— Я придумал! Продаём нашу двушку, покупаем однушку дальше от центра, а на остаток запускаем автомойку!
Анна поперхнулась кофе. Игорь сидел напротив, глаза горели, руки нервно барабанили по столу. На его лице была та же одержимость, что месяц назад, когда он предлагал купить палатку и торговать шаурмой.
— Что? — она вытерла губы салфеткой, всё ещё надеясь, что ослышалась.
— Автомойка, Ань! — Игорь подался вперёд, стукнул кулаком по столу. — Это золотое дно! У всех машины, все моются постоянно. Стабильный доход, понимаешь?
Анна рассмеялась. Нервно, коротко.
— Игорь, ты серьёзно? Опять какая-то фантазия?
Он вскочил так резко, что стул качнулся. Через минуту вернулся с толстой папкой, высыпал на стол кучу распечаток. Сметы, фотографии боксов, планы размещения оборудования.
— Смотри! — Игорь тыкал пальцем в цифры. — Вот здесь написано — окупаемость за полтора года. А здесь — история успеха парня из Красногорска. Начинал с одного бокса, через три года купил дом!
Анна взяла листок, пробежала глазами. Цифры прыгали перед глазами, но суть доходила: он действительно всё просчитал.
— Игорь… — начала она осторожно. — А ты помнишь, что квартира не только твоя?
— Как не моя? — он нахмурился. — Мы в браке, всё общее.
— Нет. — Анна отложила бумаги. — Часть денег вложил мой отец. Он не собственник, но это его деньги. И у нас есть Лиза.
Игорь махнул рукой, будто отгонял муху.
— Твоему отцу не обязательно знать все детали. А Лиза… Она же не на улице будет жить! Однушка — тоже квартира.
— Какая однушка? — Анна почувствовала, как внутри всё сжимается. — Игорь, у нас семилетний ребёнок! Я хочу ещё детей. Мне нужна стабильность, а не… не это.
Она ткнула в распечатки.
— Какая автомойка? Иди работай, хватит мечтать за чужой счёт!
Лицо Игоря потемнело. Он собрал бумаги в стопку, прижал к груди.
— Я так и знал. Ты не веришь в меня! Никогда не верила! Я устал быть никем, Анна. Устал работать грузчиком за копейки, пока другие поднимаются!
— А я устала слушать твои планы! — Анна встала, начала убирать со стола. — Каждые полгода новая идея. То интернет-магазин, то доставка суши, теперь автомойка. А кто платит за квартиру? Кто покупает продукты?
— Я не сижу без дела!
— Подработки по три дня в месяц — это сидеть без дела!
Игорь сгрёб остальные бумаги, прошёл в комнату. Хлопнула дверь. Анна осталась на кухне одна. Из детской донеслось сонное покашливание — Лиза проснулась.
Вечером, когда дочка играла в планшет, Анна мыла посуду и слышала приглушённый голос мужа из комнаты. Он говорил с кем-то по телефону, и тон был жалобный, обиженный.
— …она тормозит меня, мам. Я хочу вырваться, наконец что-то построить, а она цепляется за эти стены… Да, конечно, ты права…
Анна сжала губку в руке. Значит, жалуется свекрови. Через полчаса её телефон зазвонил.
— Анечка, это я, — голос Тамары Борисовны звучал напряжённо. — Игорь мне рассказал про ваш разговор. Ты что, против его планов?
— Тамара Борисовна, мы обсудим это дома…
— Нет, не обсудите! — перебила свекровь. — Мужик пытается подняться, хочет семью обеспечить, а ты цепляешься за квартиру. Так семью не строят! Надо мужа поддерживать!
Анна закрыла глаза, считая до десяти.
— Спасибо за совет. До свидания.
Она отключила телефон, но руки дрожали. Игорь прошёл на кухню, встал в дверях.
— Ну что? Мама тебе всё объяснила?
— Твоя мама не живёт в этой квартире, — ровно сказала Анна. — И решения за нас не принимает.
— Зато она меня понимает. В отличие от жены.
На следующий день, когда Анна вернулась с работы, в квартире сидел Кирилл, друг Игоря. Они разложили на диване новые бумаги, что-то обсуждали.
