– Антон, это что, серьёзно? – Ирина смотрела на мужа, пытаясь удержать голос от дрожи. В кухне тихо булькал суп, на плите кипел чайник, а в углу комнаты перемигивались гирлянды.
Семья готовилась к празднику, но атмосфера была далека от новогодней.
– Да, серьёзно, – Антон натянуто улыбнулся, постукивая ладонью по ручке чемодана. – Я заслужил этот отдых. Ты вообще представляешь, как я устал? Постоянно работа, никакого просвета.
– Устал?! – Ирина вскинула брови, смахнув ладонью со стола разбросанные ложки. – А я, по-твоему, что? Счастливо тут в четырёх стенах развлекаюсь?
– Не начинай, – Антон тяжело вздохнул, словно заранее знал, куда заведёт этот разговор. – Ты дома с ребёнком. У тебя хоть какая-то жизнь есть. А я как белка в колесе. Работа-дом, дом-работа. Ни праздника, ничего. Это всего неделя. Всего неделя, Ира!
– Неделя?! Ты слышишь себя? – голос Ирины сорвался, и она сделала шаг ближе. – Новый год на носу! Как ты вообще себе это представляешь? Сын маленький, я одна. А ты, значит, на море? Загорать? На кого ты нас бросаешь?
– Не надо драматизировать, – отмахнулся Антон. – Ты прекрасно справляешься. И вообще, я не только банкомат. Я тоже человек.
– О, вот оно что! – она саркастично рассмеялась. – Человек, говоришь? А я, значит, не человек? Я тут просто робот, чтобы ребёнка кормить, убирать, готовить?
– Ты всё переворачиваешь, – пробормотал он, но голос звучал раздражённо. – Я просто хочу передохнуть. Всё это невыносимо.
– А для меня выносимо? – её глаза налились слезами. – Ты хоть раз думал обо мне? О нас?
Антон отвернулся, будто стены прихожей стали ему вдруг куда интереснее, чем гнев жены.
– Это ненадолго. И вообще, ты сама виновата. Постоянно только жалобы. Я устал от твоего нытья. Хоть раз дай мне спокойно пожить.
– Спокойно пожить? – она побледнела. – После Лены, видимо, особенно хочется спокойно?
Имя прозвучало как удар. Антон резко обернулся, его лицо исказилось, будто она только что ударила его.
– Лена тут вообще ни при чём, – процедил он сквозь зубы.
– Конечно. Как же. Лена тут не при чём. Смешно! Ты даже не стараешься скрывать это! – она шагнула ещё ближе, и слёзы на её лице наконец прорвались наружу. – Ты думаешь, я ничего не замечала? Думаешь, я дура?
– Хватит! – голос Антона стал громче, он даже поднял руку, будто собирался сказать ещё что-то, но передумал. – Это всё твои фантазии. Ты всегда во всём видишь заговоры. Я уезжаю, и точка.
Он резко потянулся к чемодану, а Ирина, не выдержав, всхлипнула ещё громче.
– Ты нас просто бросаешь…
– Не говори ерунды! – Антон грубо сорвал с вешалки куртку и надел её. – Сын – это твоя ответственность, а не повод держать меня на привязи.
Ещё одна вспышка гирлянды, короткий звоночек телефона, и всё стихло. Вскоре хлопнула дверь. Ирина осталась одна в тишине квартиры, слыша лишь, как в соседней комнате наигрывает детская музыкальная игрушка.
– Ма, ма, дай машинку! – захныкал из детской трёхлетний Сашка. Ирина вытерла мокрые глаза, не отвечая. Но сын не отставал: – Ну, ма-а!
– Сейчас, Саш, – ответила она хрипло и поспешила в комнату, чтобы отвлечь его. Сын бросил взгляд на мать, заметил её красные глаза и тут же замолчал. Видимо, чувствовал, что что-то не так.
– Что случилось? – спросил он неожиданно, произнося слова не совсем чётко, как маленький ребёнок, но уже с тревогой в голосе.
– Всё хорошо, зайка, – Ирина присела рядом, обняла его и посмотрела на яркие огоньки гирлянды, лениво мигающие на окне. Ещё вчера этот свет казался ей уютным, почти волшебным. А теперь – пустым.
