Ирина стояла у окна, наблюдая за тем, как Галина Петровна суетливо расставляет на столе свои фарфоровые чашки – те самые, которые раньше доставались только по особым случаям. Еще неделю назад свекровь даже не предложила бы ей чаю.
— Ирочка, садись, я тебе пирожное купила. То, с безе, ты же такие любишь? — заискивающе улыбнулась Галина Петровна.
Ира глубоко вздохнула, сжимая в руке смартфон. Семейный чат все еще был открыт, и последнее сообщение от мужа светилось на экране: «Мама, успокойся. Мы сами решим, как нам жить».
— Галина Петровна, — Ирина произнесла это подчеркнуто официально, — давайте начистоту. То вы смеялись надо мной, а как узнали мою зарплату, так я сразу любимая невестка?
Лицо свекрови дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.
— Что ты такое говоришь, Ирочка? Мы всегда тебя любили.
Четыре года назад Сергей привел Ирину знакомиться с родителями. Коробка дорогих конфет, букет цветов для будущей свекрови – классика жанра. Только вот саму Ирину трудно было назвать классической невестой для единственного сына Галины Петровны.
— Экономический колледж, — честно ответила Ирина.
— Колледж… — протянула свекровь и переглянулась с мужем, Николаем Васильевичем. Тот сидел молча, но его громкий вздох был красноречивее любых слов.
— Мама, папа, мы с Ириной решили пожениться, — объявил Сергей, положив руку на плечо невесты.
Тишина за столом стала почти осязаемой. Галина Петровна медленно отложила вилку.
— Серёжа, золотой мой, ты же у меня с красным дипломом МГУ, начальник отдела в тридцать два. Мы с папой столько в тебя вложили… — она выразительно посмотрела на Ирину, оценивающе скользнув взглядом по ее скромному платью. — Ты же понимаешь, что можешь рассчитывать на…
— Мама, — резко оборвал ее Сергей, — я все решил.
Свадьбу сыграли скромную. Родители жениха пришли с каменными лицами. Николай Васильевич, пожимая руку невесте, буркнул: «Не обижай нашего мальчика» — и это были единственные слова, которые он ей сказал за весь вечер.
— Ирочка, ты бы полы помыла, — говорила она, демонстративно протирая пальцем пыль на полке. — И цветы эти выброси, от них пыльца летит. И вообще, у Серёжи аллергия на лилии.
— У меня нет аллергии, мама, — устало повторял Сергей каждый раз.
— Есть, просто ты забыл. В детстве у тебя были такие страшные высыпания…
Галина Петровна приходила с едой («ты же не умеешь готовить нормально»), с советами («эту стену лучше покрасить в светло-бежевый, у Серёжи от темных тонов настроение портится»), с новостями («а вы знаете, что дочка моей подруги Веры вышла замуж за директора банка?»).
Ирина молчала. Сначала она думала, что со временем отношения наладятся. Потом – что нужно просто перетерпеть. А затем поняла, что терпение – это не ее добродетель.
— Представляешь, — сказала как-то раз Галина Петровна, заявившись с очередным кастрюльным набегом, — Людочка Зайцева устроила своего Димочку в такую компанию хорошую! И зарплата приличная, и перспективы! Вот что значит – мать хорошая жену выбрала.
Сергей в этот момент был на работе, и Ирина, которая обычно молча глотала подобные замечания, не выдержала.
— Галина Петровна, а вы не думали, что я тоже могу делать карьеру? Что у меня могут быть свои амбиции и планы?
Свекровь посмотрела на нее с искренним удивлением:
— Ирочка, ну какая карьера? Ты же секретарша. Твоя задача — создавать уют для Серёжи. Он работает целыми днями, ему нужен дом, где его ждут и любят.
На следующий день Ирина записалась на курсы программирования. Она давно присматривалась к этой сфере, но боялась начать. Теперь же что-то в ней сломалось — или, наоборот, выпрямилось, как согнутая и отпущенная пружина.