— О, Аннушка! — Кирилл поднялся, широко улыбнулся. — Как раз вовремя. Игорёк мне про автомойку рассказывает. Отличная идея!
Анна прошла на кухню, не ответив. Кирилл последовал за ней.
— Ты знаешь, у меня есть знакомый, поднялся на автомойке за год. Сейчас три точки держит! — Кирилл прислонился к дверному косяку. — Ну подумаешь, однушка. Тоже дом. Зато деньги в обороте, бизнес пойдёт.
— Кирилл, — Анна повернулась к нему, — ты можешь идти домой? К своей жене, в свою квартиру?
— Эй, Ань, не заводись. Я же по-дружески…
— Домой. Сейчас же.
Кирилл переглянулся с Игорем, который появился в дверях кухни.
— Лан, я пошёл. Игорь, завтра созвонимся.
Входная дверь хлопнула. Игорь остался стоять в дверях кухни, руки сложил на груди.
— Зачем ты его выгнала?
— Потому что это наша квартира, наши проблемы. И чужие люди не будут мне объяснять, как жить.
— Это и моя квартира! — Игорь шагнул вперёд, глаза сузились. — Если тебе тут не нравится — уходи сама. Дверь вон там.
У Анны внутри всё похолодело. Она смотрела на мужа, на человека, с которым прожила девять лет, родила ребёнка. И видела чужого, упрямого мужчину, готового выставить её с дочерью ради своих фантазий.
— Понятно, — тихо сказала она.
Игорь ещё постоял, ожидая продолжения ссоры, но Анна молча прошла мимо него в комнату к Лизе.
Анна тихо прикрыла дверь детской, села на край кровати. Лиза спала, раскинув руки, светлые волосы рассыпались по подушке. Анна осторожно поправила одеяло, и в груди что-то сжалось от нежности и страха одновременно. Как он мог сказать «уходи сама»? Выставить их с ребёнком?
Поздно вечером, когда Лиза уже спала крепко, Анна лежала в постели и слушала тишину. Игорь возился на кухне, потом прошёл на балкон. Дверь закрылась не до конца, и голос доносился приглушённо, но разборчиво.
— …да нет, всё нормально, жену ещё можно продавить… — шептал Игорь в телефон. — Она просто не понимает пока. Думает, что это очередная моя выдумка…
Анна замерла, не дыша.
— Нет, документы у неё где-то… Ладно, не волнуйся. Завтра с риелтором встречаюсь, посмотрим варианты однушек. По деньгам всё сходится: продаём за четыре семьсот, покупаем за два восемьдесят, остаётся почти два миллиона чистыми…
Кровь стучала в висках. Он уже встречается с риелтором. Уже считает их деньги. Говорит о ней как о препятствии, которое «можно продавить».
— …конечно понимаю, что риск есть. Но если не рискнуть сейчас, так и останусь грузчиком до пенсии… Да, мам, спасибо. Завтра созвонимся.
Анна осторожно встала, прошла к окну. Игорь стоял на балконе спиной к ней, убирал телефон в карман. Она быстро легла обратно, закрыла глаза. Дверь балкона скрипнула, послышались шаги.
Всю оставшуюся ночь она не сомкнула глаз. К утру решение созрело само собой. Рано, пока Игорь ещё спал, она тихо оделась и вышла на лестничную площадку. Набрала номер отца.
— Пап, это я. Извини, что рано… Мне нужно с тобой поговорить. Срочно.
— Что случилось, доченька?
Анна рассказала всё: про автомойку, про угрозы, про подслушанный разговор. Отец слушал молча, изредка вздыхая.
— Анна, успокойся. Хорошо, что мы тогда оформили доли правильно. На тебя, на Игоря и на Лизу. Без согласия всех собственников и разрешения органов опеки он ничего не сможет сделать. Юридически ты защищена.
— А если он найдёт способ?
— Не найдёт. Приезжай, поговорим подробнее. И документы лучше к себе забери.
Анна вернулась в квартиру, сердце колотилось. Игорь завтракал на кухне, листал телефон.
