Посреди ночи Ирина проснулась от непривычной тяжести на кровати. В темноте она различила силуэт человека, сидящего на краю постели.
— Господи, Максим, ты меня напугал! — она приподнялась на локте, щурясь в полумраке. — Который час?
— Почти четыре, — голос мужа звучал странно отстраненно. — Звонила мама.
Ирина автоматически потянулась к выключателю ночника. Желтый свет выхватил лицо Максима — осунувшееся, с залегшими под глазами тенями.
— У Кирилла пожар. Сгорела половина квартиры.
— Черт, — Ирина села на кровати, окончательно стряхивая сон. — Он сам как?
— Жив-здоров. Выскочил в трусах с ноутбуком и котом. Остальное… — Максим провел ладонью по лицу. — Мама говорит, там всё чёрное. Проводка замкнула, пока он спал.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжимается. Она уже знала, о чём пойдёт речь дальше. Три года брака научили её читать паузы мужа лучше, чем его слова.
— Он сейчас у матери, — продолжил Максим, не глядя на жену. — Но ты же знаешь её квартиру — сорок метров на троих. Отец уже на стенку лезет.
— И? — Ирина подтянула одеяло к груди, словно выстраивая баррикаду.
— Ира, ему нужно где-то жить. Хотя бы месяц, пока не разберётся со страховкой и не найдёт новую съёмную…
— Нет, — она оборвала его на полуслове. Резко, как отрезала. — Даже не думай.
— Он мой брат, — в голосе Максима появились умоляющие нотки. — У него ничего не осталось.
— У нас есть своя жизнь, — Ирина откинула одеяло и встала, чувствуя, как холодный пол отрезвляет. — Напомни, когда мы в последний раз оставались вдвоём дольше выходных? Постоянно кто-то из твоих: то мать с мигренью, то отец с давлением, то Кирилл со своими вечными проблемами.
Максим поднял на неё усталый взгляд:
— Ты же знаешь, что моя семья…
— Знаю, — перебила Ирина. — И ты знаешь, что эту квартиру я купила без твоей помощи до брака. И твою родню селить в неё не обязана.
Слова повисли в воздухе. Максим смотрел на жену так, будто увидел впервые. За окном проехала машина, и свет фар на мгновение высветил их фигуры — два человека, застывшие друг напротив друга в позе противостояния.
— Я переночую в гостиной, — наконец произнёс он и вышел из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Ирина опустилась на кровать. Она не чувствовала себя победительницей. Эта фраза про квартиру всплывала в их ссорах не впервые. Каждый раз она обещала себе больше не использовать этот аргумент, и каждый раз он срывался с языка в моменты, когда ей казалось, что её загоняют в угол.
— Почему ты не отвечаешь на звонки? — Максим появился на пороге кухни следующим вечером, когда Ирина готовила ужин. Весь день они общались односложными фразами, старательно избегая вчерашней темы.
— Работа, — пожала плечами она, нарезая помидоры тонкими дольками. — Сроки горят.
— Тебе звонила моя мать, — голос Максима звучал обвиняюще. — Четыре раза.
Ирина замерла с ножом в руке.
— И что ей нужно?
— Поговорить с тобой, очевидно, — Максим прислонился к дверному косяку. — Она знает, что я просил тебя о Кирилле.
— И что, теперь она будет давить на меня? — Ирина с грохотом опустила нож. — Отлично! Семейная атака! Я сказала «нет», Максим. Это моё последнее слово.
— Ира, — он устало потёр переносицу, — мы же семья. Помогать друг другу — это нормально.
— Семья — это мы с тобой, — отрезала она. — А твои родственники — это твои родственники. И я не подписывалась решать их проблемы.
— Когда мы женились, ты говорила, что любишь меня вместе с моей семьёй, — тихо произнёс Максим.
— Любить — не значит пускать в свой дом! — Ирина почувствовала, как щёки заливает жаром. — Я устала от того, что твоя семья считает нашу квартиру перевалочным пунктом. Сначала мать с её ремонтом, потом отец на обследование, теперь Кирилл с пожаром. Что дальше? Кто-то из троюродных с другого конца страны решит поступать в наш город?
— Ты утрируешь, — поморщился Максим.
— Нет, я просто вижу закономерность! — Ирина швырнула полотенце на стол. — Когда мы только съехались, я думала, что у нас будет своя жизнь. Но твоя семья постоянно здесь — если не физически, то в разговорах, звонках, проблемах. И это всегда важнее, чем мы.
— Неправда, — Максим подошёл ближе. — Ты для меня важнее всех.
