— Таня, ну что это за рис? Он же совсем разварился! Как можно было испортить такое простое блюдо? — Римма Павловна демонстративно отложила вилку.
— Мне нравится именно такой, — спокойно ответила Татьяна, глядя на мужа. Но Михаил сделал вид, что внимательно изучает содержимое своей тарелки.
— Нравится? А другим каково это есть? Вот я своего Мишеньку с детства приучила, что рис должен быть рассыпчатым. Верно, сынок?
Михаил неопределенно пожал плечами и продолжил есть. За столом повисла тяжелая тишина.
Татьяна внимательно посмотрела на свекровь. Три года. Три года она выслушивала подобные замечания каждое воскресенье. Сначала старалась угодить — спрашивала рецепты, просила совета. Потом начала готовить по-своему, но молча сносила критику. А сегодня что-то надломилось.
— Римма Павловна, — голос Татьяны звучал неожиданно твердо. — Не нравится, как я готовлю? Я не заставляю есть. И жить здесь, кстати, тоже.
Свекровь замерла с приоткрытым ртом. Михаил резко поднял голову от тарелки.
— Что ты такое говоришь? — прошептала Римма Павловна. — Миша, ты слышишь, как твоя жена разговаривает с матерью?
— Мама, Таня просто… — начал было Михаил, но мать его перебила.
— Нет-нет, всё понятно. Вижу, что я здесь лишняя. — Она встала из-за стола. — Спасибо за обед. Весьма своеобразный.
Римма Павловна направилась в прихожую. Михаил поспешил за ней:
— Мама, ну куда ты? Давай поговорим спокойно.
— О чем говорить? Я всё поняла. Невестка давно хотела меня выжить, вот и добилась своего.
Татьяна осталась сидеть за столом. Она слышала, как Михаил уговаривает мать остаться, как хлопает входная дверь, как муж возвращается на кухню.
— Зачем ты это сделала? — устало спросил он.
— А зачем она каждое воскресенье приходит без приглашения и критикует всё подряд?
— Она же мать…
— А я твоя жена! И это наш дом. Почему я должна чувствовать себя чужой на собственной кухне?
Михаил вздохнул и сел напротив жены.
— Ты же знаешь, она всегда так. Просто характер такой.
— Нет, Миша. Это не характер. Это неуважение ко мне, к тебе, к нашей семье. Помнишь, как всё начиналось? Когда мы только поженились, она приходила раз в месяц. Потом стала появляться каждые выходные. А теперь что? У нее ключи от нашей квартиры, она заявляется без звонка, учит меня жить и готовить.
— Таня…
— Нет, дослушай. Я три года молчала. Три года пыталась соответствовать ее стандартам. Знаешь, как она отреагировала, когда я спросила рецепт того самого рассыпчатого риса? Сказала, что такому не научишь, это либо есть, либо нет. И что готовить надо уметь до замужества.
Михаил нахмурился:
— Я не слышал этого разговора.
— Конечно. При тебе она всегда другая. «Мишенька то, Мишенька это». А как только ты выходишь из комнаты, начинается: «Вот я в твоем возрасте», «А ты знаешь, как правильно?», «Что же ты за хозяйка такая?»
— Ты преувеличиваешь.
— Правда? А помнишь прошлое воскресенье? Когда она принесла свой борщ? «Вот, Миша, я решила тебя побаловать. А то ты такой худой стал». Она же специально это сделала, чтобы показать – я плохая жена, не забочусь о тебе.
Михаил молчал. Он помнил тот случай. И другие подобные – тоже. Просто старался не замечать, не придавать значения. Так было проще.
— И ведь это не только про еду, — продолжала Татьяна. — Помнишь, как она раскритиковала шторы, которые мы выбрали? А новый диван? А мою работу? «Нормальная невестка должна дома сидеть, а не по офисам бегать».
— Ладно, я понял. Поговорю с ней.
— Нет, Миша. Не надо с ней говорить. Пусть просто научится уважать наше пространство. Мы взрослые люди, у нас своя семья. Я не против того, чтобы она приходила. Но пусть это будет нормальное общение, а не бесконечная критика.
В прихожей зазвонил телефон. Михаил посмотрел на экран:
— Мама.
— Не буду мешать, — Татьяна встала из-за стола.
— Да, мам… Нет, не собираюсь… Мама, давай завтра все обсудим… Нет, сегодня не приеду…
Татьяна ушла в спальню. Она достала телефон, открыла чат с подругой.
— Представляешь, я наконец это сделала.
— Что именно?
— Поставила свекровь на место. Сказала, что не обязана терпеть ее критику.
— И как она?
— Демонстративно ушла. Теперь Миша с ней разговаривает.
— Держись. Сейчас начнется самое интересное.
Татьяна грустно улыбнулась. Она понимала – это только начало. Римма Павловна просто так не отступит. И впереди много непростых разговоров.
На следующей неделе свекровь не пришла. И через неделю тоже. Михаил несколько раз ездил к ней, возвращался хмурый, но ничего не рассказывал. Татьяна не спрашивала.
