— Я сейчас работаю, — произнесла Лена, не отрываясь от монитора. — Если вы хотите с Максимом поговорить, то его нет дома. Он вернётся к вечеру.
— Работаешь? — Валентина Сергеевна выделила это слово особой интонацией, словно поставила его в кавычки. — Сидишь в интернете, значит, работаешь? А ужин приготовить для мужа — это не работа?
Лена глубоко вдохнула, досчитала до пяти и медленно повернулась на офисном кресле. Свекровь стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди и окидывая невестку оценивающим взглядом.
— Валентина Сергеевна, я копирайтер. Это моя работа. Настоящая работа, за которую платят деньги, — Лена старалась говорить спокойно. — И да, ужины я тоже готовлю. По выходным обычно, когда не работаю.
Свекровь демонстративно обвела взглядом квартиру.
— Что-то не похоже, что ты вообще домом занимаешься. Везде грязно. На кухне беспорядок. Максим после работы приходит, а дома бардак и ужина нет. Это называется — быть женой?
Лена прикусила губу. Год назад, когда они с Максимом поженились, она ещё пыталась соответствовать требованиям свекрови. Готовила сложные блюда по её рецептам, сдувала с Максима невидимые пылинки. Но чем больше она старалась, тем выше поднималась планка. Валентина Сергеевна всегда находила, к чему придраться. В какой-то момент Лена просто перестала пытаться.
— Я зарабатываю деньги, — твёрдо сказала она. — Плачу половину за квартиру, коммунальные, продукты. У нас с Максимом равноправие.
Валентина Сергеевна фыркнула.
— Какое ещё равноправие? Женщина должна детей растить, домом заниматься, а не прикрываться какой-то там работой в интернете. Максим приходит домой уставший, голодный, а ты…
— Максим взрослый человек, — перебила её Лена. — Он умеет пользоваться микроволновкой. И вообще, я не понимаю, зачем вы пришли без предупреждения и устраиваете мне допрос.
— Я мать! Я имею право проверить, как живёт мой сын!
— У вашего сына есть жена. И это я, — Лена повернулась обратно к компьютеру. — А теперь, извините, но мне нужно работать. У меня дедлайн через три часа.
— Какой ещё дедлайн? — Валентина Сергеевна подошла ближе. — Ты что, меня выпроваживаешь? Родную мать своего мужа? Свою свекровь? Да я сюда не просто так пришла, а помочь тебе! Научить, как правильно…
— Спасибо, но я справлюсь сама.
Валентина Сергеевна вдруг схватила Лену за плечо и с неожиданной силой дёрнула, разворачивая к себе.
— Ты меня слушать будешь, когда я с тобой разговариваю!
Офисное кресло на колёсиках резко отъехало, и Лена едва не упала. Она инстинктивно схватилась за руку свекрови, пытаясь восстановить равновесие. Валентина Сергеевна замахнулась второй рукой. Лена увидела, как в замедленной съёмке, приближающуюся ладонь. Не думая, она перехватила занесённую для удара руку и вывернула её.
Валентина Сергеевна вскрикнула от боли и неожиданности.
— Что ты делаешь, больная?! Отпусти меня!
Лена и сама не ожидала от себя такой реакции. Но что-то внутри неё словно сломалось — месяцы терпения, попыток угодить, бесконечных упрёков. В ней проснулась ярость.
— Вон отсюда, — процедила Лена сквозь зубы, продолжая держать свекровь за выкрученную руку. — Вон из моего дома.
Она повела Валентину Сергеевну к выходу, не ослабляя хватки. Та спотыкалась, пыталась вырваться, но Лена была сильнее — не физически, а той внутренней силой, которая рождается из долго сдерживаемого гнева.
— Ты пожалеешь об этом! — кричала свекровь. — Максим узнает, как ты со мной обращаешься!
— Пусть узнает, — Лена распахнула входную дверь и вытолкнула Валентину Сергеевну на лестничную площадку. — И вы тоже узнаете, что я больше не позволю помыкать собой.
Лена захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце колотилось, руки дрожали. Она понимала, что этот инцидент так просто не закончится. Валентина Сергеевна не из тех, кто прощает подобное. А Максим… Максим всегда выбирал сторону матери.
Ключ повернулся в замке ровно в половине восьмого. Лена оторвала взгляд от ноутбука и поёжилась — она знала, что сейчас начнётся.
Максим вошёл стремительно, не разуваясь. Его лицо было непривычно жёстким, челюсти сжаты, между бровей залегла складка.
— Что ты сделала с моей мамой? — спросил он вместо приветствия.
Лена закрыла ноутбук. Работа подождёт — судя по виду мужа, разговор предстоял серьёзный.
— А что тебе рассказала твоя мать? — спокойно поинтересовалась она.
