говорливая, постоянно чем-то недовольная. Жила одна в однокомнатной квартире на другом конце города, работала когда-то учителем, но года четыре назад уволилась по собственному желанию. Теперь существовала на небольшую пенсию по выслуге лет.
Надежда Ивановна часто звонила сыну с просьбами о деньгах. То на лекарства, то на одежду, то просто закончились средства до конца месяца. Андрей каждый раз переводил матери нужную сумму, не задумываясь. Елена не вмешивалась. Муж зарабатывал сам, распоряжался своими деньгами как хотел.
Однажды утром, разбирая бумаги на столе, Елена наткнулась на выписку со счёта мужа. Просто лежала среди квитанций за коммунальные услуги. Молодая женщина машинально пробежалась глазами по списку операций. И остановилась.
Переводы матери. Двадцать тысяч в феврале, пятнадцать в марте, тридцать в апреле. Елена пролистала дальше. Каждый месяц от пятнадцати до тридцати пяти тысяч уходило Надежде Ивановне. За полгода набралось около ста пятидесяти тысяч.
Елена медленно положила выписку обратно. Сто пятьдесят тысяч. За полгода. И это только то, что муж переводил официально через банк. Возможно, передавал наличными ещё что-то.
Вечером, когда Андрей вернулся с работы, Лена заговорила об этом.
— Андрюша, я случайно увидела твою банковскую выписку. Ты каждый месяц переводишь маме очень большие суммы.
Муж насторожился, отложил телефон.
— Ну да, маме иногда не хватает. Я помогаю.
— Иногда? Каждый месяц по двадцать-тридцать тысяч — это не иногда.
— Лена, у мамы маленькая пенсия. Двенадцать тысяч в месяц. На коммунальные уходит половина, на еду остаётся копейки.
— Но это же каждый месяц огромные деньги! Ты понимаешь, сколько уходит?
Андрей нахмурился.
— Понимаю. Но я не могу отказать маме. Она меня одна растила, отец ушёл, когда мне пять было. Маме приходилось работать на двух работах, чтобы я учился, ни в чём не нуждался.
Елена вздохнула. Конечно, благодарность понятна. Но такие суммы ежемесячно — это слишком.
— Я не против помогать. Но не в таких размерах. Может, пора поговорить с Надеждой Ивановной о том, чтобы она искала подработку? Или хотя бы экономила?
— Мама не может работать. У неё проблемы со здоровьем.
— Какие проблемы? Она же энергичная, постоянно куда-то ходит, ездит.
— Ну, в целом здорова. Но возраст уже. Тяжело ей в пятьдесят пять на работу устраиваться.
Елена промолчала. Спорить не хотелось. Но цифры засели в голове. Сто пятьдесят тысяч за полгода. На эти деньги можно было съездить в отпуск, сделать ремонт.
Через месяц Елене предложили повышение на работе. Новая должность, больше ответственности, существенно выросшая зарплата. Молодая женщина согласилась без раздумий. Теперь доход позволял не просто жить комфортно, но и откладывать приличные суммы.
С новой должностью пришла привычка контролировать финансы. Елена завела табличку в Excel, куда заносила все доходы и расходы семьи. Свои траты, общие траты, накопления. И расходы мужа тоже отслеживала — не из желания контролировать, а чтобы понимать общую картину.
Через два месяца после повышения Елена снова изучила переводы Андрея. Цифры не уменьшились. Двадцать пять тысяч в июле, тридцать в августе, двадцать в сентябре. Надежда Ивановна продолжала получать деньги от сына регулярно и много.
Елена позвала мужа, показала таблицу.
— Смотри, за последние три месяца ты перевёл маме семьдесят пять тысяч. Это очень много, Андрей.
— Лена, ну что ты цепляешься? Это мои деньги, я их зарабатываю.
— Да, но мы семья. Эти деньги могли бы идти на что-то общее. На машину, например. Или на отпуск.
— Маме нужнее.
— Почему нужнее? Андрюша, Надежда Ивановна не голодает, не мёрзнет. У неё квартира тёплая, холодильник полный. На что уходят эти деньги?