А потом наступил день рождения Михаила. И тут Римма Павловна решила взять реванш.
— Миша, я приду в шесть и все приготовлю сама, — заявила она по телефону. — Соберем гостей, устроим настоящий праздник. Как раньше.
— Мама, мы уже все спланировали…
— Что значит спланировали? Я твоя мать! Я всегда готовила на твой день рождения!
— Хорошо, приходи к семи. Как гость.
— Как гость? — В голосе Риммы Павловны зазвенели слезы. — Значит, вот как? Отодвинули маму, да? Она больше не нужна?
Михаил посмотрел на жену:
— Мама, давай не будем…
— Нет уж, давай! Я все поняла. С тех пор как ты женился, ты совсем другим стал. Чужим.
— Мама…
— Не приду я никуда! Празднуйте сами! — она бросила трубку.
Михаил устало опустился на диван:
— Что мне с вами делать?
— С нами? — переспросила Татьяна. — А ты не думал, что проблема не в нас?
— А в чем?
— В том, что ты не можешь сказать маме «нет». В том, что позволяешь ей манипулировать собой. В том, что она до сих пор считает тебя маленьким мальчиком, которым можно управлять.
— Она просто любит меня.
— Миша, это не любовь. Это желание контролировать. И знаешь, что самое печальное? Она действительно не понимает, что делает неправильно.
В день рождения Михаила гости начали собираться к семи вечера. Татьяна накрыла праздничный стол: любимый салат мужа, запеченное мясо, овощи, закуски. Она как раз расставляла бокалы, когда в дверь позвонили.
На пороге стояла Римма Павловна с огромными пакетами.
— Здравствуй, Танечка, — голос свекрови был непривычно мягким. — Я вот решила помочь. Тут пирожки, салатики, курочка фаршированная.
Татьяна молча отступила, пропуская свекровь в квартиру.
— Мишенька! — воскликнула Римма Павловна, увидев сына. — С днем рождения, дорогой!
Она достала из сумки большой сверток:
— Это тебе. Тот самый свитер, о котором ты говорил.
— Спасибо, мам, — Михаил обнял мать. — Проходи, гости уже собираются.
Римма Павловна прошла на кухню и замерла, увидев накрытый стол.
— А я думала… — начала она, но осеклась. — Ладно, мои блюда тоже пригодятся. Сейчас все красиво оформим.
— Римма Павловна, — спокойно сказала Татьяна. — Стол уже накрыт.
— Ну что ты, разве это праздничный стол? Вот, смотри, я твой салат дополню своей морковкой по-корейски. И пирожки поставим в центр.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— То и значит. Я все приготовила, все продумала. Ваши блюда можно убрать в холодильник, будем завтра есть.
— Миша! — возмущенно позвала свекровь. — Ты слышишь?
Михаил переводил взгляд с матери на жену. В этот момент в дверь снова позвонили – пришли друзья.
Весь вечер Римма Павловна сидела как на иголках. Она видела, как гости хвалят угощение, как Михаил радостно общается с друзьями, как Татьяна уверенно руководит праздником. И с каждой минутой ей становилось все более не по себе.
— А теперь десерт! — объявила Татьяна. — У меня для всех сюрприз.
Она вынесла большой торт, украшенный свечами.
— Это не просто праздничный торт, — сказала она, глядя на мужа. — Миша, помнишь, ты всегда мечтал о большой семье?
Михаил непонимающе смотрел на жену.
— Так вот, через семь месяцев наша семья станет больше.
В комнате повисла тишина, а потом все начали поздравлять будущих родителей. Римма Павловна сидела бледная, растерянная.
Когда гости разошлись, она осталась помогать убирать со стола.
— Давно знаешь? — спросила она Татьяну.
— Две недели.
— И молчала?
— Ждала подходящего момента.
Римма Павловна начала складывать тарелки в раковину, но вдруг остановилась:
— Таня, я же все испорчу, да?
— О чем вы?
— Когда ребенок родится. Я же не удержусь, начну советы давать, учить. Опять все испорчу.
Татьяна внимательно посмотрела на свекровь. Впервые за три года она увидела в ее глазах не превосходство или недовольство, а страх и растерянность.
— Римма Павловна, давайте попробуем заново?
— В каком смысле?
— Вы же хотите быть частью нашей семьи? Хотите участвовать в жизни внука или внучки?
— Конечно хочу!
— Тогда давайте учиться уважать друг друга. Я не против ваших советов, правда. Но пусть это будут именно советы, а не указания. И пусть они будут тогда, когда я прошу помощи, а не каждый раз, когда вы видите что-то, что вам не нравится.
Римма Павловна молчала, теребя край фартука.
— И еще, — добавила Татьяна. — Я правда неплохо готовлю. Просто по-другому. Не как вы. И это нормально.
— Я знаю, — тихо сказала свекровь. — На самом деле знаю. Просто… Мне казалось, если Миша начнет есть по-другому, жить по-другому, он совсем от меня отдалится.
