Марина чувствовала, как пальцы дрожат, пока она нарезала лук на крошечной кухне. В стареньком холодильнике стояли пластиковые контейнеры с вчерашним супом и парой котлет. В шкафу лежала пачка гречки и полпачки чая. Деньги, оставленные Сергеем неделю назад, закончились ещё три дня назад, и сегодня она отдала последние рубли за коммуналку.
За дверью в комнате послышался тяжёлый кашель свекрови — Тамара Павловна, переехавшая к ним «на время», как говорил Сергей. Это «время» уже растянулось на полгода. Женщина не скрывала своего недовольства. Каждое утро начиналось с комментариев:
— Это что у тебя на завтрак? Хлопья? Не стыдно? В моём возрасте мне мясо нужно, а не эта шелуха.
Марина стискивала зубы и старалась не отвечать. Она всегда молчала — и ради ребёнка, и ради хрупкого спокойствия в доме. Ведь квартира по документам была мужа. Но сегодня, кажется, что-то в ней надломилось.
Сергей вернулся домой поздно, хлопнув дверью так громко, что на полке дрогнули дешёвые стаканы. Вошёл на кухню, уставился на скромный ужин: овощной суп и жареная рыба. В воздухе мгновенно сгустилось напряжение.
— Это что за помои? — голос мужа был хриплым и злым. — Мама целый день голодная сидела, а ты опять приготовила какую-то дрянь.
Марина подняла взгляд от стола:
— Сергей, я готовила из того, что осталось. Ты ведь не оставил мне денег на продукты.
Его лицо перекосилось. Тамара Павловна вошла следом и с упрёком посмотрела на Марину.
— В моём возрасте я заслуживаю нормальной еды. Она себя кормит, а меня чем попало. Это нормально, сынок?
Сергей рявкнул:
— Ты обязана кормить мою маму лучше, чем себя! — он схватил тарелку и с силой швырнул её в пол. Осколки разлетелись, суп растёкся по линолеуму, впитавшись в старый коврик.
Марина невольно вздрогнула.
— Ты слышишь меня? — Сергей шагнул ближе, сжав кулаки. — Это моя мать. И если ей плохо, значит, плохо и мне. А ты… ты что за жена такая?
Тамара Павловна села за стол и тяжело вздохнула:
— Сынок, мне кажется, ей наплевать на нас обоих. Она только о себе думает.
В груди Марины сжался ком. Она хотела закричать, выбежать из этой душной квартиры, но вместо этого медленно наклонилась, чтобы собрать осколки. В голове звучал только один вопрос: «Как я дошла до такой жизни?»
На следующий день Марина проснулась от громких голосов в кухне. Сергей и его мать обсуждали её — даже не пытаясь шептать.
— Марина экономит на мне. Я же всё вижу, — жаловалась свекровь. — Хлеб серый покупает, знает, что у меня на него изжога, молоко разбавленное. Сына, гони её в магазин, пусть нормальную еду берёт.
— Да она специально всё делает, мам, — бубнил Сергей. — Думает, что я не замечу. Но ничего, я её проучу.
Марина лежала на диване и сжимала кулаки. Она чувствовала себя загнанной в угол. И впервые в жизни в её голове мелькнула мысль: «А может, мне уйти? Но куда? Без денег, без поддержки, с ребёнком..»
Вечером она решилась заглянуть в сумку Сергея. Он снова говорил, что денег нет, но Марина знала — он врёт. Она нашла чеки из букмекерской конторы и пустую пачку сигарет. Сергей срывал на ней злость, а сам тратил её зарплату на азартные игры и табак.
«Они используют меня оба, — с горечью подумала Марина. — И мать его в сговоре с ним».
Следующим вечером, когда Сергей вернулся домой, Марина встретила его с улыбкой и сказала:
— Сегодня ужин особенный.
На столе стояли мясо в духовке, дорогие салаты, десерт и даже вино. Сергей и Тамара Павловна переглянулись и заулыбались. Пока они жадно ели, Марина смотрела на них с холодным спокойствием.
