Сентябрьский вечер выдался прохладным, и в квартире Татьяны царила суета последних приготовлений. Сегодня Максиму исполнялось тридцать пять, и его мать Валентина Сергеевна настояла, чтобы празднование проходило именно у молодых супругов дома.
— Какой смысл тратить деньги на ресторан? — заявила свекровь, едва переступив порог с утра. — Дома уютнее, да и готовишь ты неплохо. Правда, салат оливье могла бы и получше сделать.
Татьяна промолчала, раскладывая по тарелкам нарезку. За пять лет замужества Татьяна привыкла к колкостям свекрови, но сегодня каждое замечание резало особенно болезненно. Валентина Сергеевна словно нарочно выискивала поводы для критики: то скатерть не так постелена, то бокалы недостаточно блестят, то закуска слишком простая для такого случая.
Гости начали собираться к семи. Пришли коллеги Максима, пара друзей из института, соседи Василий Иванович с женой. Валентина Сергеевна преобразилась — стала обходительной хозяйкой, расхваливала угощение, которое еще час назад критиковала.
— Татьяна у нас такая рукодельница! — воркovala свекровь, подливая гостям вино. — Все сама приготовила, я только немного помогла с оформлением.
Татьяна стиснула зубы, наблюдая за этим представлением. Валентина Сергеевна не подняла и пальца, чтобы помочь с готовкой, зато теперь присваивала себе заслуги.
Максим был в отличном настроении, принимал поздравления, рассказывал анекдоты. Татьяна старалась улыбаться и поддерживать беседу, но внутри копилось раздражение. Каждый раз, когда Валентина Сергеевна бросала на невестку многозначительный взгляд или делала едва заметный жест недовольства, Татьяна ощущала, как напряжение нарастает.
К одиннадцати вечера гости начали расходиться. Василий Иванович с супругой ушли первыми, сославшись на раннее утро. Следом потянулись коллеги Максима. Друзья задержались еще на полчаса, но и они в итоге собрались домой.
За столом остались только Татьяна, Максим и Валентина Сергеевна. Атмосфера сразу изменилась — исчезла напускная теплота, и свекровь вернулась к привычному тону.
— Ну что, именинник, доволен? — спросила Валентина Сергеевна, наливая себе компот из графина. — Хотя праздник мог бы быть и поинтереснее.
— Мам, все было отлично, — ответил Максим, развязывая галстук. — Спасибо, что помогла организовать.
— Помогла? — фыркнула Валентина Сергеевна. — Да я практически все сама делала! А твоя жена только суетилась без толку.
Татьяна резко подняла голову от тарелок, которые складывала в стопку.
— Простите, Валентина Сергеевна, но это неправда. Готовила я, убирала я, накрывала на стол тоже я.
— Ах, вот как! — свекровь поставила стакан с грохотом. — И хозяйка из тебя никакая, и женой быть не умеешь. Посмотри на себя — волосы растрепаны, фартук грязный. На кого ты похожа?
Максим неловко откашлялся, но промолчал. Татьяна сжала кулаки под столом, стараясь не отвечать. Скандал в день рождения мужа — последнее, что хотелось устраивать.
— А готовишь ты посредственно, — продолжала Валентина Сергеевна, явно входя во вкус. — Мясо жестковато, картошка недосолена. Хорошо, что гости воспитанные, ничего не сказали.
— Мама, хватит, — тихо произнес Максим.
— Что хватит? Правду говорить? — Валентина Сергеевна повысила голос. — Пять лет живете, а детей до сих пор нет! Может, она вообще рожать не может? Тогда зачем такая жена нужна?
Слова падали одно за другим, будто острые камни. У Татьяны перехватило дыхание — воздуха в комнате словно не хватало. Валентина Сергеевна попала в самую болевую точку. Дети не получались, врачи разводили руками, назначали обследования, но конкретного диагноза так и не ставили.
Татьяна встала из-за стола, не в силах больше выносить эти нападки.
— Мне нужно проветриться, — сказала она и направилась к выходу из кухни.
Валентина Сергеевна тут же вскочила следом, изображая праведное негодование.
— Вот видишь? — обратилась свекровь к сыну. — Даже выслушать критику не может! Убегает, как маленькая!
Татьяна прошла в узкий коридор, надеясь успокоиться. Квартира была небольшой — однокомнатной, и уединиться особенно негде. Валентина Сергеевна последовала за невесткой, не желая упускать возможности продолжить разговор.
— Думаешь, от правды убежишь? — продолжала свекровь, маневрируя в тесном пространстве между вешалкой и шкафом.
Татьяна развернулась, чтобы пройти обратно в комнату, но Валентина Сергеевна преградила дорогу. В этот момент свекровь нарочно резко повернулась, задела плечом стену и театрально схватилась за голову.
— А-а-ай! — завыла Валентина Сергеевна, прижимая ладонь к виску. — Ты на меня напала! Все видели!
