Школьники в трениках спорили, кто круче — Электроник или Сыроежкин. Девчонки писали в тетрадках «Майя + Сергей». А взрослые улыбались — ведь фильм был добрым, настоящим, как булочка из буфета.
Прошло 45 лет.
Где теперь Гусь с веснушками? Чем занимается профессор Громов, если бы существовал в реальности? А может, сам Электроник завёл детей и переехал в деревню?
Давайте узнаем, как сложилась судьба тех, кто однажды стал частью нашей жизни.
Электроник и Сыроежкин — где они теперь?
Владимир и Юрий Торсуевы. Те самые близнецы из фильма «Приключения Электроника». Один — робот с идеальной памятью, другой — обычный мальчишка, который мечтал списывать домашку у собственного двойника.
Полстраны завидовали Сыроежкину, а другая половина хотела быть Электроником. Ну а сами братья, как водится, просто играли. Весело, честно, как будто не на камеру, а по-настоящему.
Их заметили, когда им было по 12. Два одинаковых светловолосых паренька, активные, с живыми глазами. Пробы прошли — и понеслось. Юрий стал Сыроежкиным, Владимир — Электроником. Или наоборот? До сих пор многие путаются.
После фильма их знала вся страна. Автографы, фанатки, поездки по городам. И вроде бы — держи курс на «актёры навсегда». Но нет.
Актёры понарошку, жизнь по-настоящему
Кино у них закончилось, как только выключили софиты. Учёба в полиграфическом институте — не задалось. Армия. Работа. У кого-то — на хлебозаводе. У кого-то — в офисе. Предпринимали, искали себя, ошибались, поднимались. Как все.
Юрий пробовал устроиться на «Мосфильм», крутился рядом с кино, но без особого азарта. Владимир тоже не рвался обратно на съёмочную площадку. Жизнь втянула, повела в другие стороны. «Норильский никель», бизнес, что-то по контракту — стандартный набор 90-х. Зато не жаловались.
Женились, разводились, снова женились. У Юрия — двое детей. У Владимира — пятый брак. Да-да, пятый. Мужчина с характером. Живут по-соседски — в одной квартире с мамой, которой уже — 95. Говорят, ругаются редко. По-братски.
«Мы в детстве почти не дрались. Может, потому и сработались на съёмках», — говорил Юрий.
Они с нами — просто уже не в телеэфире
Их до сих пор узнают на улицах. Чаще — по голосу. Да и внешность с возрастом не подвела — оба остались на себя похожи. Время их щадит. Иногда мелькают в ток-шоу, иногда участвуют в проектах, связанных с ностальгией. Приглашения на фестивали — тоже бывает.
И каждый раз — те же вопросы. Кто из вас кто? А вы правда не настоящие актёры? И они каждый раз терпеливо отвечают. Потому что знают — народ их помнит. И не отпустит.
Торсуевы не стали суперзвёздами. И слава Богу. Они остались парнями с детского экрана, которые не испортились от любви зрителя. Пожили, повзрослели, разобрались, кто они такие — и спокойно пошли дальше.
Но стоит только включить первую серию «Электроника», и снова кажется — всё как тогда.
Мальчишки в форме, учителя с линейкой, и Электроник, который умеет всё. И, главное, верит, что добро — это не программа, а выбор.
Гусь
Когда фильм вышел на экраны, Вася Скромный буквально проснулся знаменитым. Его узнавали на улицах, ловили у школы, просили автографы — один в один как у рок-звезды. А на киностудию шли мешки писем — не Васе, а именно Макару Гусеву. Такое вот двойное имя у него тогда было.
Он всерьёз задумался о карьере актёра, даже пошёл учиться в театральную школу при Одесской киностудии и снялся ещё в нескольких фильмах — «Школа», «Я — Хортица», «Комбаты». Но кино для него так и не стало «тем самым делом». В какой-то момент он понял — не его это всё.
Камеры, площадки, свет — красиво, но в душе всё звало… к морю.
«Я в кадре ничего не играл — я просто был собой. Таким, каким был в жизни — конопатым, весёлым, немного безбашенным мальчишкой», — вспоминал он.
