— Олег, представляешь, мне дали премию! Целых восемьдесят тысяч! Я даже не ожидала, что будет так много, — радостно сообщила Марина, заходя на кухню, где её муж лениво ковырял вилкой недоеденный ужин.
Её глаза сияли от счастья, ведь она действительно не верила, что получит такую сумму. Три месяца сверхурочной работы, бессонные ночи, пропущенные выходные – всё это наконец принесло свои плоды. Марина мечтала об отпуске, настоящем, а не этом бесконечном сидении дома или поездках на дачу к свекрови. Хотелось моря, солнца, шума прибоя и полного отключения от рабочих проблем.
— Отлично, — без особого энтузиазма отозвался Олег, продолжая размазывать еду по тарелке, — значит, сможешь помочь маме с лекарствами и санаторием. У неё опять давление скачет и сердце барахлит.
Марина замерла с сумкой в руках. Её улыбка медленно угасла, словно кто-то выключил свет внутри. Она сделала глубокий вдох и осторожно поставила сумку на стул.
— Что, прости? Твоя мама опять болеет? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри уже закипало раздражение. — А её пенсия куда же уходит? Мне казалось, у неё вполне достойная сумма.
— Ты что, издеваешься? — Олег наконец оторвался от своей тарелки и посмотрел на жену. — Какая пенсия может покрыть нормальные лекарства и отдых в приличном месте? Мама уже который год не может позволить себе нормально подлечиться.
— Который год? — Марина приподняла брови. — А месяц назад новая шуба – это что было? Крайняя необходимость для лечения давления?
Олег бросил вилку на тарелку. Звук металла о тарелку резанул по ушам.
— Так, значит, теперь моя мать не имеет права даже шубу себе купить? Она всю жизнь экономила, отказывала себе во всём ради меня. Хоть на старости лет может себе что-то позволить.
— И я за это её уважаю, — ответила Марина, присаживаясь за стол напротив мужа. — Но, когда она жалуется на отсутствие денег на лекарства и одновременно покупает шубу за сорок тысяч – это, прости, немного странно. И почему я должна отдавать свою премию, за которую я работала как проклятая? Мы с тобой два года нигде не отдыхали.
— Ты сравниваешь отдых со здоровьем моей матери? — голос Олега стал громче. — Серьёзно, Марина? Она стареет, ей нужна помощь. Это мой долг — заботиться о ней.
— Твой долг, но не мой, — спокойно парировала Марина. — Я не против помогать твоей маме, но не всей премией сразу и не после того, как она только что потратила кучу денег на новую шубу и золотые серьги.
— Что? — Олег как будто не знал об этом. — При чём тут серьги?
— А ты не видел? Она же хвасталась ими на своём дне рождения. Сказала, что это «небольшой подарок себе любимой». Не выглядела она тогда больной или нуждающейся в деньгах на лекарства, — Марина начала выкладывать продукты из сумки, с силой ставя каждую банку на стол.
— Может, она просто не хотела нас беспокоить, — упрямо продолжал Олег. — Ты её совсем не понимаешь. Она гордая, не будет ныть о своих проблемах.
Марина едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
— Не будет ныть? Олег, ты серьёзно? Каждый наш визит превращается в перечисление болячек, соседей-врагов и неблагодарных детей других бабушек. Но стоит мне заикнуться о том, что я устала или плохо себя чувствую — твоя мать сразу говорит, что я симулирую и не знаю, что такое настоящие проблемы.
— Ты просто её не любишь, — Олег поднялся из-за стола. — Всегда её критикуешь и ищешь недостатки.
— Неправда, — возразила Марина. — Я всегда была к ней внимательна и заботлива. Но я устала от этих постоянных требований. Моя премия — это мои деньги, заработанные моим трудом. И я хочу сама решать, на что их потратить.
— Значит, тебе плевать на здоровье моей матери? — Олег уже практически кричал. — Прекрасно! Я всё ей расскажу. Пусть знает, какая у неё невестка.
Марина покачала головой.
— Разумеется, расскажи. Ты всегда всё ей рассказываешь. Но помимо шубы и серёжек напомни ей ещё о новом телевизоре, который она купила в прошлом месяце. И о ремонте на кухне, который она затеяла этой весной. Наверное, всё это тоже жизненно необходимо для лечения.
