Марина пила чай, когда в дверь позвонили. Не нужно было смотреть в глазок, чтобы понять, кто пришел. В такой час, без предупреждения, могла заявиться только Василиса Ивановна.
— Я уж думала, ты не откроешь, — свекровь протиснулась в квартиру, даже не дождавшись приглашения войти. От нее пахло сладкими духами, волосы были уложены в свежую прическу.
Марина молча наблюдала, как Василиса Ивановна снимает туфли, расстегивает пуговицы на светлом плаще и, не спрашивая разрешения, проходит на кухню.
— Что варишь? — свекровь придирчиво заглянула в кастрюлю. — Опять твой диетический супчик? Олежку совсем голодом моришь! Вот я в его возрасте такие борщи варила — пальчики оближешь! А у тебя что? Водичка с морковкой?
Марина закусила губу. Как же тяжело было сдерживаться каждый раз, когда свекровь начинала свои придирки. А ведь раньше, до свадьбы, казалось, что все будет по-другому.
— Василиса Ивановна, я готовлю так, как нравится Олегу, — спокойно ответила Марина, хотя внутри все кипело от возмущения.
— Нравится? — свекровь фыркнула. — Да он просто вежливый, не хочет тебя расстраивать. А я-то вижу, как он похудел в последнее время.
Марина отвернулась к плите, чтобы скрыть выражение лица. Сколько можно? Каждый визит превращался в пытку. Василиса Ивановна появлялась, словно по расписанию — три-четыре раза в неделю, и каждый раз находила повод для критики.
— Присаживайтесь, — Марина указала на стул. — Сейчас чай поставлю.
— Чай? — свекровь поджала губы. — А обед? Я специально пришла пораньше, думала, ты хоть раз нормально накормишь.
Марина глубоко вздохнула. Сколько раз она пыталась объяснить мужу, что это ненормально — когда его мать приходит без приглашения и требует, чтобы ее кормили. Но Олег только отмахивался:
— Да ладно тебе, это же мама. Она всегда такая была. Просто характер у нее сложный.
Характер! У кого его нет? Но большинство людей умеют себя контролировать, соблюдать элементарные правила приличия. А Василиса Ивановна будто специально испытывала терпение невестки.
— Обед будет готов через час, — ответила Марина. — Я не ждала гостей.
— Гостей? — возмутилась свекровь. — Я тебе не гостья! Я мать твоего мужа! Неужели так сложно держать что-то в холодильнике? Вот я, когда была молодой хозяйкой…
Марина уже знала эту историю наизусть. Сейчас начнется рассказ о том, как Василиса Ивановна всегда имела полный холодильник, как готовила по пять блюд каждый день, как у нее всегда были свежие пирожки.
— А ты даже салат не можешь нарезать, — продолжала свекровь. — Я смотрю, совсем разленилась. Олежку жалко, он-то привык к домашней еде.
Марина сжала кулаки. В первые месяцы после свадьбы она действительно старалась. Готовила, накрывала на стол, пекла. Но чем больше старалась, тем больше придирок слышала от свекрови.
— Знаете, Василиса Ивановна, — Марина поставила перед свекровью чашку чая, — я думаю, нам нужно поговорить.
— О чем это? — свекровь подозрительно прищурилась.
— О ваших визитах. Я работаю, веду дом, у меня свои дела. Я не могу каждый раз…
— Ах вот оно что! — Василиса Ивановна резко отодвинула чашку. — Значит, я мешаю? Сына от меня отваживаешь? Небось, наговариваешь на меня?
— Я ничего не наговариваю, — Марина старалась говорить спокойно. — Просто хочу, чтобы вы предупреждали о своем приходе. Чтобы я могла подготовиться…
— Подготовиться? — свекровь повысила голос. — К чему готовиться? К приходу матери мужа? Да ты…
В этот момент в замке повернулся ключ — вернулся Олег. Марина с тревогой посмотрела на входную дверь. Сейчас начнется. Василиса Ивановна никогда не упускала возможности пожаловаться сыну.
— Мамуля? — Олег удивленно замер в дверях кухни. — Ты чего так рано?
