—Давайте-ка выселяйтесь из моей квартиры. Загостились! Надоели! Шум от вас, грязь. Я устаю, а мне нужен полноценный отдых и сон. К тому же, вы слишком много едите. Я хочу отдельно от вас питаться. В моем возрасте нужны совершенно другие продукты.
Погружаясь в свое горе, словно в бездну, Аня на время забыла подслушанный разговор, чтобы в скором времени его вспомнить и понять – не все переживали уход мамы одинаково болезненно.
Доверив организацию похорон Костику и зятю, сестры позволили себе отдаться горю без остатка. Аня знала, сейчас она нужна не только сестре, но и отцу, но ее сил хватало только на Дашу, которая целый день провела в полусознательном состоянии, то и дело начиная то выть от боли, то впадать в молчаливый ступор.
После похорон семья приходила в себя почти неделю. Удивительно, но быстрее всех «ожил» отец. Уже через пару дней он заявил, что у него важные дела, которые требуют отлучиться из дома на двое суток.
Потом его исчезновения стали случаться все чаще. Ни на один вопрос он не отвечал, ссылаясь на то, что каждый переживает горе, как может. Придраться в таком случае было не к чему.
Аня и сама на себе почувствовала, что ей надо чем-то заняться и на что-то переключиться, но все дела валились из рук. Даже уделять время ребенку было невыносимо сложно. Слава богу, свекровь выручила молодую семью и почти полностью взяла на себя заботу о внуке.
Прошло два месяца после ухода мамы. За окном вовсю бушевала весна и сидеть дома, погрузившись в отчаяние, становилось все труднее. Аня видела, что Дашу муж постоянно пытается увести из дома, заставить общаться с людьми.
Младшей сестре становилось заметно лучше после таких выходов. Костик тоже пытался последовать его примеру, но для Ани выход из дома стал еще большим стрессом. Она вышла из подъезда и просто не смогла сделать ни шага. Все вокруг напоминало о маме.
В тот день она ограничилась прогулкой вдоль дома, а на следующий день ей пришлось совершить более солидную вылазку.
Вечером с работы приехал Костик и сообщил новость, от которой Ане едва не стало плохо.
—Анют, нам надо поговорить. Даже не знаю, как и сказать. Но предупреждаю сразу – я не ошибся! И видел именно то, о чем сейчас скажу. Не надо на меня обижаться и перебивать. Я сам не знаю, как так получилось, что это означает и как быть дальше.
—Кость, можешь начинать. Ты меня максимально запутал и запугал.
—Дело в том, что я сегодня видел Станислава Ивановича с женщиной. И не просто видел. Я буквально застал его за поцелуем с моложавой дамочкой. Они вышли из кафе, держась за руки, и направились на прогулку по парку. Честно скажу, я своим глазам не поверил.
Думал, крыша у меня поехала. Решил ему позвонить. Он тут же взял трубку и соврал, что у него деловой обед с коллегой. Если это был деловой обед, то я – балерина! Сама понимаешь, Майя Плисецкая из меня никудышная!
—Костик, ты уверен? – Аня не сомневалась в том, что муж говорит правду. Память моментально выдала ей все обрывки фраз и воспоминаний, которые подтверждали его слова.
Разговоры отца на балконе, звонки и сообщение, что он свободен, попытки вывести маму на негативные эмоции… все это предстало сейчас в совершенно ином свете. Так вот что это было? Отец нашел маме замену еще тогда, когда сама она в агонии и мучениях уходила в мир иной.
—Лучше бы я ошибся. – Муж был заметно расстроен. Он тоже не ожидал увидеть предательство со стороны тестя. Сложно было поверить в то, что отец так быстро восстановился после потери и, решив жить дальше, нашел себе новую даму.
Сделать все это за пару месяцев невозможно. Было ясно — женщина появилась намного раньше. И Аня решила узнать о ней как можно больше.
К сожалению, полученная информация расстроила ее еще сильнее.
Алла Викторовна, новая пассия отца, была когда-то подругой мамы. Она в свое время пережила то же, что выпало на долю отца – овдовела, так как ее мужа тоже забрала болезнь.
Родители дружили с той семьей и часто праздновали вместе, ездили на дачу. Аню начало тошнить от мысли, что эта связь могла длиться куда дольше, чем несколько месяцев. А что, если отец и эта его Аллочка, всю жизнь морочили голову своим вторым половинкам?
