Лиля поправила воротник блузки в последний раз и посмотрела на Пашу. Муж стоял перед зеркалом, натягивая рубашку, которую наверняка гладил с вечера.
— Только без фокусов сегодня, — бросил Паша, не оборачиваясь. — Никаких твоих историй про работу, никаких умничаний. Мама Наталья Ивановна не любит, когда женщины выпендриваются.
Лиля кивнула, хотя спина мужа этого не видела. Выпендриваться. Интересное слово для описания того, как жена рассказывает о своих достижениях.
— И одевайся скромнее. У тебя есть что-то попроще?
Лиля оглядела себя в зеркале. Светло-серая блузка, темные брюки, минимум украшений. Что может быть скромнее?
— Паша, я уже одета.
— Ну ладно, сойдет. Только помни — сегодня семейный день. Веди себя соответственно.
Дорога до дома родителей заняла полчаса. Паша всю дорогу рассказывал о том, как важно произвести правильное впечатление на дядю Виктора. Дядя Виктор работал в строительной компании и мог помочь с продвижением по службе.
— Ты меня слушаешь? — Паша покосился на Лилю.
— Конечно. Дядя Виктор, строительство, связи.
— Вот именно. Поэтому никаких глупостей.
Лиля смотрела в окно на проплывающие мимо дома и думала о том, какими глупостями Паша считает ее попытки участвовать в разговоре.
Дом родителей встретил запахом жареного мяса и звуками телевизора. Мать Паши, Наталья Ивановна, встретила молодых в прихожей, широко улыбаясь.
— Пашенька! Лилечка! Проходите, проходите. Все уже собрались.
В гостиной действительно собралась вся родня. Дядя Виктор с женой Еленой, двоюродная сестра Паши — Катя со своим мужем, и еще несколько человек, которых Лиля знала в лицо, но имен не помнила.
— Ну вот и наш герой! — дядя Виктор поднялся с дивана и обнял Пашу. — Как дела, работяга?
— Все отлично, дядя Виктор. Проект закрываем досрочно, начальство довольно.
— Молодец! А я слышал, квартиру купили? Где это?
Лиля села на край дивана и наблюдала, как Паша расправляет плечи, готовясь к рассказу о своих достижениях.
— В новом районе, трехкомнатная. Хорошая планировка, евроремонт. Долго выбирал, конечно, но зато теперь жить можно.
— Ой, какой молодец! — Елена всплеснула руками. — А мы все в этой двушке ютимся. Виктор обещает расширение, но все руки не доходят.
Наталья Ивановна принесла салаты и поставила на стол.
— Лиля, помоги, пожалуйста, тарелки раздать.
Лиля встала и начала расставлять тарелки. Разговор за столом не умолкал ни на минуту.
— А машину-то какую взял? — поинтересовался дядя Виктор.
— Японец, надежный. Брал не самый дешевый, но и не топовую комплектацию. Золотая середина.
— Правильно! Японцы — это качество. А то некоторые на кредиты китайцев берут, а потом мучаются.
Лиля молча разложила вилки рядом с тарелками. Кредиты. Интересно, Паша расскажет родне о кредитах?
— Да нет, — Паша махнул рукой, — я принципиально без кредитов. Накопил — купил. По-другому не умею.
Катя, двоюродная сестра, восхищенно посмотрела на Пашу.
— Ты как папа. Помню, он всегда говорил: живи по средствам. А сейчас молодежь вся в долгах сидит.
— Это да, — согласился дядя Виктор. — Зарплату получил — сразу кредит отдавай. Какая там жизнь?
Лиля поставила последнюю тарелку и села обратно. Паша продолжал рассказывать.
— Понимаете, я всегда планирую заранее. Семья — это ответственность. Нельзя жить одним днем. Лиля вот была не приучена к порядку, когда мы познакомились. Жила как студентка: сегодня есть деньги — потратила, завтра нет — ну и ладно.
Все повернулись к Лиле. Она почувствовала, как лицо начинает гореть.
— Но ничего, — продолжал Паша, — приучил к хозяйству. Теперь копейку считает, бюджет ведет. Правда, Лиль?
— Да, — тихо ответила Лиля.
— Хорошо, что ты ее взял в руки, — кивнула Наталья Ивановна. — Женщина должна быть хозяйственной. А то сейчас все карьеристки. Дом не дом, семья не семья.
