— Инна, я тут подумал… Может, нам стоит переехать к маме в деревню? — Стас произнес эту фразу настолько буднично, словно предлагал сходить в магазин за хлебом.
Инна оторвалась от ноутбука, где работала над новым дизайн-проектом для крупного заказчика, и посмотрела на мужа с легкой улыбкой. Ей показалось, что она ослышалась.
— Прости, что ты сказал?
— Я говорю, может, нам переехать к маме? — Стас сидел в кресле, бездумно пролистывая ленту новостей на телефоне. — Ей тяжело одной, ты же знаешь. Давление скачет, с хозяйством справляться всё сложнее.
Инна закрыла крышку ноутбука и выпрямилась. Улыбка медленно сползла с её лица, когда она поняла, что муж не шутит.
— Стас, ты серьезно? Переехать в деревню? За сто километров от города?
— А что такого? — он наконец поднял глаза от телефона. — Дом у мамы большой, места всем хватит. Огород, свежий воздух, тишина… Никаких пробок, суеты.
Инна медленно выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. Их трехкомнатная квартира в центре города, которую они выбирали вместе, была их крепостью, их общим проектом. Светлая, просторная, с дизайнерским ремонтом, который Инна продумывала до мелочей. В пяти минутах ходьбы — офис компании, где она работала ведущим дизайнером. Рядом — любимые кафе, театр, парк, где они с подругами устраивали пикники по выходным.
— А как же моя работа? — спросила она, стараясь говорить спокойно. — Ты же знаешь, что я не могу работать удаленно. Мне нужно быть в офисе, встречаться с клиентами, участвовать в мозговых штурмах.
— Можно найти компромисс, — Стас пожал плечами. — Будешь ездить в город два-три раза в неделю. Или найдешь что-то с удаленкой. Ты же талантливая, тебя с руками оторвут в любой компании.
Инна почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Стас говорил о её карьере, которую она строила восемь лет, так, словно это было хобби, от которого легко отказаться.
— Стас, я не хочу переезжать в деревню, — твердо сказала она. — У меня здесь работа, друзья, вся жизнь. Я люблю город, я здесь выросла. И мы с тобой, когда женились, договаривались, что будем жить отдельно от родителей, помнишь?
— Но обстоятельства меняются, — Стас отложил телефон. — Мама стареет, ей нужна помощь. Я её единственный сын, кто ей поможет, если не я?
— Можно нанять помощницу, — предложила Инна. — Женщину из деревни, которая будет приходить к твоей маме, помогать по хозяйству, следить за здоровьем. Мы будем платить.
— Ты не понимаешь, — Стас покачал головой. — Маме нужна не просто помощница. Ей нужна семья, нужен я. Она же мать, Инна. Она всю жизнь мне отдала.
Инна закусила губу. Она знала, что спорить с мужем о его матери — дело неблагодарное. Галина Ивановна была для Стаса непререкаемым авторитетом, почти святыней. Сколько раз за пять лет их брака Инна сталкивалась с этой слепой преданностью, с готовностью Стаса бросить всё и бежать по первому зову матери.
— Я понимаю, что ты беспокоишься о маме, — мягко сказала Инна. — Но есть и другие способы ей помочь. Мы можем чаще ездить к ней на выходных, можем забрать её к нам на зиму, когда в деревне особенно тяжело.
— Это полумеры, — Стас встал и начал ходить по комнате. — Мама вчера звонила, у неё опять давление подскочило. Соседка вызывала скорую. А если бы её не оказалось рядом? Если бы мама была одна?
— Стас, твоей маме всего шестьдесят два года, — напомнила Инна. — Она вполне самостоятельный человек. И у неё есть соседи, друзья в деревне.
— Это не то же самое, что семья, — упрямо сказал Стас. — Инна, пойми, я не могу оставить её одну. Это мой долг — заботиться о матери.