— Вот, решила зайти, проведать вас, — голос Василисы Ивановны мгновенно стал медовым. — А твоя жена даже накормить не хочет. Говорит, я ей мешаю.
Марина увидела, как изменилось лицо мужа. Опять она будет виновата. Опять придется выслушивать, что нужно быть терпимее, что это же его мама, что она желает только добра.
— Олег, — начала Марина, но муж перебил:
— Мариш, ну что тебе стоит? Мама же не чужой человек.
Именно в этот момент что-то надломилось внутри. Марина поставила чашку на стол. Выключила плиту, оставив суп недоваренным. И тихо сказала:
— Знаешь что? Я сейчас ухожу. А вы тут разбирайтесь сами. В холодильнике есть продукты, плита работает, посуда чистая. Готовьте, что хотите.
Марина вышла из кухни, оставив ошарашенных мужа и свекровь переваривать ее слова. В прихожей она медленно надела куртку, застегнула сапоги. Никто не побежал за ней, не остановил. Только когда входная дверь уже закрывалась, до нее донесся возмущенный голос Василисы Ивановны:
— Ты видишь, как она с нами обращается? Бросила голодных, ушла!
Марина спустилась по лестнице и вышла во двор. Прохладный воздух немного остудил разгоряченное лицо. Хотелось плакать от обиды и злости, но она сдержалась. Нет, хватит быть «послушной овечкой». Василиса Ивановна совсем обнаглела со своими бесконечными визитами и придирками.
Через час зазвонил телефон — Олег. Марина сбросила вызов. Потом еще раз и еще. Наконец, пришло сообщение: «Ну что ты устроила? Мама обиделась».
Марина горько усмехнулась. Ну конечно, мама обиделась! А то, что невестка уже который месяц терпит эти унижения — это ничего, это нормально.
Домой Марина вернулась поздно вечером. Олег сидел на кухне.
— Ты где была? — спросил он.
— Гуляла, — коротко ответила Марина. — Мама ушла?
— Да. Расстроенная очень. Сказала, что ты ее оскорбила.
— Правда? — Марина присела напротив мужа. — А то, что она оскорбляет меня каждый раз, когда приходит, — это нормально?
— Да брось, какие оскорбления? Ну покритиковала немного…
— Немного? — Марина повысила голос. — Она приходит без приглашения, требует, чтобы я ее кормила, а потом еще и критикует мою готовку! Это нормально, по-твоему?
Олег неловко кашлянул, отводя взгляд. Он явно чувствовал себя неуютно, зажатым между двух огней.
Вдруг Марина поняла, что ее слова ничего не значат. Никакие жалобы мужу не помогут. И тогда Марина решила отплатить свекрови той же монетой.
Всю неделю она вынашивала свой план. Василиса Ивановна не появлялась — видимо, действительно обиделась. Тем лучше. В воскресенье Марина разбудила мужа в семь утра.
— Вставай, идем к маме, — решительно сказала она, стягивая с Олега одеяло.
— Сейчас? — он посмотрел на часы. — Так рано?
— А что такого? Мы же твою маму в любое время принимаем.
Олег что-то проворчал. Но послушно начал одеваться. Марина тщательно следила за тем, чтобы Олег не звонил и не писал матери.
Вскоре они уже стояли у дверей квартиры Василисы Ивановны. Марина уверенно нажала на звонок.
Долго никто не открывал. Потом послышалось шарканье. На пороге стояла взъерошенная Василиса Ивановна в старом халате. Волосы свекрови были растрепаны.
Василиса Ивановна испуганно переводила взгляд с невестки на сына:
— Что случилось?
Марина проскользнула в квартиру. А потом беззаботно ответила:
— Ничего. Решили навестить вас, проведать.
Василиса Ивановна в халате растерянно поправила волосы.
— Так рано? Вы бы предупредили…
— А зачем? — Марина уже сидела за столом на кухне. — Вы же к нам без предупреждения приходите. Мы решили брать с вас пример.
Свекровь покраснела, засуетилась. Олег стоял в дверях, не зная, как реагировать на происходящее.
