— Дай денег, твоей сестре надо помочь.
С этого начинаются все наши разговоры с мамой. Я для неё — пустое место. А вот моя младшая сестра, Маша, — пуп земли. Чувствую себя чужой в собственной семье. Будто подкидыш какой-то. У меня уже у самой есть дочь, и я не представляю, как можно так относиться к собственному ребёнку.
С самого детства ко мне относились как к второсортной дочери. Я не понимала, почему Машу любят, а меня нет. Всеми силами я старалась заслужить мамино и папино одобрение: лучше всех училась в школе, всегда была послушна.
Толку от моего усердия не было. Меня обижали, выставляли во всём крайней, самое лучшее отдавали Маше. Я даже платье на выпускной не получила.
Как я рыдала в ночь перед выпускным…
Я мечтала о красивом воздушном платье принцессы, и чтобы папа мёл меня за руку, а мама с гордостью улыбалась, глядя на меня. В итоге, на выпускной я пришла в ситцевом летнем платье в цветочек, а родители не явились даже на вручение аттестатов.
Пару лет спустя уже Маша заканчивала школу. Ей купили роскошное платье, отвалив за него половину папиной зарплаты. Меня заставили приехать на вручение аттестата и поприсутствовать на банкете, хотя я не хотела.
— Ты что, хочешь праздник своей родной сестре испортить? — возмутилась мама, когда я сказала, что устала после работы и хочу выспаться.
Чтобы не зависеть от родителей, я параллельно с учёбой подрабатывала в ресторане официанткой.
— А какая разница, есть я или нет? — спросила я.
— Не выдумывай, — ответила мама. — Вся семья должна присутствовать.
На вручении аттестата я стойко держалась, но вот на банкете расплакалась. Всем сочувствующим отвечала, что просто рада за сестру, но это было враньём. Я очень себя жалела. Маша блистала в своём шикарном платье и с укладкой. А над моим простым платьем все смеялись. Дети бывают довольно злыми.
Поэтому, когда одногруппник признался мне в любви и предложил выйти за него замуж, я без раздумий согласилась. Сейчас уже понимаю, что моя опрометчивость могла мне дорого стоить. Но тогда я была готова на всё, лишь бы поскорее уехать из места, которое никогда не было мне домом.
Однокурсника звали Андрей. Он мне не очень нравился — скучный, занудный, не особо симпатичный. Но со временем я поняла, как мне повезло. С возрастом юношеская нескладность сгладилась, а что до занудства — Андрей просто был очень стеснительным. От смущения нёс всякую тарабарщину. Теперь он для меня — самый интересный собеседник. Мой любимый мужчина.
На свадьбу родители с сестрой пришли, но особой радости не выказали. Им будто было всё равно, кто выходит замуж — родная дочь или соседская собака.
— Мам. — Я улучила минутку и решилась задать вопрос, который всегда меня терзал. — Почему вы с папой меня не любите?
Пару мгновений мама смотрела на меня, нахмурившись — будто решала, стоит ли говорить мне правду. Я почти была готова услышать отговорку в духе: «Не выдумывай, мы тебя любим». Но тут мама сказала:
— Ты у нас с отцом случайно получилась. Мы не планировали заводить детей так быстро. Ты сжирала все деньги, всё свободное время, все силы. Капризничала много, день с ночью путала… здоровье мне испортила. За что тебя любить?
— Разве ж я в этом виновата? — тихо спросила я, уже жалея, что завела такой разговор на собственной свадьбе. — Я же маленькая была. Вы должны были меня обеспечивать, растить и любить.
— Ничего мы тебе не должны, — отрезала мама. — А Маша уже запланированная была. Её мы очень хотели и ждали. Вот и всё. А теперь не доставай меня, я поесть спокойно хочу.
Вот и вся тайна — я буквально была лишним ребёнком.
С Машей у нас не сложилось тёплых сестринских отношений. Можно сказать, отношений-то и не было вовсе. Я ей страшно завидовала в детстве, а она копировала поведение родителей, которым было на меня плевать.
Так мы и выросли — порознь друг от друга. Она неинтересна мне, я неинтересна ей. Может, если бы Маша была адекватной, я бы смогла через себя переступить и наладить с ней общение. Но что выросло, то выросло — ни о какой адекватности речи не идёт.
Как ни странно, семью мне заменили родители Андрея.
Поначалу я их очень боялась. Думала, что свекровь поймёт мой меркантильный замысел. Опасалась, что почувствует отсутствие любви. Но они отнеслись ко мне как к родной. Ни упрёков, ни замечаний я за годы брака не увидела. А как поняла, что влюблена в Андрея по уши — спустя полгода после свадьбы, — так стала получать удовольствие и от общения с ними.
Я очень полюбила всю семью Андрея. Я и не подозревала, что между родственниками могут быть настолько здоровые, крепкие, полные взаимоуважения отношения.
