— Ой, сына, ну что ж за жена у тебя такая неумеха! — голос свекрови, Тамары Григорьевны, разнёсся по кухне, как звонкий колокольчик, но с ядовитым оттенком.
Света, стоя у плиты, замерла с половником в руке. Она только что разлила суп по тарелкам. Свекровь сидела за столом, глядя на неё с привычной смесью жалости и осуждения. Муж, Лёша, сделал вид, что ничего не слышит.
— Тамара Григорьевна, я стараюсь, — Света повернулась, стараясь держать голос ровным. — Если что не так, скажите, я исправлю.
— Да что исправлять? — свекровь всплеснула руками. — Ты посмотри, суп жидкий, как вода! Лёша, ты что, такое каждый день ешь?
Света бросила взгляд на мужа, ожидая, что он хоть что-то скажет, но Лёша только пожал плечами и уткнулся в тарелку. Она знала, что свекровь любит её поддевать, но в этот раз терпение было на исходе.
Света и Лёша жили вместе четыре года. Познакомились на свадьбе — Света работала флористом, оформляла зал, а Лёша был гостем. Они быстро сблизились и через год поженились.
Света старалась быть хорошей женой: готовила, убирала, поддерживала Лёшу, который работал менеджером в автосалоне. Но Тамара Григорьевна, свекровь, с самого начала дала понять, что Света ей не по душе. «Не хозяйка», «не умеет ничего», «Лёше нужна другая» — такие фразы летали на каждом семейном сборе.
Тамара Григорьевна жила в соседнем районе, в своей двушке, и приходила к ним раз в неделю, якобы «проведать». Но каждый визит заканчивался придирками: то Света полы плохо моет, то рубашки Лёше не так гладит, то готовит «не по-нашему». Света терпела, потому что не хотела ссор, но с каждым разом это давалось всё тяжелее.
— Тамара Григорьевна, суп такой, потому что Лёша просил лёгкий, — Света опустила половник в раковину. — Если вам не нравится, я могу что-то другое приготовить.
— Другое? — свекровь фыркнула. — Да ты и это-то еле сделала! Лёша, я же тебе говорила, бери жену с руками, а ты кого выбрал?
— Мам, хватит, — Лёша наконец поднял голову, но голос был усталым. — Всё нормально, еда как еда.
— Нормально? — Тамара Григорьевна покачала головой. — Света, ты хоть бы у меня училась, я Лёшу всю жизнь кормила, он привык к хорошей еде.
Света проглотила ответ и ушла в комнату. Она знала, что спорить бесполезно — свекровь только разойдётся. Но внутри всё клокотало. Почему она должна выслушивать это в своём доме? И почему Лёша молчит?
Вечером, когда Тамара Григорьевна ушла, Света села напротив Лёши.
— Лёш, это нормально? — начала она. — Твоя мама меня опять неумехой назвала, а ты сидишь и киваешь.
— Свет, ну что я могу? — он пожал плечами. — Она всегда такая, ты же знаешь. Перетерпи, она уйдёт, и всё.
— Перетерпеть? — Света почувствовала, как слёзы подступают. — Лёша, она меня унижает, а ты даже не пытаешься её остановить!
— Да не унижает она, — Лёша нахмурился. — Просто придирается. Не бери в голову.
Света встала и ушла в спальню. Она любила Лёшу, но его равнодушие резало больнее, чем слова свекрови. Она знала, что так продолжаться не может.
Через неделю Тамара Григорьевна пришла снова. На этот раз она принесла сумку с продуктами, заявив, что «научит Свету готовить по-человечески». Света, стиснув зубы, помогала на кухне, но свекровь не унималась.
— Света, ты что, лук так режешь? — Тамара Григорьевна заглянула в миску. — Кусками, как для коровы! Лёша такое не ест.
— Тамара Григорьевна, я режу, как умею, — Света старалась не сорваться. — Если не так, покажите.
— Показать? — свекровь хмыкнула. — Да тебе с нуля учиться надо! Лёша, ты где такую жену нашёл?
Лёша, сидевший в комнате, только крикнул:
— Мам, не начинай, а?
Но свекровь не слушала. Она продолжала:
— Света, ты хоть бы в доме порядок навела. У тебя пыль на полках, а Лёша, между прочим, аллергик!
— Я убираюсь, Тамара Григорьевна, — Света повернулась к ней. — И работаю, и готовлю. Я не робот.