— Лиля работает? — поинтересовалась Елена.
— Работает, конечно. Но семья у нас на первом месте, — ответил за жену Паша. — Я всегда говорю: мужчина должен обеспечивать семью, а женщина — создавать уют.
— Правильно! — одобрительно кивнул дядя Виктор. — У нас с Еленой так же. Она в декрете сидела, пока дети маленькие были, а я вкалывал.
— А что за работа у Лили? — не отставала Елена.
На этот раз Лиля открыла рот, чтобы ответить самой, но Паша опередил:
— Офисная работа. Документооборот, отчеты. Ничего особенного, но стабильно.
Ничего особенного. Лиля сжала кулаки под столом. Шесть лет учебы в университете, два года магистратуры, повышение квалификации — и все это превратилось в «ничего особенного».
— Зато стабильно, — повторила Наталья Ивановна. — Главное, чтобы семье не мешало.
Принесли горячее. Мясо с картошкой, овощи, соленья. Разговор перешел на политику, потом на соседей, потом снова вернулся к Паше.
— А планы какие? — спросил дядя Виктор. — Детей когда?
— Пока обустраиваемся, — ответил Паша. — Квартиру обжить нужно, машину обкатать. А там посмотрим.
— Правильно, без спешки. Дети — это серьезно. Тут уж точно нужна стабильность.
Лиля пила чай и слушала, как обсуждают ее будущее материнство. Никто не спрашивал ее мнения. Все решения принимал Паша, все планы строил Паша.
— А квартиру в каком районе купили? — поинтересовалась Катя.
— В Северном. Там сейчас активно застраивают, инфраструктура хорошая. Школы рядом, поликлиника.
— Дорого небось?
— Ну что вам сказать… — Паша скромно улыбнулся. — Копил долго. Зато теперь своя крыша над головой.
— Молодец, что не в ипотеку полез, — одобрил дядя Виктор. — Переплачивать банкам — последнее дело.
— Я всегда так считал. Лучше подождать, накопить, но купить без долгов.
Наталья Ивановна встала и начала убирать со стола.
— Лиля, помоги, дорогая.
Лиля молча собрала тарелки и понесла на кухню. За спиной продолжался разговор о том, какой Паша молодец, как правильно ведет хозяйство, как повезло Лиле с таким мужем.
— У нас Пашенька всегда был серьезным, — говорила мать мужа, моя посуду. — С детства планировал все. Помню, в школе уже знал, куда поступать будет, кем работать.
— Хорошие родители воспитали, — согласилась Лиля.
— Да мы старались. Отец, царствие ему небесное, всегда говорил: мужчина должен нести ответственность. Вот Паша и несет.
Вернувшись в гостиную, Лиля снова села на свое место. Разговор теперь шел о машинах.
— А какую марку взял? — спрашивал дядя Виктор.
— Тойоту. Камри. Не самая новая модель, но состояние отличное. Предыдущий хозяин аккуратно ездил.
— С рук брал?
— Нет, в салоне. Правда, не новую, а с пробегом. Но проверенную, с гарантией.
— Правильно. А цвет какой?
— Серебристый. Практично и не маркий.
Лиля слушала подробности покупки машины и думала о том, что Паша рассказывает так, будто действительно сам ее выбирал. Будто не она проводила выходные на автосалонах, сравнивая цены и характеристики.
— А страховку как оформил? — не унимался дядя Виктор.
— КАСКО полное, плюс ОСАГО. Безопасность прежде всего.
— Дорого получилось?
— Ну да, но это необходимые расходы. Машина — не игрушка.
Катя вздохнула:
— Вот бы нам такую стабильность. А то мы все в съемной квартире мучаемся, копим на первоначальный взнос.
— Ничего, накопите, — подбодрил Паша. — Главное — терпение и дисциплина.
— Легко сказать, — вздохнула Елена. — У вас хорошие зарплаты, а у нас…
— Зарплата зарплатой, а умение планировать — это отдельный навык, — важно произнес Паша. — Я Лилю научил записывать все расходы. Теперь мы точно знаем, на что тратим.
Все снова посмотрели на Лилю. Она попыталась улыбнуться.
— А благодарная хоть? — с усмешкой спросила жена дяди Виктора. — А то сейчас женщины все как должное воспринимают.