— Что ты имеешь против ремонта? — вспыхнул Олег. — У неё на кухне обои отваливались! Она десять лет ничего там не меняла.
— Потому что деньги нужны были на лекарства, да? — Марина усмехнулась, продолжая разбирать продукты. — А теперь внезапно нашлись средства на новую плитку и мебель. Я не против ремонта, но против вранья. Либо у человека есть деньги, либо нет. Нельзя вечно прикрываться болезнями, а потом покупать дорогие вещи.
Олег тяжело вздохнул и плюхнулся обратно на стул. Он потёр виски, словно у него внезапно разболелась голова.
— Ты не понимаешь, — наконец произнёс он. — Маме нужно поехать в санаторий. Врач сказал, что ей необходимо полное обследование и лечение. Это стоит больших денег.
— А льготы? У неё же есть какие-то там медицинские льготы, — Марина села напротив мужа, глядя ему прямо в глаза. — И пенсия у твоей мамы не маленькая, сам знаешь. Плюс она сдаёт бабушкину квартиру. Куда уходят все эти деньги?
— Ты что, следишь за её расходами? — возмутился Олег.
— Нет, я просто не слепая, — отрезала Марина. — Каждый раз, когда мы приходим к ней в гости, я вижу новые вещи. То кресло, то сервиз, то шторы. А потом она звонит тебе с рыданиями, что ей не хватает денег на лекарства. И ты бежишь к ней с нашими деньгами. Деньгами, которые мы откладываем на отпуск, на ремонт, на нашу жизнь.
— Отпуск, ремонт, — передразнил её Олег. — Это всё подождёт. А здоровье мамы ждать не может.
— Три года назад не могло. Два года назад не могло. Год назад не могло, — перечисляла Марина, загибая пальцы. — И каждый раз мы отдаём ей деньги, отказываемся от своих планов. А в результате что? Она прекрасно выглядит для своих лет, одевается лучше меня, ездит каждый год к своей сестре в Сочи, — Марина запнулась и с подозрением посмотрела на мужа. — Кстати, а путёвка в санаторий случайно не в Сочи?
Олег отвёл глаза, и Марина поняла, что попала в точку.
— Господи, она опять едет к своей сестре, а нам преподносит это как жизненно важное лечение! — воскликнула Марина. — Когда же это закончится?
— Не смей так говорить о моей матери! — Олег стукнул кулаком по столу. — Она имеет право на лечение, имеет право навещать свою сестру! Имеет право на отдых!
— Да, имеет! Но на свои деньги, а не на мою премию! — Марина тоже повысила голос. — Я полгода вкалывала как проклятая. Задерживалась допоздна, работала по выходным. Знаешь, зачем? Чтобы мы с тобой наконец смогли отдохнуть нормально. А не ютиться в этой квартире, когда все уезжают в отпуск.
— Мама всю жизнь на меня положила, — голос Олега стал тише, но в нём слышалась сталь. — Отказывала себе во всём, чтобы я получил образование, чтобы у меня всё было.
— И я это ценю. Правда, — Марина постаралась говорить спокойнее. — Но это не значит, что сейчас мы должны жертвовать всем ради её прихотей. У Галины Петровны достаточно денег, чтобы позволить себе и лечение, и поездки к сестре. Просто она привыкла, что ты всегда придёшь на помощь. И пользуется этим.
— Так вот какого ты мнения о моей матери? — Олег смотрел на жену так, словно видел впервые. — Что она меня использует?
— Не использует, а манипулирует, — поправила Марина. — Олег, пойми, я не против помогать ей, когда действительно есть необходимость. Но не в этот раз. Она просто хочет поехать в Сочи за наш счёт.
— А если у неё правда проблемы со здоровьем? — не сдавался Олег. — Ты готова рискнуть?
— А врач ей точно санаторий в Сочи прописал? Именно там, где живёт её сестра? Не в Кисловодске, не в Ессентуках, а именно в Сочи? — Марина покачала головой. — Олег, не будь наивным. Она пользуется твоей добротой. Каждый раз одно и то же.