По какой-то причине дружба семьями прекратилась. Но не прекратилось общение отца с Аллой.
—Что будем делать? Как Дашке такое рассказать? Я боюсь, она не поймет! – Костик подал голос, так как заметил, что Аня снова погрузилась в раздумья.
—Не надо ей пока ничего говорить. Они с мужем как раз собрались на свою квартиру возвращаться. Пусть едут. Пусть это все пока происходит вдали от сестры.
К сожалению, отец деликатничал куда меньше. А о чувствах дочерей, казалось, не думал вовсе.
Едва лето вступило в свои права, отец привел в дом свою новую пассию и заявил, что на днях они отправляются на курорт. Отдыхать.
—Я считаю, что заслужил отдых. Слишком многое на меня свалилось в последнее время. Аня, я не смогу тебе отдать те деньги, что мы с матерью обещали вложить в твой ремонт. Они мне теперь самому нужны.
Мне надо обновить гардероб перед поездкой и выкупить путевки. Завтра с Аллочкой идем в ТЦ на шопинг. К тому же, Аллочка любит театры, кино и рестораны. Не могу же я за ее счет посещать мероприятия и выглядеть при этом, как бомж?
Сама Аллочка не изъявила желания общаться с семьей своего престарелого любовника. Она даже не поздоровалась, молча пройдя в комнату родителей, где всего пару месяцев назад умерла мама Ани и Даши.
Когда первый шок от знакомства с мачехой прошел, Аня попыталась найти в себе понимание и оправдание поступку отца. Попыталась, но не нашла. Он вел себя так, словно его подменили. Отказал в помощи – ладно! Костик и так забросил ремонт, так как деньги и силы требовались на более важные дела.
Но покупка путевки? Обновление гардероба? И не где-нибудь, а в торговом центре! Поход по ресторанам и кафе? Все это никак не вязалось с образом отца, которому одежду покупала мама, так как сам он ненавидел походы по магазинам.
Да и вытащить его в кино, театр или ресторан было подобно подвигу. Отец готов был пешком уйти на дачу или рыбалку, но не сидеть в театре или ресторане, опасаясь сделать что-то не так или использовать не тот прибор.
Сейчас же отец менялся на глазах. Он стал каким-то развязным, нелепо вел себя, молодился, сменил телефон, в его речи появились сленговые выражения, которыми не пользовались даже Аня и Даша.
—Вот тебе иллюстрация избитой фразы про беса, который шерстяным локтем пихнул твоего папаню в ребро! Это ж как его понесло-то? Я себе в таких молодежных магазинах вещи не покупаю, а он скоро на рваные джинсы и укороченные футболочки перейдет!
Надо Дашке сказать. Не ровен час, столкнется с ним, обновленным. Мы же ее потом не откачаем! –Предупредил Костя.
Он пытался шутить, но Аня знала – Даше пора узнать о том, что отец решил жить дальше, оставив их маму в прошлом. Вот так, не успев выждать даже время положенного траура.
Даша, вопреки опасениям сестры, отреагировала очень спокойно. Она предупредила, что общаться с отцом больше не станет. Если его отпустит маразм, она еще готова пересмотреть свои планы. А пока он «крутил амуры», видеться с ним она не видела смысла.
—Ань, мне так тебя жалко. Тебе ведь из этого дурдома даже уйти некуда. Я хотя бы не вижу его, забывшего маму! Может, вам к нам переехать на время? Пока ремонт не закончите? –Предложила сестра.
—Куда к вам? В вашу однушку втроем? Друг у друга на голове сидеть? Нет уж. Мы уже снова вернулись к ремонту. Постараемся в короткие сроки закончить.
—Ань, скажи, у них правда все так серьезно? – В голосе сестры звучала надежда на то, что у отца просто кризис на фоне стресса.
—Сначала он вообще сказал, что они просто старые друзья. Потом я вспомнила, что он с ней давно общался. Да и Костя их видел в кафе. И общались они совсем не как старые знакомые. Там роман! И уже давно!
—Ну, она-то ладно! Овдовела много лет назад. Но он? Как он мог? Как же так? А тридцать лет с мамой? Вранье все это, получается?
И сколько у него таких Аллочек было? Чего мы еще не знали про их отношения с мамой? Анют, а вдруг они не жили так счастливо, как хотели показать?
Аня поняла, что Даша переживала гораздо серьезнее, чем ей казалось. Даша гораздо глубже копалась в этом вопросе, подвергая сомнению все, что было в ее жизни.
