— О, какая приятная встреча! Я так рада тебя видеть, Петя. Сколько времени прошло, а мы с тобой будто вчера расстались. Даже не верится…
— Да, Катенька, ты права. И мне очень приятно. Даже словами не описать мои чувства. Если сказать честно, я всегда тебя любил. Хотя за долгие годы жизнь мне всякое подкидывала. Натерпелся я, Катенька, разного. Всего и не расскажешь.
— О, боги! Каждый день одно и то же! Ну вот что ты опять начинаешь, Свет? Неужели ты думаешь, что я сам этого не знаю? Да, нам тесно в этой квартире. Да, нас скоро будет четверо, я об этом помню, — намекнул супруг на скорое появление близнецов. — Но нужно просто подождать. Ну, милая моя, ты же умница. Нужно подождать.
Альберт обнял жену и легонько коснулся губами кончика её носа. Но супруга была раздражена и совершенно не хотела успокаиваться.
— Мало знать и понимать, дорогой, нужно же что-то делать. Нам давно пора детскую комнату обустраивать. Время пролетит незаметно, и наши дети пожалуют на этот свет. А мы с тобой не готовы к их появлению.
— Светик, ну ведь мама пообещала нам в прошлый раз. Ты сама это слышала, своими ушками. Она продаёт свою просторную трёшку, мы с тобой — нашу малогабаритную однушку. В итоге покупаем две двухкомнатных квартиры. И все довольны. Всё, ноу прОблем, как говорится.
— А зачем твоей маме двушка? Ты хоть сам понимаешь, что это несправедливо? Живёт она одна, а нас четверо будет. Тебе не кажется, что это как-то… нечестно, что ли — так распределять квадратные метры? — с обидой спросила у Альберта жена. — Нашим мальчишкам нужна своя комната, да и нам тоже где-то надо ютиться. Мне совсем не нравится решение, которое вы приняли с матерью.
— Если помнишь, дорогая, я предлагал тебе другой вариант — обменяться с мамой квартирами. Но ты почему-то отказалась, — напомнил Альберт. — Переехали бы в мамину трёшку, и всё!
— А ты не подумал, почему я отказалась? Свекровь живёт на краю города, у чёрта на куличках, до центра больше часа добираться. И планировка в её квартире устаревшая. Нам ремонт влетит в копеечку. Туда вкладывать и вкладывать. Надо брать новостройку, — заявила супруга уверенно.
— Ну не могу я предложить маме этот вариант — купить однушку. Согласись, это неправильно. Ей надо спасибо сказать уже за то, что она хоть на такой вариант согласилась, — пытался убедить жену Альберт.
— Ну конечно! Великое одолжение нам делает моя свекровь! А ничего, что это всё ради её внуков и её же сына?! Про себя молчу, я для неё чужая, — обиженно произнесла Светлана.
— Ну, милая, успокойся. Тебе нельзя расстраиваться. Не надо себя накручивать, а то наши мальчики начнут буянить и тревожить мою любимую жену. Ты пойми, мама как раз о внуках и думает. Вот подрастут они, поедут к бабушке с ночёвкой, а у них своя комната будет. Подумай, это же очень удобно!
— А когда свекровь собирается продавать квартиру, ты узнавал? Она уже обращалась в агентство недвижимости?
— Да, мама сказала, что обращалась, процесс пошёл. Я сегодня вечером к ней собирался заехать. Заодно и уточню, что нового в этом вопросе.
Уже много лет Екатерина Алексеевна, мать Альберта, жила одна. Когда-то у неё был муж, отец Алика. Эффектный мужчина, за которым ухлёстывали все женщины в архитектурном отделе, где они с женой вместе работали. Но он выбрал Катю. От их жаркой и совсем недолгой любви на свет прявился сын с необычным именем Альберт.
Когда сыну исполнилось три года, супруг ушёл от Катерины. С головой окунулся в новую любовь. Они развелись, и женщина надолго забыла о существовании бывшего мужа.
Алик за все эти годы своего отца видел лишь раз. До трёх лет не считается, потому что время своего раннего детства он совсем не помнил.
Однажды Пётр приехал в их город в командировку. Позвонил бывшей жене и попросил о встрече с сыном. Сказал, что очень соскучился по своему ребёнку, которого не видел несколько лет.
