Леша ворвался в квартиру матери, как разъяренный зверь.
— Ты больше мне не мать! – заорал он, не давая ей опомниться. — Ты преследовала Полину! Ты пыталась ее ударить! Ты вымогала у нее деньги! Ты чудовище, и знать я тебя больше не хочу!
Я никогда не думала, что моя жизнь превратится в дешевую мелодраму. Но реальность, как известно, часто оказывается куда более абсурдной, чем самый вычурный вымысел.
Три года я, как проклятая, откладывала каждую копейку на свой долгожданный «Kia Sportage». Ни новых платьев, ни поездок на выходные, ни лишней чашки кофе в кафе – все ради этой мечты. И вот, когда до цели оставалось всего лишь восемьдесят тысяч, в мою жизнь ворвалась… свекровь. Вернее, она всегда там была, эта мина замедленного действия, но в последние месяцы ее поведение перешло все границы.
— Полина, ну что ты как клуша? – вещала Антонина Павловна, будто у нее в горле застряла наждачная бумага. — Волосы вечно в хвосте, одета как серая мышь! Где огонь, где женственность?
Это она о моем любимом, удобном свитере и джинсах. А что до огня… Его, наверное, потушила сама Антонина Павловна своими бесконечными придирками.
Ее неприязнь ко мне началась чуть ли не со дня нашей свадьбы с Лешей. Платье не то, прическа не такая, подружки слишком громкие. Потом был ремонт.
—Зачем эти обои в цветочек? Только пыль собирать! Надо было брать бежевые, как у нормальных людей!
Леша, мой золотоглазый рыцарь, всегда меня защищал. Он с детства помнил, как бабка изводила его маму, и не хотел, чтобы история повторилась.
Но в последнее время даже его терпение, казалось, давало трещину. Антонина Павловна почувствовала это и перешла в наступление.
Однажды она заявилась к нам без предупреждения, хотя накануне клялась, что придет только завтра.
— Я тут мимо проходила, думаю, зайду, проведаю вас, – промурлыкала она, окинув меня оценивающим взглядом.
Я как раз готовила ужин.
— Полина, что это за месиво? – сморщила она нос, глядя на мою овощную запеканку. — Неужели вы и еще и есть это будете? Ты хоть знаешь, что такое настоящий борщ?
Я промолчала, стараясь не взорваться. Леша сжал мою руку под столом, молча поддерживая.
И тут, как гром среди ясного неба, Антонина Павловна выдала:
— Знаешь, Полина, я тут подумала… Мне бы в санаторий не помешало. Или на море. Возраст уже не тот, здоровье шалит. Да вот только с деньгами туго. А у тебя же вроде отложено на машину… — она посмотрела на меня так, будто я держала в руках мешок с краденым золотом.
Леша мигом осадил ее:
— Мам, ты чего? Это ее деньги, она три года копила!
Антонина Павловна скривилась:
— Ну что ты сразу в штыки? Я же просто предложила. Семья должна помогать друг другу. Тем более, я твоя мать!
Она ушла, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла.
— Я еще с тобой поговорю по душам, когда Лешки рядом не будет! – процедила она напоследок, бросив на меня злобный взгляд.
После этого визита я места себе не находила. Тревога поселилась где-то глубоко внутри, как заноза. А потом я случайно услышала ее телефонный разговор. Она, оказывается, вовсю настраивала против меня всех вокруг.
— Да что она себе возомнила? – шипела она в трубку. — Лешку моего околдовала! А он, дурак, ничего не видит! Нет, ты представляешь, она ему даже борщ нормальный сварить не может!
Соседка тетя Валя, добрая душа, потом рассказала мне, что Антонина Павловна выспрашивала о моем графике работы и поливала меня грязью за глаза. Тогда я поняла, что она не остановится ни перед чем.
— Леш, она за мной следит, – пожаловалась я мужу, когда он вернулся с работы. — Она подговаривает соседей, чтобы они за мной шпионили! Мне страшно!
Леша обнял меня крепко:
— Глупая, я поговорю с ней. Все будет хорошо.
Но я знала, что хорошо не будет. Ее ярость только усилится. Леша позвонил матери, но она не брала трубку. А потом прислала сообщение: «Занята. Перезвоню позже.»
Несколько дней я жила как на иголках. Мне казалось, что она повсюду. Видела ее, прячущуюся за углом возле работы, даже в автобусе мелькнула ее знакомая шапка. Я впадала в панику.
