— Да потому что тебя никогда дома нет! — кричала Татьяна, застуканная мужем с его начальником.
— Ну да, зато он, — Николай ткнул пальцем в грудь своему боссу, лежавшему под одной простыней на супружеской кровати, — всегда дома, как я погляжу! А я-то, осёл рогатый, лапшой оброс, которую он мне на уши скидывал всё это время: «Мама заболела, помочь надо!»; «Тётка померла, хоронить некому»; «Дед ногу сломал — на процедуры возить буду». Я вот сейчас тебе!
Николай двинулся с грозным лицом на своего начальника, как жена заголосила:
— Коля, не надо! Не трогай! Тебя же обвинят! А у тебя сын в университет собрался!
— Тьфу! — сплюнул Коля и, развернувшись, пошел на выход, замахнувшись на жену, — У! И тебя бы, да сидеть не хочется.
Татьяна сжалась, закрыв глаза, но ничего не произошло.
— Что тут происходит? — в родительскую спальню вошел Гриша, сын Татьяны и Николая.
— Ничего, сынок! — крикнул из прихожей отец, — Просто мой начальник спасает от одиночества очередную клушу.
— Мама, кто это? — Гриша уставился на незнакомого мужика в чужой постели.
— Гришенька, мальчик мой, — залебезила мать, но сын всё понял и развернувшись, ушел в свою комнату.
Через неделю Гриша с отцом переехали в другой город. Само собой, на прежнем месте Николай работать больше не мог, да и не хотел. И жить в одном городе с изменщицей тоже был не намерен.
А Гриша собрался поступать в университет иностранных языков. В их городе такого не было, пришлось ехать вместе с отцом. Ну и жить под одной крышей с чужим мужиком ему тоже не очень хотелось.
— Сын, предлагаю два варианта, — пока ехали в поезде, отец решил узнать мнение Гриши, — Первый — я снимаю нам с тобой двушку, живем каждый в своей комнате. Уборка, готовка, гости — по графику. Второй — я снимаю нам по отдельной хате, хочешь — однушку, хочешь — студию. Но мы сами себе хозяева.
Конечно же, Гриша выбрал второй вариант. Он представил, как отец пригласит своих коллег, а еще лучше — женщину, а Гриша будут в соседней комнате затыкать уши.
— Вот и молодец! Я знал, что у меня мудрый парень растёт! — похлопал по плечу сына Николай.
Квартиру Грише отец снял недалеко от универа, в который парень, всё-таки, сумел поступить на очное отделение. Квартира была просторная, хоть и со стареньким ремонтом. Но всё, что нужно для жизни, там имелось. Потянулись обычные будни студента.
— Сын, как дела? — позванивал иногда отец. Он устроился на хорошую работу, так как был отличным специалистом, — Если денег надо будет — говори, не стесняйся!
Гриша отвечал, что всё у него хорошо, денег хватает.
— Я же, пап, репетиторством занимаюсь по вечерам, так что, пока не жалуюсь. Не шикую, конечно, но мне много и не надо, — успокаивал отца Гриша.
В университете парень познакомился с девушкой со своего потока. Вика училась на педагогическом факультете. Их отношения развивались неторопливо. Да и куда спешить — вся жизнь впереди.
Иногда Грише звонила мать. Помощи от неё никакой не было, жизнью сына она не интересовалась. Но попричитать любила.
— Сынок, что ж ты уехал? Бросил меня. И отец твой, хорош, подумаешь, изменила! Так сейчас все такие!
— Мама, не начинай, — Гриша не любил такие разговоры, тем более, он был полностью на стороне отца.
— Что не начинай? Я тебя вырастила, грудью выкормила! А ты — не начинай?! — всхлипывала мать на другом конце провода.
— Мама. У меня всё хорошо, если ты за этим позвонила. Надеюсь, у тебя тоже! — хотел поскорее закончить разговор Гриша.
— А у меня всё плохо! — срывалась на крик Татьяна, — Муж и сын меня предали и покинули! И я теперь одна в четырёх стенах!
— Мама, у тебя три комнаты! И папин начальник! — не выдерживал сын и нажимал отбой.
Так повторялось с периодичностью раз в три месяца. Но как-то мать нарушила периодичность и позвонила намного раньше.
— Гришенька, сынок, у меня к тебе просьба, — не поздоровавшись, не спросив, как у ребенка дела, сходу заявила она, — Сестра моя, Рая, ну, ты её знаешь, хотела приехать в ваш город, посмотреть, полюбоваться. Пусти её ненадолго пожить.
В том то и дело, что Гриша знал сестру матери. Это была вздорная тётка, с появлением которой всегда происходили конфликты и ссоры.