После армии, где служил в морской авиации, он поступил в мореходное училище. Сегодня Василий Скромный — боцман дальнего плавания, бороздит моря и океаны на украинских торговых судах. Был и в Бразилии, и в Аргентине, и на Кубе. А в свободное время увлечён дайвингом — подводное плавание для него как медитация.
Живёт он всё там же, в Одессе, на родной волне. Интервью почти не даёт, журналистов не жалует, на публике не появляется. С коллегами по фильму почти не общается — времена такие, работа не ждёт.
А когда по телевизору крутят «Приключения Электроника», он тихо включает экран и смотрит.
Смотрит — и улыбается. Ведь это было его лето. Его время. Его кино.
Майя Светлова
Оксана Алексеева — та самая девочка с серьёзным взглядом и длинными косами, которую мы знали как Майю Светлову, подружку Электроника и Сыроежкина. В детстве она влюбила в себя полстраны — умная, доброжелательная, с характером. Но в кино надолго не задержалась.
После фильма ей предлагали роли, но девочка быстро поняла: это всё не её. Мечтала не о сцене, а о чём-то более земном. Учиться пошла в Одесский политех, выучилась на экономиста-программиста — представь, какая редкость тогда, особенно для девушки.
Потом была любовь, свадьба, переезд в Минск. Родился сын, которого она назвала Александр. Всё вроде бы шло по накатанной, но семейная лодка дала трещину — развелись. Жизнь развернула новый маршрут: Франция, пригород Лиона. Там она и сейчас.
Оксана вышла замуж второй раз. Новый муж, как говорят, — человек спокойный, надёжный, и совсем не из мира кино. Алексеева активно занимается спортом, любит пешие прогулки, почти не даёт интервью. В соцсетях не светится. Только пару раз её удалось вытащить в эфир: однажды — на съёмки «Пусть говорят», где собирались все «электрониковские» ребята.
Интересно, что она вспоминает те съёмки с теплотой, но говорит, что тогда чувствовала себя немного чужой. Все мечтали стать артистами, а она — нет. Её в кино привела мама, а остаться там надолго она и не планировала.
Сегодня Оксана Алексеева — дама с достоинством. Живёт тихо, но со вкусом. Не лезет в кадр, не играет на публику. И всё-таки, стоит включить «Электроника», как ты сразу вспоминаешь её глаза. Теплые, добрые и по-настоящему живые.
Вова Корольков
Максим Калинин — тот самый Вова Корольков из «Электроника». Тихий, умный, начитанный — почти профессор в пионерском галстуке. В жизни, кстати, был таким же: спокойный, вдумчивый, с головой на плечах. И в кино попал совсем не по блату. Его буквально выловили… из бассейна.
Серьёзно. Плавал он себе в «Динамо», ничем не приметный мальчишка. Тут подошли люди с киношными глазами: «Парень, хочешь в фильм?» — и пошло-поехало. Хотя режиссёр хотел совсем другого героя — высокого, блондина, в очках. А получил — невысокого, черноволосого, но такого, что всё попало в точку. Максим сыграл не по сценарию — он просто был.
После «Электроника» в актёры не пошёл. Сказал себе: «Хватит», и пошёл в армию. Служил в Германии, а потом поступил в МГУ на экономический. Стал брокером, серьёзным финансистом. Руководил компаниями, участвовал в создании правил для рынка ценных бумаг — то есть, не просто деньгами ворочал, а реально помогал наводить порядок в хаосе 90-х.
Личную жизнь тоже не забывал. Был женат дважды, воспитывал двоих детей — дочь и сына, от каждого брака. А ещё — любил горы. Не в теории, а по-настоящему. Туризм, палатки, маршруты — всё это было для него не просто хобби, а способ перезагрузиться.
Иногда говорил: «В горах всё по-честному. Или ты, или ничего».
Но судьба решила иначе. В 2011 году Максима не стало. Ему было всего 43. Почему — до конца так и не ясно. Родные не говорят. И, может, не надо. Главное — он запомнился. И не только как Корольков, который вечно всё знал и всех учил. А как человек, который прожил свою жизнь не громко, но по-настоящему. С толком, с душой.