— Не знаю. Мама говорит, что нужны, значит нужны.
Елена откинулась на спинку стула, смотрела на мужа. Андрей избегал её взгляда.
— Я больше не хочу, чтобы ты переводил маме деньги, — сказала Елена твёрдо.
— Что? — муж уставился на жену. — Ты не можешь мне запрещать!
— Не запрещаю. Прошу задуматься. Андрей, это слишком много. Почти половина твоей зарплаты уходит матери. А что остаётся нам? На общие цели, на будущее?
— У тебя хорошая зарплата теперь. Хватит на всё.
— Речь не об этом! Речь о том, что твоя мать использует тебя как банкомат!
— Не смей так говорить о моей матери! — Андрей повысил голос. — Она меня вырастила! Я обязан ей помогать!
— Помогать — да. Но не содержать полностью!
Муж встал из-за стола, ушёл в спальню, хлопнув дверью. Елена осталась сидеть на кухне, глядя в таблицу на экране ноутбука. Цифры выстраивались в неумолимую статистику. За год Андрей перевёл матери почти триста тысяч. Огромные деньги, которые могли бы изменить их жизнь.
Несколько дней супруги почти не разговаривали. Елена не поднимала тему снова, Андрей тоже молчал. Но молодая женщина приняла решение. Больше муж не будет отправлять матери такие суммы. Если продолжит — придётся что-то решать кардинально.
Через неделю Андрей подошёл к жене, виновато посмотрел.
— Лена, прости. Я подумал. Ты права, наверное. Суммы действительно большие. Я поговорю с мамой, объясню, что больше не смогу помогать так много.
Елена обняла мужа, почувствовала облегчение. Значит, всё-таки услышал.
— Спасибо. Я не против помогать вообще. Но пусть это будет разумно. Тысяч десять в месяц, не больше.
— Хорошо. Договорились.
Прошло несколько месяцев. Надежда Ивановна дважды приходила в гости. Оба раза была подчёркнуто холодна с Еленой. За ужином свекровь едва отвечала на вопросы невестки, всё внимание уделяла сыну. После ухода гостьи Андрей признался, что мать обижена.
— На что обижена? — Елена убирала посуду.
— Говорит, что ты запретила мне помогать ей.
— Я не запрещала. Я попросила помогать разумно.
— Для мамы это одно и то же.
Елена промолчала. Надежда Ивановна явно решила занять позицию обиженной матери, которую бессердечная невестка лишила поддержки сына.
В следующий визит свекровь была откровенно агрессивна. Села за стол, посмотрела на Елену с холодным презрением.
— Ну что, довольна? Сына от матери отбила?
— Надежда Ивановна, я никого не отбивала. Просто считаю, что помощь должна быть разумной.
— Разумной? — свекровь усмехнулась. — Ты просто жадная. Деньги любишь больше людей.
— Я не жадная. Я экономная. Копим на машину, на будущее.
— На будущее! А настоящее? Мне в настоящем нужна помощь, а ты считаешь копейки!
Андрей сидел молча, глядя в тарелку. Елена ждала, что муж скажет что-то в её защиту, но Андрей молчал.
— Надежда Ивановна, мы не отказываем вам в помощи. Андрей переводит каждый месяц деньги. Просто не по тридцать тысяч, как раньше.
— Десять тысяч? Это смешная сумма! Что я на неё куплю?
— Продукты, лекарства. На основное хватит.
— Ты не понимаешь, каково это — жить на пенсию! — свекровь повысила голос. — Ты молодая, здоровая, зарабатываешь хорошо! А я старая, больная, нуждаюсь в помощи!
Елена вздохнула. Спорить было бессмысленно. Надежда Ивановна не услышит.
После ухода свекрови Елена сказала мужу:
— Твоя мать называет меня жадной. Ты слышал. Что ты ей про меня наговорил? Почему молчал?
— Что я мог сказать? — Андрей пожал плечами. — Мама обижена, вот и говорит обидные вещи.
— Но ты должен был меня защитить! Сказать, что я права!
— Лена, не начинай. Мама успокоится, всё будет нормально.
