— Кирочка, ты даже не представляешь, как нам тяжело живется, — Лена устало опустилась на диван, прижимая к себе двухлетнего Артемку. — Уже полгода на съемной квартире мучаемся. Хозяйка постоянно что-то запрещает — то музыку включать нельзя, то стиральную машину после девяти вечера не использовать.
Кира поставила чай на стол и внимательно посмотрела на золовку. Лена выглядела измученной — под глазами темные круги, волосы небрежно собраны в хвост, на блузке пятна от детского питания.
— А что Андрей говорит? — осторожно спросила Кира, садясь напротив.
— Андрей только и делает, что работает, — Лена качнула головой. — Приходит поздно, уставший. А я целый день с Артемкой и Соней сижу в этой клетушке. Представляешь, даже детскую коляску в подъезд ставить запрещают! Каждый раз на четвертый этаж тащить приходится.
Артемка начал капризничать, и Лена механически покачала его на руках.
— Деньги утекают как вода, — продолжала она. — Аренда, коммуналка, плюс залог этот проклятый. А еще хозяйка требует, чтобы мы за свой счет мелкий ремонт делали. Кран протекает — наша проблема, обои отклеились — тоже наше дело.
— Ну, — Кира осторожно подбирала слова, — семьи по-разному справляются с трудностями. Главное не опускать руки.
— Легко тебе говорить! — в голосе Лены появились резкие нотки. — У тебя свое жилье, стабильность. А мы как бездомные скитаемся.
— Лен, я уверена, что у вас скоро все наладится, — Кира попыталась успокоить золовку. — Андрей же перспективный специалист, найдет работу получше.
Лена резко поднялась с дивана, прижимая к себе заплакавшего Артемку.
— Наладится? — ее голос дрожал от возмущения. — Когда это случится? Через год? Два? А мои дети где будут расти? В съемных углах?
— Лена, я не хотела…
— Знаешь что, — Лена направилась к прихожей, — не буду тебя больше утомлять нашими проблемами. Вижу, что тебе все равно.
Кира растерянно проводила взглядом золовку, которая торопливо одевала сына.
— Лен, подожди, мы можем поговорить…
— О чем говорить? — Лена натягивала куртку дрожащими руками. — Ты сидишь в своем уютном доме и раздаешь советы. А мне опять в эту съемную дыру возвращаться.
Входная дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стекла в серванте. Кира осталась стоять в прихожей, недоумевая, что произошло.
Вечером Максим вернулся с работы мрачнее тучи. Он даже не поздоровался, сразу прошел на кухню и начал греметь посудой, доставая ужин из холодильника.
— Лена мне звонила, — бросил он, не оборачиваясь к жене. — Рассказала, как ты ее сегодня приняла.
Кира замерла, складывая вещи в корзину для стирки.
— Что именно она тебе рассказала? — спросила она осторожно.
— То, что ты даже выслушать ее нормально не смогла, — Максим развернулся, и в его глазах читалось раздражение. — Человек к тебе пришел, душу излил, а ты сидишь как каменная и философствуешь про то, что все семьи разные.
— Макс, я ее выслушала и поддержала…
— Поддержала? — он фыркнул. — Кира, ты вообще понимаешь, как моей сестре тяжело? Они в съемной однушке живут с детьми. Каждый месяц треть зарплаты на аренду уходит. А мы тут в трешке сидим, которая вообще-то досталась тебе от бабушки просто так.
Кира отложила белье и посмотрела на мужа. В его голосе слышались нотки осуждения, которые ей совсем не понравились.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросила она.
— То, что ты делаешь вид, будто не замечаешь, как моей семье приходится, — Максим сел за стол и налил себе чай. — Лена с Андреем мучаются, за съемное жилье переплачивают, за детьми смотрят в тесноте. А ты сидишь в своей квартире и рассуждаешь про разные семьи.