Лиля почувствовала, как напряглись мышцы шеи. Благодарная. За что именно благодарная?
— Лиля понимает, — снисходительно сказал Паша. — Понимает, что не каждому мужчине по силам такая ответственность.
— Это точно, — кивнула Наталья Ивановна. — Вот у соседки Валентины Степановны сын такой же возраст, а все по клубам шатается. Ни дома, ни семьи.
— А наш Пашенька — хозяин, — добавила Елена. — Сразу видно — мужчина в доме.
Разговор плавно перетек к осуждению современной молодежи. Лиля пила остывший чай и думала о том, как странно слушать историю своей жизни в пересказе Паши. Будто это совсем другая жизнь, где другие люди принимали другие решения.
— Вот бы всем таких мужей, — мечтательно произнесла Катя, глядя на Пашу.
Лиля подняла глаза и посмотрела на мужа. Паша сидел, довольно улыбаясь, принимая комплименты. В его глазах читалась гордость. Гордость за себя, за свои достижения, за свою мудрость.
— А давай, расскажи-ка родне, на чьё имя оформлены и машина, и квартира! Не стесняйся! — прищурилась Лиля.
Воцарилась тишина. Все повернулись к Лиле, потом к Паше. Паша побледнел.
Секунды растягивались как часы. Дядя Виктор отложил вилку. Наталья Ивановна замерла с чашкой в руках. Катя приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но не решалась.
Паша дернул уголками рта, пытаясь изобразить улыбку.
— Лиль, ну зачем такие подробности? — голос мужа дрожал чуть заметно. — Это же семейный бюджет. Между супругами не важно, на кого что оформлено. Доверие — основа брака, правда?
— Да-да, — поспешно закивала Елена. — Главное, что в семье мир.
Но Лиля уже не могла остановиться. Все эти месяцы молчания, все эти кивки и улыбки собрались в комок где-то в груди и теперь требовали выхода.
— На мое имя оформлены и квартира, и машина, — спокойно произнесла Лиля. — Потому что на момент оформления кредитов у Паши была испорчена кредитная история. Банки ему отказывали.
Паша нервно рассмеялся:
— Ну, были небольшие проблемы с документами, технические…
— Долги по трем кредитным картам и просрочка по автокредиту, — невозмутимо продолжила Лиля. — Плюс задолженность перед налоговой. Поэтому все оформили на меня. На мою зарплату, мою кредитную историю, мои документы.
Воздух в комнате будто сгустился. Наталья Ивановна медленно поставила чашку на стол. Дядя Виктор откашлялся и уставился в свою тарелку.
— Лиля… — начал Паша, но голос предал его.
— И машину выбирала я, — продолжала жена. — Потому что Паша работал в командировке. И кредит оформляла я. И первоначальный взнос вносила со своего счета.
Катя переглянулась с мужем. Тот пожал плечами и потянулся за салатом, делая вид, что ничего особенного не происходит.
— Но мы же семья, — слабо проговорил Паша. — Что мое, то и твое…
— Конечно, семья, — согласилась Лиля. — Только почему тогда в твоих рассказах получается, что все покупал ты? Что ты меня из нищеты вытащил? Что ты научил меня деньги считать?
Наталья Ивановна резко встала из-за стола.
— Может, кофе поставлю? — голос свекрови звучал натянуто.
— Не нужно, мам, — Паша потер лоб. — Лиля просто… устала сегодня. Работа нервная.
— Не устала, — возразила Лиля. — Просто надоело молчать.
Елена неловко покрутила в руках салфетку.
— Ну, в каждой семье свои особенности, — пробормотала женщина.
— Да какие особенности? — дядя Виктор наконец поднял голову. — Если жена зарабатывает больше, то и оформляет на себя. Логично же.
Паша дернулся, будто его ударили.
— При чем тут больше? Просто так удобнее было…
— Удобнее, — повторила Лиля. — Особенно когда приходили судебные приставы за твоими долгами.
Тишина стала почти физически ощутимой. Катя уставилась в свою тарелку. Муж Кати достал телефон и уткнулся в экран.
Лиля встала из-за стола.
— Извините, схожу на балкон. Душно стало.
Свежий воздух ударил в лицо. Лиля оперлась на перила и закрыла глаза. Руки дрожали. Не от холода — от облегчения. Наконец-то она сказала правду. Наконец-то перестала подыгрывать в чужом спектакле.