— Нет, мама, даже не проси! — Гриша был настроен решительно.
— Как тебе не стыдно?! — мать начинала опять всхлипывать, — Мало того, что бросили меня тут одну, так еще и попросила всего один раз и то не можешь помочь. Она же ненадолго!
— Мама, у меня однокомнатная квартира! — Гриша пытался привести веский довод, но не прокатило.
— Ну и что! — воскликнула Татьяна, — Раиса же целыми днями будет гулять по городу, приходить только на ночь будет. Постели ей в кухне, она тебя не потревожит.
Гриша понял, что мать не убедить. И проще согласиться, чем вступать с ней в какие-то дебаты.
— Ладно, хорошо, — обреченно вздохнул он, — Только не долго!
— Конечно, конечно! — обрадованно затараторила мать и бросила трубку.
— Спасибо, сынок! Я так рада, сынок! — вздохнул снова Гриша и ненадолго забыл о предстоящем визите тётки.
Вспомнил он про него рано утром в воскресенье, когда в дверь забарабанили.
Лохматый, неумытый, сонный, Гриша, в одних трусах поплелся открывать. Его чуть не снесло ударной волной, когда в квартиру ворвалась разъяренная фурия.
— Мало того, что мне пришлось тащиться от вокзала с этим хамом таксистом, да ещё и здесь мне не открывали полчаса! — она оглядела Гришу с головы до ног, — А встречают так вообще — в неглиже! Это что, сейчас у молодежи новый стиль?
— И вам здрасьте! — опешивший от такого напора Гриша как-то сразу сник, стал ниже ростом и прикрыл причинное место.
— Такое впечатление, что ты только что встал с постели! А времени на часах уже… — она посмотрела на часы, Гриша тоже.
— Еще восьми нет, — застонал племянник.
— Ну, кто рано встает, тому Бог подает, — фыркнула тётка и продефилировала в комнату.
— Аха, видимо, я поздно встал, раз мне остатки достались, — процедил сквозь зубы Гриша.
— Боже! Это что за убожество?! — она огляделась по сторонам, — Как можно жить в такой берлоге?
— Я никого не звал насильно, — нашелся Гриша.
— Ты похами еще мне, — Раиса погрозила ему пальцем, — Я вот матери расскажу, как ты родственников встречаешь.
— Так, — продолжала она своё нашествие, — Где моя кровать?
— Простите, ваша кровать обретет свои физические свойства только ближе к ночи, когда вы вернётесь после созерцания красот и достопримечательностей нашего прекрасного города! — выдал ей рассерженный племянник.
— Это что значит? — захлопала глазами Раиса.
— Перевести? — хохотнул Григорий, — Матрас достану вечером поздно и постелю на кухне, когда соберетесь спать.
— Ты в своём уме? — у тётки даже дар речи пропал, — Меня? На кухню? На матрас?
— Ну да, — не понял возмущения тётки племянник, — Мы так с мамой договаривались. Она согласилась.
— Она согласилась, пусть она и спит на матрасе! — женщина демонстративно поставила свой чемодан на единственный диван в квартире, на котором спал Гриша.
Парень решил, что пару-тройку дней он потерпит наглую особу на своём диване и перекантуется на матрасе.
— Интересно, где нашли этого дизайнера, который превратил это жилище в убогую лачугу, — распаковывая чемодан, тётка успевала оглядеться по сторонам.
— Это трон времен царя Гороха? — ткнула она пальцем в старое, но еще добротное кресло. Гриша любил в нём сидеть и вести онлайн-уроки по вечерам, — Это же клоповник, самый настоящий!
— Нормальное кресло, удобное, кстати, — племянник уселся в него и погладил подлокотники.
— Ну-ну, — усмехнулась Раиса, словно задумала какую-то пакость.
— А это что за экспрессионизм? — остановила она взгляд на картине, которая осталась от хозяев, — Безвкусней картины я еще не видала! Как ты тут вообще можешь жить? Я бы и дня не прожила!
— Уже уезжаете? — не остался в долгу Гриша.
— Не хами! — Раиса опять погрозила ему.
Гриша решил пока зарыть топор войны. Тем более, мать обещала, что это ненадолго.
В это день тётка не ходила гулять по городу, а выносила мозг племяннику, тыча его носом, как котенка, в каждую мелочь.
То ей шкафчики на кухне слишком высоко висят, она не дотягивается до верхних полок, куда Гриша убрал кофе, который привезла его девушка из поездки в другую страну. «Вам вредно кофе, у вас и так давление — давит со всех щелей».