Голос свекрови стал визгливым, пронзительным. На лице появилось злорадное выражение, будто Валентина Сергеевна только этого момента и ждала.
— Что? — опешила Татьяна. — Я же вас даже не касалась!
— Лжешь! — Валентина Сергеевна продолжала держаться за голову, покачиваясь. — Ударила меня! Максим, сын, иди сюда! Твоя жена поднимает руку на мать!
Максим выскочил из кухни, растерянно переводя взгляд с матери на жену.
— Что происходит? — спросил муж, явно не понимая ситуации.
— Она меня ударила! — всхлипывала Валентина Сергеевна, теперь уже откровенно играя на публику. — Я только хотела поговорить с ней по-хорошему, а она агрессией ответила!
— Максим, это неправда! — воскликнула Татьяна. — Валентина Сергеевна сама ударилась о стену!
— Какая наглость! — возмутилась свекровь. — Еще и врет в глаза! А ну вызывай скорую, у меня голова кружится!
Валентина Сергеевна заметно оживилась, почувствовав, что план срабатывает. Максим замешкался, не зная, кому верить.
— Мам, может, не стоит драматизировать? — неуверенно предложил сын.
— Как не стоит? — Валентина Сергеевна изобразила глубокое оскорбление. — Меня избили, а ты защищаешь обидчика! Я же твоя родная мать!
Татьяна наблюдала за происходящим с нарастающим ужасом. Валентина Сергеевна разыгрывала настоящий спектакль, и похоже, Максим начинал ей верить.
— Вызывай врача! — повторила свекровь, прислонившись к стене и закрыв глаза. — А то еще сотрясение мозга будет! Сама на меня напала! Теперь сядешь, а мы с сыном твоим имуществом распоряжаться будем!
Максим подбежал к матери, но вместо того чтобы разобраться в ситуации, стоял растерянно, переводя взгляд то на Валентину Сергеевну, то на жену. Руки мужа дрожали, лицо побледнело.
— Мама, что случилось? Тебе вызвать скорую? — забормотал Максим, явно не понимая, как поступить.
Валентина Сергеевна, заметив замешательство сына, усилила напор. Вытирая несуществующие слезы тыльной стороной ладони, свекровь заорала еще громче:
— Теперь сядешь в тюрьму, а мы с сыном твоим имуществом распоряжаться будем! Я заявление в полицию подам! На тебя статья найдется!
Валентина Сергеевна говорила с такой уверенностью, словно уже все продумала заранее. В голосе слышались нотки торжества, будто свекровь наконец-то дождалась подходящего случая расправиться с невесткой.
Татьяна замерла, хлопая глазами и не веря услышанному. Ее прямо объявили жертвой заранее спланированного спектакля. Все происходящее казалось кошмарным сном, из которого невозможно проснуться.
— Валентина Сергеевна, прекратите этот фарс! — наконец нашла голос Татьяна. — Вы прекрасно знаете, что я вас не трогала!
— Молчи! — рявкнула свекровь. — Еще и дерзишь! Максим, ты видишь, какая у тебя жена? Агрессивная, неуправляемая!
Кровь прилила к лицу Татьяны, выдавая ярость, которую женщина больше не собиралась скрывать. Пять лет терпения, пять лет унижений и постоянной критики — все это накопилось и теперь требовало выхода.
— Максим, — обратилась Татьяна к мужу, стараясь говорить максимально четко. — Посмотри внимательно. Твоя мать сама ударилась о стену, когда развернулась. Я даже не приближалась к Валентине Сергеевне.
Максим нервно почесал затылок, мучительно раздумывая. Мать продолжала стонать и держаться за голову, жена стояла в двух метрах и выглядела искренне возмущенной.
— Я… не знаю, что думать, — промямлил муж. — Может, просто все успокоимся?
— Как успокоимся? — взвилась Валентина Сергеевна. — Меня избили, а ты предлагаешь забыть? Ты чью сторону принимаешь?
Татьяна резко отступила на шаг назад и демонстративно подняла руки вверх, показывая, что даже не прикасалась к свекрови. Движения были четкими, подчеркнуто спокойными.
— Смотри, Максим, — произнесла Татьяна, не сводя глаз с мужа. — Я стою от твоей матери на расстоянии. Как я могла ее ударить? Но раз ты молчишь и не хочешь разбираться, значит, участвуешь в этом фарсе.
В голосе Татьяны прозвучали стальные нотки, которых Максим прежде не слышал. Жена всегда была мягкой, уступчивой, но сейчас что-то кардинально изменилось.
— Татьяна, не говори глупости, — попытался возразить муж. — Просто давайте разберемся спокойно.
— Спокойно? — Татьяна коротко рассмеялась. — Пять лет я разбиралась спокойно. Терпела оскорбления, унижения, постоянную критику. А теперь меня обвиняют в рукоприкладстве!
Валентина Сергеевна почувствовала, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Невестка вела себя не так, как ожидалось — не просила прощения, не оправдывалась, а наоборот, перехватывала инициативу.
