Боль, с которой всё началось
У Ирины Лачиной биография такая, что в ней хватило бы трагедий на пару жизней. С одной стороны — громкая фамилия, дочь актрисы Светланы Тома, самой «цыганки страны». С другой — старт, в котором вместо поддержки был удар судьбы: отца она не знала.
Олег Лачин погиб, когда дочери было всего восемь месяцев. История будто из дурного сна: ночью его позвали помочь завести лодку. Взрыв, кровь, чужая катастрофа — и Светлана остаётся вдовой. Маленькая Ира растёт без отца, а мать бросается то в работу, то обратно к Эмилю Лотяну, режиссёру «Табора». Весь этот вихрь — не для ребёнка, но выбора у девочки не было.
Её спасали бабушка и дедушка. Дом в Бельцах, запах выпечки, деревья, которые Ира белила сама, маленький фартук для теста. Детство вроде бы деревенское, но с тенью трагедии: у мамы слава, гастроли, поклонники, а у девочки внутри дыра, которую не закрыть.
И вот тут появляется парадокс. В детстве Ира не капризничала. С четырнадцати работала: разносила газеты, потом — монтажёр, склейка плёнки. Знала цену деньгам и себе. Не было в ней этой лёгкой «артистической» избалованности, которой обычно грешат дети звёзд.
А дальше случилось кино. Сначала — крошечные эпизоды. В семилетнем возрасте — маленькая Дана. В шестнадцать — «Блуждающие звёзды». А потом Шиловский звонит и говорит: «Ты — главная». Девочка, которая хотела на журфак или в иняз, внезапно становится актрисой.
Только радости особой не было. На экране Ира видела «чудовищного хомяка» — так она сама себя называла. Депрессия, страх облажаться, нежелание быть «дочкой мамы». Но — всё равно осталась в профессии.
И вот вопрос: это упорство или мазохизм? Когда ты сам себе не нравишься, но продолжаешь снова и снова идти в кадр.
«Леди Бомж» и цена славы
В девяностые, когда страна рушилась, Лачина строила свою карьеру. Она не прыгнула на готовую волну «звёздного ребёнка» — всё приходилось пробивать самой. Но вот ирония: настоящую популярность принесла не великая драма и не европейский фестиваль, а сериал с простым, почти издевательским названием — «Леди Бомж».
Помните те годы? Телевизор у людей был единственным антидепрессантом. На фоне разрухи и бедности в кадре появляется женщина, которая тоже бомж, но гордая, с глазами, в которых — и отчаяние, и достоинство. Ирина сыграла так, что зрители поверили. Она стала символом тех женщин, которые тащили на себе семьи, рынки, детей и выживали.
Зрители полюбили её мгновенно. Но тут же и пришёл перекос: «Леди Бомж» прилипло к имени намертво. Хочешь не хочешь, а вся страна воспринимает тебя через этот образ.
— «А где продолжение?» — спрашивали люди на улицах.
— «А Лачина сама в жизни такая?» — подначивали журналисты.
Она сыграла ещё и в «Леди Босс». А третью часть, «Леди Мэр», уже отказалась делать. Слишком много этого клейма. Хотелось быть актрисой, а не мемом.
А между тем в профессии она шла по тонкому льду. Польша, «У Христа за пазухой» — и там признание, награда. Сериалы «Тайны дворцовых переворотов», «Маросейка». Всё это складывалось в карьеру. Но вот вопрос: можно ли было из Лачиной вырастить актрису масштаба мировой сцены? Наверное, да. Но не хватило веры. Ни в себя, ни со стороны индустрии.
Ей досталась типичная женская участь в нашем кино — работать много, блистать иногда, а в итоге остаться «той самой из сериала».
И всё же Лачина не исчезла, не растворилась. Она упрямо шла дальше: антрепризы, проекты, «Воронины», «Контакт». Всегда — в работе, всегда — в кадре. Даже если не в первых строчках.
Но пока зрители запоминали её героинь, в личной жизни Ирины назревала своя драма.
Семья, которая едва не сломалась
Мужчина, которого Ирина встретила в институте, тоже оказался «Олегом» — как её погибший отец. Для неё это было как знак. Олег Будрин — сначала просто однокурсник, потом актёр, позже продюсер. Не богач, не покровитель, а парень, с которым можно идти бок о бок.