– Папа ушёл? – неожиданно спросил Саша. Она чуть не задохнулась от боли.
– Уехал, – выдавила Ирина. – Ненадолго.
Поздно вечером, когда Сашка заснул, Ирина налила себе чаю и устроилась на кухне. Комната была погружена в полумрак, на потолке мерцали тени от гирлянды. Она сидела, обхватив чашку руками, и словно погрузилась в прошлое.
Первое время после рождения сына всё казалось терпимым. Антон помогал: носил на руках, вставал по ночам, приносил продукты. Иногда даже готовил завтраки. Тогда Ирина думала, что всё будет хорошо. Но уже через пару месяцев всё изменилось.
– Ну, я ж работаю! – повторял он каждый раз, когда она просила сделать что-то по дому. – Ты ж дома сидишь! Тебе что, трудно посуду помыть? Или, не знаю, ужин приготовить? Ты и так весь день на месте!
– Сижу?! – Ирина буквально подпрыгивала на месте. – Ты в своём уме, Антон? Тут, вообще-то, ребёнок! Сутки напролёт за ним бегаю! Когда мне ещё, по-твоему, все твои дела делать?
– Да ты просто драматизируешь, – отмахивался он, садясь перед телевизором. – Слушай, я с работы устал, дай мне хоть минуту покоя.
Минуты превращались в часы. Дни складывались в месяцы. Антон всё чаще задерживался на работе. Звонки, которые он когда-то принимал прямо при Ире, теперь сопровождались многозначительным: «Я отойду».
Она пыталась не обращать внимания. Пыталась не копаться в телефоне, не рыться в его вещах. Но однажды увидела имя.
Лена.
– И кто это? – бросила она, когда он вернулся с работы позже обычного.
– Кто? – отмахнулся он, снимая ботинки. – Ты о чём?
– Лена, Антон. Лена! Это кто? – Ирина стояла в прихожей, скрестив руки на груди.
– Да ты с ума сошла, – буркнул он. – Коллега. Мы вместе проект закрываем. Ты что, ревнуешь?
– Ревную? А почему мне, по-твоему, не ревновать? Ты с ней больше времени проводишь, чем с семьёй! Ты хоть понимаешь, как это выглядит?
– Да выглядит это только в твоей голове! – он раздражённо махнул рукой. – У тебя, кроме паранойи, есть ещё какие-то развлечения? Может, сериал посмотришь вместо того, чтобы искать проблему там, где её нет?
Она замолчала тогда, но чувство тревоги не отпускало. Потом – странные звонки, смех, который он глушил в трубке. Она хотела спросить, поговорить, но он словно отгораживался стеной.
Неделю назад он вернулся с работы с улыбкой. Непривычно расслабленный, почти довольный. Это насторожило Ирину.
– Купил путёвку, – сказал он как бы между делом, скидывая куртку. – Через неделю улетаю.
– Что? – она застыла на месте, держа в руках тарелку.
– На море. Пару дней назад скидки были, я решил взять. Надо отдохнуть. А то совсем вымотался.
– Ты серьёзно? Один? – её голос прозвучал неестественно спокойно.
– Ну, а что? С ребёнком же ты справишься. Это всего неделя. Потом вернусь, будем праздновать. Успокойся.
### **Глава 3: «Цена свободы»**
– Да я ему в лицо сказала: «Антош, ты вот если думаешь, что ты тут герой какой-то, так посмотри на себя!» – Ирина выдохнула, добавив ещё сахара в чай. На другом конце провода мама многозначительно хмыкнула.
– Ну, что тут скажешь… – мама вздохнула. – Мужики всегда так. Сначала бегут, а потом сами не знают куда.
– Мам, давай не надо этого «всегда так». – Ирина потёрла глаза, устала от однообразных разговоров. – Это не оправдание. Он уехал.
С кухни раздался детский смех. Сашка вылил себе на стол остатки компота и теперь с радостью шлёпал ладошкой по луже. Ирина только махнула рукой.
– Ладно, мам, я позже позвоню. У меня тут потоп, – сказала она, откладывая телефон.
