— Ужасное место, доложу я вам, — свекровь с шумом отодвинула тарелку с салатом. — Хозяева — мегеры, девочки-администраторы — хамки малолетние.
Не люди, а машины для зарабатывания денег.
Мой муж, Игорь, нахмурился, подливая своей матери в бокал минеральной воды.
— Мам, может, не стоит так? Тебе же нужна была подработка.
— Нужна, но не такой же ценой! — Тамара Борисовна отпила воды, и её взгляд впился в меня. — Я спину гну за копейки, пока некоторые дома прохлаждаются.
Чем ты сегодня занималась, Катюша? Снова свои картинки в интернете рисовала?
Я медленно прожевала кусочек огурца. Вкус еды внезапно показался пресным, будто бумажным.
— Да, Тамара Борисовна. Работала над проектом для заказчика.
Она хмыкнула, и этот звук был похож на скрежет металла по стеклу.
— Проекты… Все мы знаем эти ваши проекты. Сидишь целыми днями, а толку? Игорь один на себе всю семью тащит.
Ипотека, машина, теперь вот и я на его шее.
Я подняла на неё глаза. Её лицо, обычно поджатое и недовольное, сейчас выражало почти неприкрытую враждебность. Она не знала.
Конечно, она не знала, что «ужасное место» — это флагманский магазин моей сети «Эко-Лавка».
Она не знала, что я вижу её каждый день на записях с камер, когда она, сгорбившись, моет полы в холле, стараясь не попадаться на глаза знакомым.
Мой бизнес — это моя тайна. Тайна от семьи Игоря. Мы с подругой и партнёром Леной договорились об этом давно.
Мы не хотели зависти, не хотели просьб «пристроить на тёплое местечко». Мы просто строили свою маленькую империю, пока я играла роль скромной домохозяйки-фрилансера.
— Мама, перестань, — вмешался Игорь. — У Кати хорошая работа. Она вносит свою часть в бюджет.
— Ой, не смеши меня, сынок! — отмахнулась Тамара Борисовна. — Какая там часть? Копейки! Я вот смотрю на тебя, Катя, и диву даюсь. Ни амбиций, ни стремлений. Пустота.
Она наклонилась ко мне через стол, её глаза неприятно блестели. Воздух в комнате стал плотным, тяжёлым.
— Ты думаешь, так всю жизнь и просидишь за своими картинками? Игорь не вечный, он не сможет тебя обеспечивать до старости.
А сама ты ничего не добьёшься — максимум продавец в каком-нибудь захудалом магазинчике. Вот твой потолок.
Она произнесла это с таким ядовитым удовлетворением, что я почувствовала, как внутри что-то обрывается. Не обида, нет. Скорее, освобождение. Словно кто-то только что развязал мне руки.
Я спокойно посмотрела на неё, потом перевела взгляд на Игоря, который покраснел и не находил слов.
— Продавец, говорите? — я позволила себе лёгкую, едва заметную улыбку. — Что ж, возможно, вы правы.
В её глазах мелькнуло торжество. Она победила. Она унизила меня, как и хотела.
Но в моей голове уже складывался чёткий и ясный план. Представление окончено. Пора опускать занавес.
На следующее утро я позвонила Лене.
— Лен, привет. У нас в субботу общее собрание всего персонала флагманского магазина. С обязательной явкой. Для всех. И для клининга тоже.
— Что-то случилось? — голос Лены звучал обеспокоенно. — Какая-то проверка?
— Можно и так сказать, — ответила я, глядя на своё отражение в тёмном экране телефона. — Проверка на прочность. И да, мы обе будем там. Как совладелицы.
Всю неделю атмосфера в доме была натянутой. Игорь ходил за мной тенью, пытаясь понять причину моей внезапной холодности.
— Катя, что не так? Ты почти не разговариваешь со мной. Это из-за мамы? Я поговорю с ней.
— Не нужно, Игорь. Я не обижаюсь, — я смотрела на него спокойно, почти отстранённо. — Твоя мама, как ни странно, открыла мне глаза. Я действительно засиделась на месте. Пора двигаться дальше.
Он не понимал. Он видел только то, что лежало на поверхности: его жена вдруг стала решительной и чужой. А я просто перестала играть.
