Когда я покупала эту квартиру, думала — вот оно, наконец-то спокойствие. Два года поисков, куча просмотренных квартир — и наконец моя идеальная «двушка» в тихом районе. Я сама выбирала обои, расставляла мебель, продумывала каждую мелочь. Удобный диван у окна, уютный торшер в углу, кухня, где все полки — именно там, где мне удобно. Это было мое пространство, мой мир, где все было так, как я хочу.
Но после свадьбы с Артемом все изменилось. И так быстро, что я даже не заметила, когда мой уютный дом превратился в проходной двор.
Сначала все было отлично. Мы познакомились на дне рождения подруги — Артем пришел с гитарой, спел пару песен, и его спокойная улыбка меня сразу подкупила. Он был не похож на моих бывших: не сыпал громкими фразами, не старался казаться крутым. Просто казался… надежным. Через год мы поженились.
Первые месяцы пролетели незаметно. Мы завтракали вместе, вечером смотрели сериалы, гуляли в парке. И даже когда он впервые сказал: «Давай мама зайдет к нам на чай?» — я не увидела в этом ничего плохого.
Как же я ошибалась.
Лидия Семёновна, мать Артема, вошла в мою жизнь так же неожиданно, как осенний ливень в ясный день. Сначала — «на пять минут», потом — «ну еще одну чашечку», а вскоре она уже сидела на моем диване, разложив на журнальном столике свои вязальные спицы, и говорила: «Ой, да я тут у вас переночую, а то поздно уже».
Без предупреждения. Без спроса.
Я пыталась протестовать, но Артем только пожимал плечами: «Она же мама, куда ей одной ночью ехать?»
А потом пошло-поехало.
Двоюродная сестра Артема, Катя, «временно» переехала к нам, потому что «общежитие далеко, а тут институт рядом». Троюродный брат, Сергей, «буквально на недельку» — пока устраивался на новую работу. Дядя с тетей гостили две недели, потому что «в больнице обследование, а в гостинице дорого».
Я превратилась в обслуживающий персонал. Готовила, убирала, объясняла, где магазин, как работает стиральная машина, почему нельзя включать духовку на максимум.
А однажды утром я зашла на кухню и застыла на пороге: за столом сидел незнакомый мужчина лет пятидесяти и наливал себе мой свежесваренный кофе.
— Вы кто? — спросила я, сжимая в руке половник.
— О, ты уже проснулась! — весело сказал Артем, выходя из ванной. — Это дядя Коля, мамин брат. Приехал в командировку.
Я молча развернулась и ушла в спальню.
Идея о собственном доме пришла ко мне внезапно. Я представляла его таким: уютный, светлый, с камином и большим двором. Главное — подальше от города. И, конечно, без лишних людей.
— Давай купим дом, — предложила я Артему вечером, когда он, наконец, вернулся с работы.
Он даже не оторвался от телефона.
— Зачем? Нам и здесь нормально.
— Нормально?! — я с трудом сдержалась. — Артем, у нас каждый день кто-то ночует! Твоя тетя вчера съела мой чизкейк, который я пекла для подруги! А дядя Коля пятый день ходит в моем халате!
— Ну и что? — он наконец поднял на меня глаза. — Это же семья. Ты что, жадная что ли?
Я не стала спорить. Но в тот вечер что-то во мне надломилось.
Через неделю я вернулась с работы раньше обычного. В прихожей стояли чьи-то ботинки, из кухни доносились голоса.
— Если она купит этот дом, мы все разоримся! — возмущалась Лидия Семёновна.
— Артем, ты должен переоформить квартиру на себя, — поддакивала ей тетя Вера. — Иначе она выгонит всех, и где мы будем останавливаться?
Я замерла, прижавшись к стене.
— Мам, да ладно, — неуверенно пробормотал Артем. — Она же не…
— Не глупая? — фыркнула свекровь. — А продавать собралась? Ты посмотри на нее — живет одна как сыр в масле, а родню в обиду дает!
Мое сердце колотилось так громко, что, казалось, они вот-вот услышат его.
На следующий день я пошла в агентство недвижимости.
Через месяц, когда договор купли-продажи был уже подписан, я сообщила Артему:
— Квартира продана. Через тридцать дней новый хозяин заселяется.
Он побледнел. — Ты что, шутишь?
— Нет.
Тут же раздался звонок. Через два часа в дверь уже ломилась Лидия Семёновна.
— Ты что творишь?! — она была похожа на разъяренную фурию. — Это же семейное гнездо! Как ты могла?!
— Ваше семейное гнездо, — холодно ответила я, — находится в вашей собственной квартире. А это — мое. И я его продала.
Артем метался между нами, то умоляя мать успокоиться, то пытаясь уговорить меня «передумать». Но я уже все решила.
— И да, — добавила я, глядя ему прямо в глаза, — я подаю на развод.
Он пытался что-то доказать, клялся, что все изменится, что «больше никого не позовет». Но я знала — это временно. Пока его мама не скажет: «А пусть Вася поживет, он же родственник».
Мы развелись. Я переехала в съемную квартиру, а через полгода купила тот самый дом. Без лишних людей. Без чужих вещей в шкафу. Без незваных гостей за завтраком.
Иногда мне кажется, что я слышу, как кто-то звонит в дверь. Но это просто ветер.
И это прекрасно.