Вскоре у нас с Андреем появилась дочка — Настя. И моя жизнь окончательно претерпела изменения. Я просто обожала дочку, хотя она тоже была не совсем запланирована. Мы хотели сперва обзавестись жильём, а потом думать о детях, но случилась осечка. Тем не менее, новости о ребёнке Андрей встретил с восторгом.
— Это ничего, что мы пока в съёмной квартире живём, — сказал он. — Будет стимул больше работать, чтобы побыстрее купить квартиру. А ещё же надо кроватку, одежду, игрушки…
К трудностям он отнёсся очень легко. Раз надо, значит, сделаем. И действительно — сделал. Мы с Настей первые полтора года ни в чём не нуждались. Но я видела, что Андрей сильно устаёт, поэтому быстро вышла на работу.
— Ты за Настеньку не переживай, — сказала мне свекровь. Она просила обращаться к ней просто по имени — Света. — Мы с ней посидим, сколько надо будет. Работайте. Вы молодые, но всё равно же устаёте. Так что, если надо будет и на выходные Настю забрать — говорите.
Во внучке Света и Пётр, мой свёкор, души не чаяли. Баловали её, тратили на неё деньги. Нам они особо не помогали — Андрей хотел всего добиться сам. Ну а я, вообще не привыкшая к родительской помощи, его поддерживала. Того, что они осыпали любовью и подарками моего ребёнка, мне было достаточно.
С родителями я всё это время общалась постольку-поскольку.
Папа вообще мне не звонил. Ну а мама звонила, если у Маши что-нибудь случалось.
— У сестры твоей проблемы, помочь надо, — говорила она. — Срочно приезжай!
До появления на свет Насти я срывалась с места и бежала помогать. Ну а теперь, уставшая после работы и с маленьким ребёнком на руках бегать за сестрой, чтобы выслужиться и получить каплю маминого внимания, мне уже не хотелось. Поэтому приезжать я перестала, что очень злило и маму, и сестру. Маше, видимо, нужно было получить внимание всего мира, хотя зачем я-то ей сдалась — ума не приложу.
Хотелось бы сказать, что, раз свёкры стали для меня семьёй, я избавилась от потребности в родительском признании. Но — это было бы неправдой. Пусть я и не бегала за ними, как собачка, я продолжала помогать — так, как получалось. Мама быстро просекла мою готовность отдать всё, что можно, и стала этим пользоваться.
К примеру, однажды она мне позвонила и сразу начала:
— У твоей сестры телефон сломался — она его в ванну уронила. Надо новый. Денег дашь?
Я вздохнула.
— Дам, куда я денусь. Но хоть «спасибо»-то услышу?
— Спасибо, — отозвалась мама.
В тот же вечер я перевела деньги — приличную сумму, потому что Маша хотела не просто китайский телефон, а дорогой и брендовый. Позвонила, чтобы узнать, пришли ли деньги… но мама не взяла трубку.
И на следующий день тоже. И через день.
Она так часто делала. Попросит что-то для Маши, а потом исчезнет. Разговаривали мы только тогда, когда маме что-то было нужно. На мои звонки отвечать было необязательно.
После истории с телефоном я очень расстроилась. Мне было жалко потраченных денег, но ещё больше я жалела себя и свои надежды. Всё никак не перестану пытаться заслужить любовь людей, для которых я не существую.
— Родная, не плачь. — Андрей целый вечер просидел со мной, успокаивая. — Ты же знаешь, какие они. Зачем тебе это надо? Лучше не будет.
— Знаю, — шмыгая носом, ответила я. — Но не понимаю, почему всё равно к ним тянусь. Лучше бы эти деньги на квартиру отложила.
— В следующий раз поступишь правильно, — ответил Андрей, поглаживая меня по волосам.
Не поступлю. Спустя месяц мама снова позвонила — опять Маше что-то там нужно. И я снова дала денег. Не так много, как на телефон, но всё же. И тут мне уже даже самой перестало быть жалко себя. Делаю, а потом плачу. Легче-то мне не становится.
К счастью, мои траты на сестру были не особо значительными — за исключением телефона. Мы с Андреем очень много работали, и смогли, наконец, купить себе квартиру. Хорошую, просторную, рядом со свёкрами, чтобы им было удобно забирать внучку.
Конечно, нам теперь расплачиваться с банком, но зато у нас есть собственное жильё!
Мы специально отложили деньги на ремонт и после переезда вплотную им занялись. Каждая копейка была на счету. Поэтому, когда мама в очередной раз позвонила, мне стало совестно перед мужем. Он все деньги в семью вкладывает, а я?
— У нас ремонт, — сказала я маме. — Денег нет, не проси.
— Ремонт в съёмной квартире? — удивилась мама. — Ну вы и недалёкие.
— В какой ещё съёмной? — удивилась я. — Мы квартиру купили, мам.
— Ты не говорила.
— Можно подумать, ты интересуешься моей жизнью.