Тамара Борисовна возвращалась с работы злее обычного. По моему распоряжению, во флагманском магазине сменили регионального менеджера.
Новый руководитель, молодой и амбициозный парень, начал наводить порядок с удвоенной силой.
— Этот новый — просто цербер! — жаловалась она сыну за ужином, демонстративно не глядя в мою сторону.
— Придирается к каждой пылинке! Нашёл паутину за стеллажом и заставил писать объяснительную! Объяснительную, Игорь! Уборщицу!
Она бросила вилку на тарелку, и та звякнула.
— Говорят, в субботу приедут сами хозяева. Вот он и выслуживается, карьерист проклятый. Устроят нам показательную порку.
В пятницу вечером, когда Тамара Борисовна вернулась домой, она швырнула на стол официальное уведомление о собрании, отпечатанное на фирменном бланке «Эко-Лавки».
— Всем велели быть! — фыркнула она. — Будто мы не полы моем, а судьбы мира решаем. Посмотрю я на этих мегер, которые заставляют людей в выходной на работу тащиться.
Игорь посмотрел на меня с мольбой.
— Кать, может, съездим куда-нибудь в субботу? Подальше от всего этого.
Я покачала головой и, взяв со стола уведомление свекрови, внимательно его прочла.
— Нет, милый. У меня на субботу тоже планы. Меня, так сказать, тоже пригласили на одно очень важное мероприятие.
В субботу утром я оделась не так, как обычно. Строгий брючный костюм цвета слоновой кости, идеальная укладка, дорогие, но неброские аксессуары. Когда я вышла в гостиную, Игорь изумлённо присвистнул.
— Катюша, ты куда такая? На приём к английской королеве?
— Почти, — улыбнулась я. — На очень важную встречу.
Он выглядел обеспокоенным и растерянным.
— Я подвезу тебя. И маму заодно, ей в ту же сторону.
— Нет, — мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидала. — Я поеду сама. А вы можете ехать вместе. Увидимся на месте.
В конференц-зале флагманского магазина уже собрались все сотрудники. Продавцы, администраторы, менеджеры, работники склада и клининговая служба.
Я увидела Тамару Борисовну, которая стояла в углу со своими коллегами, одетыми в рабочую униформу. Она что-то яростно им доказывала, активно жестикулируя.
Я прошла в президиум и села рядом с Леной, положив перед собой папку с документами. По залу прокатился удивлённый шёпот.
Когда в дверях показались Игорь и Тамара Борисовна, новый менеджер преградил им путь.
— Простите, собрание только для сотрудников.
— Моя жена здесь, — растерянно сказал Игорь. — И мама тоже…
В этот момент я встала и взяла микрофон.
— Всё в порядке, Денис. Пусть войдут. Я думаю, им будет особенно интересно.
Лицо Тамары Борисовны вытянулось. Она смотрела на меня так, будто увидела привидение.
Её рот приоткрылся, но не издал ни звука. Игорь замер на пороге, его взгляд метался от меня к своей матери, стоявшей в углу в синей спецовке. Кажется, пазл в его голове начал складываться, и картина ему не нравилась.
— Добрый день, уважаемые коллеги, — начала я, и мой усиленный динамиками голос заполнил помещение.
— Меня зовут Екатерина Владимировна, и я, вместе с моей коллегой Еленой Игоревной, являюсь основателем и совладельцем сети «Эко-Лавка».
Я сделала паузу, обводя взглядом застывшие лица.
— Сегодня мы собрались здесь не для того, чтобы кого-то ругать. Мы собрались, чтобы поговорить о ценностях нашей компании. Главная из них — это уважение.
Уважение к клиентам и, что не менее важно, уважение друг к другу. Кем бы вы ни работали — менеджером или уборщицей.
Мой взгляд остановился на свекрови. Она побледнела, её губы дрожали.
— К сожалению, не все разделяют эту ценность.
Недавно я узнала, что один из наших сотрудников позволяет себе систематически оскорблять коллег, пренебрежительно отзываться о руководстве и считает свою работу унизительной каторгой.
При этом этот же человек в другой жизни, за пределами работы, упрекает своих близких в отсутствии амбиций.
Я открыла папку.
— У меня здесь докладные записки от администраторов, жалобы от других сотрудников клининга и отчёты менеджера.
А ещё… ещё у меня есть личное мнение. Недавно мне сказали, что мой потолок — быть продавцом.