Инна смотрела на мужа и видела в его глазах решимость, которая пугала её. Она знала этот взгляд — когда Стас что-то решил, переубедить его было практически невозможно.
— Давай не будем принимать поспешных решений, — предложила она. — Это серьезный шаг, который изменит всю нашу жизнь. Нам нужно всё обдумать, взвесить все за и против.
— Тут нечего думать, — отрезал Стас. — Мама нуждается во мне, и я должен быть рядом.
Утро выдалось пасмурным. Инна проснулась от звука мобильного телефона — Стас разговаривал с кем-то на кухне приглушенным голосом. Она посмотрела на часы — половина седьмого. Слишком рано для рабочих звонков.
— Да, Максим, спасибо, что перезвонил, — донеслось из кухни. — Значит, завтра сможешь приехать посмотреть квартиру? Отлично.
Инна резко села на кровати. Квартиру? Какую квартиру? Она накинула халат и быстро вышла на кухню.
Стас стоял у окна с телефоном, но, увидев жену, поспешно закончил разговор:
— Хорошо, жду тебя завтра в шесть. Да, адрес тот же.
— Что значит «посмотреть квартиру»? — Инна скрестила руки на груди. — Кто такой Максим и зачем ему смотреть нашу квартиру?
Стас смущенно отвел глаза:
— Максим — это риэлтор. Я подумал, что нам стоит хотя бы узнать, сколько стоит наша квартира на рынке.
— Без моего ведома? — Инна почувствовала, как внутри всё закипает. — Ты пригласил риэлтора оценить нашу квартиру, не спросив меня?
— Я просто собираю информацию, — Стас попытался взять её за руку, но она отстранилась. — Инна, пойми, я должен помочь маме. Это не прихоть, это необходимость.
— А я? Моё мнение тебя не интересует? — Инна схватила чашку, чтобы налить себе кофе, но руки дрожали от возмущения. — Мы вчера только начали обсуждать эту тему, а ты уже звонишь риэлторам?
— Я просто хочу быть готовым, — Стас сел за стол и устало потер лицо. — Мама звонила вчера вечером, пока ты была в душе. У неё опять давление. Она плакала, Инна. Говорит, что чувствует себя никому не нужной.
— Это манипуляция, Стас, — Инна покачала головой. — Твоя мать прекрасно знает, как на тебя давить. Каждый раз одно и то же — давление, слёзы, «я никому не нужна». И ты бежишь, сломя голову.
— Не говори так о моей маме! — Стас повысил голос. — Она не манипулирует, она действительно страдает! Ты просто не хочешь этого видеть, потому что думаешь только о себе!
— Я думаю о нас обоих! — Инна тоже повысила голос. — О нашей жизни, которую мы вместе строили пять лет! О нашей квартире, которую выбирали по крупицам, обустраивали с любовью! О моей карьере, о твоей работе! О наших друзьях, планах, будущем!
— Планы меняются, — упрямо сказал Стас. — Мама стареет, ей нужна забота. А мы можем жить где угодно. Ты сможешь найти работу в ближайшем городке или ездить в Москву пару раз в неделю.
Инна смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот Стас, который говорил, что они будут жить своей жизнью, строить карьеру вместе, путешествовать, заводить детей, когда будут готовы? Куда делся мужчина, гордившийся её успехами, поддерживавший её амбиции?
— Ты не понимаешь, насколько это важно для меня, — продолжал Стас. — Мама всю жизнь мне отдала. Растила одна, без отца. Недоедала, недосыпала, но делала всё, чтобы я получил образование, чтобы у меня было будущее.
— И ты получил его, — мягче сказала Инна. — У тебя отличная работа, хорошая зарплата. Мы можем помогать твоей маме финансово, нанять ей сиделку, медсестру, кого угодно.
— Деньги не заменят родного человека, — Стас покачал головой. — Маме нужен я, а не мои деньги. Неужели ты не понимаешь?
— А тебе нужна я? — тихо спросила Инна. — Или я просто приложение к тебе, которое должно следовать туда, куда ты скажешь?