— Это последний раз, когда я готовлю для вас, — сказала она тихо, но так, что слова пронзили кухню.
Сергей поднял глаза, и в них уже полыхал гнев:
— Что ты сказала?
— С сегодняшнего дня я не ваша домработница, — спокойно повторила Марина и вытерла руки о полотенце.
Сергей вскинул брови и громко рассмеялся, но в этом смехе не было ни капли веселья. Он встал, опрокинув стул, и навис над женой:
— Ты что, с ума сошла? Думаешь, уйдёшь и я буду тебя умолять? Да ты без меня пропадёшь! Ты — никто!
Марина молчала. В груди дрожал холодный страх, но внутри уже поднималась волна решимости. На кухне остро пахло жареным мясом и каким-то странным отчаянием.
Тамара Павловна, растерянно покрутив в руках вилку, подала голос:
— Сыночек, не кипятись. Женщины — они такие. Побрыкается и одумается. Ты ей объясни, что без семьи никуда.
Но Сергей уже схватил Марину за локоть.
— Слушай сюда. Завтра пойдёшь на рынок, купишь нормальной еды и приготовишь ужин так, чтобы мать была довольна. Поняла?
— Нет, — сказала Марина и выдернула руку. — Сегодня ухожу, я уже вызвала такси. Оно будет через пять минут.
— Куда ты собралась?! — взревел он.
— Туда, где не будут бить тарелки и орать на меня за то, что я делаю всё одна.
В этот момент из комнаты выглянул их сын Ваня — шестилетний мальчик с растрёпанными волосами. Он держал в руках мягкого зайца и смотрел на родителей испуганными глазами.
— Мам, ты куда?
Марина подошла к нему, села на корточки и прижала к себе.
— Мы с тобой ненадолго уедем. Всё хорошо, солнышко.
— Ты что делаешь?! — заорал Сергей. — Ребёнка оставь! Это мой сын!
— Он наш сын, — холодно сказала Марина. — И он едет со мной.
— Ни за что! — Сергей ринулся к ней, но Марина уже схватила Ваню за руку и быстро прошла в комнату, захлопнув за собой дверь.
Она судорожно запихивала в дорожную сумку детские вещи: пару футболок, тёплую кофту, носки. Ваня сжал в руках зайца и тихо спросил:
— Мы к бабушке едем?
— Нет, к тёте Кате. Там будет спокойно.
Сергей бил кулаком в дверь.
— Открой, слышишь?! Не вздумай увозить моего сына! Я вызову полицию!
— Вызывай, — бросила Марина и, обхватив сына, открыла дверь. Она знала: если сейчас дрогнет, он их не отпустит. Такси уже ждало у подъезда.
Когда Марина вышла из квартиры, сжимая руку Вани, рванула к машине. Сергей стоял у подъезда и пыхтел, сдерживая злость.
— Ты не имеешь права! Верни ребёнка!
— Имею, — крикнула Марина и впервые в жизни не отвела глаз.
В такси она сидела с каменным лицом, крепко прижимая сына к себе. Ваня молчал, но его маленькая рука судорожно сжимала её пальцы. Телефон Марины завибрировал. На экране высветилось имя: Сергей. Она нажала «отклонить». Звонок повторился ещё пять раз, а потом пришло сообщение:
«Если не вернёшься сегодня же, пожалеешь!»
Марина сжала губы. Она знала Сергея. Сначала будет угрожать, потом приедет умолять вернуться. Но сейчас всё было иначе: теперь она не только за себя отвечала — рядом сидел сын.
Катя встретила их в домашнем халате и тапочках. Глаза у неё расширились, когда она увидела подругу с ребёнком и дорожной сумкой.
— Маришка… Что случилось?
— Можно я расскажу завтра? — устало улыбнулась Марина.
— Конечно. Заходите.
Катя подхватила Ваню на руки и повела в комнату. Впервые за много месяцев Марина поужинала в тишине. Без криков. Без упрёков. Без осколков на полу.