Но не стало нормально. Надежда Ивановна больше не приходила. Два месяца прошло в тишине. Никаких звонков, никаких визитов. Елена даже обрадовалась — значит, свекровь приняла новые правила.
Молодая женщина сосредоточилась на накоплениях. Каждый месяц откладывала по тридцать тысяч на машину. Ещё двадцать уходило на общие траты с мужем. Остальное копилось на непредвиденные расходы. Через год-полтора можно было покупать хорошую иномарку.
Андрей иногда спрашивал, не стоит ли навестить мать. Елена не возражала, но сама не предлагала пойти вместе. Муж ездил к Надежде Ивановне один, возвращался молчаливый и задумчивый.
— Как мама? — спрашивала Елена.
— Нормально. Говорит, что справляется.
— Вот и хорошо.
Прошло ещё несколько недель. Однажды вечером Андрей сообщил, что мама хочет прийти на ужин.
— Хорошо, — согласилась Елена. — Приготовлю что-нибудь.
В субботу Надежда Ивановна появилась с букетом цветов и коробкой конфет. Выглядела свекровь необычно бодрой, даже радостной. Обняла сына, кивнула невестке.
— Лена, как дела? — голос Надежды Ивановны был подчёркнуто дружелюбным.
— Хорошо, спасибо. Проходите, ужин почти готов.
За столом свекровь много говорила, шутила, расспрашивала про работу. Елена настороженно отвечала, не понимая причину такого хорошего настроения. Надежда Ивановна вела себя так, будто никаких конфликтов между ними не было.
После ужина, когда Елена собирала посуду, свекровь достала из сумки папку с документами.
— Леночка, дорогая, вот тут есть одна маленькая просьба, — Надежда Ивановна положила папку на стол.
— Какая просьба? — Елена вытерла руки полотенцем, подошла ближе.
— Ну, понимаешь, у меня тут небольшие финансовые сложности возникли. Но ничего страшного, мы же семья, правда? Раз вы семья, значит, всё общее. Даже мои долги!
Свекровь улыбалась, протягивая Елене квитанции. Молодая женщина взяла бумаги, начала читать. И застыла.
Кредитный договор. Надежда Ивановна взяла кредит в банке два года назад. Сумма — полтора миллиона рублей. Ежемесячный платёж — пятьдесят тысяч рублей. Срок кредита — четыре года. Осталось выплатить ещё два года.
Елена перечитала цифры ещё раз. Пятьдесят тысяч в месяц. Двадцать четыре месяца. Больше миллиона рублей.
— Что это? — голос Елены прозвучал глухо.
— Ну, это кредит. Я взяла его давно, на ремонт квартиры. Но потом не смогла платить, копились долги. Теперь банк требует выплатить всё с пенями. Сумма большая получилась.
— Полтора миллиона? — Елена не верила глазам.
— Ну да. С процентами и пенями набежало. Но ты не волнуйся, мы же справимся вместе! Будете платить по пятьдесят тысяч в месяц, за два года закроем долг.
Елена подняла глаза на свекровь. Надежда Ивановна улыбалась, явно ожидая согласия.
— Вы сошли с ума? — выдавила Елена. — Я не буду платить ваши долги!
— Как не будешь? — улыбка свекрови померкла. — Но мы же семья! Андрей мой сын, ты его жена! Значит, мои проблемы — ваши проблемы!
— Нет! Ваши проблемы — это ваши проблемы! Вы взяли кредит, вы и платите!
— Но у меня нет денег! — Надежда Ивановна повысила голос. — Пенсия маленькая, не хватает даже на еду! Я не могу платить по пятьдесят тысяч!
— Тогда идите в банк, договаривайтесь о реструктуризации! Но я не дам вам ни копейки!
— Андрей! — свекровь развернулась к сыну. — Ты слышишь, что она говорит?! Твоя жена отказывается помогать родной матери!
Андрей сидел бледный, глядя то на мать, то на жену.
— Мама, ну это же очень много… Пятьдесят тысяч в месяц…
— И что?! Ты хорошо зарабатываешь! Елена тоже! Вы можете помочь!
— Не можем, — отрезала Елена. — И не будем. Надежда Ивановна, вы специально взяли такой большой кредит? Зная, что не сможете платить?