— С кем это ты говорила? — не поднимая глаз, спросил он.
— С подругой. По работе.
Когда он ушёл, она достала из папки все документы на квартиру: договор купли-продажи, свидетельство о праве собственности, техпаспорт. Спрятала в свою сумочку, а папку оставила на месте с другими бумагами.
Через день Игорь искал что-то в шкафу, переворачивал все полки.
— Аня, ты документы на квартиру не видела?
— Какие документы?
— На квартиру, блин! Свидетельство, договор! Они в папке лежали!
Анна пожала плечами, продолжая резать овощи для салата.
— Может, переложил куда? Поищи в другом месте.
Игорь перерыл весь шкаф, потом стол в гостиной. Лицо становилось всё краснее.
— Анна! Ты их взяла?
— Зачем они мне?
— Не ври! — он подошёл ближе, глаза сузились. — Я вчера видел эту папку, а сегодня её нет! Ты что, от собственного мужа документы прячешь?
— Я ничего не прячу. Возможно, сам куда-то засунул и забыл.
Игорь стукнул кулаком по столу.
— Думаешь, если документов не будет, я ничего не смогу сделать? Ошибаешься! Можно восстановить через МФЦ!
— Восстанавливай, — спокойно ответила Анна.
Он смотрел на неё с недоумением, будто видел впервые. Раньше она всегда шла на уступки, извинялась, старалась сгладить конфликт. А сейчас стояла ровно, не отводила взгляд.
На следующий день приехала Тамара Борисовна. Без предупреждения, с большой сумкой.
— Решила погостить у внучки, — объявила она, проходя в прихожую. — Давненько не виделись.
Но к Лизе она не подходила. Сразу уселась на кухне, посмотрела на Анну оценивающе.
— Игорь рассказал, что у вас проблемы. Ты что, документы от мужа прячешь?
— Никого я не прячу, Тамара Борисовна.
— Не ври мне! — свекровь повысила голос. — В мои годы слово поперёк мужу не смели сказать! А ты что творишь? Мешаешь ему дело сделать!
— Какое дело? Продать единственное жильё?
— А что в этом плохого? Поменять двушку на однушку, зато деньги в оборот пустить! Ты думаешь, он от нечего делать этим занимается?
Анна молча слушала, сжав кулаки. Свекровь продолжала:
— Ты его не поддерживала никогда! Не верила! А мы с пенсии помогали, когда работы не было. Мы в него вкладывались! А ты — препятствие ставишь на каждом шагу!
— Помогали? — Анна подняла голову. — Тамара Борисовна, это мой отец большую часть денег дал на квартиру. Это я коммунальные плачу каждый месяц. Где ваша помощь?
— Как ты со мной разговариваешь? — свекровь побледнела от возмущения. — Я тебе не ровня! Ты без мужика — никто!
В этот момент Анна поняла, что больше не может. Не может жить в этой атмосфере, где её мнение ничего не значит, где свекровь и муж сговариваются против неё, где даже её ребёнок становится разменной монетой в чужих планах.
— Лиза, собирай вещи, — сказала она дочке, которая сидела в комнате с планшетом. — Мы едем к дедушке.
— Куда это ты собралась? — Игорь появился в дверях.
— К отцу. На время.
— Никуда ты не поедешь! — рявкнул он. — И дочь не возьмёшь!
— Попробуй остановить, — спокойно ответила Анна, укладывая в сумку Лизины вещи.
Игорь схватил её за руку, но Анна вырвалась.
— Без меня ты никто! — кричал он им вслед. — Вернёшься на коленях, когда поймёшь!
Дверь захлопнулась. В лифте Лиза спросила:
— Мам, мы насовсем к дедушке?
— Пока не знаю, солнышко. Пожить немного.
У отца было тихо и спокойно. Он встретил их, обнял, усадил за стол. Лиза побежала играть в свою комнату — ту, что отец всегда держал готовой для внучки.
— Как дела? — тихо спросил он.
— Устала, пап. Очень устала.
— Не бойся. У тебя я есть. Всё выдержим.
Впервые за много дней Анна почувствовала, что может выдохнуть. Здесь ей не нужно было оправдываться, объяснять каждое слово, бояться за завтрашний день.
