В конце 80-х у неё было всё. Крупные роли, горы писем от поклонников, предложения от режиссёров, о которых мечтает любая актриса. Она успевала и на съёмочной площадке, и на премьерах, и в личной жизни — о её романах судачила вся Москва. Абдулов рвался в постель, Смоляков лез с поцелуями, а она сбежала с тихоней.
А потом Ирина Шмелёва исчезла. Буквально. Словно выключили свет. Её больше не было ни на экранах, ни в интервью, ни даже в светской хронике. Что случилось? Почему актриса, которой прочили звание «второй Гурченко», выбрала уехать и всё бросить?
- Простая девочка из Кушвы, которая перепрыгнула всех
- От «Акселератки» до «Кин-дза-дза!» — она собирала залы
- Она не плыла по течению — и это бесило мужчин
- Роман, о котором судачили даже гардеробщицы
- Он был моложе на пять лет, застенчив и без звёздных связей. А она вышла за него
- Побег в Америку и новая жизнь — не без испытаний
Простая девочка из Кушвы, которая перепрыгнула всех
Родилась Ирина в небольшом уральском городке. Кушва — место, где звёзды в основном смотрят с неба, а не с экрана. Отец — инженер, мать — бухгалтер. Никто даже не предполагал, что дочь будет сниматься у Данелии и станет музой Басова. Но Ирина рано поняла, чего хочет. Ещё школьницей она репетировала перед зеркалом монологи, разглядывала афиши и мечтала вырваться.
После школы — прямая дорога в Москву. С первого раза поступила в Щукинское. Красавица с характером, пластикой и цепким взглядом — её сразу заметили. А дальше — всё как по учебнику звезды: первый курс — уже массовка в кино, второй — эпизод, третий — главная роль.
От «Акселератки» до «Кин-дза-дза!» — она собирала залы
Фильм «Акселератка» принёс ей настоящую славу. Молодая учительница, которую играет Шмелёва, покорила страну. А после — роли в «Ловушке для одинокого мужчины», «Кин-дза-дза!», «Бабнике». За ней бегали сценаристы, уговаривали сниматься — у неё была редкая способность сочетать хрупкость и силу. Она могла одним взглядом рассказать всё.
На съёмках никто не называл её «красоткой» или «девочкой» — только по имени и отчеству. Даже мэтры вроде Табакова и Леонова относились к ней с уважением. А Данелия говорил, что она «играет не лицом, а душой».
Она не плыла по течению — и это бесило мужчин
Её не интересовали вечеринки, кулуарные разборки и флирт ради ролей. От внимания, конечно, не убегала, но и поводов не давала. Абдулов звал в ресторан, подкарауливал у выхода из гримёрки, мечтал попасть в постель.
Один раз она сделала вид, что не заметила — после этого он больше никогда не поздоровался. Смоляков однажды предложил ей «сблизиться» прямо в самолётном туалете и полез с поцелуями. Она рассмеялась — и больше с ним не работала.
А был и Кайдановский — преподаватель в Щукинке, харизматичный, взрослый. Он тянулся к ней как к женщине, но она воспринимала его как учителя. И мечтала о настоящем чувстве, не о флирте.
И дождалась.
Роман, о котором судачили даже гардеробщицы
На курсе был Алексей Маслов — тихий, сдержанный, не звезда, но внимательный. Он заваливал её мелочами: шоколадки, билеты в кино, стихи на клочках бумаги. Их роман начался как-то незаметно, но быстро стал серьёзным. Они мечтали о свадьбе, говорили о детях. Но вмешалась мама Алексея. Сказала, что сын слишком молод.
А потом — ещё один удар. Ситуация, о которой она позже рассказывала только намёками. После этого она изменилась. Стала более жёсткой, отстранённой. Съёмки шли, но внутри что-то надломилось.
Он был моложе на пять лет, застенчив и без звёздных связей. А она вышла за него
Николай Боголюбов появился в её жизни неожиданно. Внук физика, сам — человек не из тусовки. Она долго не обращала внимания. После Абдулова и Маслова он казался скучным. Но он был другим. Заботливым, терпеливым. Она поддалась.
Свадьбу сыграли в 1989 году. Подарок от дедушки — медовый месяц в Женеве. Но вместо романтики — неловкость. Молодая жена отца Николая устроила холодный приём, Николай стал часто исчезать, появлялся под утро, злился без причины.
В Москве стало хуже. Он уходил на несколько дней, устраивал застолья, менял «подружек». На её упрёки отвечал: «Ты была недоступной, теперь твоя очередь меня терпеть».
Она терпела.
Побег в Америку и новая жизнь — не без испытаний
В середине 90-х Николай решил уехать. Ирина поехала за ним. В Нью-Йорке не было фанатов, не было съёмок — была чужая страна и чужой язык. Но она справилась. Получила образование, вела передачи на русском ТВ, открыла собственную пиар-компанию, стала риэлтором.
Клиенты были удивлены: «Вы же… та самая Шмелёва?» Она улыбалась и продавала квартиры.
Муж, тем временем, продолжал менять спутниц. Говорил: «С Элей едем на юг, с Наташей — в Лос-Анджелес». А она слушала и молчала. Один раз влюбилась в другого. Он был женат. Обещал уйти из семьи. Не ушёл.
Она вернулась к Николаю.
Она не идеальна, не святая, не обманутая — просто женщина, которая пыталась сохранить себя в мире, где каждый считал своим долгом её «перевоспитать». В России от неё ждали лёгкости, в Америке — молчания. А она выбрала жить, как умеет. Без масок и подделок.