— Вот делать вам нечего, — тут же начала она бухтеть. — Деньги на жильё потратили. Так ещё и без ремонта. Любой нормальный человек купил бы уже готовую квартиру со всем необходимым. Где хоть?
Я назвала адрес.
— Так далеко от нас!
— А какая тебе разница? — ответила я. — Мы с тобой виделись-то последний раз сколько месяцев назад? А внучку ты вообще на руках не держала.
Вместо ответа мама бросила трубку.
Свёкры были за нас очень рады. Искренне гордились и сыном, и мной. Пообещали даже помочь с платежами, раз уж на первоначальный взнос мы смогли сами накопить.
— Вы оба — умницы, — сказала Света и крепко меня обняла.
Покончив с ремонтом, мы решили отметить новоселье. Пригласили родственников Андрея, нескольких друзей. Мама, как обычно, позвонила попросить денег, и я уже во второй раз ей отказала. Мне начало нравится отвечать отказом на попытки выкачать из меня деньги.
— У нас новоселье во вторник, — ответила я. — Денег лишних нет. Всех кормить надо.
— На новоселье же деньги есть, — парировала мама. — Значит, и на сестру найдёшь.
— Не найду. Я не банкомат, знаешь ли.
Зря я ей про новоселье, конечно, рассказала. Ляпнула без задней мысли, а она взяла и пришла. Да не одна, а вместе с моим отцом и с Машей.
Отца я уже несколько лет не видела — он стал для меня совсем чужим человеком. С сестрой я тоже нечасто пересекалась. Да и маму, в основном, слышала только по телефону. Но не выгонять же их, иначе скандал будет. Мне хватило испорченной свадьбы, когда я после маминых откровений рыдала в женском туалете, а подруга пыталась привести меня в чувство и поправить макияж.
Расселись мы за стол — я наготовила для гостей вкусностей. Сестра на меня даже не смотрела — еда ей была интереснее, чем я. Да даже мои друзья и родственники моего мужа ей были интереснее!
— Твоя сестра хочет купить себе квартиру, ты будешь поручителем в банке — Заявила мама
Брякнула она это, выбрав момент, когда за столом воцарилась тишина — все были заняты едой.
Свёкры недоумённо переглянулись.
— Вы серьёзно? — спросила Света. — У них столько долгов — ремонт, выплаты за квартиру… а вы хотите ещё одну квартиру на них повесить?
— Раз потянула одну квартиру, потянешь и другую, — заявила мама, обращаясь ко мне.
Я молча смотрела на своих родственников. Ушам не верю, что дошло до такого. Одно дело — телефон, и то, сумма достаточно большая была. И тут — квартира!
Конечно, напрямую от меня не требовали купить Маше квартиру. Но я же прекрасно понимала: сама Маша платить не будет. А долг, в таком случае, ляжет на поручителя.
— У нас праздник, мам, — тихо сказала я. — Неужели нельзя было хоть один день обойтись без требований?
— А что такого? — удивилась мама. — Всё равно квартиры обсуждали.
И тут я припомнила, что мама мне на свадьбе сказала. «Мы тебе ничего не должны». Так ведь и я, получается, им с отцом и сестрой ничего не должна? Почему всю жизнь я только отдаю, но ничего не получаю? Я ведь дочь, а не родитель. И выполнять родительские функции не обязана. Если они не в состоянии содержать Машу, я тут при чём?
— Нет, — твёрдо сказала я. — Никаким поручителем я не буду. Хотите — обижайтесь, мне всё равно. Совсем вы обнаглели. Тянете из меня, тянете… у меня своя семья, ребёнок маленький. Разбирайтесь с Машей сами, вы её для себя заводили, а не для меня.
— Неблагодарная! — возмутилась Маша. — Мама с папой столько для тебя сделали, а ты! Копейки им вечно жалеешь! Сама устроилась, а обо мне кто подумает?
Такой наглости я уже не стерпела.
— Маш, ты вообще молчи, — сказала я. — Тут взрослые разговаривают.
— Ну всё. — Маша кинула салфетку в тарелку и встала. — Мама, папа, мы уходим.
— Да, дочка, — поддакнула мама. — Нечего нам тут делать. Твоя жадная сестра нам явно не рада.
Я проводила их взглядом. На душе сразу стало как-то мерзко. Опять мне испортили всё настроение. Опять я плохая. Опять всё не так.
«А оно мне надо? — подумала я. — Ушли и ушли. И слава Богу. С чистой совестью могу выбросить их троих из жизни и забыть, как страшный сон. У меня уже есть семья — мой любимый муж, моя любимая доченька и мои дорогие свёкры.
Грустно, конечно, что чужим людям я роднее, чем собственным родителям. Но что уж тут поделаешь. Насильно мил не будешь, как говорится. Пусть носятся со своей Машей. А за помощью ко мне могут больше не приходить. Маша ведь сказала, что мне копейки на них жалко — отныне так и будет.