Игорь начал писать сообщения уже через час. Сначала слёзные: «Анечка, прости, я погорячился. Приезжай домой, обсудим всё спокойно». Потом более настойчивые: «Ты не имеешь права увозить мою дочь! Я отец!» И наконец откровенно угрожающие: «Если не вернёшься, заберу ребёнка через суд!»
Анна читала и удаляла, не отвечая. Через несколько дней он стал звонить Лизе напрямую.
— Лизонька, это папа. Ты меня помнишь? — говорил он в трубку заискивающим голосом. — Мама не хочет больше со мной жить. Но я тебя люблю. Я скоро тебя заберу к себе…
Анна отобрала телефон.
— Мама, а что папа имел в виду? — спросила Лиза.
Анна присела рядом, обняла дочку.
— Мы живём у дедушки. Папа пусть подумает о своём поведении. У нас тут всё хорошо, правда?
Лиза кивнула, но в глазах была тревога.
В понедельник позвонила соседка по лестничной площадке, тётя Света.
— Аня, что-то не вижу тебя в последнее время. Дома что ли не бываешь? А то сейчас какой-то мужчина деловой с таким планшетом большим с твоим мужем в квартиру прошли. Я их на лестнице встретила, когда поднималась. Может, зря суету навожу, но показалось подозрительным…
У Анны внутри всё сжалось.
Анна поблагодарила соседку и тут же позвонила отцу.
— Пап, нам нужно срочно ехать домой. Он кого-то в квартиру приводил.
Отец не стал расспрашивать. Через двадцать минут они уже ехали через весь город. Анна сжимала в руках ключи, в голове крутилась одна мысль: что он там ещё придумал?
У подъезда стояла чужая машина — чёрная, дорогая. Анна узнала бы её из тысячи: точно такую же видела возле офиса риелторской компании.
Поднялись по лестнице тихо. Дверь их квартиры была приоткрыта, голоса доносились отчётливо.
— Планировка хорошая, метраж соответствует документам, — говорил незнакомый мужской голос. — По цене думаю, четыре семьсот вполне реально. Рынок сейчас активный.
— А сроки какие? — это был голос Игоря.
— Если документы в порядке, месяц-полтора. Есть уже потенциальные покупатели на такие варианты.
Анна толкнула дверь. В гостиной стояли трое: Игорь, мужчина в костюме с планшетом в руках и ещё один — помоложе, с рулеткой.
Все повернулись. Игорь побледнел, но тут же выпрямился, на лице появилась вызывающая ухмылка.
— О, и ты тут как тут. Знакомься — Сергей Николаевич, риелтор. Оценивают нашу квартиру.
— Нашу? — Анна шагнула в комнату. — Вы кто такие и что делаете в моей квартире?
Риелтор переглянулся с Игорем.
— Простите, а вы…?
— Я — сособственник этой квартиры. И я не давала согласия на оценку или продажу.
— Игорь Валерьевич, вы не предупредили, что есть разногласия…
— Никаких разногласий нет! — перебил Игорь. — Это моя жена, она просто… эмоциональная. Мы всё обсудим позже.
— Ты не имеешь права здесь что-то решать, — холодно сказала Анна. — И уж тем более не имеешь права приводить сюда посторонних без моего ведома.
Отец появился рядом с ней, молча, но его присутствие сразу изменило расклад сил.
— Молодые люди, вам лучше уйти, — сказал он риелторам. — Здесь семейные разборки.
Сергей Николаевич быстро убрал планшет в сумку.
— Игорь Валерьевич, свяжитесь с нами, когда уладите вопросы с супругой.
— Постойте! — крикнул Игорь им вслед. — Мы же договаривались!
Но риелторы уже выходили за дверь.
Игорь развернулся к Анне, лицо исказилось от злости.
— Ну всё! Теперь довольна? Опять всё испортила!
— Я ничего не портила. Я защищаю свой дом.
— Какой твой? — взвился Игорь. — Ты тут не живёшь уже неделю!
Анна достала телефон, набрала номер.
— Что ты делаешь?