— Тогда почему ты не скажешь им «нет»? — она посмотрела ему прямо в глаза. — Почему каждый раз я должна быть злой мачехой, которая не пускает бедного Кирилла на порог?
Максим отвёл взгляд:
— Потому что… это сложно. Ты не понимаешь.
— Что именно я не понимаю? — Ирина скрестила руки на груди.
— У тебя другая семья. Вы созваниваетесь раз в неделю по расписанию. Вы встречаетесь на дни рождения и праздники. Вы… автономны, — он подбирал слова. — В моей семье всё иначе. Мы всегда были вместе. Всегда помогали друг другу.
— За счёт личных границ, — закончила за него Ирина.
— Может быть, — неохотно согласился Максим. — Но это не значит, что они не любят меня или я их.
— Я не об этом, — она покачала головой. — Дело не в любви, а в том, что ты не можешь сказать «нет» даже когда это необходимо. И из-за этого страдает наша семья — ты и я.
Максим хотел что-то возразить, но в этот момент его телефон зазвонил. На экране высветилось имя матери.
— Ответь, — кивнула Ирина. — И скажи ей, что мне не нужно звонить. Если ей что-то нужно — пусть говорит с тобой.
Она вышла из кухни, оставив мужа наедине с телефоном и недорезанными овощами.
Следующие три дня они почти не разговаривали. Максим задерживался на работе, Ирина закрывалась в кабинете с ноутбуком. Напряжение нарастало, как перед грозой — плотное, почти осязаемое.
На четвёртый день Ирина вернулась домой раньше обычного. В прихожей стояли незнакомые кроссовки, а из гостиной доносились голоса.
— Максим? — позвала она, чувствуя, как сердце начинает колотиться где-то в горле.
— Мы здесь, — отозвался муж с деланно бодрой интонацией. — Зайди, пожалуйста.
Она медленно вошла в комнату. На диване, обхватив колени руками, сидел Кирилл — худой, с отросшими волосами и покрасневшими глазами. Рядом с ним примостилась большая спортивная сумка. У ног крутился рыжий облезлый кот.
— Привет, Ира, — Кирилл поднял на неё виноватый взгляд. — Извини, что без предупреждения.
Ирина перевела взгляд на мужа. Тот стоял у окна, засунув руки в карманы — классическая поза, когда он чувствовал себя неуютно.
— Что происходит? — спросила она ледяным тоном.
— Я всё объясню, — торопливо начал Максим. — Кирилл приехал буквально на пару часов. Забрать кое-какие вещи, которые я для него купил, и мы поможем ему снять квартиру. Сегодня же.
— Вы ввалились в мой дом без спроса, с котом, — Ирина чувствовала, как закипает. — После того, как я чётко сказала «нет».
— Технически, это наш дом, — тихо произнёс Максим. — Я здесь тоже живу.
— Ребят, я, наверное, пойду, — Кирилл начал подниматься с дивана. — Не хочу быть причиной…
— Сядь, — оборвала его Ирина. — Мы с твоим братом сейчас поговорим. Наедине.
Она развернулась и вышла из комнаты. Максим последовал за ней в спальню.
— Что это за демарш? — прошипела Ирина, как только дверь за ними закрылась. — Ты специально дождался, когда меня не будет?
— Нет, — Максим покачал головой. — Он приехал без предупреждения. Сказал, что не может больше оставаться у родителей, они постоянно ссорятся из-за него. Мама звонит мне каждый час с истериками.
— И ты решил впустить его сюда вопреки моему мнению? — Ирина чувствовала, как внутри всё дрожит от злости.
— Я не говорил, что он останется, — Максим попытался взять её за руку, но она отдёрнула её. — Я обещал помочь ему найти квартиру. Сегодня же.
— А кот? — Ирина кивнула в сторону двери. — Этот рыжий кошмар уже наверняка метит территорию.
— Он будет в переноске, — заверил Максим. — Я всё продумал.
— Нет, ты ничего не продумал, — Ирина покачала головой. — Ты просто поставил меня перед фактом. Как всегда.
— Ира, пойми…
— Нет, это ты пойми, — она повысила голос. — Ты выбрал сторону. Не мою. И это не в первый раз.
— Я не выбирал никакой стороны! — теперь и Максим начал заводиться. — Я просто помогаю брату в беде!
— За мой счёт, — отрезала Ирина. — За счёт моего комфорта, моего спокойствия и моей квартиры.
— Вот только не начинай опять про «твою» квартиру! — Максим раздражённо взмахнул рукой. — Я здесь живу уже три года. Я плачу за коммунальные услуги, я делал ремонт на кухне. Да, формально квартира оформлена на тебя, но это наш общий дом!