Олег встал и нервно прошёлся по кухне.
— Я не могу отказать матери, — наконец произнёс он. — Не могу и не буду. Если ты не хочешь помогать, я сам отдам ей деньги.
— Да откуда у тебя эти деньги? — Марина вскинула руки в возмущении. — У тебя что, есть скрытые накопления, о которых я не знаю?
Олег замолчал и отвёл взгляд. Эта пауза сказала Марине больше, чем любые слова.
— Так и есть, да? — догадалась она. — У тебя есть отдельный счёт? Ты копишь деньги втайне от меня?
Ответить Олег не успел — в дверь позвонили. Три коротких звонка. Так звонила только одна женщина.
— Опять твоя мама, — вздохнула Марина. — Как по часам. Стоит нам начать серьёзный разговор, она тут как тут.
Олег молча пошёл открывать. Через минуту на кухню вошла Галина Петровна — статная женщина с идеально уложенной причёской и в новом бежевом костюме. На шее красовалась золотая цепочка с кулоном, которой раньше Марина не видела.
— Здравствуй, Марина, — с напускной доброжелательностью произнесла свекровь, проходя на кухню. — Решила заглянуть на минутку, узнать, как у вас дела.
— Здравствуйте, Галина Петровна, — Марина изобразила улыбку. — Какой красивый кулон. Новый?
— Да так, по случаю купила, — отмахнулась свекровь, но было заметно, что комплимент ей приятен. — Распродажа была. Почти даром отдали.
«Даром — это сколько? Тысяч двадцать?» — подумала Марина, но промолчала.
Галина Петровна уселась за стол, тяжело вздохнула и приложила руку к груди.
— Ох, еле поднялась к вам. Сердце совсем шалит. Давление скачет. Врач говорит, надо срочно обследоваться и лечиться. Прописал санаторий.
Марина кинула быстрый взгляд на Олега, который старательно избегал встречаться с ней глазами.
— А где санаторий, Галина Петровна? — как бы между прочим спросила Марина.
— В Сочи, деточка, в Сочи, — ответила свекровь, не заметив подвоха. — Там отличные специалисты по сердечно-сосудистым заболеваниям. И климат полезный.
— А сестра ваша всё ещё там живёт? — невинно поинтересовалась Марина.
— Да, Верочка там, — Галина Петровна немного смутилась. — Будет кому за мной присмотреть, если что. Но дело не в этом. Доктор настаивает на срочном лечении. Вот только пенсии моей не хватит на такие расходы.
Она повернулась к сыну:
— Олежек, ты говорил, Марина премию получит. Получила уже? Может, поможете матери подлечиться? Я всё верну, как только летом дачу продам.
Олег кашлянул.
— Да, мам, мы как раз обсуждали это…
— Какую дачу вы собираетесь продавать? — перебила его Марина. — Вы же всегда говорили, что никогда с ней не расстанетесь.
— Обстоятельства изменились, деточка, — вздохнула Галина Петровна. — Здоровье дороже. Но это потом, а сейчас мне срочно нужны деньги на лечение.
— Интересно, — Марина скрестила руки на груди. — А другие варианты вы рассматривали? Может, по ОМС можно получить направление в санаторий? Или использовать социальные льготы для пенсионеров?
— Ой, да что там по ОМС! — махнула рукой свекровь. — Загонят в какую-нибудь развалюху, где кормят отвратительно и врачи еле-еле диплом получили. Нет уж, мне нужен нормальный санаторий.
— Тот, что рядом с вашей сестрой, — уточнила Марина, уже не скрывая язвительности.
— Марина! — одёрнул её Олег.
— А что Марина? — она повернулась к мужу. — Я просто уточняю. Твоя мама хочет поехать в санаторий в Сочи, который, как я понимаю, стоит немалых денег. При этом она недавно купила новую шубу, золотые украшения, сделала ремонт на кухне. И теперь просит мою премию, за которую я работала сверхурочно три месяца, чтобы мы смогли наконец съездить в отпуск.
— Что значит твою премию? — возмутилась Галина Петровна. — Вы семья! У вас общий бюджет!