— Но ведь получилось наоборот, — мягко сказала Татьяна. — Чем больше вы давили, тем сложнее становились отношения.
— Я все испортила, да?
— Ничего не испортили. Просто нам всем нужно научиться жить по-новому. Знаете что? Давайте в следующее воскресенье вместе приготовим обед? Вы научите меня делать тот самый рассыпчатый рис, а я покажу свой рецепт соуса к нему.
Римма Павловна неуверенно улыбнулась:
— Правда можно?
— Конечно. Только давайте договоримся – никакой критики. Просто готовим вместе и делимся опытом.
В кухню вошел Михаил:
— О чем вы тут?
— О воскресном обеде, — ответила Татьяна. — Мама обещала научить меня готовить твой любимый рис.
Римма Павловна удивленно посмотрела на невестку. Это было впервые, когда Татьяна назвала ее мамой.
— Кстати, — добавила Татьяна. — Раз уж мы будем вместе готовить, может, заодно обсудим детскую? Мне понадобится совет опытной мамы.
— С удовольствием, — глаза Риммы Павловны заблестели. — У меня столько идей! То есть, — она осеклась, — конечно, если тебе интересно послушать.
— Интересно. Правда интересно.
Михаил смотрел на двух самых важных женщин в его жизни и не верил своим глазам. Неужели они наконец нашли общий язык?
В следующее воскресенье Римма Павловна пришла ровно к двенадцати, как договорились. Не с пустыми руками – принесла продукты для риса и новую книгу про беременность.
— Я вчера в магазине увидела, — сказала она, протягивая книгу невестке. — Тут много полезного. Но ты не подумай, я не навязываю! Просто… может, пригодится.
Татьяна взяла книгу:
— Спасибо, как раз хотела почитать что-нибудь толковое на эту тему.
Они вместе зашли на кухню. Римма Павловна достала рис:
— Значит, так. Главный секрет в том, что рис нужно промывать особым способом. Смотри.
Татьяна внимательно наблюдала за действиями свекрови. Та впервые объясняла, не поучая, а делясь опытом.
— А теперь самое важное, — говорила Римма Павловна. — Вода должна быть точно по первую фалангу. Ни больше, ни меньше.
— А я всегда на глаз наливала.
— В этом вся разница. Рис любит точность.
Пока рис варился, они стали готовить соус. Теперь уже Татьяна показывала свой рецепт:
— Здесь главное – специи. Я долго подбирала сочетание.
— Надо же, никогда не пробовала такой вариант, — удивилась Римма Павловна, пробуя соус. — А очень интересно получается.
К обеду рис получился именно таким, как надо – рассыпчатым, но не сухим. А соус Татьяны идеально его дополнил.
— Вкусно, — искренне похвалил Михаил. — Вы отличная команда.
После обеда они втроем пили чай в гостиной, обсуждая будущую детскую.
— Я тут подумала, — осторожно начала Римма Павловна. — У меня есть Мишина старая кроватка. Дубовая, крепкая. Если хотите, можно ее отреставрировать.
— С удовольствием возьмем, — улыбнулась Татьяна. — Это же память.
— Правда? — обрадовалась свекровь. — А я боялась предлагать. Думала, скажете – старье.
— Что вы! Такие вещи бесценны.
Вечером, когда Римма Павловна собралась домой, она вдруг обняла невестку:
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что не побоялась сказать правду. За то, что дала мне шанс все исправить. И за внука, конечно.
— Или внучку, — улыбнулась Татьяна.
— Или внучку, — согласилась Римма Павловна. — Я вот что думаю – может, будем собираться не только по воскресеньям? У меня столько рецептов, которыми хочется поделиться. Если ты не против, конечно.
— Не против. Только давайте договоримся заранее о дне и времени?
— Конечно-конечно! Как скажешь.
Прошло полгода. В квартире Михаила и Татьяны на кухне раздавался веселый смех. Римма Павловна и Татьяна готовили пирог к приходу гостей.
— Нет, нет, тесто нужно именно так вымешивать, — говорила свекровь. — О, кажется, малышка снова толкается?
Татьяна положила руку на живот:
— Да, последнее время очень активная. Особенно когда мы готовим.
— В меня пошла, — засмеялась Римма Павловна. — Я тоже на кухне больше всего времени проводила, когда Мишу ждала.
В дверях появился Михаил:
— Как вы тут?
— Отлично, — ответила Татьяна. — Мама учит меня делать тот самый яблочный пирог.
— Кстати, — Римма Павловна достала из сумки сверток. — Вот, связала комбинезончик для внучки. Розовый, как ты хотела, Танечка.
— Какая красота! — восхитилась Татьяна. — Мам, вы волшебница.
Михаил смотрел на них и улыбался. Кто бы мог подумать, что одна фраза про рис изменит их жизнь настолько сильно? Теперь его любимые женщины не просто ладили – они стали настоящей семьей.
А в духовке румянился яблочный пирог, и его аромат наполнял дом уютом и теплом. Теперь в этой семье каждый нашел свое место, и даже кулинарные привычки научились уживаться друг с другом.