Смирнов
Дмитрий Максимов, он же тот самый Смирнов из «Электроника» — парень без лишнего шума, но с характером. В фильме был типичным отличником: аккуратный, серьёзный, будто списанный с советского плаката. А в жизни? Да кто его знает. Разве что сам бы и рассказал. Но кое-что удалось узнать.
В кино он попал, как это бывало в те времена, буквально с улицы. Второклашка шёл себе, ни о чём не думал — и вдруг подходит человек с камерой, расспросил, щёлкнул, записал телефон. А через пару лет — звонок. «Поедешь сниматься?» — «Поеду». Вот так и стал актёром, пусть и ненадолго.
Съёмки запомнились на всю жизнь. Говорит, жили в Одессе, кайфовали. Да-да, прям так и сказал. Учёба была на втором плане, а вот площадка, камеры, настоящие актёры — это было что-то. Гонорары тратили на мороженое, джинсы, автоматы с газировкой и даже… с градусом. Именно на съёмках впервые попробовал крепкие напитки. Ну, советское детство, всё понятно.
После фильма решил — хватит. В кино не вернулся. Поступил в финансовый институт, отслужил в пограничных войсках КГБ, потом занялся бизнесом. Живёт в Москве, женат, растит сына. О себе говорит немного, но когда выступал в эфире «Пусть говорят» — было видно, что человек неравнодушный, по-простому искренний.
Особенно, когда вспоминал Максима Калинина (Королькова). Говорил: «Он не мог сам уйти. У него были планы. Он хотел жить». И в голосе — горечь. Потому что дружили, потому что многое прошли вместе.
Сейчас Дмитрий Максимов — человек из другой жизни. Кино осталась где-то в старом телевизоре и чёрно-белых фотоальбомах. Но если вы вдруг включите «Электроника» и увидите того самого Смирнова — знайте, за кадром у него была своя, вполне настоящая история. И, как по мне, достойная.
Профессор Громов
Николай Гринько — человек, которого не забудешь, даже если видел всего один фильм с его участием. Добрые глаза, мягкий голос и какое-то совершенно особенное тепло. Вот и в «Электронике» он был не просто профессором Громовым, а чем-то вроде волшебника в белом халате.
Тихого, умного, такого, к которому хочется подойти и сказать: «Профессор, а можно мне тоже такого Электроника, только чуть повеселее?»
Родился Гринько в 1920 году, в Херсоне, в семье, где сцена была как хлеб на завтрак — обычным делом. Родители — театральные актёры, так что мальчик рос среди костюмов, репетиций и кулис.
Но началась война — и не до сцены стало. Николай пошёл служить, был стрелком-радистом на бомбардировщике. Представляешь? Сначала — авиация, потом — Тарковский. Жизнь, как хороший фильм: неожиданный, с резкими поворотами.
После Победы он вернулся к мечте. Постепенно вошёл в кино, сначала небольшие роли, потом всё серьёзнее. И тут началось. «Иваново детство», «Солярис», «Сталкер» — Гринько стал любимым актёром Андрея Тарковского. Тот говорил о нём с уважением: «Он настоящий. Его не надо учить играть. Он просто есть».
Но если у Тарковского он был философом, то для детей — навсегда остался Папой Карло и профессором Громовым.
Да-да, тем самым, который смотрел на Электроника с такой нежностью, будто это не робот, а родной сын.
С личной жизнью у него тоже была своя, киношная история. Женился на скрипачке — Айше Чулак-оглы, влюбился по-настоящему, на гастролях. Детей у них не было, но жили душа в душу. Спокойно, красиво, с уважением.
Ещё один штрих: он никогда не кричал, не выпячивал себя. Просто работал. Даже когда уже болел, всё равно выходил на сцену. И играл. Так, что зал замирал.
Ушёл он в 1989-м, тихо, как жил. Но остался в памяти. Его до сих пор смотрят, его голос узнают с первых секунд, а лицо — будто родное. Знаешь, такие актёры — как чай с вареньем в детстве. Тёплые. Простые. И самые настоящие.
