Анна Сергеевна вытирала пыль с книжных полок, когда зазвонил телефон. По интонации голоса мужа, отвечавшего в прихожей, она сразу поняла – звонит свекровь. Валентина Петровна обладала удивительным талантом превращать обычный вечер в эмоциональный ураган.
— Да, мама, я понимаю… — Игорь говорил тем особенным тоном, каким разговаривают с больными детьми. — Конечно, твоё здоровье главное…
Анна закатила глаза. Свекровь в свои семьдесят два года была крепче многих сорокалетних, но умела так живописно описывать свои недомогания, что даже врачи иногда терялись в догадках.
То у неё сердце прихватывало от волнений за сына, то давление скакало от переживаний за внука-студента, то суставы болели от сырой погоды. Для каждого случая находился подходящий диагноз и, что важнее, необходимое лечение.
— Что на этот раз? — тихо спросила Анна, когда Игорь повесил трубку.
Муж потёр переносицу — верный признак того, что разговор с матерью его измотал.
— Говорит, доктор рекомендовал ей обязательно поехать на юг. Для здоровья. Иначе совсем плохо будет.
— Какой доктор? — Анна продолжала вытирать одну и ту же полку, хотя пыли на ней уже не было.
— Новый терапевт в поликлинике. Молодой специалист, говорит, очень перспективный. Сразу понял, что маме нужно именно южное солнце и морской воздух.
Анна мысленно хмыкнула. Валентина Петровна обладала редким даром находить именно тех врачей, которые назначали ей в точности то лечение, о котором она сама мечтала.
Прошлым летом один «очень опытный кардиолог» рекомендовал ей срочно приобрести дорогой массажёр для ног. Позапрошлой осенью «светило медицины» настоятельно советовал курс витаминов за три тысячи рублей.
— И сколько это будет стоить? — спросила она, уже зная ответ.
— Путёвка в хороший санаторий… ну, тысяч семьдесят-восемьдесят. Может, чуть больше. — Игорь избегал её взгляда. — Мама думает, мы могли бы ей помочь.
Анна отложила тряпку и посмотрела на мужа. Игорь работал инженером на заводе, она — бухгалтером в небольшой фирме. Их общая зарплата позволяла жить скромно, но достойно.
Основная статья расходов — помощь сыну Денису, который учился в университете. Аренда комнаты, питание, учебные материалы, проезд — всё это требовало постоянных вложений. О сбережениях приходилось только мечтать.
— Игорь, у нас нет таких денег, — сказала она устало. — Денис на днях просил отправить деньги на новые джинсы. К тому же у нас кредит за машину ещё год выплачивать.
— Я знаю, — пробормотал Игорь. — Но мама говорит, что это вопрос жизни и смерти. Что если она не поправит здоровье сейчас, то может совсем слечь.
Анна вздохнула. Валентина Петровна уже пять лет угрожала «совсем слечь», но при этом ухитрялась ездить к подругам, ходить в театр и даже делать ремонт в своей квартире. Причём всегда в самый неподходящий момент у неё обострялись болезни — как правило, когда молодая семья планировала потратить деньги на что-то для себя.
— Может, она попросит других родственников? — предложила Анна. — У тёти Лиды дела получше наших.
— Мама говорит, что я её единственный сын, и кто, кроме меня, должен о ней заботиться.
Это была коронная фраза свекрови. Валентина Петровна возвела материнство в абсолют, превратив его в инструмент управления взрослым сыном. «Я тебя родила, выкормила, воспитала» — эта мантра звучала всякий раз, когда ей что-то требовалось от Игоря.
Следующие несколько дней в доме царила напряжённая атмосфера. Игорь мрачнел с каждым днём, а Валентина Петровна звонила каждый вечер, чтобы поинтересоваться, решился ли вопрос с путёвкой. При этом она не забывала упоминать, что чувствует себя всё хуже, а доктор настаивает на скорейшем отъезде.
— Я не понимаю, на что вы тратите деньги, — сказала она во время очередного звонка, когда Анна взяла трубку. — Игорь хорошо зарабатывает, вы оба работаете. Куда же всё уходит?
— Валентина Петровна, у нас много расходов. Денис учится, кредиты, коммунальные услуги…
— А-а-а, — протянула свекровь с особенной интонацией. — Ну да, конечно. Денис учится. А на себя, часом, ничего не покупаете?