— Что ты напала на неё, вывернула ей руку и выкинула из квартиры! — Максим швырнул ключи на тумбочку. — Она плакала, Лена! Ей пришлось ехать в травмпункт! У неё ушиб и растяжение связок!
Лена недоверчиво покачала головой:
— Растяжение связок? Серьёзно? А до больницы она, видимо, добралась, преодолевая адскую боль? При этом нашла в себе силы позвонить тебе и всё в деталях рассказать?
— Не смей говорить о ней таким тоном! — Максим подошёл ближе, навис над сидящей Леной. — Мама пришла помочь тебе, а ты…
— Помочь? — Лена поднялась, глядя мужу в глаза. — Твоя мать пришла без приглашения, начала меня отчитывать, а потом попыталась ударить. Да, я схватила её за руку. Да, я выставила её за дверь. Но только после того, как она первая подняла на меня руку.
Максим скептически усмехнулся:
— Зачем ей на тебя нападать? Она женщина интеллигентная, воспитанная.
— Интеллигентная? — Лена рассмеялась. — Она называла меня бездельницей, раскритиковала дом, говорила, что я плохая жена для её сынка. А когда я продолжила работать вместо того, чтобы слушать её нотации, схватила меня за плечо, развернула к себе на кресле и попыталась ударить!
— Лжёшь, — отрезал Максим. — Мама никогда не поднимала руку даже на меня в детстве. Она противник любого насилия.
— То есть ты считаешь, что я всё выдумала? — Лена чувствовала, как внутри закипает гнев. — Что я просто так напала на пожилую женщину?
— Ты всегда её недолюбливала, — Максим отвёл взгляд. — Всегда возмущалась, когда она давала тебе советы по дому.
— Советы? Ты серьёзно? — Лена покачала головой. — Она не советовала, она указывала. Контролировала. Вмешивалась в нашу жизнь. И ты всегда позволял ей это. Всегда принимал её сторону.
Максим сжал кулаки:
— Потому что она моя мать! Она одна вырастила меня, дала образование, всю жизнь заботилась обо мне!
— А я твоя жена! — Лена повысила голос. — Но ты никогда не становишься на мою сторону. Никогда не защищаешь меня от её нападок. Сколько раз она приходила без предупреждения? Сколько раз критиковала меня, мой внешний вид, мою работу?
— Она хочет как лучше…
— Нет, Максим. Она хочет контролировать. Тебя, меня, наш брак. И я больше не могу это терпеть.
Максим внезапно схватил Лену за плечи и сильно встряхнул:
— Ты будешь уважать мою мать! Ты извинишься перед ней! Немедленно!
— Отпусти меня, — тихо произнесла Лена. — Мне больно.
— Больно? — Максим стиснул пальцы ещё сильнее. — А каково было матери, когда ты выкручивала ей руку? Когда выталкивала из квартиры, как какую-то попрошайку?
— Да твоя мать сама первая на меня набросилась! А ты меня сейчас обвиняешь, что я ей руку выкрутила? Да я её в следующий раз…
Лена не успела договорить. Максим с силой оттолкнул её, а затем, словно в замедленной съёмке, она увидела, как его рука поднимается и движется к её лицу. Звук пощёчины оглушил их обоих.
Несколько секунд они стояли молча, тяжело дыша. Лена медленно подняла руку и прикоснулась к горящей щеке. В глазах Максима промелькнуло что-то похожее на раскаяние, но оно быстро сменилось упрямством.
— Ты ударил меня… — произнесла Лена, не веря собственным словам. — Ты поднял на меня руку…
— Ты не оставила мне выбора, — глухо ответил Максим. — Ты оскорбляла мою маму.
Лена медленно отступила на шаг, затем на другой.
— Убирайся, — произнесла она. — Убирайся из моего дома. Сейчас же.
— Это наш дом…
— Уже нет. Уходи. К своей матери иди. Раз она для тебя важнее, чем жена.
— Ты не можешь меня выгнать, — Максим скрестил руки на груди. — Квартира оформлена на нас обоих.
— Значит, уйду я, — Лена отвернулась и направилась к шкафу. — Но сначала ты выслушаешь всё, что я тебе скажу.
Она распахнула дверцы и начала доставать одежду, складывая её на кровать. Каждое движение было точным, выверенным, словно она заранее репетировала этот момент.
— Три года, Максим. Три года я пыталась стать частью твоей семьи. Готовила по рецептам твоей матери, хотя ты прекрасно знаешь, что я ненавижу кухонную возню. Терпела её критику, её непрошеные визиты, её постоянные замечания.
Максим сел на край кровати, наблюдая за сборами жены.
— Она просто привыкла заботиться обо мне, хочет, чтобы ты больше времени уделяла именно мне… — пробормотал он, но уже без прежней уверенности.