— Вызываю полицию. У меня есть свидетель — отец, что ты пускал посторонних в квартиру без согласия всех собственников.
— Ты с ума сошла! — Игорь попытался выхватить телефон, но отец встал между ними.
— Игорь, не усугубляй, — спокойно сказал он.
Полицейские приехали через полчаса. Составили протокол, зафиксировали показания. Анна подробно объяснила ситуацию: муж пытается продать квартиру втайне, приводит риелторов без согласия других собственников.
— Это семейные разборки! — кричал Игорь. — Я имею право распоряжаться своей долей!
— Имеете, — кивнул старший лейтенант. — Но не имеете права нарушать покой других собственников.
На следующий день Анна с отцом поехали в Росреестр. Подали заявление о запрете любых регистрационных действий с квартирой без согласия всех сособственников и разрешения органов опеки.
— Теперь он ничего не сможет сделать, — объяснил сотрудник. — А у вас, как у другого собственника, есть преимущественное право выкупа его доли.
Игорь узнал об этом через два дня и примчался к отцу Анны. Привез мать. Устроили сцену прямо на пороге.
— Аня, отзови заявление! — кричала Тамара Борисовна. — Это и его квартира, он может распоряжаться! А ты делаешь всё, чтобы он жил в нищете!
— Я ничего не отзову, — спокойно ответила Анна.
— Он хороший отец, хороший муж! — свекровь размахивала руками. — А ты своим поведением только семью рушишь, потом жалеть будешь, подумай о ребёнке.
— Тамара Борисовна, — Анна посмотрела ей в глаза, — я могу без вас. И без него. И не собираюсь жить в однушке и долгах ради его фантазий.
Игорь молчал, понимая, что все козыри биты.
Через неделю он пришёл сам. Без матери, без криков. Сел на кухне напротив Анны, потер лоб.
— Аня, давай договоримся по-человечески. Продадим квартиру, поделим деньги. Я найду свою однушку, ты — свою. Каждый будет жить как хочет.
— Нет.
— Но почему? Тебе же тоже достанется приличная сумма!
— Потому что я не хочу начинать с нуля. Эта квартира — дом моей дочери. Здесь она выросла, здесь её комната, её друзья рядом.
Игорь помолчал, барабанил пальцами по столу.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Я выкуплю твою долю. Через нотариуса, по рыночной цене.
Он посмотрел на неё долго, изучающе.
— И всё? Разведёмся, я уйду, а ты останешься?
— Да.
— Ты серьёзно думаешь, что справишься одна?
— Справлюсь.
Игорь встал, прошёлся по кухне.
— Хорошо. Хоть что-то с тебя поимею. Всё равно вы меня душили.
Развод и сделка с долей заняли три месяца. Отец помог деньгами — продал свой гараж, добавил из накоплений. Анна работала больше обычного, брала дополнительные смены.
В июне они встретились в нотариальной конторе последний раз. Игорь подписал документы, получил чек. При выходе обернулся:
— Увидишь, без меня пропадёшь.
— Увидим, — спокойно ответила Анна.
Он ушёл, хлопнув дверью. Унёс с собой кофемашину, гриль и пачку старых распечаток со своими бизнес-планами.
Анна осталась в квартире с Лизой. Первым делом поменяла замки, потом занялась ремонтом. На кухне поставила новый стол, поменяла обои в спальне. У окна в гостиной появилось удобное кресло и лампа для работы.
Вечерами, когда Лиза делала уроки, Анна принимала клиенток. Наращивание ресниц приносило неплохой дополнительный доход. Квартира наполнилась негромкими разговорами, смехом, запахом кофе.
— Ты одна всё потянула? — спросила как-то клиентка, разглядывая в зеркало свои новые ресницы.
Анна убирала инструменты, улыбнулась.
— У меня не было выбора. И это к лучшему. Правда, без отца не справилась бы — он меня тащил, как мог. Всю жизнь буду ему благодарна.
За окном шумела стройка — возводили ещё одну новостройку. Но Анна уже не вздрагивала от звуков отбойного молотка. Она знала: её дом никто не отнимет. Решения в её жизни теперь принимает только она сама.