Тогда отец показался мальчику чужим и каким-то неприметным. Алик даже не запомнил, как он выглядел. Пётр подарил десятилетнему сыну недорогую настольную игру. Помялся рядом с чужим для него ребёнком минут тридцать и вновь исчез. На много лет.
Альберт не особенно жалел об его очередном исчезновении, потому что всегда считал, что у него нет отца. Платил ли родитель алименты, тоже никогда не интересовался. И совсем не переживал о том, что отец о нём не вспоминает.
Поэтому то, что произошло сегодня, стало для Альберта настоящим потрясением.
— Мам, а кто это? Познакомишь нас? — растепянно спросил сын, увидев незнакомца, вальяжно расположившегося на мягком новом диване в квартире у матери.
Альберта удивил и тот факт, что одет он был в домашнюю одежду и тапки.
Сын в тот вечер, как и обещал, заехал к матери. Привез продукты, о которых она просила.
Незнакомый мужчина кого-то смутно напоминал. Широко улыбнувшись, он поднялся с дивана.
— Думаю, знакомить вас не нужно. Вы когда-то знали друг друга очень хорошо. Это Пётр, твой папа, — довольно произнесла мать.
— Кто?!
— Отец я твой, Алик. Забыл меня? Совсем, что ли, не помнишь? Не может такого быть, сынок!
Пётр потянулся для объятий, но Альберт отвернулся от него.
— Мам, что ЭТО делает в твоей квартире? Зачем ты его впустила? — видно было, что сын еле сдерживался.
Ему очень хотелось тут же вышвырнуть отца на улицу, просто руки чесались. Но понимал, что неприятностей в таком случае не избежать.
— Сынок, должна тебе сказать, — при этом мать с теплотой глянула в сторону бывшего мужа. — Петя… Пётр вернулся ко мне, и мы снова будем жить вместе. Порадуйся за меня, Альберт.
— Порадоваться? — излишне громко гаркнул сын. — Чему? Тому, что моя мать сошла с ума? Да тут не радоваться надо, а срочно брать телефон и вызывать специалистов!
Альберт искренне недоумевал. Что произошло с матерью? С рассудительной и практичной женщиной, какой она была все эти годы? Почему человек, предавший их обоих много лет назад, чувствует сейчас себя здесь хозяином? И ему совершенно не стыдно. Хозяин нашёлся!
— Не надо драматизировать, Альберт. Неужели тебе так трудно порадоваться за свою мать? Я теперь не одна, а с человеком, которого любила все эти годы. Задумайся — все эти годы! А ещё — ты удивишься, но всё это время я верила, что он вернётся!
— Мама, не пугай меня, прошу! Ты что забыла — он же предатель, по.до.нок. Зачем он тебе, скажи? Да ещё и в твоём возрасте! Мой биологический родитель никому не нужен стал, поэтому и к тебе прибежал, поджавши хвост. Вспомнил про бывшую жену.
— Алик, ты не прав, — вмешался в разговор Пётр. — Я всегда любил твою мать. Просто она… Слишком гордая женщина и однажды не простила меня. А потом сама же и страдала. Все эти годы. И ждала меня назад. Правда, Катенька?
— Да, ты прав, Петя. Я страдала. Просто ни с кем не делилась своей душевной болью.
— Так, я смотрю, у матери помутнение. И с ней говорить бесполезно. Тогда я сам займусь тем, что сам вышвырну тебя отсюда, — крикнул Альберт, двигаясь в сторону отца.
— Алик, прекрати! Это моя квартира, и я вольна пускать сюда кого пожелаю! — громко возразила Екатерина Алексеевна, вставая между сыном и бывшим мужем.
— Что ты говоришь? Твоя квартира!? Твоя? Да ты же её продавать собралась. Мы со Светой ждём. Думаем, что со дня на день этот вопрос решится. Нам детскую пора обустраивать, а у тебя тут амуры приключились!
— Да, хотела сказать как раз… Мои планы изменились. Я передумала продавать квартиру, сынок. Теперь мы будем жить здесь вдвоем с Петром. Я чувствую себя лет на двадцать моложе. Мне так хорошо сейчас, как не было уже очень давно.
