Май 2020 года. Для Светланы Моргуновой это был просто очередной день в ее тихой, уединенной жизни. А потом зазвонил телефон. Этот звонок не предвещал ничего тревожного. Но слова, прозвучавшие в трубке, разделили ее мир надвое, провели черту, за которой осталась вся ее прошлая жизнь.
В тот момент, когда Светлана услышала тяжелую весть, вся ее выдержка, вся ее королевская сдержанность, отточенная десятилетиями прямого эфира, рассыпалась в прах.
Осталась только мать, получившая самое тяжелое известие, которое только может получить мать на этой земле, — ее сына больше нет.
Мир сузился до гудков в телефонной трубке, до звенящей пустоты в ушах. Время остановилось. В этот миг Светлана рухнула в бездну, из которой ей уже не суждено было выбраться.
Снежная королева советского эфира
Светлана Моргунова была словно рождена для сцены. Девочка, выросшая в Москве, в двух шагах от знаменитого театра Вахтангова, с детства дышала его воздухом.
Она пробиралась на спектакли, смотрела на великих актеров и видела себя среди них.
Врожденный артистизм и утонченная красота были ее пропуском в этот мир — она с легкостью поступила в молодежную студию при театре. Казалось, ее судьба предопределена.
Но однажды Моргуновой на глаза попалось невзрачное объявление о наборе дикторов на Центральное телевидение. Это был импульс, наитие, поворот, который изменил все. Она решилась и попала на прослушивание к самому Юрию Левитану.
Это было не просто прослушивание. Это было посвящение. Голос Эпохи, человек, от интонаций которого замирала страна, лично отобрал Моргунову.
Он разглядел в этой юной, изящной девушке не только талант, но и тот внутренний стержень, ту породу, которая была необходима для этой профессии.
Так началась эра Моргуновой. Она не просто вела концерты или читала программу передач. Она была «человеком-камертоном». В мире, где все менялось, Моргунова оставалась незыблемой.
Идеальная, без единой ошибки, дикция. Безупречный, всегда элегантный внешний вид. Королевская осанка и сдержанная, чуть отстраненная улыбка. Моргунова стала символом надежности и высокого класса.
Кремлевский дворец съездов, Колонный зал Дома союзов, праздничные демонстрации, легендарные «Голубые огоньки» — она была звездой, лицом и голосом главных событий страны.
Моргунова объявляла Муслима Магомаева и Людмилу Зыкину, работала с Александрой Пахмутовой, дружила с Иосифом Кобзоном. Она была частью этого великого пантеона, его церемониймейстером.
За этим почти неземным, холодноватым образом скрывался острый ум и блестящее чувство юмора. Коллеги, вроде Ангелины Вовк, обожали меткие, ироничные замечания Моргуновой, которые моментально становились афоризмами.
Когда в 90-е отдел дикторов расформировали, и на экранах появились новые, зачастую менее профессиональные ведущие, она не унывала. «Ну что ж, — с присущей ей иронией говорила Моргунова, — чем хуже они выступают, тем чаще вспоминают нас, старую гвардию!».
В этой фразе была вся Моргунова: гордая, но не высокомерная, ироничная, но не злая. Она была Снежной королевой, но с живым и теплым сердцем.
Максим. Солнце ее вселенной
Это сердце безраздельно принадлежало одному человеку — ее сыну Максиму. Личная жизнь Моргуновой была полна поисков и разочарований. Несколько несложившихся браков, о которых она никогда не любила говорить, оставили Моргунову с главным сокровищем — сыном.
И постепенно Максим стал для нее не просто ребенком. Он стал центром ее мира, ее главным мужчиной, ее другом, опорой и бесконечным предметом для гордости.
И было чем гордиться. Максим, унаследовав от матери талант и интеллигентность, тоже пришел на телевидение. Он вел программу, работал журналистом.
Он не просто пошел по ее стопам — он стал ее достойным продолжением. Высокий, красивый, умный, Максим был тем единственным человеком, с которым Светлана появлялась на светских мероприятиях.
И в ее взгляде, обращенном на него, было столько тепла и нежности, что ледяной образ Снежной королевы таял без следа.
Максим был тем единственным, кто видел за безупречным диктором Светланой Моргуновой просто маму. Кто мог позвонить и спросить, как у нее дела. Кто заботился о ней.