За спиной скрипнула дверь. Лиля обернулась и увидела Катю.
— Можно к тебе? — тихо спросила сестра мужа.
Лиля кивнула. Катя подошла и встала рядом.
— Молодец, — шепотом сказала девушка.
— Что?
— Правду сказала. Я давно подозревала, что не все так, как Паша рассказывает. Слишком уж красиво получалось.
Лиля удивленно посмотрела на Катю.
— Ты знала?
— Догадывалась. Помнишь, прошлым летом мы встречались в кафе? Ты расплачивалась своей картой за всех. И машину всегда ты водишь, когда вместе куда-то едете. И одеваешься лучше Паши. Не похоже на жену, которую муж содержит.
Лиля усмехнулась:
— Наблюдательная.
— А еще я помню, как мама хвасталась, что Паша новую квартиру купил. А через неделю Паша жаловался отцу, что денег в долг нужно. Не сходится как-то.
— Он не плохой человек, — зачем-то сказала Лиля.
— Знаю. Просто… гордыня у него. Хочется в глазах семьи героем выглядеть.
— За мой счет, — горько добавила Лиля.
— За твой, — согласилась Катя. — И это неправильно.
Дорога домой прошла в молчании. Паша сжимал руль и смотрел прямо перед собой. Лиля разглядывала вечерние огни города.
Только дома муж наконец заговорил:
— Зачем ты это сделала?
— Что именно?
— Опозорила меня перед семьей! Теперь они будут думать, что я… что я…
— Что ты что? — Лиля повесила куртку в шкаф.
— Что я неудачник! Что жена меня содержит!
— А разве не так?
Паша развернулся к жене:
— Мы семья! Общий бюджет! Неважно, кто сколько зарабатывает!
— Тогда почему ты всем рассказываешь, что все купил сам? Почему я в твоих историях превращаюсь в неумеху, которую ты научил жизни?
— Я не это имел в виду…
— А что ты имел в виду? — Лиля села на диван. — Когда говорил, что вытащил меня из нищеты? Когда хвастался, что накопил на квартиру? Когда объяснял, как научил меня считать деньги?
Паша молчал. Потом тихо сказал:
— Просто хотелось выглядеть… достойно.
— За мой счет.
— Не за твой. Мы же вместе.
— Тогда давай и дальше будем вместе. Честно.
На следующее утро Лиля зашла в банк и поменяла пароли от всех своих счетов. Сняла Пашу с карт, где числился дополнительным пользователем. Записалась на прием к нотариусу, чтобы переписать завещание.
Вечером дома она сидела с блокнотом и вспоминала последние три года. Как Паша покупал подарки родным на ее деньги, а потом принимал благодарности. Как хвастался перед друзьями дорогими покупками, умалчивая, кто их оплачивал. Как в его рассказах исчезали ее решения, ее выборы, ее деньги, а оставались только его заслуги.
Паша вернулся с работы поздно. Сел напротив жены за кухонный стол.
— Ты злишься, — констатировал муж.
— Не злюсь. Думаю.
— О чем?
— О том, что отныне буду молчать только тогда, когда сама захочу. А не потому, что кто-то стесняется правды.
Паша потер лицо руками.
— Лиль, ну что теперь делать? Родители расстроены, дядя Виктор больше не воспринимает меня всерьез…
— А меня ты всерьез воспринимал?
— Конечно!
— Тогда почему в твоих рассказах я всегда была фоном?
Паша долго молчал. Потом тихо сказал:
— Не знаю.
Лиля встала и подошла к окну. За стеклом мерцали огни вечернего города. Где-то там жили люди, которые не врали о своих достижениях. Которые не присваивали чужие заслуги. Которые умели гордиться партнером, а не стыдиться его успехов.
— Я не хочу разрушать семью, — сказала Лиля, не оборачиваясь. — Но больше не буду играть роль декорации в твоем спектакле.
За спиной послышался скрип стула. Паша подошел и встал рядом.
— Что мне делать?
— Решай сам, — ответила Лиля. — Я устала решать за двоих.
Они стояли у окна и смотрели на город. Каждый думал о своем. Лиля — о том, как легко дышится, когда не нужно притворяться. Паша — о том, как объяснить родным правду, которую он сам не хотел признавать.