— Нет, Максим. Это не забота. Это контроль. — Лена бросила в сумку зарядку от ноутбука. — Помнишь, как она испортила наш медовый месяц? Звонила каждый день, придумывала какие-то срочные дела, требовала, чтобы ты вернулся раньше.
— У неё действительно было обострение…
— У неё не было никакого обострения! Врач это подтвердил, когда мы вернулись. Она симулировала, чтобы не дать нам побыть вдвоём.
Максим поморщился, но промолчал. Этот эпизод был для него особенно болезненным — они вернулись из свадебного путешествия на пять дней раньше из-за звонка Валентины Сергеевны о якобы резком ухудшении здоровья.
— А помнишь, как она выбросила мои новые туфли, потому что они были «вульгарными»? — продолжала Лена, застёгивая сумку. — Хотя она права не имела даже приближаться к нашему шкафу, не говоря уже о том, что шариться в нём! Или как она перепланировала нашу кухню, пока мы были в отпуске? Или как каждый раз, когда мы были у неё в гостях, она демонстративно подкладывала тебе лучшие куски, а мне — остатки? Как будто я собака какая-то!
Максим молчал. В его памяти всплывали другие эпизоды — как мать первой просматривала его зарплатную ведомость, как она настояла на том, чтобы у них с Леной были раздельные счета, как она убедила его не давать жене денег на курсы повышения квалификации.
— Она всегда ненавидела меня, — Лена достала с антресолей небольшой чемодан. — Потому что я забрала у неё сыночка. Потому что я не стала той покорной, безропотной невесткой, о которой она мечтала.
— Что именно произошло? — тихо спросил Максим. — Расскажи ещё раз. Только без криков.
Лена остановилась, глядя на мужа с удивлением. Это был первый раз, когда он действительно хотел услышать её версию.
— Я работала над текстом для медицинского портала. Статья про ревматоидный артрит — заказ срочный, оплата хорошая. Твоя мать пришла без звонка, начала отчитывать меня за беспорядок в квартире. Я объяснила, что сейчас занята, но она не унималась. Когда я попыталась вернуться к работе, она схватила меня за плечо и дёрнула. Я едва не упала с кресла. А потом она замахнулась, чтобы ударить меня.
Максим побледнел.
— Она правда хотела тебя ударить?
— Да. И я среагировала инстинктивно — перехватила её руку. Может, слишком резко. Но я защищалась, Максим. А потом я выставила её за дверь. Потому что имею право работать в собственном доме без страха, что меня ударят.
Максим опустил голову, обхватив её руками. Лена видела, как он борется с собой, с привычной ролью послушного сына, с образом безупречной матери, который берёг все эти годы.
— Знаешь, — продолжила Лена, — все эти три года я думала, что проблема в ней. В её властном характере, в её неспособности отпустить тебя. Но сегодня я поняла, что настоящая проблема — это ты. Твоя неспособность защитить наш брак, установить границы, встать на мою сторону хоть раз.
— Я люблю тебя, — Максим поднял глаза. — Но она моя мать.
— А я твоя жена! — Лена швырнула чемодан на пол. — И ты поклялся, что будешь любить и защищать меня! Вместо этого ты поднял на меня руку! Из-за неё!
— Я не хотел…
— Хотел. Иначе бы не сделал этого. — Лена вздохнула. — Знаешь, что самое страшное? То, что ты даже не понимаешь, насколько это неправильно. Для тебя это нормально — ударить жену, защищая мать, которая сама пыталась меня ударить.
Она подняла чемодан и направилась к двери.
— Куда ты? — Максим вскочил. — Лена, стой!
— К Ире. Переночую у неё, а завтра решу, что делать дальше.
— Не уходи, — в голосе Максима звучала паника. — Мы можем всё обсудить.
— Нам больше нечего обсуждать, — Лена открыла дверь. — Я давала тебе шанс за шансом, а ты выбрал свою мать. Всегда выбирал её. Даже замахнулся на меня ради неё.
Максим застыл в дверном проёме, глядя, как Лена берёт чемодан и собирается выйти. И в этот момент он сам схватил свою куртку и выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью.
Лена осталась дома, раз так всё повернулось. Раз муж сбежал сам. Потом перед сном она обнаружила его ключи от квартиры, забыл, видимо. Но это было к лучшему.
Звонок в дверь раздался ровно в десять утра. Лена знала, кто это, ещё до того, как посмотрела в глазок. Валентина Сергеевна стояла на пороге с выражением праведного гнева на лице. Рядом с ней переминался с ноги на ногу Максим — взъерошенный, с мешками под глазами.
— Открывай! Я знаю, что ты там! — прокричала свекровь, снова нажимая на звонок.
Лена глубоко вдохнула и распахнула дверь.
— Доброе утро, — произнесла она ровным голосом. — Чем обязана?
Валентина Сергеевна без приглашения шагнула в квартиру, толкнув Лену плечом. Максим последовал за ней, виновато опустив глаза.