Стас не ответил, и это молчание сказало ей больше любых слов.
— Я не поеду в деревню, Стас, — твердо сказала Инна. — У меня здесь работа, карьера, жизнь. Я не собираюсь всё это бросать и становиться сиделкой для твоей матери.
— Ты эгоистка! — Стас стукнул кулаком по столу. — Думаешь только о своей карьере! А как же семейные ценности? Как же поддержка в трудную минуту?
— Семейные ценности? — горько усмехнулась Инна. — Это когда муж за спиной жены приглашает риэлтора продать их общую квартиру? Это когда мнение жены ничего не значит рядом с желаниями матери?
Стас схватил телефон и демонстративно начал набирать номер:
— В общем… Я еду к маме на выходные. Один. Может быть, тогда ты поймешь, насколько она нуждается в помощи.
— Поезжай, — сухо ответила Инна. — Только учти: если ты пригласишь риэлтора в мое отсутствие, можешь не возвращаться.
Стас замер с телефоном в руке, словно не веря своим ушам:
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, — Инна покачала головой. — Я просто говорю, как есть. Это наша общая квартира, и решения о ней мы принимаем вместе. Или никак.
Звонок в дверь раздался в воскресенье около полудня. Инна, погруженная в работу над срочным проектом, вздрогнула от неожиданности. Стас уехал к матери еще в пятницу вечером, и она не ждала его раньше вечера. Кто бы это мог быть?
Открыв дверь, Инна застыла на пороге. На лестничной площадке стояли Стас и его мать, Галина Ивановна. Свекровь выглядела бодрее, чем Инна ожидала увидеть после всех рассказов о её плохом самочувствии. Прямая спина, внимательный взгляд, уверенная улыбка. Только глубокие морщины и седые волосы выдавали её возраст.
— Здравствуй, Инна, — Галина Ивановна шагнула вперед и обняла невестку. — Решила вот навестить вас, посмотреть, как вы тут живете.
Инна механически обняла свекровь в ответ, бросив вопросительный взгляд на мужа. Стас избегал встречаться с ней глазами.
— Проходите, — Инна отступила в сторону, пропуская гостей. — Я не знала, что вы приедете, Галина Ивановна. Стас не предупредил.
— А что предупреждать? — бодро отозвалась свекровь, проходя в квартиру. — Я же к сыну приехала, не к чужим людям. Стасик сказал, что вы подумываете переехать ко мне. Вот я и решила посмотреть, что вы тут оставлять собираетесь.
Инна почувствовала, как внутри всё сжалось. Значит, Стас уже представил всё как решенное дело? Уже обсудил с матерью их переезд, даже не поговорив с ней серьезно?
— Мы пока только обсуждаем разные варианты, — осторожно сказала Инна, проводя гостей на кухню. — Чай, кофе?
— Чай, конечно, — Галина Ивановна села за стол и огляделась. — Хорошо у вас тут, уютно. Но тесновато, конечно. То ли дело у меня — простор, воздух, огород. Летом красота, птички поют, яблони цветут.
— У нас тоже есть парк рядом, — заметила Инна, ставя чайник. — И до центра пять минут пешком.
— Ой, что там ваш парк, — отмахнулась свекровь. — Пыль, шум, машины кругом. А у меня тишина, покой. Для детишек раздолье будет.
Инна замерла с чашками в руках. Детишек? О каких детях идет речь?
— Мама считает, что в деревне лучше растить детей, — пояснил Стас, наконец подав голос. — Больше пространства, чистый воздух.
— Мы пока не планируем детей, — твердо сказала Инна, расставляя чашки. — У меня сейчас важный период в карьере, я не готова брать декретный отпуск.
— Ой, карьера, — Галина Ивановна снова махнула рукой. — Что толку от карьеры, если семьи нет нормальной? Женщина должна детей рожать, а не по офисам бегать. Вон, я Стасика одна подняла, без всяких карьер.