— Максим, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? — захныкала свекровь. — Она вообще совесть потеряла!
Татьяна достала телефон из кармана и громко заявила:
— Если еще хоть раз прозвучат угрозы или ложные обвинения — звоню в полицию. Пусть сотрудники разберутся, кто на кого напал. У нас в подъезде камеры есть, можно записи посмотреть.
Валентина Сергеевна заметно напряглась. Про камеры свекровь не подумала, а участие полиции в ее планы точно не входило.
— Какая наглость! — попыталась возмутиться Валентина Сергеевна, но голос уже звучал менее уверенно.
— Наглость — это устраивать спектакли в чужом доме, — отрезала Татьяна.
Женщина прошла в прихожую, где на крючке висело пальто Валентины Сергеевны, а на полочке стояла ее сумочка. Татьяна аккуратно сняла пальто и взяла сумку.
— Что ты делаешь? — встревожился Максим.
— Подбираю вещи твоей матери, — спокойно ответила Татьяна, направляясь к двери.
Валентина Сергеевна моментально забыла про травму и бросилась следом:
— Ты что, с ума сошла? Куда мои вещи тащишь?
— За дверь, — коротко ответила Татьяна и открыла замок.
— Максим! — взвизгнула свекровь. — Ты видишь, что творится? Останови ее немедленно!
Муж попытался подойти, но Татьяна уже выставила пальто и сумку в подъездный коридор. Движения были четкими, решительными.
— Татьяна, это неправильно, — растерянно пробормотал Максим. — Мама пожилая женщина, на улице прохладно.
— Твоя мама прекрасно доберется домой, — ответила Татьяна, не оборачиваясь. — Она же не больна по-настоящему, правда, Валентина Сергеевна?
Свекровь поняла, что игра окончена. Про травму головы пришлось забыть — Валентина Сергеевна бегала по квартире, пытаясь помешать невестке.
— Я отсюда не уйду! — заявила свекровь. — Это и мой дом тоже!
— Нет, — твердо сказала Татьяна. — Квартира оформлена на меня и Максима. Вы здесь гость, а гостей можно попросить покинуть дом.
Валентина Сергеевна обернулась к сыну с требовательным взглядом:
— Максим! Скажи что-нибудь! Ты позволишь жене так со мной обращаться?
Максим стоял посреди коридора, мучительно раздумывая. С одной стороны — мать, которая всю жизнь была рядом. С другой — жена, которая никогда прежде не позволяла себе подобного поведения.
— Мам, может, действительно лучше разойтись? — неуверенно предложил сын. — Утром все обсудим спокойно.
— Утром? — возмутилась Валентина Сергеевна. — Меня выгоняют, а ты говоришь про утром!
Татьяна закрыла дверь на замок и повернулась к мужу:
— Максим, твоя мать только что обвинила меня в нападении и пригрозила тюрьмой. Потом заявила, что будет распоряжаться нашим имуществом. Ты это слышал?
Муж кивнул, избегая смотреть в глаза.
— И что ты намерен с этим делать? — продолжила Татьяна.
— Я… не знаю. Мама иногда горячится, но не со зла же.
— Не со зла? — Татьяна покачала головой. — Максим, твоя мать сегодня показала, на что готова ради достижения своих целей. Ложные обвинения, угрозы, попытки настроить тебя против меня.
За дверью раздались громкие стуки и крики Валентины Сергеевны:
— Открывайте немедленно! Максим, ты слышишь меня?
Татьяна достала из кармана джинсов связку ключей и сняла с нее дубликат от квартиры, который выдавала свекрови.
— Что ты делаешь? — спросил Максим.
— Забираю ключи, — ответила Татьяна, убирая дубликат в ящик комода. — Больше твоя мать не будет появляться здесь без приглашения.
Максим открыл рот, чтобы возразить, но Татьяна подняла руку, останавливая:
— Пять лет, Максим. Пять лет я терпела унижения, попытки управлять нашей семьей, постоянную критику. Сегодня твоя мать перешла все границы.
Стук за дверью становился все громче. Валентина Сергеевна явно не собиралась сдаваться.
— Впервые за долгое время я чувствую твердую уверенность, — сказала Татьяна, глядя мужу в глаза. — Больше мой дом не станет сценой для чужих спектаклей. Если твоя мать хочет встречаться с тобой — пожалуйста, но только не здесь.
Максим растерянно посмотрел на жену, потом на дверь, за которой продолжала шуметь мать.
— А если мама больше не захочет со мной общаться? — тихо спросил муж.
— Тогда ты поймешь, кто для нее важнее — сын или возможность контролировать чужую жизнь, — ответила Татьяна.
Стук за дверью стих. Валентина Сергеевна, видимо, поняла бесполезность попыток и ушла. Квартира наконец погрузилась в тишину.
Татьяна прошла на кухню и начала убирать со стола посуду. Руки не дрожали, движения были уверенными. Впервые за пять лет замужества женщина почувствовала себя полноправной хозяйкой в собственном доме.