— Нет, это настоящий дурдом! — опять закричал Альберт. — Ты и вправду сошла с ума, мама!
— Сынок, ты это… Полегче с выражениями, — попросил Пётр. — Это всё-таки твоя мать! Уважать надо, а не кричать на неё. Мама тебе жизнь дала, воспитывала тебя, бессонными ночами не спала…
— Да, ты знаешь об этом лучше всех, папаша недоделанный! — со злом огрызнулся Альберт. — А ну-ка выйдем в подъезд на пару слов. Пообщаемся там без лишних ушей.
Сын схватил в охапку удивлённого мужчину и потащил из квартиры.
— Сынок, да что же ты делаешь? Остановись, прошу тебя! Это же твой отец, поосторожнее! — закричала мать, пытаясь вызволить Петра из цепких рук молодого и сильного сына.
В подъезде Альберт прижал отца к стене и начал допрос.
— Ну и откуда ты взялся, папаша? Из какой дыры вылез? И чего хочешь от матери? Отвечай быстро!
— Не круто ли ты заворачиваешь, сыночек? — криво усмехнулся отец, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
— Ещё раз тебя спрашиваю — что тебе надо от матери? Говори правду, или я сейчас подключу своего друга из органов. И он мне всё о тебе расскажет за пять минут! Всю твою подноготную выложит. А потом будет так — я найму ребят покрепче, чтобы хорошо тебя поучили. Сам я с тобой связываться не стану. Чести много для такого отморозка, как ты. Ясно излагаю?
— Алик, ты что, сынок, зачем так…- попытался тот давить на жалость.
— Говори, гн.ида!
— Понимаешь, так получилось, что меня выгнала последняя жена. Сожительница, точнее. Выкинула на улицу и ободрала как липку. Всё у меня забрала подчистую, и я остался ни с чем. Всякое было — и бомжевал даже. А потом вспомнил про Катерину. Подумал, может, не прогонит она меня. Знал, что Катя одна до сих пор. А мать твоя… она так обрадовалась мне, я даже не ожидал. Вот и решил остаться. А что? Имею право! Катя мне жена законная… была. А ты сын родной.
— Ты всё понял, что я тебе только что сказал? — грозно спросил Альберт. — Повторять, надеюсь, не нужно?
— Да понял, понял я тебя! Отца тебе совсем не жаль тебе, вот что я скажу.
— О, запел! Хороший учитель был в моей жизни. С тебя беру пример, папаша!
Они вернулись в квартиру, где Екатерина Алексеевна уже не находила себе места.
— Ну? Поговорили? Всё хорошо? — спросила женщина с надеждой.
— Да, всё просто замечательно. Пётр прочистил свою память и внезапно вспомнил, что его ждут в другом месте. И не просто ждут, а очень волнуются при этом. Возможно, уже в розыск подали. Так?
— Да, Катя… Ты знаешь, мне пора. Не могу я остаться тут, у тебя. Так обстоятельства сложились. Повидались мы с тобой и хорошо. Пора и честь знать, как говорится.
— Как же так, Петя! Ты что это придумал? — женщина выглядела растерянной. — Ты же говорил, что жить теперь будем долго и счастливо. Вместе!
— Память подводить стала. А меня ведь и правда ждут… в другом месте. Алик мне сейчас напомнил, так доходчиво всё объяснил.
— Пётр, останься. Не слушай никого. Это моя квартира, и только мне решать, кому здесь жить! — не унималась Екатерина Алексеевна.
— Мам, вот только истерики не надо, дай человеку спокойно собраться, — строго произнёс Альберт.
Он дождался, пока новоявленный папаша покинет материнскую квартиру.
— Как ты мог, Алик? Выгнать своего родного отца. И куда? На улицу! Просто вникуда! Ему же совершенно некуда идти, — горько плакала мать. — Ты бездушный человек, сынок.
— Мам, хватит слёз. Надоело уже, ну правда! Спасибо скажи, что я спас тебя от этого наглого аферюги. Ты и глазом бы не успела моргнуть, как он тебя обчистил до нитки. Давай лучше поговорим о продаже твоей квартиры. Светлана ждёт от нас хороших новостей.
— Давай, — обречённо ответила мать, с тоской глядя на улицу за окном.