— У каждого свой путь, — дипломатично ответила Инна, чувствуя, как закипает внутри. — Я уважаю ваш выбор, но у меня другие приоритеты.
— Какие приоритеты у женщины могут быть, кроме семьи? — искренне удивилась Галина Ивановна. — Стасик говорит, ты хорошо зарабатываешь. Вот и хватит уже, пора о семье подумать. Переедете ко мне, будешь сидеть с детишками, а я помогу. Я еще крепкая, слава богу.
Инна посмотрела на мужа, ожидая, что он вмешается, скажет матери, что они еще не решили, что всё это только планы. Но Стас молчал, разглядывая свои руки.
— Галина Ивановна, — Инна постаралась говорить спокойно, — мы со Стасом еще не приняли окончательного решения о переезде. У меня здесь работа, которую я люблю, друзья, вся жизнь.
— Работа, работа, — передразнила свекровь. — Стасик вон тоже работает, но на компьютере своем. Ему без разницы, где сидеть. А ты что, особенная? Не можешь ради семьи пожертвовать своими хотелками?
— Это не хотелки, — Инна почувствовала, как голос начинает дрожать от сдерживаемого гнева. — Это моя профессия, дело, которому я отдала восемь лет жизни.
— А я сыну тридцать лет отдала, — парировала Галина Ивановна. — И что теперь, должна одна доживать, пока вы тут в городе прохлаждаетесь?
— Мама, — наконец вмешался Стас, — давай не будем давить на Инну. Ей нужно время подумать.
— А чего тут думать? — свекровь повернулась к сыну. — Ты же сказал, что уже решил. Что нашел покупателя на квартиру.
Инна резко встала из-за стола:
— Что значит «нашел покупателя»? Стас, ты что, уже договорился о продаже? Без моего согласия?
Стас отвел взгляд, но на его лице читалась решимость человека, загнанного в угол собственным выбором.
— Я просто предварительно договорился, — пробормотал он. — Максим нашел семью, которая готова купить квартиру по хорошей цене. Они приедут завтра вечером.
Инна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это было уже не обсуждение, не планы на будущее — это было предательство. Самое настоящее, беспощадное предательство.
— Завтра? — её голос звучал неестественно спокойно. — Ты пригласил незнакомых людей в нашу квартиру завтра, чтобы продать её? Без моего ведома? Без моего согласия?
— Инночка, — вмешалась Галина Ивановна, — чего ты кипятишься? Стасик о вас обоих думает. В деревне жизнь дешевле, воздух чище. Продадите городскую квартиру, деньги останутся, можно будет и дом обновить, и машину новую купить.
— Не нужна мне новая машина, — Инна сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — Мне нужно, чтобы мой муж уважал мое мнение. Чтобы мы принимали решения вместе, а не за моей спиной.
— Да что ты все о себе да о себе? — Галина Ивановна повысила голос. — Стасик о матери беспокоится, о родном человеке! А ты только о своей карьере думаешь!
— Мама, пожалуйста, — Стас попытался успокоить мать, но было уже поздно.
— Нет, Стас, пусть говорит, — Инна скрестила руки на груди. — Пусть скажет прямо, что я мешаю вашей идеальной семейной картине. Что в вашем тандеме для меня места нет и никогда не было.
— При чем тут это? — Стас встал, в его глазах читалось раздражение. — Ты преувеличиваешь. Мы просто переедем к маме, чтобы помогать ей. Что тут такого страшного?
— Страшно то, что ты принял это решение без меня, — Инна чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Страшно то, что ты уже нашел покупателей на нашу квартиру, даже не поговорив со мной по-человечески. Страшно то, что ты готов разрушить всё, что мы строили пять лет, ради прихоти твоей матери!
— Это не прихоть! — Стас стукнул кулаком по столу. — Маме нужна помощь! Она одинока, у неё проблемы со здоровьем!