Любовь вспыхнула быстро. И, как это часто бывает у студентов, всё случилось без долгих размышлений: беременность, свадьба. Ира боялась, что он испугается, сбежит. Но Будрин обрадовался — будет отец. Казалось бы, редкий случай: мужчина не испугался ответственности.
А дальше — ад. Роды. Боль такая, что Лачина вцепилась в руку мужа зубами, прокусила её до крови. Она кричала, что готова умереть, только бы ребёнок выжил. Это не кино, это реальность. На прикроватном столике потом стояла бутылка воды, принесённая мужем. Казалось бы, мелочь, но именно такие жесты врезаются в память.
Дочь Мария появилась на свет, а вместе с ней — новая версия Ирины. Уже не просто актрисы, а матери, женщины, которая знает, что жизнь можно отдать — и не жаль.
Но счастье не длится вечно. Через годы в браке начался кризис. Всё как у всех: быт, усталость, обиды. Они брали паузы, расходились. В прессе полетели слухи — будто у Ирины роман с режиссёром Николаем Лебедевым. Подтверждений не было, но и дыма без огня, как любят у нас говорить, тоже никто не исключал.
Будрин уезжал к матери, потом возвращался. Ссорились, мирились, созванивались по десять раз на дню. Длинный, мучительный брак — а вы думали, только в кино показывают любовь «до гроба»?
Но иногда в жизни случаются жесты, которые перечёркивают все скандалы. В 2019-м Олег принёс Ирине… двести свадебных платьев. Подарок за то, что у них не было пышной свадьбы. Двести! И это выглядело не как китч, а как искреннее признание: «Я вижу твои мечты и готов их исполнить».
Казалось, вот она — гармония. Но в январе 2021-го страна читала заголовки: «Ирина Лачина заявила о пропаже мужа». Будрин не приехал к сестре, исчез на несколько дней, отвечал один раз, и то — на фоне чужой женский голос потребовал закончить разговор.
Скандал, сплетни, шёпот. Потом он вернулся живой-здоровый. Комментариев — ноль.
Что это было? Семейная драма? Чужая женщина? Или просто случайность, раздутая до всероссийского хайпа? Никто не ответил.
Там, где боль становится частью роли
Знаете, что удивительно в судьбе Ирины Лачиной? Она как будто всю жизнь носит с собой багаж боли — и в кадре, и за его пределами. Потеря отца, тяжёлые роды, кризисы в браке, скандалы в прессе. Всё это не спрячешь, оно проступает сквозь глаза, через голос.
Посмотрите её героинь — это всегда женщины на грани. «Леди Бомж», «Леди Босс» — да, названия звучат почти издевательски, но ведь в этих ролях люди видели себя. Женщин, которых ломали, но они вставали. Лачина не играла чужую боль — она проживала свою. Может, поэтому верили.
И вот что важно: она никогда не была «звездой номер один». Не было у неё миллионов на виллу в Испании или очередей из режиссёров. Но она осталась в профессии. Время шло, поколения актёров менялись, одни уходили в небытие, другие становились мемами. А Лачина продолжала работать: сериалы, антрепризы, театр. Без истерик, без пафоса.
А личная жизнь? Тут всё честно и тяжело, как у всех. Брак, который выживал вопреки. Скандалы, про которые лучше не знать. И всё же — они до сих пор вместе. До сих пор разговаривают ночами, до сих пор он приезжает к ней, привозит дочь. Значит, что-то сильнее, чем измены, слухи и кризисы, всё-таки существует.
И вот здесь я ловлю себя на мысли: может, именно в этом и есть её «главная роль»? Не в кино, не в сериалах, а в упрямстве — жить, как бы ни било. Не падать лицом в грязь, а вставать снова. Не стать «жертвой фамилии» или «дочкой великой матери», а пройти свой путь — с болью, с надрывом, но своим.
Сегодня ей пятьдесят три. И она всё ещё в строю. Да, уже не в топе афиш, не в глянце. Но рядом с дочкой, с мужем, со своей профессией. А это дорогого стоит.
Ведь настоящая жизнь актрисы — не красная дорожка. Настоящая жизнь — это когда ты, пережив смерть отца, тяжёлые роды и предательства, всё равно находишь в себе силы выйти на сцену и сказать: «Я здесь. Я жива. Я буду играть дальше».
И это — куда честнее любых аплодисментов.