— Ты с ума сошла? — спросил Сергей, когда она рассказала о своем решении. — Это же дорого. И зачем? У тебя стабильная работа.
— Стабильно скучная и бесперспективная, — отрезала Ира. — Я хочу большего.
— Мама говорит…
— А давай без того, что говорит твоя мама? Хотя бы сегодня?
Учеба давалась тяжело. Ирина работала днем, училась по вечерам, выполняла домашние задания по ночам. Сергей смотрел на ее старания с недоумением, а Галина Петровна — с неприкрытым раздражением.
— Ты совсем забросила дом, — выговаривала она невестке. — Серёжа ходит в мятых рубашках, обеды какие-то наспех… Я, конечно, стараюсь помогать, но…
Ирина молча кивала и продолжала учиться. В их крошечной квартире появился еще один стол — для ее компьютера. Сергей ворчал, что в спальне теперь светится монитор допоздна, но Ирина не сдавалась.
Через восемь месяцев она получила первый заказ на разработку простенького сайта. Через год у нее уже было портфолио и несколько постоянных клиентов. Через полтора — предложение о работе в небольшой, но перспективной компании.
Сергей, надо отдать ему должное, постепенно смирился. Более того, кажется, даже начал гордиться ее успехами, хотя никогда не говорил об этом вслух. А вот Галина Петровна продолжала гнуть свою линию:
— Ну что это за работа такая — в компьютер пялиться? Вон, у Веры дочка родила уже, а ты все карьеру строишь. Серёже уже тридцать пять скоро, а у вас ни детей, ни нормальной семейной жизни.
Можно было бы затаить обиду, копить ее годами, превратиться в озлобленную женщину. Но Ирина выбрала другой путь. Она решила добиться такого успеха, чтобы заткнуть рты всем критикам. Это было не очень зрелое решение, но оно придавало ей сил.
К концу третьего года ее карьеры в IT случилось неожиданное. Ирине предложили должность технического директора в стартапе, который запускал американские инвесторы. Зарплата была в пять раз больше, чем у Сергея.
Предложение было настолько неожиданным, что Ирина даже не сразу осознала его масштаб. Она рассказала Сергею за ужином, скороговоркой, будто боялась, что он не одобрит.
Но Сергей удивил ее:
— Бери, конечно. Это же круто! — он поднял бокал с вином. — За моего технического директора!
В тот вечер они впервые за долгое время были по-настоящему близки. Сергей смотрел на нее другими глазами — с уважением, а может, даже с некоторым восхищением. И Ирина поняла, что все эти годы ей не хватало именно этого взгляда.
Новость о повышении разлетелась быстро. Уже на следующий день позвонила Галина Петровна:
— Ирочка, поздравляю! Серёжа рассказал такие новости! Мы с папой так за тебя рады!
Это было так неожиданно, что Ирина не сразу нашлась с ответом.
— Спасибо, Галина Петровна.
— Приходите к нам на ужин в субботу. Я твой любимый пирог испеку. С вишней, ты же любишь с вишней?
Ирина не помнила, чтобы когда-либо говорила свекрови о своих предпочтениях в выпечке.
— Вообще-то, я больше люблю с яблоками…
— Ну конечно, с яблоками! Я и говорю — с яблоками! Так ждем вас!
Ужин был каким-то сюрреалистичным. Галина Петровна суетилась вокруг Ирины, предлагая лучшие куски, подливая вино, интересуясь ее мнением по любому вопросу. Николай Васильевич вдруг обнаружил, что у них с невесткой много общих интересов — от классической литературы до политики.
— А я всегда говорила, что наша Ирочка — умница, — заявила в какой-то момент Галина Петровна. — Мы с папой с самого начала в тебя верили!