— У твоей матери нет проблем со здоровьем, — отрезала Инна. — Посмотри на неё — она бодрее нас с тобой вместе взятых! Она прекрасно справляется сама, просто хочет, чтобы ты был рядом. Чтобы ты принадлежал только ей, как раньше.
— Да как ты смеешь! — вскрикнула Галина Ивановна, вскакивая с места. — Я всю жизнь ему отдала! Все соки из себя выжала, чтобы он выучился, чтобы человеком стал! А ты его от матери отворачиваешь!
— Я никого ни от кого не отворачиваю, — Инна тоже поднялась, глядя свекрови прямо в глаза. — Я просто хочу, чтобы у нас со Стасом была своя жизнь. Чтобы мы сами принимали решения, а не плясали под вашу дудку.
— Значит, тебе плевать на меня? На женщину, которая его вырастила? — Галина Ивановна демонстративно схватилась за сердце. — Ой, чувствую, давление поднимается! Стасик, таблетки в сумочке…
— Прекратите этот спектакль, — холодно сказала Инна. — Вы прекрасно себя чувствуете. И прекратите манипулировать Стасом, используя свое здоровье как оружие.
Стас, который бросился было к материнской сумочке, замер на полпути.
— Инна, это уже слишком, — процедил он сквозь зубы. — Извинись перед мамой.
— Нет, — твердо ответила Инна. — Я не буду извиняться за правду. Твоя мать использует тебя, Стас. Она всегда это делала. А ты позволяешь ей.
— Всё, с меня хватит, — Стас схватил телефон и набрал номер. — Алло, Максим? Это Стас. Слушай, давай перенесем встречу на сегодня. Да, через час можешь подъехать? Отлично.
— Что ты делаешь? — Инна шагнула к мужу.
— То, что должен был сделать давно, — отрезал Стас. — Продаю квартиру. Переезжаю к маме. С тобой или без тебя — решай сама.
И тут Инна наконец сорвалась. Все напряжение последних дней, вся боль от предательства мужа, всё унижение от присутствия торжествующей свекрови — всё это вылилось в одну фразу, которую она прокричала, глядя прямо в глаза Стасу:
— А я тебе сказала, что мы никуда переезжать не будем, Стас! Тем более в эту деревню, к твоей матери! Мне легче с тобой развестись!
В комнате повисла тишина. Галина Ивановна смотрела на Инну со смесью ужаса и торжества. Стас стоял, сжимая в руке телефон, его лицо побледнело.
— Так вот как ты заботишься о нашей семье? — тихо спросил он. — Готова всё бросить, только бы не уступить?
— Нет, Стас, — Инна покачала головой. — Это ты всё бросаешь. Нашу жизнь, наши планы, наше будущее. Ради женщины, которая никогда не позволит тебе быть счастливым без её контроля.
Стас молча смотрел на жену, и в его глазах читалась борьба. Но только на мгновение. Затем он решительно повернулся к своей матери.
— Мама, — сказал он, не отрывая взгляда от Инны, — я сегодня вечером приеду. Насовсем. Квартиру будем продавать позже, через суд. А пока я поживу у тебя.
Галина Ивановна просияла, торжествующе глядя на невестку:
— Конечно, сыночек. Твоя комната уже готова, так что у нас с тобой всё будет хорошо, вот увидишь.
Инна смотрела на мужа и видела перед собой чужого человека. Человека, который предпочел инфантильную зависимость от матери взрослым отношениям с женой. Который выбрал прошлое вместо будущего.
— Уходи, — тихо сказала она. — Уходи и не возвращайся. Ты сделал свой выбор.
Стас молча собрал вещи первой необходимости, пока его мать суетилась вокруг, поторапливая и причитая. Когда дверь за ними закрылась, Инна опустилась на диван и впервые за весь этот кошмар почувствовала странное облегчение.
Она потеряла мужа, но, возможно, впервые за пять лет брака обрела саму себя…