— Я думала, что смогу! А потом не получилось!
— На что вы потратили полтора миллиона?
Свекровь замялась.
— Ну… на ремонт, на вещи… на жизнь…
— На жизнь? За два года? Вы тратили по шестьдесят тысяч в месяц на жизнь?
— Это моё дело! — Надежда Ивановна вскочила со стула. — Главное, что теперь мне нужна помощь! И вы обязаны помочь!
— Не обязаны, — Елена положила квитанции обратно на стол. — Это ваш долг, ваша ответственность.
— Андрей! — свекровь схватила сына за руку. — Скажи ей! Мы должны помогать друг другу! Я твоя мать!
Муж медленно поднялся, посмотрел на Елену.
— Лена, может, правда стоит помочь? Мама не может сама справиться.
Елена почувствовала, как сжалось сердце. Неужели муж всерьёз считает, что они должны выплачивать кредит свекрови?
— Андрей, ты понимаешь, о какой сумме речь? Пятьдесят тысяч каждый месяц! Два года! Это больше миллиона!
— Ну да, но мы же справимся…
— Нет! Не справимся! Я коплю на машину! У нас свои планы!
— Машина подождёт, — Андрей избегал взгляда жены. — А маме помощь нужна сейчас.
Елена отступила на шаг. Не верилось, что муж встал на сторону матери. После всех разговоров, после обещаний быть разумным.
— Значит, так, — Елена выпрямилась, голос женщины стал твёрдым. — Если ты собираешься помогать матери выплачивать этот кредит, то делай это сам. Без моих денег. А если хочешь использовать мои деньги — уходи. Сейчас же.
— Что? — Андрей побледнел. — Ты шутишь?
— Не шучу. Я не позволю тебе спустить миллион на долги твоей матери. Это абсурд. Надежда Ивановна взяла кредит, не посоветовавшись с нами, потратила на неизвестно что. А теперь требует, чтобы мы расплачивались. Нет. Я не согласна.
— Но мама…
— Твоя мама взрослый человек. Пусть сама решает свои проблемы.
Надежда Ивановна слушала этот разговор, багровея от гнева.
— Ты меркантильная девка! — закричала свекровь. — Думаешь только о деньгах! Вот и вся ваша любовь! Рассыпается при первой проблеме!
— Это не проблема, — Елена смотрела на свекровь холодно. — Это наглость. Вы специально набрали долгов, зная, что сын поможет. Использовали его как источник дохода. А теперь требуете, чтобы мы отдали миллион на ваши капризы.
— Капризы?! Да как ты смеешь!
— Смею. Потому что это правда. Вы взяли кредит на полтора миллиона, зная свою пенсию. Либо вы безответственны, либо изначально планировали повесить долг на сына. В любом случае я не собираюсь участвовать в этом.
Надежда Ивановна схватила сумку, швырнула квитанции в Елену.
— Пожалеешь! Останешься одна со своими деньгами! Андрей, пойдём! Не будем тут оставаться!
Муж стоял растерянно, переводя взгляд с матери на жену.
— Лена…
— Выбирай, Андрей, — сказала Елена тихо. — Либо твоя мать с её долгами, либо я. Третьего не дано.
— Как ты можешь так говорить?!
— Легко. Потому что твоя мать хочет уничтожить наше будущее ради своих прихотей. И если ты не видишь этого, значит, мы не пара.
Андрей молчал. Надежда Ивановна дёргала сына за рукав.
— Пойдём, Андрюша! Не нужна нам эта жадина!
Муж медленно пошёл к двери. Елена стояла неподвижно, наблюдая. Внутри всё сжалось в холодный комок, но молодая женщина не позволила эмоциям вырваться наружу.
— Я заберу вещи завтра, — сказал Андрей, не оборачиваясь.
— Забирай когда хочешь. А потом ключи оставишь на тумбочке.
Дверь закрылась. Елена осталась стоять посреди гостиной, глядя на квитанции, разбросанные по полу. Пятьдесят тысяч в месяц. Два года. Больше миллиона.