После ужина, когда мужчины вышли на балкон покурить, Галина Петровна взяла Ирину за руку:
— Ирочка, я так рада, что у тебя все складывается. Знаешь, мы с Николаем думали… может, вам квартиру поменять? На что-то побольше? Мы готовы помочь с первым взносом.
— С чего вдруг такая щедрость, Галина Петровна? — не выдержала Ирина.
— Ну как же, вы же теперь будете расширяться. Детишек планировать…
— Мы пока не планируем детей.
— Но ведь надо думать о будущем! — Галина Петровна понизила голос. — У Сережи зарплата хорошая, но с твоей новой должностью… Вы могли бы себе позволить квартиру в престижном районе. Представляешь, как будет звучать: «Мой сын и его жена живут в центре». Людочка Зайцева лопнет от зависти!
И тут Ирина поняла — дело не в ней, не в Сергее, даже не в гипотетических внуках. Дело в статусе, в возможности похвастаться перед подругами, в том, чтобы «не хуже, чем у людей».
— Серёж, у нас все в порядке? — спросила она однажды вечером.
Он долго молчал, потом выдавил:
— Да, конечно. Все хорошо.
— Врешь, — констатировала Ирина. — Давай начистоту.
Сергей вздохнул:
— Просто… это странно. Ты теперь зарабатываешь больше меня. Намного больше. И мама постоянно об этом говорит, как будто я…
— Как будто ты что? — Ирина напряглась.
— Как будто я неудачник, — выдохнул он. — Она меня в пример тебя ставит, представляешь? «Вот Ирочка молодец, работает над собой, а ты застрял на своей должности». Мне на работе недавно повышение предлагали…
— И я отказался. Потому что это значило бы переезд в другой город. А у тебя тут такая работа…
Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Все эти годы она думала, что сражается со свекровью за место под солнцем, за право быть собой. А оказалось, что настоящая битва шла за Сергея — между двумя женщинами, которые считали, что знают, как лучше для него.
— Ты должен был обсудить это со мной, — тихо сказала она. — Мы могли бы найти решение.
— Какое решение? Ты бросила бы работу своей мечты?
Ирина не знала, что ответить. Повисла тяжелая пауза.
— Знаешь, — наконец сказал Сергей, — я всю жизнь жил так, как хотели другие. Сначала родители, потом начальство… Теперь мама хочет, чтобы я равнялся на тебя. А чего хочу я?
— И чего ты хочешь, Серёж?
Он посмотрел ей прямо в глаза:
— Хочу начать все с чистого листа. В другом городе, с другой работой. И чтобы ты была рядом. Но решать только тебе.
— Ирочка! Какой сюрприз! А я как раз пирожки твои любимые пеку…
— Галина Петровна, — перебила ее Ирина, — нам надо поговорить.
Они сели на кухне. За окном шел дождь, серые капли стекали по стеклу, размывая очертания домов напротив.
— Мы с Сергеем переезжаем, — сказала Ирина. — В Нижний Новгород. Ему предложили хорошую должность там.
Лицо Галины Петровны вытянулось:
— Но как же… А твоя работа? Твоя карьера? Ты же только-только…
— Я договорилась о удаленной работе. Буду прилетать в Москву раз в месяц.
— Но зачем? — Галина Петровна всплеснула руками. — У вас же тут все хорошо! Квартира, работа, мы рядом…
— Что за глупости! — возмутилась свекровь. — Я всегда хотела для него только лучшего! И для тебя тоже! Вон, как я тебя поддерживала с твоей карьерой!
Ирина не выдержала:
— Галина Петровна, давайте начистоту. То вы смеялись надо мной, а как узнали мою зарплату, так я сразу любимая невестка?
Свекровь осеклась. На ее лице промелькнуло что-то похожее на раскаяние, но быстро сменилось привычным выражением оскорбленного достоинства:
— Как ты можешь такое говорить! Я всегда к тебе хорошо относилась!
