— Ты серьёзно? — голос в телефоне резанул по уху. — Опять не успела? Домой собираешься вообще?
Наташа прижала трубку плечом, поправляя сползший с головы капюшон. Вечерний ветер тянул волосы из-под резинки, щекотал щёки. В одной руке — тяжёлая сумка с покупками, в другой — маленькая ладошка сына. Артёмка, с динозавром под мышкой, тащился рядом, иногда спотыкаясь.
— У кассы задержали. Очередь была. — Голос Наташи звучал ровно, но пальцы на ручке сумки побелели. Она с усилием сжала её сильнее, чтобы не бросить на тротуар.
— Каждый раз одно и то же! Мне что, снова лапшу жевать?
Связь оборвалась. Наташа не перезвонила. Просто опустила телефон в карман и ускорила шаг. Артёмка фыркнул, завалившись на бок — ботинок попал в лужу. Она тут же подхватила его подмышки.
— Осторожно, зайка. Сейчас сядем в автобус, ладно?
Мальчик кивнул, зевая. Когда они устроились у окна, Артёмка почти сразу задремал, уткнувшись в мамин бок. Наташа поправила капюшон на его голове, достала из пакета плюшевого динозавра — тот давно стал талисманом — и вложила в обнимку. Сама смотрела на тёмные улицы за окном, не слыша, как телефон снова коротко вибрирует в кармане.
На кухне пахло варёной капустой. Не той, домашней — с лавровым листом и тушёнкой — а коммунальной, размазанной по сковородке, расползающейся по трём кастрюлям и двум сковородам на общей плите. В телевизоре, поставленном на табурет у стены, гремели новости. Алексей спорил с соседом, ожесточённо размахивая рукой с кружкой. Наташа, не снимая куртки, прошмыгнула к своей конфорке, поставила кастрюлю с супом, вытащила контейнер с гречкой.
— О, хозяйка явилась! — Алексей резко оттолкнулся от стены и навис над ней. — Ты это серьёзно? Вот это ты называешь ужином? — он ткнул пальцем в кастрюлю. — Ты что, издеваешься? Мне, взрослому мужику, вот эту бурду жрать? Ты вообще себя уважаешь, нет?
Соседи шуршали пакетами, кто-то кашлянул. Наташа не ответила. Просто накрыла кастрюлю крышкой, собрала в пакет хлеб, вилки, две тарелки — и пошла в комнату. Там, на полу, среди одеял и кубиков, Артёмка собирал гараж из конструктора. Наташа поставила еду на подоконник, села рядом и погладила сына по голове.
— Смотри, мама, у меня здесь заправка, — с гордостью показал он красный кубик. — И мойка. Настоящая!
Наташа улыбнулась. Протянула руку, помогая закрепить «въезд».
Утро началось с запаха молока. Оно почти сбежало, но Наташа успела схватить кастрюлю. Пока мешала кашу, краем глаза видела, как Алексей вошёл, почесав живот под футболкой.
— Опять эта твоя каша. Сколько можно? Ты вообще когда-нибудь нормально готовила? Мне каждый день вот это месиво жрать, как будто я в казарме живу!
— Ты продукты купил? — не оборачиваясь, Наташа продолжала мешать ложкой. — У нас хлеба нет. Ни колбасы, ни сыра, ни мяса. Ни яиц. И ты, кстати, всё ещё сидишь дома, как барин. Может, уже хватит лежать на диване и ждать, что тебе будут на стол накрывать?
— Ты теперь командовать собралась? — Алексей шагнул ближе, уже с угрозой в голосе.
Наташа резко положила ложку в раковину, вытерла руки, вышла в коридор. Через пару минут одевала Артёмку: шапка, шарф, куртка — сын тёр глаза, зевал.
— Мам, а кашу?
— По дороге перекусим. Пошли.
Они вышли из подъезда, обогнули лужу у крыльца. Наташа купила в киоске булочку и кофе, йогурт для Артёмки. Тот уселся на лавочку и запихнул ложку себе в рот, кивая, что вкусно.
В детском саду, у двери группы, Артёмка захныкал.
— Не хочу один. Возьми с собой.
— Зайка, я на работе. Скоро за тобой приду, ладно? Очень скоро. — Она присела, прижала сына, поцеловала в тёплую щёку. — А вечером кино посмотрим. Или динозавров.
Сын кивнул и ушёл, не оглядываясь. Наташа вышла во двор, пересекла его и зашла через чёрный вход в гипермаркет. В зале пахло влажным картоном и моющим средством. Начальница, в сером пиджаке, с короткой стрижкой и ровным взглядом, поджала губы.
— На выходных замени Любу. Её дочь родила. Справишься?
— Конечно, — кивнула Наташа. Сил спорить не было.