Но покой продлился недолго. Утром Марина проверила телефон. На экране десятки пропущенных звонков и сообщений:
«Верни сына, пока не поздно!»
«Ты думаешь, я оставлю это так? Ха!»
«Завтра приеду за вами. Готовься.»
Марина дрожащими пальцами заблокировала номер. Она посмотрела на спящего Ваню и впервые за долгое время почувствовала страх не за себя, а за него.
Вечером, когда Катя вернулась, Марина рассказала всё: про унижения, про разбитые тарелки, про игры Сергея и про его мать, которая изводила её каждый день. Катя слушала молча, а потом сказала:
— Ты не обязана это терпеть. Пойдём к адвокату.
— Он ребёнка не отдаст просто так, — дрогнувшим голосом сказала Марина.
— Отдаст. Мы сделаем всё по закону.
Марина кивнула, но в глубине души знала: Сергей просто так не отступит.
Марина всю ночь почти не спала. Она лежала на узком диване в комнате Кати и слушала, как ровно дышит Ваня, прижавшийся к ней и сжимая в руках своего плюшевого зайца. Каждый шорох за окном отдавался в груди глухим ударом. Ей казалось: вот-вот хлопнет дверь, и Сергей ворвётся сюда, сорвёт с неё сына и утянет обратно в ту квартиру, где пахнет унижением и страхом.
Утром, когда Катя собиралась на работу, Марина тихо спросила:
— Ты уверена, что он не сможет забрать Ваню силой?
— Если начнёт ломиться — вызывай полицию, — уверенно ответила подруга. — И завтра мы пойдём к адвокату. Надо срочно подать на развод. Пока ребёнок с тобой, у него нет шансов.
Марина кивнула. Она хотела верить Кате. Но знала Сергея: он не привык проигрывать.
На следующий день звонок в дверь раздался рано утром. Через глазок она увидела его — Сергей стоял с натянутой улыбкой, в руках держал букет цветов и коробку конфет. Но глаза… глаза были холодные и злые.
— Открывай, — спокойно сказал он. — Поговорим.
— Нам не о чем говорить, — ответила Марина.
— Это мой сын, Марина! Ты не имеешь права прятать его! — голос мгновенно сорвался на крик. — Ты что, хочешь, чтобы он рос без отца? Без семьи?!
Ваня вцепился в Марину и зашептал:
— Мама, я не хочу с ним…
Марина прижала ладонь к его волосам.
— Мы никуда не поедем, Сергей. Уходи.
— Хорошо, — вдруг тихо сказал он. — Значит, по-хорошему не хочешь. Будет по-другому.
И ушёл.
В тот же день Марина с Катей пошли к адвокату. Мужчина средних лет в очках и строгом костюме внимательно выслушал её историю, задавал уточняющие вопросы и в конце кивнул:
— Ваша ситуация не уникальна. Первым делом подаём на развод и одновременно заявление о временных мерах — чтобы ребёнка до суда оставили с вами.
— Он может забрать Ваню силой? — дрожащим голосом спросила Марина.
— Без решения суда? Нет. Если придёт снова — вызывайте полицию.
Марина выдохнула, но ком в горле так и не растворился.
Через неделю Сергей подал встречный иск. Он требовал оставить ребёнка с ним и назначить Марине алименты. В суде он изображал примерного отца: уверенно говорил, как любит сына, что Марина «ведёт себя неадекватно» и «ворует ребёнка».
— Ваша честь, я не хочу, чтобы мой сын рос с женщиной, которая нестабильна и способна внезапно исчезнуть из дома! — театрально воскликнул Сергей.
Марина сидела на скамье и стискивала подлокотники. Она знала, как он умеет играть. Но у неё были доказательства: справки о том, что он проигрывал зарплаты в букмекерских конторах, аудиозаписи, где он кричал и угрожал ей.
Когда судья задал Сергею прямой вопрос о долгах, тот на секунду замялся, но быстро оправился:
— Это всё ложь! Она придумала, чтобы отобрать у меня сына!