Я посмотрела прямо на Игоря. Он стоял белый как полотно.
— Так вот. Быть продавцом в нашей сети — это почётно. Это требует ума, такта и профессионализма. Это точно не потолок.
А вот что является настоящим дном — так это лицемерие. Это когда ты в глаза говоришь одно, а за спиной делаешь другое.
Я закрыла папку.
— Тамара Борисовна, вы уволены. С сегодняшнего дня. За грубые и неоднократные нарушения трудовой дисциплины и корпоративной этики. Можете получить расчёт в бухгалтерии.
Свекровь качнулась, но устояла. Она смотрела на меня с ненавистью, которая выжигала всё вокруг.
— Ты… Ты всё подстроила! — прошипела она.
— Я лишь назвала вещи своими именами, — спокойно ответила я. — Всего доброго.
Забрав свою сумку, я прошла мимо окаменевшего мужа и вышла на улицу. Яркое солнце ударило в глаза, но впервые за долгое время я чувствовала, что дышу полной грудью.
Я не знала, что будет дальше с моим браком, но знала точно — моё представление в роли скромной невестки окончено. Аплодисментов не будет. Только свобода.
Десять лет. Иногда мне кажется, что это была целая жизнь, а иногда — что тот солнечный субботний день был только вчера.
Сеть «Эко-Лавка» выросла. Теперь это сотни магазинов по всей стране и за её пределами.
Мы с Леной давно уже не занимаемся оперативным управлением, для этого есть совет директоров. Мы — идеологи, стратеги. Путешествуем, ищем новые идеи, вдохновляемся.
Мой «рисунок картинок» превратился в полноценное брендинговое агентство, которое вело наши собственные проекты и брало крупных внешних клиентов. Я нашла себя, свой голос, свою силу.
С Игорем мы развелись через месяц после того собрания. Тихо, без скандалов. Он пытался что-то исправить, говорил, что любит, что не понимал, что ему стыдно.
Но я видела в его глазах не раскаяние, а страх. Страх потерять удобную, как ему казалось, жену. Страх перед сильной женщиной, которой я стала у него на глазах.
Мы оказались чужими людьми, которые долгое время просто играли в семью.
Я сидела в нашем новом флагманском ресторане здорового питания с панорамными окнами, выходящими на центр города. За соседним столиком увидела знакомую фигуру.
Игорь. Он постарел, осунулся. Рядом с ним сидела молоденькая девушка, которая что-то увлечённо ему рассказывала, а он смотрел в свою тарелку с видом человека, который давно ничему не рад.
Наши взгляды встретились. Он вздрогнул, натянуто улыбнулся и, извинившись перед спутницей, подошёл ко мне.
— Катя? Надо же… Какими судьбами?
— Просто обедаю, — я спокойно кивнула на его столик. — А ты?
— Да вот… — он неопределённо махнул рукой. — Пытаюсь наладить личную жизнь. После тебя как-то не клеится. Все не те.
Мы помолчали.
— Как… мама? — спросила я, хотя ответ знала. Лена иногда докладывала мне новости из жалости.
Игорь помрачнел.
— Плохо. После того случая она так и не смогла никуда устроиться. Слухи, знаешь ли. Мир тесен. Живёт на пенсию, злится на весь свет. Считает, что ты сломала ей жизнь.
— А ты как считаешь? — я посмотрела ему прямо в глаза.
Он отвёл взгляд.
— Я считаю… что каждый сам ломает свою жизнь. Или строит. Ты — построила. А мы… мы, видимо, оказались плохими строителями.
Он постоял ещё немного и, попрощавшись, вернулся за свой столик. Я видела, как его спутница с любопытством смотрит на меня, а он торопливо что-то ей объясняет.
Я отвернулась к окну. Там, внизу, кипела жизнь. И я была частью этого потока, этой энергии. Тамара Борисовна когда-то предрекла мне потолок — продавца в захудалом магазинчике.
Что ж, в каком-то смысле она была права. Я всю жизнь что-то «продаю»: идеи, концепции, стиль жизни. Только вот магазинчик оказался немного больше, чем она предполагала. И потолка в нём, к счастью, не было.
Через год я вышла замуж, у меня родился сын, помимо бизнеса я завела крепкую семью.