То в ванне слишком сильный напор воды в душе и ей неприятно мыться. «Не мойтесь! Домой приедете, об косяк ударитесь, грязь сама отвалится».
То свет в коридоре слишком тусклый и она не может разглядеть себя, когда нужно идти на улицу. «Вы же знаете, красоту ничем не испортишь, красота — страшная сила!»
Гриша мысленно отвечал ей на каждое замечание.
Началась новая учебная неделя. Гриша теперь сам приходил поздно вечером домой. Тётка уже была всегда дома. Уставший, он ужинал и заваливался спать. Но тут начиналось тёткино паломничество к холодильнику.
Ей ничего не стоило включить свет и сесть за стол, шелестя фольгой от шоколадки или с шумом потягивать горячий чай, предварительно раскочегарив чайник, чтоб он засвистел. А потом ещё подождать минуту, чтоб чайник прочистил горло и свист был высокохудожественным.
Парень только стонал и закутывался в одеяло с головой.
Однажды Гриша вернулся пораньше. У него было запланировано репетиторство. Приготовив материалы, он уже было решил сесть в своё любимое кресло, а кресла то и не было.
— Раиса! — голос разъяренного Гриши больше напоминал рёв раненого бизона. Он влетел на кухню, где тётка уплетала эклеры, которые он купил для своей девушки. — Где кресло?
— А что ты так волнуешься? — она спокойно облизала пальцы, — На помойке твой клоповник, там, где ему самое место! Его сразу облюбовали местные бомжи. В этот интерьер оно не подходило. Да и места много занимало. Я себя теперь с того места вижу в зеркале во весь рост.
Гриша только схватился за голову. Пришлось ему заниматься с учеником, сидя на полу. «Придётся покупать другое кресло взамен этого», — вздыхал парень, подсчитывая убытки от тётки.
Через два дня Гриша вошел в дом и снова вышел — он взглянул на номер квартиры. Не перепутал ли? Нет, квартира была та, а вот огромного куска обоев на стене явно не хватало.
— Раиса! — это уже было тихое, но грозное шипение кобры, — Это что?
Он ткнул пальцем в дыру на обоях, когда та вышла из кухни, попивая шампанское из той же серии, что и эклеры.
— Мне кажется, что пора сделать ремонт, — пролепетала тётка и икнула.
— Какой ремонт? — Гриша снова схватился за голову, — Я студент! У меня денег только на оплату квартиры и на прожить кое-как хватает! Вы сожрали мои эклеры и выпили шампанское, на которые я копил не одну неделю! Причем, это для моей девушки было!
— Ох, подумаешь, какие убытки! — фыркнула тётка, — вообще-то, я у тебя в гостях. И это меня ты должен кормить эклерами и поить шампанским. Ик…
— Уйдите в комнату и не заходите сегодня больше в кухню, — Гриша разозлился не на шутку, — мне нужно выспаться!
Утром его разбудила какая-то возня в коридоре. Он, еще не проснувшись толком, услышал обрывки фраз:
— Сказала тебе — он спит! Нечего тут шастать.
— Он просил зайти за ним!
— Ты русская? Понимаешь язык, на котором я с тобой разговариваю? И это тебя он шампанским собирался поить и эклерами кормить? Совсем у парня вкуса нет! Иди давай, откуда пришла!
Послышался щелчок замка и тишина. Через минуту у Гриши завибрировал телефон.
— Гриша, это что за дикая женщина у тебя в доме? — со слезами спрашивала Вика, его девушка, которую выставила из дома Раиса.
— Вик, а ты где? — еще не совсем проснувшись, не мог понять Гриша.
— У подъезда, — Вика злилась.
— Так поднимайся! — он не мог понять, почему она не вошла в дом.
— Гриша, я поднималась, эта ненормальная выставила меня из дома! — жаловалась девушка.
— Поднимайся, я сейчас разберусь, — Гриша, как был, в трусах, лохматый, неумытый, вышел из кухни. Раиса было возмутилась его пренебрежительному отношению к её нежной чувствительной натуре, но он демонстративно почесал перед ней причинное место, потом, пока она обретала дар речи, зашел в комнату, скидал все её вещи в чемодан, прошлёпал босиком через прихожую и выставил чемодан на лестничную площадку.
— Ваш визит окончен. Пора вам вернуться в мир идеальных интерьеров. Надеюсь, в этой жизни мы больше не увидимся! Счет за кресло и обои я пришлю вам по электронной почте.
Он затащил Вику в дом и захлопнул перед тёткиным носом дверь.
— Ты знаешь ее почту? — удивилась Вика.
— Нет, конечно, — отряхнул руки Гриша, — Но пусть теперь каждый раз открывает её с содроганием!