В скором времени отец уехал, пообещав после отпуска вернуться с новыми силами и взяться за помощь в ремонте.
—Не переживай, пап, мы долго не задержимся. У тебя новая жизнь, не хотим мешать. –Сказала Аня.
—Да что ты? Вы не мешаете! Это же ваш дом! Твой, Дашин, Петькин. Живите, сколько хотите. –утверждал Станислав.
Через две недели и эту фразу он решил забрать назад.
—Анька! Я тут на досуге подумал. Давайте-ка вы и в самом деле выселяйтесь из моей квартиры. Загостились! Надоели! Шум от вас, грязь. Я устаю, а мне нужен полноценный отдых и сон.
К тому же, вы слишком много едите. Я хочу отдельно от вас питаться. В моем возрасте нужны совершенно другие продукты.
Аня слушала папу, а слышала в каждой фразе его Аллочку. Видимо, она своим советам следовала неукоснительно. Выглядела она моложаво и подтянуто, хотя давно разменяла шестой десяток.
—Хорошо, пап. Через месяц мы съедем. –огорчилась Аня.
—Какой месяц? Ты что? Я же сказал, мне срочно надо начинать заботиться о себе. Не хочу закончить, как ваша мать. Так что, у вас неделя.
—Но мы физически не успеем за неделю все закончить! Сам подумай, как мы сейчас, без денег, сможем все доделать? Костя работает, я весь день с ребенком, на оплату помощников денег просто нет.
Ну дай нам месяц, я постараюсь не сильно тебя беспокоить своим присутствием. – Аня понимала, зачем отцу так срочно понадобилась квартира. Его пассия жила на окраине в небольшой студии. А просторная трешка папы находилась в живописном центре.
Алла еще вполне успевала женить его на себе и стать владелицей доли в квартире, если ее новый муж долго не протянет. Аня понимала это, но не в силах была что-то сделать. Отец не слушал ничего, что касалось его драгоценной Аллы.
—Анька, ты не выступай! Не доросла отцу морали читать! Я сказал – неделя у вас, освобождай квартиру. У тебя есть свое жилье! И Дашке скажи, чтобы не очень-то рассчитывала на наследство. Я не старый еще, пожить хочу! И пожить, между прочим, хорошо!
—Как же так? Квартира оформлена на нас всех. Мы тоже тут хозяйки! Да и куда же мы пойдем? В нашей квартире ремонт делать еще минимум месяц. Там нет ни мебели, ни обоев. Даже линолеум не везде постелен.
Аня слушала и не верила, что этот человек более трех десятков лет считался ее отцом, был рядом, поддерживал, помогал, был опорой, надежной защитой для мамы.
—Окна, пол и стены есть? А больше вам и не надо! Все, на выход! Доли свои можете через суд потребовать! Но это время и деньги. Да и совесть вам не позволит это сделать.
—Пап, я не понимаю, что с тобой случилось? Не хочу верить, что ты таким был всегда! Не верю, что ты столько лет нам врал!
Аня не могла осознать, что вся ее жизнь, все то, что она считала надежным и нерушимым, разваливается на части.
Через неделю Аня была вынуждена переехать в свою недоделанную квартиру, в которой спешно, общими усилиями с Дашей и ее мужем, был сделан ремонт и приобретена необходимая мебель.
Отец перестал звонить дочкам, а вскоре соседи сообщили, что все вещи мамы он выбросил на помойку. К тому времени, когда Аня с сестрой нагрянули, удалось спасти лишь несколько семейных фотоальбомов. Все личные вещи мамы и всё, что было с ней связано, отец просто выкинул, не дав возможности дочкам забрать что-то себе. Простить такое обе оказались не в силах…
Как ни старался, отец не смог лишить дочерей их долей в квартире. Дочки пригрозили, что если он женится на своей любовнице официально и пропишет ее в квартире, они вообще перестанут общаться с ним.
Видимо, страх остаться в одиночестве все же пересилил. Или отец не верил в искренность чувств своей возлюбленной, поэтому не стал узаконивать их отношения.
А ведь у Аллочки были на престарелого жениха вполне конкретные планы. Не получив квартиру, она бросила его и закрутила роман с его другом, который недавно развелся и не успел в полной мере насладиться одиночеством.
Несмотря на то, что папа теперь жил один, ни Аня, ни Даша не простили его. Не приходили в гости и не брали трубку, когда он пытался позвонить.