Свекровь поставила перед гостями чашки с горячим чаем. Марина окинула взглядом пустой стол и с улыбкой произнесла:
— А где угощения? Почему на столе только пустой чай, а, Василиса Ивановна?
Свекровь вспыхнула, на щеках выступили красные пятна. Василиса Ивановна судорожно одернула ворот халата, словно ей вдруг стало трудно дышать.
— Ты что, издеваешься? — голос свекрови дрожал от возмущения. — Я же не знала, что вы придете! Как ты можешь врываться в чужой дом в такую рань? Вот до чего ты докатилась — уже и мать мужа не уважаешь!
Марина медленно прошлась по кухне, проводя пальцем по полкам. На пальце остался след пыли. В раковине громоздилась гора немытой посуды, на плите — застывшие пятна жира.
— Надо же, — протянула Марина, — а вы меня всегда учили, что настоящая хозяйка должна содержать дом в чистоте. Что посуду нельзя оставлять на ночь немытой. Что пыль нужно вытирать каждый день…
— Да как ты смеешь! — Василиса Ивановна задохнулась от гнева. — Олежа, ты слышишь, что твоя жена себе позволяет? Это все потому, что ты ей слишком много свободы даешь. Вот я в свое время…
— Нет, Василиса Ивановна, — Марина перебила свекровь, — это вы слишком много на себя берете. Приходите без приглашения, требуете угощений, критикуете все подряд. А сами? — Марина обвела рукой кухню. — Сами живете как придется.
Олег стоял растерянный, явно не зная, что делать. Марина впервые видела мужа таким. Обычно Олег сразу становился на сторону матери, но сейчас даже ему было очевидно, что Василиса Ивановна попала в собственную ловушку.
— Олежа, скажи ей! — взмолилась женщина. — Объясни своей жене, как нужно себя вести! Я же твоя мать, в конце концов!
Марина повернулась к мужу:
— Да, Олег, скажи. Объясни мне, почему я должна всегда быть готова принимать твою мать, а она может позволить себе такой бардак? Почему ты никогда не замечаешь, как она унижает меня, но стоит мне сказать хоть слово — сразу бросаешься ее защищать?
— Мариш, ну зачем ты так… — начал было Олег, но Марина не дала ему договорить.
— Знаешь что? — она посмотрела мужу прямо в глаза. — Ты всегда был на стороне мамы. Что бы она ни делала, как бы ни вела себя — ты всегда находил ей оправдания. Так вот, теперь ты можешь пожить у нее.
— Ты же это не серьезно? — Олег наконец-то понял, что происходит. В его глазах мелькнул испуг. — Это что такая шутка, неудачная.
— Я абсолютно серьезно, — Марина выпрямилась, расправила плечи. — Я подаю на развод. Мне надоело кормить твою мать, слышать от тебя только оправдания и быть прислугой. Хватит.
— Вот! — торжествующе воскликнула Василиса Ивановна. — Распустил! Я же говорила, что она только и ждет момента, чтобы бросить тебя! Неблагодарная! Хорошие мужики на улице не валяются, ты еще пожалеешь.
Марина развернулась и пошла к выходу. За спиной раздавались крики свекрови, что-то пытался сказать Олег, но она уже не слушала. На лестничной площадке Марина на секунду остановилась, глубоко вздохнула.
Теперь никаких неожиданных визитов, никаких придирок к еде, никаких упреков и претензий. Никакого вечного чувства вины, необходимости оправдываться. Марина спускалась по лестнице. И с каждым шагом становилось легче дышать.
На улице ярко светило солнце. Марина подставила лицо теплым лучам и улыбнулась. Впереди была новая жизнь — ее собственная жизнь, без свекрови, без вечно оправдывающегося мужа, без необходимости быть удобной для всех.
Телефон в сумке начал вибрировать — наверняка Олег. Но Марина даже не стала доставать его. Все уже было сказано. Теперь она будет жить только для себя. И никто больше не сможет указывать, как жить и что делать.
За спиной остались унижения. Теперь будут забыты попытки угодить. Марина знала, что приняла правильное решение. Нельзя жить чужой жизнью. В первую очередь нужно заботиться именно о себе.