Молодая женщина нагнулась, собрала бумаги, порвала их и выбросила в мусорное ведро. Не её проблема. Не её долг.
Елена прошла в спальню, легла на кровать, уставилась в потолок. Брак закончился. Из-за денег, из-за свекрови, из-за того, что муж не смог поставить границу между матерью и семьёй.
Слёз не было. Только пустота и странное облегчение. Елена понимала — рано или поздно это должно было случиться. Надежда Ивановна не остановилась бы на кредите. Придумала бы ещё что-то, ещё какую-то причину требовать деньги. А Андрей не научился говорить матери нет.
В понедельник Елена взяла отгул, поехала к юристу. Консультация заняла час. Юрист объяснил процедуру развода, какие документы потребуются, как делится имущество. Квартира останется за Еленой — куплена до брака. Совместных покупок практически не было, делить нечего, в накоплениях на машину почти не участвовал.
— Подавайте заявление, — сказал юрист. — Если супруг не будет возражать, развод оформят через месяц.
Елена подала документы в тот же день. Андрей не звонил, не писал. Через неделю молодая женщина получила уведомление — муж согласен на развод, возражений не имеет. Требований никаких не выдвигал, знал, что семью тянула супруга.
Месяц тянулся долго. Елена ходила на работу, возвращалась домой, ужинала в одиночестве. Привыкала к тишине, к отсутствию мужа. Странно было не слышать его шагов в коридоре, не видеть вещи в шкафу.
Андрей приехал за своими вещами через две недели. Собрал одежду, книги, компьютер. Елена помогла упаковать, не говоря лишних слов.
— Извини, — сказал Андрей, стоя у двери с коробками.
— За что?
— За всё. За маму, за то, что не смог… ну, ты понимаешь.
— Понимаю. Ты сделал выбор. Я тоже.
— Может, зря мы так поспешили? Может, стоило подождать, обсудить спокойно?
— Обсуждать нечего, Андрей. Твоя мать хотела повесить на нас миллион долга. А ты согласился. Это не обсуждается.
Муж кивнул, вышел. Дверь закрылась последний раз.
Елена вернулась на кухню, налила себе чая, села у окна. Смотрела на город, на огни в окнах соседних домов. Думала о том, что год брака закончился крахом. Но не чувствовала сожаления.
Надежда Ивановна получила то, что хотела — сына рядом, готового жертвовать всем ради неё. Андрей получил право быть послушным сыном, выполняющим все желания матери. А Елена получила свободу от манипуляций и требований.
Развод оформили через месяц. Елена получила свидетельство, убрала его в папку с документами. Всё. Теперь официально свободна.
Молодая женщина продолжила откладывать деньги на машину. Без мужа, без его переводов матери, без необходимости делить бюджет накопления росли быстрее. Через два года на счету было достаточно для хорошей иномарки.
Елена выбрала красную Мазду, яркую и стильную. Села за руль, поехала по городу, чувствуя удовольствие от каждого поворота. Это была её машина, купленная на её деньги, без долгов, без компромиссов.
Как-то вечером, возвращаясь с работы, Елена увидела на улице Андрея. Бывший муж стоял у остановки, ждал автобус. Выглядел усталым. Елена притормозила, опустила стекло.
— Привет. Подвезти?
Андрей узнал её, замялся.
— Не надо. Спасибо.
— Как дела? С кредитом разобрались?
— Тебе правда интересно или просто поиздеваться хочешь? Я у мамы живу теперь. Вдвоём проще с долгами рассчитываться.
Елена кивнула. Значит, Надежда Ивановна добилась своего — получила сына полностью под контроль.
— Ну, удачи вам.
Молодая женщина подняла стекло, поехала дальше. В зеркале заднего вида видела, как Андрей смотрит вслед машине. Возможно, жалел о сделанном выборе. Возможно, понимал, что потерял.
Но это было уже неважно. Елена ехала домой, в свою квартиру, к своей жизни. Без манипуляций, без чужих долгов, без необходимости жертвовать своими планами ради капризов свекрови.
Молодая женщина включила музыку погромче, улыбнулась. Жизнь продолжалась. И эта жизнь принадлежала только ей.