В день последнего заседания Марина держала Ваню за руку. Судья внимательно посмотрел на неё, потом на Сергея и наконец произнёс:
— Учитывая предоставленные доказательства, ребёнок остаётся с матерью. Иск об алиментах с ответчицы отклонить.
Сергей вскочил и закричал:
— Это не конец! Я заберу его, поняла?!
— Если ещё раз приблизитесь к Марине и ребёнку — вас привлекут за угрозы, — жёстко сказал адвокат Марины.
Вечером Марина с Ваней сидели у окна в новой квартире, которую помогла снять Катя. Ваня прижимался к ней и тихо шептал:
— Мам, а он нас больше не найдёт?
Марина гладила его волосы и впервые за долгое время говорила уверенно:
— Нет, сынок. Мы в безопасности.
Телефон завибрировал. Неизвестный номер. Марина нажала «отклонить» и удалила вызов. Теперь в этой жизни не осталось места для Сергея.
Прошёл почти год. Марина сидела на кухне и смотрела, как Ваня раскрашивает картинку за столом. Его волосы слегка растрёпаны, а на футболке разноцветные пятна от фломастеров. Он улыбался, шевеля губами в такт мелодии, что играла в телефоне.
Это была тишина — настоящая, глубокая, без криков, звона бьющихся тарелок и вечного недовольства в голосе Тамары Павловны.
Марина сделала глоток чая и задумалась. В первый месяц после суда она вздрагивала от каждого звонка в дверь, боялась неизвестных номеров и не отпускала Ваню ни на шаг. Но постепенно Сергей перестал напоминать о себе.
Адвокат сообщил, что против него возбудили дело о мошенничестве: он спутался с какой-то плохой компанией и задолжал крупную сумму букмекерской конторе.
Последние новости о Сергее пришли с чужого номера — он сбежал из города, чтобы не платить долги.
“Как же хорошо, что он нам никто. Теперь он далеко… И мы с сыном свободны.”
А Тамара Павловна… сначала она пыталась звонить Марине, умоляла «дать денег на лечение» и просила помочь. Но Марина не велась. Она знала, что эти слёзы — всего лишь очередная манипуляция. Теперь она не хотела впускать прошлое в свою новую жизнь.
Через пару месяцев Катя рассказала, что Тамара Павловна уехала к дальней родственнице в деревню. Сергей оставил мать без копейки и без крыши — он исчез, как только понял, что не сможет тянуть их двоих.
Тамара Павловна больше не звонила. И не присылала никаких сообщений.
“Наконец-то меня оставили в покое,” — с холодной ясностью подумала Марина. — “Я никогда и не была для свекрови человеком. Только удобной кухаркой и кошельком.”
Марина устроилась работать в небольшую частную фирму бухгалтером. Зарплата была скромной, но хватало на аренду квартиры, продукты и игрушки для Вани. Она наконец-то позволила себе купить маленький чайник и мягкий плед — такие простые вещи, на которые раньше всегда жалко было тратить деньги.
Вечером они с Ваней часто гуляли в парке. Мальчик бегал по дорожкам, смеялся, а Марина сидела на скамейке и смотрела на него, чувствуя, как сердце наполняется тихой радостью.
— Мама, — однажды спросил Ваня, — мы ведь теперь всегда будем вместе, да?
Марина присела перед ним и обняла крепко-крепко.
— Всегда, сыночек. Никто нас больше не разлучит.
Телефон в её сумке завибрировал. Марина достала его и посмотрела на экран. Неизвестный номер. Раньше сердце бы ухнуло куда-то в живот, но сейчас она спокойно нажала «отклонить» и удалила вызов.
Это был прошлый этап жизни, и он остался там, за прочной дверью.
В этой тишине Марина вдруг поняла, что впервые за много лет у неё нет страха. Есть только будущее, в котором она и Ваня больше не заложники чужих криков и упрёков. И этого было достаточно.