— Погоди, — Кира подняла руку, — ты считаешь, что я должна была что-то им предложить?
— Я считаю, что ты могла бы проявить больше участия, — ответил Максим. — Вместо этого ты отделалась общими фразами и довела человека до того, что она ушла расстроенная.
Кира медленно подошла к столу и села напротив мужа.
— Максим, послушай меня внимательно, — начала она спокойно. — Проблемы других людей я решать не могу и не буду, потому что это вообще не мое дело.
— Как не твое? — возмутился он. — Это моя сестра!
— Твоя сестра — взрослая женщина, у которой есть муж и собственная голова на плечах, — Кира не повышала голос, но говорила твердо. — Если у них жилищные проблемы, пусть сами их решают.
— Кира, ты понимаешь, что говоришь? Мы живем в квартире, которая тебе досталась по наследству, а они вынуждены снимать жилье за бешеные деньги.
— И что с того? — Кира встретила взгляд мужа без тени смущения. — Моя бабушка оставила квартиру мне, а не твоей сестре. Если у них проблемы с жильем, пусть работают и копят на собственное.
— Ты же видишь, как им тяжело…
— Максим, прекрати, — Кира поднялась из-за стола. — Я не обязана решать чужие проблемы только потому, что мне повезло с наследством.
Несколько недель от Лены ничего не было слышно. Кира уже начала думать, что конфликт исчерпан, как вдруг появилась свекровь. Валентина Сергеевна приходила под разными предлогами — то пирожки принести, то сына проведать.
— Какая у вас просторная квартира, — восхищенно говорила она, заглядывая в гостевую комнату. — Здесь столько места! Здесь столько людей могло бы жить и не мешать друг другу.
Кира молча кивала, но внутри нарастало нехорошее предчувствие. Свекровь слишком внимательно осматривала пустые комнаты, мерила взглядом коридоры, как будто что-то планировала.
— А эта комната вообще не используется? — спрашивала Валентина Сергеевна, заглядывая в дальнюю спальню.
— Пока нет, — осторожно отвечала Кира.
— Жаль, — вздыхала свекровь. — Такое пространство пропадает зря.
Воскресным утром раздался настойчивый звонок в дверь. Кира, еще сонная, поплелась открывать. Сзади топтался не до конца проснувшийся Максим в домашних штанах.
Кира распахнула дверь и застыла. На пороге стояла Лена с мужем Андреем. Рядом с ними громоздились три больших чемодана и несколько сумок. На руках у Андрея спал двухлетний Артемка, а пятилетняя Соня прижималась к маминой ноге.
— Лена? — Кира растерянно моргнула. — Что происходит? Что вы тут делаете?
Не дожидаясь приглашения, Лена протиснулась в прихожую, таща за собой один из чемоданов.
— А что это вы одни живете в трех комнатах? — заявила она, оглядывая квартиру как хозяйка. — Нам тут будет очень удобно, и за аренду платить не будем. С этого дня мы живем все вместе.
— Что ты делаешь? — Кира не могла поверить в происходящее.
— Мама это одобрила, — продолжала Лена, расстегивая куртку. — Я у брата тоже спросила, он не против.
Андрей молча протащил в квартиру остальные вещи, явно избегая смотреть Кире в глаза.
— Максим! — Кира повернулась к мужу, который стоял как вкопанный. — Ты действительно разрешил им переехать сюда?
— Ну… в принципе… — Максим замялся, переминаясь с ноги на ногу. — Кира, в этом ничего такого нет. Это правильно — помогать семье в нужде.
— Правильно? — голос Киры стал выше. — Ты считаешь правильным заселять в мою квартиру твоих родственников без моего согласия?
— Наша квартира, — вмешалась Лена, расстегивая детскую курточку Сони. — Максим тут тоже прописан.
— Моя, — отрезала Кира. — И только моя. Завещание оформлено на меня.