В голосе послышалась знакомая ядовитость. Валентина Петровна не любила Анну с самого начала их знакомства. Она считала, что сын мог бы найти жену «получше» — из более обеспеченной семьи, с высшим образованием престижнее, да и внешность могла быть эффектнее. Анна давно привыкла к едва скрываемому неодобрению свекрови, но иногда оно всё же задевало.
— Мы стараемся жить по средствам, — ответила Анна сухо.
— Ну да, конечно, — свекровь явно настраивалась на долгий разговор. — А вот когда мимо ювелирного магазина проходишь, по средствам ли живёшь? А когда туфли новые покупаешь каждый сезон?
Анна почувствовала, как в груди разгорается знакомый огонёк раздражения. Валентина Петровна имела обыкновение преувеличивать расходы невестки, превращая редкие покупки в безудержную транжирность. Последние туфли Анна купила два года назад, и то после долгих раздумий.
— Валентина Петровна, мне кажется, вы преувеличиваете…
— Ничего я не преувеличиваю! — голос свекрови стал резче. — Ты думаешь, я не вижу? То кольцо новое, то серьги какие-то. А у моего сына денег на лечение матери нет!
Анна хотела объяснить, что кольцо досталось ей от бабушки, а серьги подарил муж три года назад на день рождения, но поняла — бесполезно. Валентина Петровна уже настроилась на определённую волну, и переубедить её не получится.
Когда Игорь вернулся с работы, Анна рассказала ему о разговоре. Муж выслушал молча, но она видела, как напрягались мышцы на его челюстях.
— Мама переживает, — сказал он наконец. — Ей действительно плохо.
— Игорь, твоя мама переживает уже двадцать лет, сколько я её знаю. И каждый раз оказывается, что ей срочно нужно что-то дорогое.
— Она моя мать! — вспыхнул Игорь. — Единственная мать! Если с ней что-то случится, я себе не прощу.
Анна узнала в его голосе интонации свекрови. Валентина Петровна с детства внушала сыну, что он несёт полную ответственность за её благополучие, что её здоровье и даже жизнь зависят от его заботы. И Игорь, добрый по натуре человек, не мог противостоять этому эмоциональному шантажу.
На следующий день Валентина Петровна нанесла личный визит. Она появилась с утра, когда Анна собиралась на работу, и устроилась на кухне с видом человека, намеренного провести здесь весь день.
— Аннечка, дорогая, — начала она с притворной сладостью, — я всю ночь думала о нашем вчерашнем разговоре. И знаешь, что я поняла? Деньги у вас есть.
— Валентина Петровна, мы вчера всё обсуждали…
— Да нет же, дорогая, не в зарплате дело. — Свекровь откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Анну. — Дело в твоих украшениях.
Анна почувствовала, как её пронзает неприятное предчувствие.
— В каких украшениях?
— Ну что ты притворяешься? — Валентина Петровна улыбнулась, но улыбка была холодной. — У тебя целая коллекция. И кольца, и серьги, и цепочки.
— Это наследство от моей бабушки и прабабушки, — Анна стараясь сохранить спокойствие. — Семейные вещи.
— А-а-а, — протянула свекровь. — Семейные. Ну да, конечно. А скажи мне, дорогая, что важнее — безделушки или здоровье живого человека?
Слово «безделушки» прозвучало особенно презрительно. Анна сжала кулаки. Среди её украшений действительно было несколько дорогих вещей — наследство от женщин её рода. Особенно дорого ей было жемчужное колье прабабушки с сертификатом подлинности. Прабабушка была из купеческой семьи, и это колье — единственное, что уцелело после революции.
— Валентина Петровна, это семейные реликвии. Я не могу их продать.
— Не можешь или не хочешь? — глаза свекрови сузились. — Понимаешь, Аннечка, какое дело. Игорь очень переживает за меня. Он видит, как мне плохо, как я страдаю.
И ему больно думать, что в его доме есть вещи, которые могли бы спасти мне жизнь, но жена их бережёт. Как ты думаешь, что он выберет — жену, которая дорожит побрякушками больше, чем здоровьем его матери, или мать, которая его родила?