В пятницу шум начался сразу после семи. Алексей привёл друзей — двое незнакомых мужиков с банками пива и громкими голосами. Дверь хлопнула, зазвенели бутылки. Артёмка сразу залез под одеяло, сжав в руках динозавра. Наташа убрала со стола чашки, хлеб, остатки борща. Из кухни раздался смех, мат и звук открывающейся бутылки.
— Не дуйся, хозяйка, мужикам отдыхать надо, — Алексей склонился к ней с пивным перегаром. — Не будь как ведьма.
Наташа кивнула. Потом почувствовала взгляд — один из друзей обернулся, похабно подмигнул и скривился в усмешке. Наташа вытерла руки, не глядя в его сторону, вышла в подъезд. На лестничной площадке было прохладно. Она прислонилась к стене, закрыла глаза. За дверью было слышно:
— Ма-ам…
Она вернулась. Обняла Артёмку, прижала к себе. Мальчик дрожал.
— Всё хорошо. Я рядом.
В воскресенье они были у тёти Лены. Хрущёвка, четвёртый этаж без лифта, запах валидола, сушки в вазочке, старый кот на подоконнике. Наташа мыла полы, протирала шкаф, перебирала лекарства. Артёмка катал по ковру клубок пряжи.
— Всё ещё с этим живёшь? — спросила тётя, поправляя очки.
Наташа посмотрела в окно. За стеклом падал редкий снег, ветка сирени шевелилась под ветром. — А куда мне? — тихо ответила она, но внутри всё сжалось. Хотелось выть, кричать, сбежать — но сбежать было некуда. Комната, коммуналка, работа, Алексей — всё наваливалось, как один большой тупик. Она прикусила губу и отвернулась, чтобы тётя не увидела, как блестят глаза.
— Вот, возьми, — тётя протянула коробку. — Планшет. Не старый еще рабочий. Только зарядка сломалась. Я не пользуюсь, а тебе еще пригодится.
На следующий день Наташа купила зарядку в переходе. Вечером, пока Артёмка раскрашивал динозавров, она листала YouTube. Случайно попала на видео с макияжем. Девушка объясняла, как наносить румяна. Наташа смотрела, затаив дыхание. Потом перешла на другое. Потом на третье. Вспомнила школьные годы — как рисовала одноклассниц перед выпускным.
В магазине появилась новая сменщица — Оля. Говорливая, лет сорока пяти, с добрыми глазами.
— Ты симпатичная, тебе бы не тут работать. В салон бы. У тебя руки лёгкие.
Наташа рассмеялась. — Да ну, какой салон…
— Не зарекайся, девочка. Всё начинается с ерунды. А потом — глядишь, мастер.
Вечером Наташа долго рылась в телефоне. Нашла бесплатные курсы визажа. Онлайн. Нужно только фото работ. Написала.
Ответ пришёл через день. Можно учиться дистанционно, нужно выслать работы. Наташа достала старую косметичку — тушь, карандаши, пудра. Попробовала на себе. Получилось неровно, но лицо будто стало другим.
Потом постучалась к соседке. Та удивилась, но согласилась.
— Только не пугай мужа, — пошутила.
Артёмка подал ватные диски. Наташа улыбнулась.
— Мам, ты волшебница! — воскликнул он.
Наташа сфотографировала результат. Отправила.
На следующий вечер на кухне снова кричал Алексей:
— Ты чё, визажист теперь? Блогерша? У тебя ж руки кривые!
Наташа молча собрала кисти в коробку. Артёмка стоял в дверях. Она подошла, присела:
— Иди в комнату, солнышко.
Закрыла дверь. Потом прижала сына к себе. Включила ему сказку, села к ноутбуку.
Наташа провела пальцем по тачпаду, открыла письмо от онлайн-школы и перечитала ответ: «Работы получены, подходите. В понедельник начнём». Экран мерцал в полумраке, Артёмка уже посапывал в углу на узком диване, обняв динозавра. Она закрыла ноутбук и села на корточки, медленно выдохнула, пытаясь не разбудить сына. Тело ныло от усталости, но в груди впервые за долгое время теплилось что-то похожее на надежду.
Утром Наташа поставила чайник, затем достала из шкафа бумажный конверт — внутри было четыре купюры, аккуратно сложенные пополам. Первый заказ — макияж для подруги Оли. Она проверила лампу, прицепила её к шторе за зажим, положила свежое полотенце на стул и разложила кисти. На краю стола сидел Артёмка, болтал ногами и держал в руках упаковку ватных дисков.
— Мам, а я могу быть ассистентом? — серьёзно спросил он.
— Конечно, помощник ты мой, — Наташа поцеловала его в лоб. — Только не отвлекайся, ладно?