Сашка, завидев мать, закричал:
– Ма-а, я мою! Мо-о-о-ю!
– Молодец, помощник, – вздохнула Ирина, вытаскивая тряпку из ящика. – Вот только не в Новый год бы такое веселье, а?
Она быстро вытерла стол, надела Сашке сухую футболку и снова задумалась. Антон не звонил и не писал. Ни одной смс.
В голове всплывали слова, сказанные им перед отъездом: «Я не твой раб». Это резануло тогда, словно ножом. Словно её просьбы помочь или хотя бы просто быть рядом – это что-то унизительное.
Вечером, уложив сына, Ирина наконец-то решила проверить соцсети. Она давно перестала туда заходить – времени на это всё не хватало. Но что-то заставило её открыть аккаунт.
Первая же публикация в ленте заставила её замереть.
Фотография. Лена, с коктейлем в руке, сидит на террасе какого-то ресторана. На заднем плане море. Подпись: «Лучшее завершение года».
Ирина почувствовала, как её сердце упало в пятки. Уж это точно нельзя было назвать совпадением.
Она пролистала вниз. Ещё одна фотография. Вечерний ресторан, Лена держит бокал шампанского. На переднем плане чья-то мужская рука. Узнать её было несложно.
– Ты смотри, какой молодец… – прошептала Ирина, чувствуя, как обида смешивается с усталостью.
В этот же момент телефон задребезжал в руке. Антон.
– Да? – холодно бросила она, поднимая трубку.
– Ира, ты чего? – он начал резко. – Ты видела, что творится? Мне звонят, спрашивают, что у меня с Леной. Ты ей писала или что? Ты вообще в своём уме?
Ирина на секунду замерла, не понимая, о чём он.
– Что значит «писала»? – тихо переспросила она. – Это ты, Антон, мне объясни: какого чёрта ты делаешь на её фотографиях?
– Это она выложила, – оборвал он. – Без моего разрешения! И теперь все думают… Да что ты себе там накрутила, Ира?
– Думают что, Антон? – голос её дрогнул, но она не остановилась. – Что ты отдыхаешь на море, пока я тут одна с ребёнком?
Он замолчал, и от этого пауза стала ещё громче. Затем раздался его раздражённый вздох.
– Да всё не так, как ты думаешь. Ты всегда всё себе придумываешь. Лена просто коллега. Она вообще случайно меня сфотографировала. Ну выложила – и что? Ты же знаешь, как люди любят болтать.
– Любят болтать? – Ирина почувствовала, как её охватывает ледяное спокойствие. – Нет, Антон. Это не болтовня. Это твоя жизнь, которую ты сам выбрал. Знаешь, что самое обидное? Я даже не удивлена.
– О чём ты вообще? – он говорил уже громче. – Я тут пытаюсь хоть немного отдохнуть от твоих претензий. А ты как обычно начинаешь истерить!
– Истерить? – Ирина засмеялась, но смех вышел пустым. – Знаешь, что, Антон? Ты вообще-то мне сам позвонил, но я вижу, что ты сделал свой выбор. Теперь делаю свой.
Через несколько дней Ирина узнала, что история с поездкой Антона и Лены обернулась настоящим скандалом. Лена не только выложила фотографии, но и снабдила их подробными описаниями: «Командировка года!» и «Вот это корпоратив!».
Слухи моментально распространились среди коллег. Директор компании, увидев публикации, не замедлил с реакцией.
Выяснилось, что путёвка на море была оплачена из бюджета компании и оформлена как рабочая поездка. Оба – и Антон, и Лена – были вызваны на собрание, где их поставили перед фактом: они уволены с «волчьим билетом».
Антон пытался оправдаться, но никто не слушал. Компания не собиралась терпеть такой позор, особенно в условиях кризиса, где каждая копейка на счету.
Вернувшись в пустую квартиру, Антон попытался дозвониться Ирине, но та всё ещё не брала трубку. Она с сыном уехала к родителям, окончательно решив, что вернётся в город только за вещами.
Новый год она встретила с улыбкой, впервые за долгое время чувствуя, что жизнь только начинается. Антон, оставшись в одиночестве, смотрел на мелькающий экран телефона, так и не решаясь снова набрать номер.