Угроза прозвучала довольно ясно. Анна понимала, что Валентина Петровна способна на подобный шантаж. Она уже не раз стравливала Игоря с женой, изображая из себя жертву Анниной чёрствости.
— Я подумаю, — сказала Анна, понимая, что сейчас ей нужно выиграть время.
— Ну вот и умница, — свекровь довольно улыбнулась. — А то я уж подумала, что ты совсем бессердечная.
Весь день на работе Анна не могла сосредоточиться. Мысли возвращались к утреннему разговору. Она понимала, что Валентина Петровна не остановится, пока не добьётся своего. А Игорь… Игорь разрывался между двумя самыми важными женщинами в его жизни, и чаша весов всё больше склонялась в сторону матери.
Дома её ждал мрачный муж.
— Мама звонила, — сказал он, не поднимая глаз. — Говорит, вы утром разговаривали.
— Да, — Анна сняла туфли и устало опустилась в кресло. — Разговаривали.
— Аня, — Игорь подошёл к ней и присел рядом. — Может, мама права? У тебя действительно есть украшения, которые можно продать. Не все, конечно, но что-то…
— Игорь, это наследство. Память о моих предках.
— Но мама может умереть! — вспыхнул он. — Понимаешь? Умереть! А ты думаешь о каких-то вещах!
Анна посмотрела на мужа и поняла — он уже принял решение. В его глазах она прочитала ту смесь отчаяния и решимости, которая не предвещала ничего хорошего.
Следующие дни прошли в тяжёлом молчании. Валентина Петровна звонила каждый день, каждый раз спрашивая, как продвигаются дела с путёвкой. Игорь мрачнел, становился раздражительным. Анна чувствовала, что в доме назревает что-то неотвратимое.
И это случилось в субботу, когда она уехала к подруге на день рождения. Вернувшись поздно вечером, Анна сразу почувствовала, что что-то изменилось. Игорь встретил её в прихожей с виноватым выражением лица.
— Аня, нам нужно поговорить, — сказал он.
Сердце её упало. Она прошла в спальню и сразу же заметила — шкатулка с украшениями стоит не на своём месте. Дрожащими руками она открыла её.
Жемчужного колья не было.
Не было и нескольких других вещей — золотых серёг бабушки, старинного кольца, браслета.
— Где мои украшения? — спросила она, удивившись спокойствию собственного голоса.
Игорь стоял в дверях, опустив голову.
— Аня, я…
— Где мои украшения, Игорь?
— Я продал их, — он поднял глаза, и в них она увидела смесь стыда и злости. — Продал и купил маме путёвку. У меня не было выбора!
— Ты продал мои вещи без моего разрешения?
— Да, это я продал твои безделушки, потому что мама хотела на юг! — выкрикнул он, словно оправдываясь перед кем-то невидимым.
Анна почувствовала, как мир качнулся вокруг неё. «Безделушки». Он назвал память о её предках безделушками.
— Ты знаешь, что среди них было колье прабабушки? — спросила она тихо. — С сертификатом подлинности?
Игорь побледнел.
— Какое колье? Я думал, это обычная бижутерия…
— То жемчужное колье, которое я тебе показывала в первый год нашего брака. Рассказывала историю про прабабушку, про то, как она спасала его во время революции. Помнишь? Или ты тогда не слушал?
По лицу мужа она поняла — он не помнил. Для него это действительно были просто украшения, которые можно продать.
— Аня, я не знал… Сколько оно стоило?
— Оценщик три года назад говорил, что это колье можно обменять на небольшую квартиру. — Анна села на кровать, чувствуя, что ноги её не держат. — За сколько ты его продал?
— За… за пятьдесят тысяч. Мужик в ломбарде сказал, что жемчуг сейчас не очень ценится…
Анна закрыла глаза. Пятьдесят тысяч за колье, которое стоило больше миллиона. Её прабабушка, которая зашивала это колье в подкладку пальто, спасая последнее семейное сокровище. Её бабушка, которая хранила его всю жизнь и завещала внучке. И теперь оно ушло за гроши к перекупщику, который, возможно, даже не подозревает о его истинной ценности.
— Где сертификат? — спросила она.
— Какой сертификат?
— На колье был сертификат подлинности! Он лежал в той же коробочке!
Игорь растерянно пожал плечами.
— Я не видел никакого сертификата. Там были только украшения.