— Тогда почему ты ведёшь себя так, будто это гостиница? — Ирина подошла к нему вплотную. — Привёл своего брата без спроса, притащил кота…
— Потому что ты не оставила мне выбора! — выкрикнул Максим. — Ты заняла такую позицию, что с тобой невозможно нормально обсуждать семейные проблемы!
— Это не моя семейная проблема, — Ирина скрестила руки на груди. — Это проблема твоего брата, который в двадцать семь лет не может позаботиться о себе сам.
— Ты же знаешь, что он творческий человек. Ему сложнее, чем другим.
— О, началось, — Ирина закатила глаза. — «Творческий человек». Все мы творческие, Максим. Но почему-то большинство из нас умудряется и на работу ходить, и за квартиру платить.
— Хватит, — Максим отступил на шаг. — Я не буду это слушать. Мой брат сидит там, за стенкой, и наверняка всё слышит. Давай просто успокоимся и решим, что делать дальше.
— Уже решено, — Ирина указала на дверь. — Он уходит. Сейчас же.
— Куда? — развёл руками Максим. — На улицу?
— Меня это не волнует. В хостел, в гостиницу, к друзьям — у него наверняка есть масса творческих приятелей, которые с радостью его приютят.
— У него никого нет в этом городе! — Максим повысил голос. — Только мы!
— Нет, — покачала головой Ирина. — Только ты. Это твой брат, твоя проблема. Решай её сам. Но не здесь.
Максим смотрел на неё с недоверием:
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно, — Ирина направилась к двери. — И пока ты её не решишь, можешь не возвращаться. Я не шучу.
Она вышла из комнаты, оставив мужа в оцепенении.
— Вы не можете так поступить с моим сыном, — голос Елены Сергеевны, матери Максима, звенел от возмущения. — Это бесчеловечно!
Ирина сидела за столиком в кафе напротив свекрови, механически помешивая остывший кофе. Встреча, на которой настояла Елена Сергеевна, длилась уже сорок минут, и всё это время Ирина слушала вариации на тему своей чёрствости и неблагодарности.
— Я не выгоняла Максима, — в сотый раз повторила Ирина. — Он сам ушёл. Вместе с братом и котом.
— Потому что вы его вынудили! — Елена Сергеевна всплеснула руками. — Поставили перед выбором — или брат, или жена. Какая женщина так поступает?
Ирина глубоко вдохнула, считая до десяти. Спорить со свекровью было бесполезно — за три года брака она успела это понять.
— Я не ставила никакого выбора, — спокойно сказала она. — Я просто обозначила границы. Я не хочу, чтобы в моей квартире жили посторонние люди.
— Кирилл — не посторонний! — воскликнула Елена Сергеевна. — Он брат вашего мужа!
— Которого я видела от силы пять раз за всё время, — парировала Ирина. — И каждый раз он создавал проблемы.
— Это всё ваш эгоизм, — покачала головой свекровь. — Вы думаете только о своём комфорте. А в семье так нельзя. Семья — это взаимопомощь, поддержка…
— Вот именно, — перебила Ирина. — Семья — это я и Максим. И я жду от него поддержки и уважения к моим желаниям.
— Ах, вот как вы понимаете семью, — Елена Сергеевна поджала губы. — Только вы вдвоём, а остальные побоку? Знаете, в нашей семье так не принято. Мы всегда поддерживаем друг друга.
Когда Максим учился в университете, мы с мужем во всём себе отказывали, чтобы оплатить его обучение. Когда у Кирилла были проблемы, Максим всегда приходил на помощь. Это нормально. Это и есть семья!
— А вы никогда не думали, что, возможно, Кирилл имеет эти проблемы именно потому, что вы всегда готовы его спасать? — спросила Ирина, глядя свекрови прямо в глаза. — Что ему просто незачем становиться самостоятельным, когда рядом есть брат и родители, готовые решить любую его проблему?
Елена Сергеевна побагровела:
— Вы ничего не понимаете в воспитании! У вас даже детей нет!
— И, возможно, не будет, если Максим не научится отделять нашу семью от вашей, — холодно ответила Ирина.
— Вы шантажируете моего сына? — ахнула свекровь.
— Нет, я просто констатирую факт, — Ирина отодвинула чашку. — Я не готова растить детей в семье, где муж в любой момент может привести брата, мать или ещё кого-то без моего согласия.
— Да что вы себе позволяете! — Елена Сергеевна повысила голос настолько, что посетители за соседними столиками начали оборачиваться. — Знаете, я всегда говорила Максиму, что вы не та женщина, которая ему нужна. Холодная, расчётливая, думающая только о себе!