— Именно, семья, — подчеркнула Марина. — Я и Олег. А вы, при всём уважении, не входите в нашу семью в финансовом плане. У вас своя пенсия, своя квартира, которую вы сдаёте, свои деньги от продажи дедушкиного гаража. Так почему каждый раз, когда нам выпадает шанс потратить деньги на себя, вы вдруг оказываетесь смертельно больны и нуждаетесь в срочном лечении?
Лицо Галины Петровны пошло красными пятнами.
— Ты слышишь, что она говорит, Олег? Твоя жена считает, что я притворяюсь больной! Ты позволяешь ей так разговаривать с твоей матерью?
Олег выглядел растерянным, переводя взгляд с матери на жену и обратно.
— Мама, Марина не это имела в виду, — начал он неуверенно.
— Именно это я и имела в виду, — твёрдо сказала Марина. — Галина Петровна, может хватит притворяться? Вы прекрасно выглядите, ходите на фитнес для пенсионеров, ездите каждое лето к сестре. В прошлом году вы были в Турции с подругами. У вас нет проблем с деньгами. Просто вы привыкли, что сын всегда придёт на помощь, и пользуетесь этим.
— Да как ты смеешь! — Галина Петровна поднялась, опираясь руками о стол. — Я всю жизнь на сына положила! Ночами не спала, недоедала, всё ему отдавала!
— И теперь решили собрать дивиденды? — парировала Марина, тоже встав. — Вы растили сына не для себя, а для него самого. Это был ваш выбор, ваша обязанность как родителя. А теперь вы используете это как рычаг давления.
— Достаточно! — Олег стукнул кулаком по столу. — Марина, немедленно извинись перед мамой!
— За что? За правду? — Марина смотрела мужу прямо в глаза. — Три года, Олег. Три года мы живём от зарплаты до зарплаты, потому что твоя мать каждый раз придумывает новую болезнь или проблему, когда у нас появляются деньги. И ты каждый раз ведёшься!
— Неблагодарная! — прошипела Галина Петровна. — Я для неё как мать родная была, а она…
— Нет, Галина Петровна, — резко оборвала её Марина. — Вы никогда не были мне как мать. Вы всегда относились ко мне как к сопернице, которая отняла у вас сына. Вы ревновали его ко мне с первого дня. И делали всё, чтобы вбить между нами клин.
— Это неправда! — воскликнула свекровь, но в её глазах мелькнуло что-то похожее на смущение.
— Правда, и мы все это знаем, — продолжила Марина. — Каждый раз, когда мы планируем что-то для себя — отпуск, ремонт, крупную покупку — вы внезапно заболеваете или у вас случается кризис. И Олег бежит вам на помощь, забывая о наших планах.
Галина Петровна повернулась к сыну.
— Олег, ты не можешь позволить ей так со мной разговаривать! Я твоя мать! Я дала тебе жизнь!
Олег выглядел раздавленным. Он явно не знал, на чью сторону встать.
— Марина, прекрати, пожалуйста, — попросил он тихо. — Давай спокойно всё обсудим.
— Нечего тут обсуждать! — отрезала Галина Петровна. — Либо ты помогаешь матери, либо… Либо ты не сын мне больше!
— Вот оно что, — усмехнулась Марина. — Шантаж. Последний аргумент. Как всегда.
— Мама, не надо так, — взмолился Олег. — Я всегда тебе помогал и буду помогать.
— За счёт нашей семьи? За счёт нашего будущего? — Марина не собиралась отступать. — Олег, пойми наконец, твоя мать использует тебя. Она давит на жалость, играет на твоём чувстве долга. А сама при этом живёт припеваючи. Ты знаешь за сколько она сдаёт свою вторую квартиру? Там пятьдесят тысяч в месяц! Плюс пенсия, плюс сбережения от продажи гаража. У неё денег больше, чем у нас с тобой!
Галина Петровна побледнела.
— Откуда ты знаешь? — прошептала она. — Ты что, ходила туда?
— Нет, — покачала головой Марина. — Ваша квартирантка — моя коллега. Она сама рассказала, сколько платит вам каждый месяц. И о том, что вы недавно подняли ей арендную плату.