Анна поняла, что сертификат, скорее всего, остался дома. Значит, перекупщик купил колье без документов, не зная его истинной стоимости. Это давало хоть какую-то надежду.
Дверь хлопнула — Игорь ушёл. Анна осталась одна с опустошённой шкатулкой и болью, которая, казалось, разрывала её изнутри.
Две недели спустя Валентина Петровна вернулась из санатория загорелая и заметно похорошевшая. Она явилась к ним в гости в прекрасном настроении, полная рассказов о лечебных процедурах и новых знакомствах.
— Игорёк, сынок, — щебетала она, — не могу передать, как мне помогло! Я как заново родилась! Доктор был совершенно прав — мне действительно нужен был юг.
Игорь мрачно кивал, избегая взгляда жены. Анна молчала.
— А в санатории я познакомилась с одной женщиной, — продолжала свекровь, — она очень интересно рассказывала про старинные украшения. Оказывается, некоторые вещи могут стоить огромные деньги! Представляете, жемчужное колье её бабушки оценили в миллион рублей! Миллион! За какие-то бусы!
Анна подняла глаза и встретилась взглядом со свекровью. Валентина Петровна замолчала, и на её лице появилось выражение внезапного понимания.
— Игорь, — сказала она медленно, — а что это были за украшения, которые ты продал?
Игорь поднял голову. В его глазах Анна увидела ужас человека, который начинает понимать масштаб своей ошибки.
— Мам, там было… жемчужное колье…
Валентина Петровна побледнела.
— Игорь, сколько за него дали?
— Пятьдесят тысяч…
Повисла тишина. Свекровь смотрела на сына, сын — в пол, Анна — в окно.
— Господи, — прошептала Валентина Петровна. — Что же мы наделали…
В этот момент Анна поняла, что её свекровь впервые за все годы знакомства испытывает настоящий стыд. И что Игорь, наконец, начинает осознавать, что натворил.
— Аня, — заговорила Валентина Петровна дрожащим голосом, — дорогая моя, прости меня, старую дуру. Я не подумала… не знала…
— Валентина Петровна, вы знали. — Анна повернулась к ней. — Вы знали, что это семейные реликвии. Но решили, что ваш отдых важнее.
— Аня, прости, — Игорь подошёл к ней. — Я верну всё. Найду того перекупщика, выкуплю колье…
— За какие деньги? — спросила Анна устало. — У нас нет денег, помнишь? Поэтому ты и продавал мои украшения.
Следующие месяцы были самыми тяжёлыми в их браке. Игорь перечислял всю зарплату на Анину карту, Валентина Петровна перестала звонить каждый день и не просила больше денег. Но холод между супругами не исчезал.
Анна не могла простить мужу не столько сам факт продажи украшений, сколько то, как легко он пренебрёг её чувствами, её семейной историей. Слово «безделушки» звучало в её голове каждый раз, когда она смотрела на него.
Спасением стал их сын Денис. Приехав на каникулы и узнав о случившемся, он взялся за поиски пропавших украшений. Молодость и упорство сделали своё дело — скоро он нашёл в интернете объявление о продаже жемчужного колье.
— Мам, это оно? — спросил он, показывая фотографию на экране ноутбука.
Анна взглянула и сердце её замерло. Да, это было колье прабабушки.
— Сколько просят?
— Опустили цену до семидесяти тысяч. Без сертификата им тоже не удалось установить настоящую стоимость.
На покупку колье ушли все семейные сбережения, но Анна не жалела. Когда она снова держала в руках родное украшение, ей показалось, что разорванная связь времён восстанавливается.
Игорь стоял рядом, глядя на жену и колье.
— Я идиот, — сказал он тихо. — Полный идиот.
— Да, — согласилась Анна, не поднимая глаз от жемчужин. — Идиот.
Но в её голосе уже не было прежней злости. Только усталость.
Прошёл ещё год, прежде чем Анна смогла по-настоящему простить мужа. Игорь изменился — стал внимательнее, перестал слепо выполнять материнские требования. Валентина Петровна тоже поумерила свой пыл и больше не требовала немедленного исполнения желаний.
Но иногда, застёгивая колье прабабушки, Анна вспоминала тот день, когда Игорь назвал его безделушкой. И понимала, что некоторые слова не забываются никогда.