— А какая нужна? — спросила Ирина. — Та, которая будет безропотно принимать всех членов вашей семьи у себя дома? Та, которая не будет иметь своего мнения и подчинится любому вашему решению?
— Та, которая будет любить его по-настоящему! — отрезала Елена Сергеевна. — А настоящая любовь — это принятие человека целиком, со всей его семьёй, его прошлым, его обязательствами.
— Любовь — это не растворение в другом человеке, — покачала головой Ирина. — Это партнёрство. Уважение к желаниям и потребностям друг друга. И если Максим не может уважать мои границы, то, возможно, нам действительно не стоит быть вместе.
Елена Сергеевна смотрела на неё с нескрываемой неприязнью:
— Вы этого хотите? Разрушить семью из-за своих капризов?
— Нет, — Ирина покачала головой. — Я хочу создать здоровую семью, где есть место для двоих. А не для пятерых с котом.
Она поднялась из-за стола:
— Извините, мне пора на работу. Спасибо за кофе.
Елена Сергеевна тоже встала:
— Знаете что? Максим всё равно вернётся к вам. Он слишком любит вас, хотя я не понимаю, за что. Но запомните: вы разрушаете его отношения с семьёй. И рано или поздно он вас за это возненавидит.
Ирина молча развернулась и направилась к выходу, чувствуя, как от напряжения начинает болеть голова.
Две недели пролетели в странном оцепенении. Ирина ходила на работу, возвращалась в пустую квартиру, готовила ужин на одного и ложилась спать, глядя в потолок. Максим не звонил и не писал. Только на третий день прислал сухое сообщение, что забрал свои вещи, пока её не было дома.
На работе Ирина держалась из последних сил. Изображала бодрость, шутила с коллегами, участвовала в совещаниях. А внутри нарастала паника — что, если он не вернётся? Что, если это конец?
В субботу утром, когда она заваривала кофе, в дверь позвонили. На пороге стоял Кирилл — побритый, в опрятной рубашке.
— Привет, — он переминался с ноги на ногу. — Можно войти?
Ирина молча отступила в сторону. Кирилл прошёл в прихожую, остановился, не зная, куда двигаться дальше.
— Проходи на кухню, — кивнула Ирина. — Кофе будешь?
— Нет, спасибо, — он неловко улыбнулся. — Я ненадолго.
Они сели за стол друг напротив друга. Кирилл нервно постукивал пальцами по столешнице.
— Я пришёл извиниться, — наконец сказал он. — Я не должен был приходить тогда с котом. И вообще… я понимаю, что создал проблемы.
Ирина пожала плечами:
— Ты не первый и не последний. В вашей семье, кажется, это традиция.
— Вообще-то, я об этом и хотел поговорить, — Кирилл поднял на неё глаза. — О нашей семье. Точнее, о том, как мы привыкли общаться.
Ирина удивлённо приподняла брови:
— Слушаю.
— Понимаешь, — Кирилл запустил пальцы в волосы — жест, так похожий на Максима, что у Ирины защемило в груди. — Мы всегда жили… как единый организм.
Сколько я себя помню, у нас не было понятия личного пространства или отдельной жизни. Мама знала всё о наших делах, папа контролировал каждый шаг, мы с Максом делили всё пополам — от игрушек до друзей.
Он сделал паузу, подбирая слова:
— И это казалось нормальным. Мне — точно. Я младший, я всегда был под присмотром, всегда мог попросить помощи. А Максим… ему приходилось сложнее. Он был старшим, ответственным. Но я никогда не задумывался, каково ему было постоянно быть на передовой.
— К чему ты клонишь? — Ирина отпила кофе, пытаясь скрыть растерянность. Такого разговора она не ожидала.
— К тому, что я понял, почему ты не хотела, чтобы я жил у вас, — прямо сказал Кирилл. — Ты защищала свою семью — свою и Макса. А я… я привык, что могу в любой момент прийти к брату за помощью. Что он всегда будет рядом, несмотря ни на что.
— Он и был рядом, — тихо сказала Ирина. — Всегда. Даже когда это шло вразрез с нашими планами.
— Знаю, — кивнул Кирилл. — Он такой. Не может сказать «нет», особенно семье. Я этим пользовался. Мы все пользовались.
Ирина удивлённо смотрела на него:
— Что изменилось? Почему ты вдруг это осознал?
— Потому что последние две недели я видел, как Максим страдает, — Кирилл сцепил пальцы в замок. — Он живёт у родителей, спит на диване в гостиной, ходит на работу с красными глазами. Мы поругались с ним вчера. Сильно. Я сказал ему, что он идиот, раз позволил тебе выгнать его из дома из-за меня.