— Нет, — покачала головой Ирина. — Вы относились ко мне как к досадной помехе. Потом — как к прислуге для вашего сына. Теперь — как к выгодному активу для семейного бюджета. Но никогда — как к человеку.
Галина Петровна молчала, нервно перебирая складки на скатерти.
— Мы уезжаем через две недели, — продолжила Ирина. — И я хочу, чтобы вы поняли одну вещь: Сергей — не ваша собственность. Не игрушка, не продолжение вас, не способ самоутверждения перед подругами. Он — взрослый человек, который имеет право на собственные решения и ошибки.
— Ты говоришь так, будто я какое-то чудовище, — тихо произнесла Галина Петровна. — А я просто мать, которая хочет для сына лучшего.
— Проблема в том, что вы никогда не спрашивали его, что для него «лучшее».
Они еще долго сидели на кухне. Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Галина Петровна заварила чай — не в парадных чашках, а в обычных, повседневных кружках.
— Знаешь, — сказала она наконец, — когда Серёжа родился, мне было двадцать три. Мы с Николаем жили в коммуналке, денег не хватало. Я мечтала, что мой сын никогда не будет знать нужды, что у него будет все самое лучшее. И я вцепилась в эту мечту так сильно, что, кажется, забыла: главное — чтобы он был счастлив.
Это признание, неожиданное и честное, застало Ирину врасплох. Она молча смотрела на свекровь, которая вдруг показалась ей старой и уставшей.
Галина Петровна улыбнулась — впервые за все время их знакомства без оттенка превосходства или снисходительности:
— Договорились.
Их переезд вышел не таким гладким, как хотелось бы. Новая работа Сергея оказалась сложнее, чем он ожидал. Ирине было тяжело совмещать удаленку с постоянными перелетами в Москву. Они сняли квартиру на окраине Нижнего — небольшую, но светлую, с видом на Оку.
Галина Петровна звонила каждый день первые две недели. Потом — раз в три дня. Потом установился режим еженедельных созвонов по воскресеньям. Она все еще не могла удержаться от советов, но теперь это выглядело скорее как забота, а не как контроль.
Однажды вечером, когда они с Сергеем сидели на кухне, он вдруг сказал:
— Знаешь, я ведь никогда не рассказывал тебе, почему выбрал именно тебя.
Ирина удивленно подняла брови:
— Не только. Я всю жизнь был окружен людьми, которые знали, как мне жить. Мама, папа, преподаватели, начальники… А ты смотрела на меня и видела просто человека. Не сына маминой подруги, не перспективного сотрудника, не потенциального отца твоих детей. Просто меня.
Ирина улыбнулась:
— Я и сейчас тебя вижу. И знаешь что? Мне нравится то, что я вижу.
За окном догорал закат, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона. Где-то вдалеке шумел город — новый, еще не изученный ими, полный возможностей и неожиданностей. Ирина подумала, что жизнь удивительна своей непредсказуемостью: иногда нужно потерять что-то привычное, чтобы найти что-то настоящее.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Галины Петровны: «Как вы там? Николай скучает, хотим приехать на пару дней в следующем месяце. Есть хорошие отели рядом с вами?»
Ирина показала сообщение Сергею. Тот усмехнулся:
— Прогресс налицо. Раньше она просто поставила бы нас перед фактом и приехала с чемоданами.
Ирина кивнула и начала набирать ответ. Она не питала иллюзий — отношения со свекровью никогда не станут идеальными. Но теперь в них появилось то, чего не было раньше, — взаимное уважение. И это было важнее, чем все подарки, комплименты и показная забота.
— Ты знаешь, — сказал Сергей, обнимая ее за плечи, — мне кажется, мы только начинаем жить по-настоящему.
Ирина прильнула к нему, чувствуя спокойствие и уверенность. Возможно, он прав. Возможно, все, что было раньше, — лишь пролог к их настоящей истории. Истории двух людей, которые наконец-то обрели право быть собой.