— Мы пришли забрать вещи Максима, — свекровь окинула Лену презрительным взглядом. — Он возвращается домой. К нормальной женщине, которая его любит.
— К вам, значит. Убежал к мамочке под юбку, — Лена усмехнулась. — Что ж, не буду мешать. Собирай свои вещи, Максим. — Она отошла в сторону, прислонившись к стене.
Максим неуверенно двинулся в спальню. Валентина Сергеевна осталась в гостиной, торжествующе глядя на невестку.
— Я всегда знала, что ты ему не пара, — произнесла она. — Грубая, невоспитанная. Не умеешь уважать старших. А теперь ещё и руку подняла на меня.
— А вы всегда были образцом вежливости и уважения, — парировала Лена. — Особенно когда пытались ударить меня вчера.
— Врёшь! — Валентина Сергеевна повысила голос. — Я никогда…
— Мам, — Максим вышел из спальни с небольшой сумкой в руках. — Давай без скандалов.
— Какие скандалы? Я просто говорю правду. Эта женщина испортила тебе жизнь! Отняла у тебя три года! Хорошо, что всё закончилось, пока вы не наделали детей.
Лена рассмеялась — горько, без тени веселья.
— Вот в этом вся вы, Валентина Сергеевна. Вам не нужны были внуки. Вам нужен был только сын — послушный, удобный, полностью зависимый от вас.
— Не смей…
— Я скажу всё, что хочу сказать, — Лена выпрямилась. — Три года вы отравляли нашу жизнь. Контролировали каждый шаг, критиковали каждое решение. Манипулировали Максимом, используя материнскую любовь как оружие. И знаете, что самое печальное? Вы даже не понимаете, какой вред причинили своему сыну.
— Что за чушь! — Валентина Сергеевна сжала кулаки. — Я всю жизнь посвятила ему! Всё для него делала!
— Не для него, — тихо произнесла Лена. — Для себя. Чтобы он всегда был рядом, всегда зависел от вас. Вы не позволяли ему взрослеть, принимать решения, строить собственную семью.
— Лена, хватит, — Максим сделал шаг вперёд. — Не нужно…
— Нет, Максим. Ей нужно это услышать. А тебе нужно это понять. — Лена повернулась к мужу. — Вчера ты ударил меня, защищая женщину, которая всеми силами разрушала наш брак. Женщину, которая сначала пыталась ударить меня, а потом солгала тебе об этом. И ты поверил ей, а не мне.
Максим молчал, стискивая ручку сумки. В его глазах читалась буря эмоций — смятение, вина, страх, понимание.
— Ты сумасшедшая! — закричала Валентина Сергеевна, шагнув к Лене. — Ты пытаешься настроить сына против меня!
— Мам, стой, — Максим положил руку ей на плечо. — Лена права. Ты действительно…
— Что? — Валентина Сергеевна резко обернулась, её лицо исказилось от гнева. — Ты на её стороне? После всего, что я для тебя сделала?
— Я больше не хочу выбирать стороны, — Максим опустил сумку на пол. — Не хочу быть между вами. Не хочу, чтобы ты контролировала мою жизнь.
— Неблагодарный! — Валентина Сергеевна размахнулась и ударила сына по лицу.
Звук пощёчины повис в воздухе. Максим отшатнулся, прижав руку к щеке. Лена застыла, не веря своим глазам. Валентина Сергеевна тяжело дышала, словно пробежала марафон.
— Вот теперь ты видишь её настоящую, — тихо произнесла Лена. — Ту, которую я видела все эти годы. Властную, агрессивную, неспособную принять любое мнение, кроме своего.
Максим медленно опустил руку. На его щеке алел след от удара матери.
— Уходи, — его голос был удивительно спокойным. — Уходи, мама. И не возвращайся, пока не научишься уважать мой выбор и мою жену.
— Да как ты смеешь?! Ты… Она… — в голосе Валентины Сергеевны звучало неверие.
— А вот так! — ответил Максим. — Лена моя жена, если ты вдруг забыла, а ты…
Валентина Сергеевна издала странный звук — нечто среднее между рыданием и рычанием — и выскочила из квартиры, хлопнув дверью так, что задрожали стены.
Наступила тишина. Лена и Максим стояли друг напротив друга, разделённые тремя годами несказанных слов и невыраженных обид.
— Она ударила тебя, — наконец произнесла Лена.
— Как и я тебя вчера, — Максим опустил голову. — Прости меня, если сможешь. И извини, что сразу не встал на твою сторону…
Лена не ответила. Она не знала, сможет ли когда-нибудь простить. Не была уверена, что их брак можно спасти после всего случившегося. Но в одном она была точно уверена — сегодня что-то изменилось. Что-то важное. И, может быть, это было началом чего-то нового…