— Леш, это уже похоже на помешательство,» – говорила я ему, задыхаясь от страха. — Она меня преследует!
Он решил принять радикальные меры.
— Я запрещу ей к нам приближаться, – заявил он решительно.
Леша позвонил Антонине Павловне, и она, воодушевленная, сразу же засобиралась к нам.
— Мам, я знаю, что ты преследуешь Полину, – выпалил Леша, не дав ей даже поздороваться. — Я требую, чтобы ты прекратила это!
Антонина Павловна возмутилась:
— Да что ты такое говоришь? Я просто хотела поговорить с невесткой, а она меня избегает! Что тут такого?
Леша был непреклонен:
— Если это не прекратится, я перестану с тобой общаться и помогать. Ты меня поняла?
Свекровь расхохоталась:
— Ах, ты так? Да ты весь в своего отца! Такой же предатель! Он тоже сбежал, оставив меня одну!
Леша повысил голос:
— Отец не выдержал твоего контроля и твоих скандалов! Ты повторяешь ошибки своей матери! Ты хочешь, чтобы я повторил его судьбу?
— Я имею право знать, куда ты тратишь свои деньги! И она тоже должна отчитываться! – завизжала Антонина Павловна.
Леша предупредил ее в последний раз:
— Мам, остановись! Я прошу тебя!
Он посоветовал мне несколько дней возвращаться с работы другим маршрутом. Я так и сделала, но это не помогло.
Через три дня Антонина Павловна устроила мне скандал прямо у офиса.
— Ах ты, воровка! – вопила она, привлекая внимание прохожих. – Прячешься от меня! Обворовываешь моего сына!
Она попыталась схватить меня за руку, требуя деньги на лечение. Мои коллеги столпились вокруг, растерянно наблюдая за происходящим. Кто-то даже снимал это на телефон. Я пыталась уйти, но Антонина Павловна преследовала меня, не переставая кричать.
На остановке она догнала меня и попыталась ударить. Я увернулась, и Антонина Павловна чуть не упала. Меня охватила ярость.
— Оставьте меня в покое! – закричала я, дрожа от гнева.
Антонина Павловна продолжала требовать деньги, заявляя, что все, что я накопила, принадлежит ей по праву, так как Леша – ее сын.
И тут меня прорвало.
— Вы для меня никто, пустое место! – выпалила я, глядя ей прямо в глаза. – Моя семья – это я и Леша! Вы не имеете права на мою жизнь, на мое время, на мои деньги! Леша так считает, потому что он помнит, как ваша мать издевалась над вами, и он не хочет, чтобы это повторилось! Он видел, как вас унижали и отбирали у вас все до копейки! Он не позволит вам сделать то же самое со мной!
Я рассказала ей все, что думала о ее тирании и ее жалкой попытке контролировать жизнь сына.
— Не приближайтесь ко мне больше! Иначе я подам заявление в полицию за преследование! – выплюнула я и, отвернувшись, села в подошедший автобус.
Дома я рассказала Леше все, до последней детали. Он молчал, слушая меня с потемневшим лицом. А потом встал и решительно сказал:
— Мы едем к ней. Сейчас же!
Леша ворвался в квартиру матери, как разъяренный зверь.
— Ты больше мне не мать! – заорал он, не давая ей опомниться. — Ты преследовала Полину! Ты пыталась ее ударить! Ты вымогала у нее деньги! Ты чудовище, и знать я тебя больше не хочу!
Он сказал ей, что мы уезжаем в другой город, где он уже нашел работу. Что она никогда не узнает наш новый адрес и телефон.
Антонина Павловна заплакала, причитая, что останется одна. Леша напомнил ей об уходе отца.
— Круг замкнулся, – сказал он с горечью в голосе. — Ты повторила судьбу своей матери. Прощай.
В машине Леша обнял меня крепко.
— Я нашел новую работу еще неделю назад, – признался он. — Хотел сделать тебе сюрприз. Я так рад, что мы уезжаем из этого дурдома! Без этих ненормальных родственников! Ты купишь себе свой желанный Sportage, обещаю!
И мы уехали. Оставили позади старую жизнь, страх и ненависть. Я не знала, что ждет нас впереди, но впервые за долгое время почувствовала себя свободной. И, может быть, даже счастливой…