— Кира, не выходи из себя, — попытался успокоить ее Андрей. — Мы не нахлебники. Будем помогать по хозяйству, на продукты скидываться.
— Да, — подхватила Лена. — Так что все будет замечательно.
— Достаточно! — взорвалась Кира. — У меня совсем другое мнение на этот счет! Я не собираюсь превращать свой дом в коммуналку!
Артемка начал плакать от громких голосов, следом заревела Соня. Лена принялась успокаивать детей, бросая на Киру укоризненные взгляды.
— Видишь, детей пугаешь, — упрекнула она. — Ты вообще будущая мать, должна понимать.
— Я понимаю, что моя терпимость подходит к концу! — Кира больше не могла сдерживаться. — Я устала от ваших криков, от ваших голосов, вообще от всего! Убирайтесь из моей квартиры! Все! Сразу!
— Кира, успокойся, — Максим протянул к ней руки. — Давай поговорим. Если тебе так сильно эта идея не нравится, то можно все отменить…
— Поздно! — рявкнула Кира и метнулась в спальню. Она выдернула из шкафа рубашки Максима и швырнула их в него. — Вон! Вон отсюда!
— Кира, остановись! — Максим пытался увернуться от летящих в него джинсов и свитеров.
— Убирайся! — она схватила его ботинки и запустила в сторону мужа. — Не хочешь жить только со мной — живи с сестричкой в другом месте!
Максим босиком выскочил в коридор, где его уже ждала растерянная родня с чемоданами. Кира выбросила в коридор остальные вещи мужа и захлопнула дверь на все замки.
— Кира, открой! — молотил в дверь Максим. — Давай по-человечески поговорим!
Она крикнула из-за двери:
— Нет! Говорить больше не о чем!
Утром Кира проснулась в тишине своей квартиры. Она методично собралась. Поехала в ЗАГС подавать заявление на развод.
— Попытки примирения были? — спросила сотрудница, заполняя бумаги.
— Нет, — твердо ответила Кира. — И не будет.
Телефон начал разрываться уже к обеду. Первым звонил Максим. Его голос дрожал от возмущения.
— Кира, ты совсем обезумела? Развод из-за такой ерунды?
— Это не ерунда. Это показатель того, как ты относишься ко мне и к моему мнению.
— Я думал, мы сможем договориться…
— Максим, ты принял решение за меня, не поставив в известность. Сегодня я принимаю решение за себя.
Кира нажала на кнопку завершить звонок, но телефон зазвонил снова. На этот раз звонила свекровь.
— Кирочка, милая, что ты наделала? — голос Валентины Сергеевны был полон слез. — Из-за квартирного вопроса семью разрушать?
— Валентина Сергеевна, это не квартирный вопрос, — терпеливо объяснила Кира. — Это вопрос уважения.
— Но ведь Лена с детьми! Ей же помочь надо!
— Пусть Лена сама себе помогает. Я не обязана решать чужие проблемы.
— Да как ты можешь так говорить? Семья — это святое!
— Моя семья — это я. А ваша семья пусть сама о себе заботится.
Свекровь всхлипнула и положила трубку. Звонки продолжались всю неделю. Максим умолял, обещал, что больше никого не приведет без ее согласия. Лена рыдала в трубку, рассказывая, как им теперь тяжело. Валентина Сергеевна пыталась давить на жалость, описывая страдания внуков.
— Кира, ну подумай о детях! — взывала она. — Артемка все спрашивает, где тетя Кира.
— Тетя Кира думает о себе, — отвечала та невозмутимо.
Постепенно звонки становились реже, а потом и вовсе прекратились. Через месяц развод был оформлен. Кира стояла у окна, наблюдая за играющими во дворе детьми. Нужно было сразу понять, к чему все идет, и не дать этому случиться. Но что случилось, то случилось — прошлое не изменить. Остается только идти вперед, пусть и без мужа уже. Зато с сохранившимся достоинством и собственным домом.