Олег переводил потрясённый взгляд с матери на жену.
— Мама, это правда? У тебя есть эти деньги?
— Какая разница? — вскинулась Галина Петровна. — Мне нужно лечение! Я твоя мать!
— А я твоя жена! — воскликнула Марина. — И я устала жить в тени твоей матери! Устала от её манипуляций! Три года мы откладываем свою жизнь! Три года я слышу: «потом», «в следующий раз», «мама сейчас важнее». Хватит!
— Марин, давай всё же маме поможем в этот раз? Не думаю, что у неё так много денег, как ты считаешь! Может, на что-то ей там и хватает, чтобы улучшить свою жизнь, но мы должны ей помогать, так что мы будем продолжать помогать ей! Просто если она сейчас потратит все свои сбережения на санаторий, то на что она будет покупать лекарства? Сама подумай!
И тут Марина произнесла те слова, которые изменили всё:
— А мне нет дела, на что твоя мать будет себе лекарства покупать! Я работаю не для того, чтобы её содержать! Понял меня?!
Повисла тяжёлая тишина. Лицо Олега исказилось от гнева.
— Как ты можешь так говорить? — процедил он сквозь зубы. — Это моя мать!
— А я твоя жена! — крикнула Марина. — Но для тебя это, похоже, ничего не значит!
— Олежек, — вмешалась Галина Петровна медовым голосом, — она показала своё истинное лицо. Теперь ты видишь, какую женщину выбрал? Эгоистку, которая думает только о себе!
— Нет, Галина Петровна, — Марина повернулась к свекрови, — это вы эгоистка. Вы растили сына для себя, а не для него самого. Вы не хотите, чтобы он был счастлив с другой женщиной. Вы делаете всё, чтобы разрушить наш брак.
— Это неправда! — воскликнула Галина Петровна.
— Правда, — твёрдо сказала Марина. — И я больше не буду в этом участвовать. Олег, — она повернулась к мужу, — выбирай. Либо мы начинаем жить своей жизнью, либо… Либо я ухожу.
— Ты ставишь мне ультиматум? — тихо спросил Олег.
— Нет, я предлагаю тебе взрослый выбор, — ответила Марина. — Продолжать быть маменькиным сынком или стать мужчиной и главой своей семьи.
Олег медленно подошёл к матери и взял её за руку.
— Мама, я люблю тебя, — сказал он. — Но Марина права. Ты манипулируешь мной. И это должно прекратиться.
Лицо Галины Петровны окаменело.
— Значит, ты выбираешь её? — прошептала она.
— Я выбираю… Я ничего не выбираю… — ответил Олег. — Но я хочу свою семью. Если тебе нужна помощь, я всегда помогу. Но не за счёт разрушения моего брака. И не тогда, когда ты обманываешь меня.
— Ты пожалеешь об этом, — Галина Петровна выдернула руку из ладони сына. — Оба пожалеете!
Она схватила свою сумку и направилась к выходу. У двери обернулась:
— Не приходи ко мне больше. Ты мне не сын.
Хлопнула дверь. Марина и Олег остались одни на кухне.
— Ты довольна? — спросил Олег, не глядя на жену.
— Нет, — честно ответила Марина. — Но я рада, что наконец сказала правду. Всю правду.
Она подошла к мужу и коснулась его плеча.
— Олег, мы справимся. И твоя мать тоже. Она умная женщина, просто привыкла к определённой модели поведения. Ей придётся измениться.
— А если нет? — он наконец поднял на неё глаза. — Если она действительно вычеркнет меня из своей жизни?
— Это будет её выбор, — мягко сказала Марина. — Но я надеюсь, что до этого не дойдёт. Дай ей время остыть и подумать.
Олег медленно кивнул.
— Может, ты и права, — произнёс он наконец. — Но как же больно…
— Знаю, — Марина обняла мужа. — Правда часто бывает болезненной. Но только через боль мы растём.
Олег обнял жену в ответ, крепко прижав к себе. В этот момент оба понимали, что их отношения уже никогда не будут прежними. Они прошли через огонь и теперь либо станут крепче, либо рассыплются в пепел. Но в любом случае маски были сорваны, а правда наконец вышла наружу…