А он… он сказал, что впервые в жизни чувствует, что кто-то по-настоящему нуждается в нём. Не в его помощи, не в его деньгах, а в нём самом. В том, чтобы быть рядом, быть партнёром, строить семью. И что он всё испортил.
Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Я снял квартиру, — продолжил Кирилл. — Сам. Нашёл подработку — пока копирайтером, но это только начало. Решил, что пора становиться взрослым. Мне двадцать семь, а я всё ещё живу как подросток.
— Почему ты рассказываешь это мне? — спросила Ирина.
— Потому что хочу, чтобы ты знала: я больше не буду проблемой для вашей семьи, — серьёзно сказал Кирилл. — И ещё… Максим не знает, что я здесь. Но он очень скучает по тебе. И боится, что всё разрушил.
Он поднялся из-за стола:
— В общем, я просто хотел, чтобы ты знала. Спасибо, что выслушала.
Ирина проводила его до двери. Уже на пороге Кирилл обернулся:
— Знаешь, я всегда завидовал Максу. У него всё было разложено по полочкам: учёба, работа, планы. А теперь я понимаю, что он просто всегда был более ответственным. И тебе с ним повезло. Вам обоим.
Когда за Кириллом закрылась дверь, Ирина несколько секунд смотрела на пустую лестничную клетку, затем решительно вернулась в квартиру.
Через неделю после визита Кирилла, Ирина, вернувшись с работы, обнаружила Максима, сидящего на ступеньках перед подъездом. Увидев её, он поднялся, отряхнул брюки.
— Привет, — сказал он, стараясь звучать непринуждённо. — Нам нужно поговорить.
Ирина окинула его оценивающим взглядом: помятая рубашка, отросшая щетина, круги под глазами.
— Заходи, — она открыла дверь подъезда. — Только разговор будет короткий.
Поднявшись в квартиру, они остановились в прихожей — Максим не решался пройти дальше без приглашения, Ирина не спешила его приглашать.
— Я пришёл за документами, — наконец сказал он. — И забрать оставшиеся вещи.
— Какие документы? — Ирина скрестила руки на груди.
— Свидетельство о браке. Думаю, нам стоит… — он запнулся, подбирая слова, — оформить всё официально. Развод.
Ирина почувствовала, как что-то холодное прокатилось по позвоночнику, но её лицо осталось неподвижным.
— Хорошо, — кивнула она. — Разумное решение.
— Кирилл сказал, что приходил к тебе, — Максим прислонился к стене, будто ему было тяжело стоять. — Надеюсь, он не наговорил лишнего.
— Твой брат внезапно оказался самым вменяемым человеком в вашей семье, — Ирина сняла куртку и повесила её на вешалку. — По крайней мере, он осознал проблему.
— Я тоже её осознал, — Максим поднял глаза. — Просто по-другому. Ты права — я не умею говорить «нет» своей семье. И не хочу учиться. Они — часть меня, со всеми их недостатками. И если тебя это не устраивает…
— Не устраивает, — спокойно подтвердила Ирина. — Я не подписывалась на коммуну. Мне нужна семья из двух человек, где решения принимаются вместе, а не спускаются сверху твоей матерью.
— Она просто хотела как лучше, — Максим снова опустил взгляд.
— Для кого? — Ирина покачала головой. — Для себя? Для Кирилла? Точно не для нас с тобой.
Они стояли молча, глядя в разные стороны. Три года совместной жизни, общие планы, мечты — всё это рассыпалось из-за неспособности одного человека провести границу между прошлым и настоящим.
— Я соберу твои вещи, — наконец сказала Ирина. — Документы в шкафу, в верхнем ящике. Можешь взять свои.
Она направилась в спальню, но у двери обернулась:
— Знаешь, что самое обидное? Я действительно любила тебя. Но оказалось, что тебя слишком много. Ты не один — вас целая толпа.
Максим хотел что-то ответить, но Ирина уже закрыла за собой дверь. Он медленно подошёл к шкафу и начал перебирать документы. Где-то здесь, среди бумаг, лежало их свидетельство о браке — тонкий листок, скрепивший когда-то их судьбы. Теперь оно станет началом новой истории — истории двух людей, которые так и не смогли стать семьёй.
Через час он ушёл, унося коробку с вещами и документами. Ирина стояла у окна, глядя, как он садится в такси. В руке она сжимала телефон — на экране был открыт сайт агентства недвижимости. Эту квартиру нужно было продать. Слишком много воспоминаний, слишком много несбывшихся надежд.
Она сделала глубокий вдох и нажала кнопку «Оставить заявку». Новая жизнь начиналась прямо сейчас…