— Не робот? — свекровь рассмеялась. — Жена должна всё успевать, а ты только оправдываешься.
Света почувствовала, как внутри что-то ломается. Она бросила нож и ушла в ванную, чтобы не разрыдаться. Там она позвонила своей маме.
— Мам, я больше не могу, — Света шёпотом говорила в трубку. — Свекровь меня достала, а Лёша молчит.
— Светочка, ты с Лёшей говорила? — мама вздохнула. — Он твой муж, должен тебя защищать.
— Он не защищает, — Света шмыгнула носом. — Он только отмахивается.
— Тогда сама решай, — мама говорила твёрдо. — Ты не обязана это терпеть. Поговори со свекровью, скажи, как есть.
Света кивнула, хотя мама её не видела. Она знала, что разговор неизбежен, но боялась. Тамара Григорьевна была не из тех, кто отступает.
На следующий день свекровь позвонила и сказала, что придёт в выходные «проверить хозяйство». Света решила, что это её шанс. Она поговорила с Лёшей ещё раз.
— Лёш, я больше не буду молчать, — сказала она твёрдо. — Если твоя мама опять начнёт, я отвечу.
— Свет, ну зачем тебе это? — он нахмурился. — Она же не со зла.
— Не со зла? — Света посмотрела ему в глаза. — Она меня унижает, а ты сидишь и молчишь. Если ты не можешь за меня постоять, я сама это сделаю.
Лёша промолчал, но Света видела, что он задумался. Она знала, что он любит её, но его привычка избегать конфликтов с матерью всё портила.
В субботу Тамара Григорьевна явилась с утра. Она вошла, оглядывая квартиру, как инспектор.
— Света, ты что, опять полы не мыла? — начала она, едва сняв пальто. — Лёша, как ты в такой грязи живёшь?
— Тамара Григорьевна, я мыла вчера, — Света стояла в дверях кухни, чувствуя, как сердце колотится. — И хватит меня критиковать.
— Критиковать? — свекровь рассмеялась. — Я правду говорю! Ты же неумеха, Света, Лёше с тобой тяжело.
— Хватит! — Света шагнула вперёд, и её голос зазвенел. — Тамара Григорьевна, я устала от ваших слов. Я стараюсь, я работаю, я Лёшу люблю. А вы приходите и всё время меня унижаете!
— Унижаю? — свекровь опешила. — Да я за сына переживаю!
— Я его жена! — Света посмотрела ей в глаза. — И я не буду больше молчать. Если вам не нравится, как мы живем, не приходите больше!
— Света, ты что, хамишь? — Тамара Григорьевна повернулась к Лёше, который стоял в дверях. — Лёша, ты слышал?
— Мам, Света права, — Лёша наконец заговорил, и его голос был твёрдым. — Ты правда перебарщиваешь. Света всё делает, а ты её только критикуешь.
— Лёша, ты что, против матери? — свекровь ахнула.
— Не против, — он посмотрел на неё. — Но Света моя жена. И я не хочу, чтобы ты её обижала.
Повисла тишина. Тамара Григорьевна смотрела то на Лёшу, то на Свету, потом подхватила сумку.
— Ну, раз я тут лишняя, я уйду, — бросила она и направилась к двери.
— Тамара Григорьевна, вы не лишняя, — Света шагнула за ней. — Но я не позволю больше себя оскорблять.
Свекровь хлопнула дверью, а Света осталась стоять, чувствуя, как дрожат руки. Лёша подошёл, обнял её.
— Света, прости, что раньше молчал, — сказал он тихо. — Я не хотел с мамой ссориться, но ты права, я не должен позволять ей так говорить с тобой.
— Лёша, главное, чтобы ты был со мной, — Света посмотрела на него. — Я не хочу с ней ругаться, но и терпеть больше не буду.
— Не будешь, — он кивнул. — Я поговорю с ней ещё раз. Она поймёт.
Через неделю Тамара Григорьевна позвонила. Голос был сдержанным, но без привычной язвительности.
— Света, я, может, перегнула, — сказала она. — Приду в субботу, научу тебя котлеты делать по моему рецепту. Не против?
— Не против, Тамара Григорьевна, — Света улыбнулась. — Только без критики, ладно?
— Ладно, — свекровь хмыкнула, и Света почувствовала, что это начало чего-то нового.
Она знала, что ссоры ещё будут, но теперь у неё был Лёша, который наконец-то встал на её сторону. И это было важнее всего.