Девушка пришла чуть раньше, чем договаривались. Высокая, с рыжими волосами, в простом свитере. Смущённо осмотрелась:
— Это точно удобно? Я думала, у тебя салон…
— Пока — домашний. Но всё чисто, стерильно. Вот, садись, — Наташа указала на стул.
Работа шла медленно. Руки немного дрожали, но когда Наташа начала наносить тон, всё вокруг будто затихло. Линия бровей — ровно, тушь — лёгкими прикосновениями. Артёмка с серьёзным лицом подавал спонжи, как будто был в операционной. Клиентка улыбалась:
— У тебя спокойные руки. И лицо у меня будто другое. Спасибо.
На прощание оставила деньги — чуть больше, чем договаривались. Наташа аккуратно положила их в тот же конверт. Вечером она пересчитала: почти половина нужной суммы на аренду уже была.
Через день снова заказ — другая подруга Оли. Наташа встала в шесть, собрала Артёмку в садик, заскочила в магазин за ватными палочками и мицеллярной водой. Перед работой отпросилась на час позже — начальница криво посмотрела, но не возразила. Наташа снова разложила кисти, включила лампу, вытерла стол. Клиентка пришла с сумкой наперевес и сразу попросила кофе.
— Мне сказали, ты творишь чудеса. Надо в порядок привести — у племянницы свадьба.
Наташа кивнула. Внутри всё сжималось от волнения, но снаружи — только вежливая улыбка. Руки двигались плавно, уверенно. Клиентка щурилась от удовольствия:
— Ты точно не из салона?
— Пока нет, — тихо ответила Наташа. — Но хочу.
Артёмка прибежал с раскраской, встал рядом, подал ватный диск.
— Вот. Надо, мама?
Клиентка рассмеялась:
— Такой ассистент — находка. Береги.
Вечером Наташа сидела с блокнотом, считала. Сумма почти сходилась. Она снова открыла ноутбук, нашла объявление: «Сдам комнату под мастера. Отдельный вход. Только по записи». Позвонила. Пожилая женщина ответила хрипло, с недоверием:
— А клиентов водить не будете?
— Только по записи. Без очередей, всё тихо, — заверила Наташа.
Вечером, забрав Артёмку из сада, они поехали посмотреть. Комната была в панельном доме, рядом с их районом, с высоким потолком и окном во двор. Старушка прищурилась:
— Деньги вперёд. Если что — выселю сразу.
— Понимаю. Я — аккуратная.
В этот же вечер Наташа повесила на дверь лист с надписью: «Визажист. Наталья». Артёмка достал из рюкзака две кнопки и с серьёзным видом вжал их в картон.
— Я помог. Это наша табличка. Крутая, да?
Наташа рассмеялась. Сердце колотилось. Впервые она смотрела в будущее не с тревогой, а с любопытством.
Домой они шли молча. Артёмка держал её за руку, рассказывал про динозавра, которого слепил в саду. У подъезда Наташа услышала голос — знакомый, раздражающе-пьяный:
— Ну что, принцесса? Ты теперь бизнесвумен, да?
Алексей вышел из темноты, куртка нараспашку, глаза налились злостью.
— Опустись на землю. Цирк устроила… Кто ты вообще без меня?
Наташа выпрямилась. Внутри уже не было страха, только ясность.
— Я — не твоя тень. Я устала от твоих криков, от вонючего пива, от того, что ты из меня тряпку сделал. Всё. Хватит.
Артёмка вжался в её ногу. Алексей усмехнулся:
— Серьёзно? Уходишь? Давай-давай, удачи. Всё равно приползёшь.
Наташа молча прошла мимо. Дома за минуту собрала вещи в сумку: ноутбук, косметику, одежду сына. Артёмка стоял в дверях, сжимая любимого динозавра. Потом подошёл, подал ботинки:
— Я готов.
— Остальное потом заберу, — сказала Наташа, бросая взгляд на комнату, где остались следы чужой жизни. Они вышли и больше не оглянулись.
Когда Наташа открыла дверь в комнату, которую сняла у старушки, там было тихо. На подоконнике лежал блокнот, с улицы тянуло прохладой. Она включила ночник, села за стол, разложила кисти и открыла расписание.
На утро Наташа проснулась раньше будильника. Комната была ещё в полумраке, за окном мелькали силуэты прохожих, и где-то вдалеке гавкала собака. Артёмка спал, уткнувшись лбом в подушку, в обнимку с динозавром. Наташа села на краешек кровати, выдохнула и нащупала в сумке ноутбук. Она знала: если не подать заявку сейчас, то не подаст уже никогда.
Она открыла сайт ярмарки мастеров, нашла форму и начала заполнять: имя, контакты, профиль, короткое описание. Прикрепила фотографии «до и после» — соседка, подруга Оли, случайная клиентка с тяжёлым взглядом и благодарной улыбкой. Сердце гудело в груди, пальцы на клавишах были холодными, но двигались чётко.