Вся ее огромная, нерастраченная нежность, вся ее привязанность была сосредоточена на нем. Он был ее солнцем, ее смыслом, ее будущим. Их мир был замкнут друг на друге, и в этом мире Моргунова была абсолютно счастлива.
Когда гаснет солнце. Крушение
В 2018 году в мир Светланы пришло первое горе Не стало ее большого друга Иосифа Кобзона. Его уход стал для Моргуновой тяжелым ударом. Она замкнулась, стала реже появляться на публике. Броня, защищавшая ее от внешнего мира, дала первую трещину.
А в мае 2020-го эта броня разлетелась на миллионы осколков. Новость о внезапном уходе Максима не просто сломила Моргунову — она ее опустошила.
Ее горе было настолько всепоглощающим, что организм, десятилетиями работавший как часы, просто не выдержал. Через полгода у Светланы Моргуновой случилось серьезное ухудшение здоровья.
Женщина, чьим главным профессиональным инструментом был голос, теперь с трудом говорила. Ее идеальная дикция, которой восхищались миллионы, сменилась невнятной, замедленной речью.
Икона стиля, чья безупречная осанка была эталоном, теперь с трудом передвигалась по квартире, опираясь на руку сиделки.
Контраст между той, прежней Моргуновой, и этой, сломленной горем женщиной, был невыносим для всех, кто ее знал.
Светлана больше не хотела жить. Ее знаменитая фраза, которую она тихо повторяла близким: «Я хочу к нему», — не была фигурой речи. Это стало ее единственным желанием, ее программой на остаток дней.
Жизнь на земле, где больше не было ее Максима, потеряла для нее всякий цвет, звук и смысл. Солнце ее вселенной погасло, и Моргунова погрузилась в вечную полярную ночь.
Медленное прощание
Последние годы Светланы были медленным, тихим угасанием. Она практически перестала выходить из дома, отказалась от всех приглашений и светских мероприятий. Ее мир сузился до стен квартиры и воспоминаний.
Главным ритуалом, с которого начинался каждый ее день, был разговор с сыном.
Помощница, которая была рядом с ней до последнего дня, рассказывала, что утро Светланы Михайловны всегда начиналось одинаково. Моргунова брала в руки фотографию Максима, долго смотрела на его улыбающееся лицо, гладила изображение и тихо плакала, вспоминая, каким он был замечательным сыном, каким добрым и заботливым.
Этот ежедневный акт привязанности и невыносимой боли был тем единственным, что связывало ее с реальностью.
Весной 2023 года страна увидела ее в последний раз. Андрей Малахов, всегда с огромным уважением относившийся к легендам телевидения, приехал к ней домой, чтобы поздравить с днем рождения.
В эфир вышло трогательное, щемящее интервью. Зрители увидели не сияющую звезду, а тень великой женщины. Моргунова была слаба, с трудом говорила, но в ее глазах по-прежнему жила безграничная любовь к сыну.
Казалось, только эта любовь и воспоминания о нем еще держат ее на этом свете.
Близкие замечали, что сознание начало ее покидать. Как позже вспоминал диктор Владимир Березин, это было похоже на угасание сознания. Возможно, это была защитная реакция психики, милосердный уход от невыносимой реальности в мир, где она все еще была вместе со своим мальчиком.
Воссоединение
Моргуновой не стало 10 марта 2024 года, через несколько дней после ее 84-летия. Утро того дня началось как обычно. Она взяла фотографию сына, плакала, разговаривала с ним.
Потом они с помощницей смотрели фильм. В какой-то момент ей стало плохо, она потеряла сознание. Прибывшие специалисты были бессильны. Сердце, которое так долго билось только ради него, просто остановилось.
Оно выполнило свою земную миссию и устремилось к тому единственному, ради кого стоило жить.
Последняя воля Моргуновой была исполнена. Церемонию прощания помог организовать Игорь Крутой. Сотни людей — друзья, коллеги, поклонники — пришли проститься с легендой.
А после она наконец нашла вечный покой, рядом с ее любимым Максимом. Она наконец воссоединилась с ним.
Светлана Моргунова была голосом и лицом огромной страны. Но вся ее долгая, яркая жизнь оказалась пронзительной и безмолвной песней о безграничной материнской привязанности. Привязанности, которая оказалась сильнее славы, сильнее времени и даже сильнее самой жизни.
За безупречным образом легенд экрана часто скрываются глубочайшие человеческие драмы. Их судьбы — это уроки любви и потерь.