Перед кнопкой «отправить» она замерла. Несколько секунд — и клик. Всё. Заявка ушла. Наташа откинулась на спинку стула, посмотрела в окно. Было серо, но спокойно. Она сделала себе чай, разбудила Артёмку, и день пошёл, как обычно: садик, клиенты, список покупок, звонок от Оли.
На следующий день после обеда в дверь постучали. Молодая женщина с карими глазами стояла с пакетом:
— Добрый день. Вы Наталья? Меня Лена направила. Говорит, у вас руки золотые.
Наташа жестом пригласила войти. Женщина прошла в комнату, осмотрелась:
— Не в салоне, зато уютно. Дома даже спокойнее.
Пока Наташа расставляла кисти, Артёмка прибежал с рисунком. Наташа присела на корточки, поцеловала сына и сказала:
— Давай, я занята. Потом всё посмотрю.
Он кивнул и сел в угол с раскраской.
Работа шла почти без слов. Женщина закрывала глаза, иногда спрашивала, как скрыть синяки под глазами, как подобрать румяна. Наташа отвечала спокойно, уверенно. Движения были плавными, лёгкими. Внутри всё успокаивалось.
— Ты действительно умеешь, — сказала клиентка в конце. — Лена не преувеличила.
Оставила больше, чем нужно. Наташа убрала деньги в конверт, аккуратно сложила кисти. Потом села за блокнот, записала новое имя.
Поздно вечером она проверяла почту. Пальцы соскользнули по экрану, когда увидела письмо. От организаторов съёмки. Съёмка для бренда одежды. Ищут визажиста. Её приглашают. «Если согласны — подтвердите участие. Съёмка — через пять дней. Оплата предусмотрена. Просьба иметь базовый набор».
Наташа перечитала письмо трижды. Потом встала, подошла к окну. Улица была пустая, небо — глубокое, тёмное, но ясное. Она взяла телефон, вернулась к столу, снова перечитала. Глубоко вдохнула — и нажала «ответить».
«Я подтверждаю. Буду».
Она сидела долго. Без движения. Только сердце стучало. Это был не страх, не паника, не надежда — это было решение. Чёткое, взрослое, настоящее. Наташа знала: назад не пойдёт. Не задумается. Не передумает. Всё — только вперёд.
На следующее утро она шла по улице, держа Артёмку за руку. Он прыгал на каждой плитке, рассказывал, как у них будет утренник, и спрашивал, можно ли сделать ему костюм динозавра. Наташа кивала, улыбалась. Возле дома подобрала лист, упавший с клёна, жёлтый, с зелёными прожилками. Прикрепила к куртке сына.
— Вот. Значок помощника мастера.
Он засиял.
День был плотным. Две клиентки, заказ косметики, расчёты с хозяйкой за аренду. Но всё складывалось: никто не опаздывал, никто не капризничал. Артёмка в обед спал в углу, укрывшись пледом, пока мама красила женщину с короткими волосами.
Вечером Наташа вернулась домой, разложила покупки. Артёмка носился по комнате с карандашами. Вдруг замер и, склонившись над альбомом, начал сосредоточенно рисовать. Через несколько минут подошёл:
— Смотри. Это ты. — Он показал рисунок: женщина в платье, с кисточкой в руке и крылышками за спиной. — Ты же теперь фея, мама. Настоящая.
Наташа почувствовала, как защипало глаза. Она присела, обняла сына и прошептала:
— Я всё сделала сама. Всё-всё.
Он кивнул серьёзно:
— А я тебе помогал. Я твой напарник.
Через два месяца у них была уже другая жизнь. Наташа сняла двухкомнатную квартиру недалеко от старого района — одну комнату оборудовала под полноценную студию. Клиенты записывались заранее. У неё были карточки с именами, новые кисти, зеркало с подсветкой и старый планшет, в который она вставила благодарности от первых девушек.
Артёмка ходил в садик рядом. Вечером они вдвоём выбирали продукты, играли с котёнком, которого Наташа подобрала возле подъезда и отмыла. Он оказался полосатым и ласковым, и Артёмка назвал его Флинтом.
В один из таких вечеров зазвонил телефон. На экране — Алексей. Наташа поднесла трубку к уху, не торопясь.
— Слушай… Я подумал. Мне плохо. Без тебя… Всё потеряло смысл. Может, попробуем снова?
Она слушала молча. Потом просто отключила звонок. Ни злости, ни колебаний. Просто тишина. В комнате котёнок гонял шарик, Артёмка хохотал, бегая за ним. Наташа стояла в проходе и смотрела на них.
На душе было спокойно. Впервые за много лет — по-настоящему спокойно. Она знала, что сделала всё правильно. Ни одного лишнего шага назад.
Теперь была другая жизнь. И она знала — назад не пойдёт.
