Сентябрьские дожди стучали по окнам двухкомнатной квартиры на третьем этаже девятиэтажки. Оксана вытирала пыль с полок книжного шкафа, который достался от бабушки Клавдии Михайловны вместе с этим жильем. Три года назад старушка скончалась, оставив внучке самое дорогое — крышу над головой в центре города.
Дмитрий лежал на диване, листая ленту в телефоне. Муж вернулся с работы час назад, но даже не поздоровался толком. Инженер-проектировщик в строительной компании, всегда уставший, всегда чем-то недовольный.
— Опять к Семеновым в гости не пойдем? — буркнул Дмитрий, не поднимая глаз от экрана.
— А что такого? — удивилась Оксана. — Мы же на прошлой неделе у них были.
— Да все как обычно. Начинаются разговоры про квартиры, про ремонт, а я сижу как дурак. У всех свое жилье, а я… — Дмитрий махнул рукой.
Оксана остановилась, держа тряпку в руках. Вот опять началось. Последние месяцы муж то и дело затрагивал эту тему. Сначала осторожно, намеками, а теперь все прямее.
— Дима, ты же знаешь, что квартира от бабушки. Я тут с детства живу.
— Знаю, знаю. Но мы уже четыре года в браке. Может, пора что-то менять?
Дмитрий встал с дивана и прошел на кухню. Оксана последовала за мужем. Тот достал из холодильника банку с солеными огурцами, которые закрыла еще свекровь на дачном участке.
— А что именно менять? — спросила Оксана, садясь за стол.
— Ну… оформить документы по-другому. Чтобы квартира была общей.
— Дим, это невозможно. Наследство не совместная собственность.
— А дарственную можно оформить.
Оксана замерла. Вот оно что. Дмитрий хрустел огурцом и смотрел на жену выжидающе.
— Зачем? — тихо спросила Оксана.
— Да как зачем? Чтобы чувствовать себя дома как дома, а не как гость. Чтобы соседи не косились, когда говорю «наша квартира».
— А кто косится?
— Тетя Зина из пятой квартиры вчера в лифте спросила: «А что, Оксана тебе разрешила телевизор новый купить?» Представляешь? Разрешила! Как собаке кость бросила!
Оксана вздохнула. Зинаида Петровна всегда была сплетницей, но Дмитрий слишком близко к сердцу принимал чужие слова.
— Дим, ты же понимаешь, что это глупости. Какая разница, на кого оформлена квартира? Мы живем вместе, ведем общий быт.
— Для тебя глупости, а для меня — нет. Мужчина должен быть хозяином в доме.
Оксана подняла брови. Эти слова звучали знакомо. Очень знакомо.
— Это мама твоя так говорит?
Дмитрий покраснел и отвернулся к окну.
— При чем тут мама?
— При том, что именно такими словами Валентина Ивановна объясняла мне на прошлой неделе, почему мужчины должны принимать все важные решения.
— Мама просто переживает за меня.
— Ага, переживает. И советует, как мою собственность переоформить.
Дмитрий резко повернулся к жене.
— Твою собственность! Вот именно! Всегда «моя квартира», «мой ремонт», «мои соседи»! А я здесь кто? Квартирант?!
Голос мужа стал громче. Оксана встала из-за стола и подошла к мойке, начала мыть стаканы. Руки дрожали от возмущения.
— Дмитрий, ты говоришь чушь. Никто тебя квартирантом не считает.
— Да ну? А почему тогда, когда приходят слесари или счета за коммуналку приносят, все обращаются к тебе? Почему консьержка здоровается только с тобой?
— Потому что я здесь всю жизнь живу! Люди привыкли!
— Вот именно. А ко мне привыкнуть не хотят. Потому что понимают — я тут временный.
Оксана поставила стакан в сушилку сильнее, чем хотела. Посуда звякнула.
— Временный? И сколько же нужно лет прожить, чтобы перестать быть временным?
— Нужно стать полноправным хозяином.
— То есть получить дарственную на квартиру?
— Именно.
Оксана обернулась и посмотрела на мужа. Дмитрий стоял, скрестив руки на груди, с решительным выражением лица.
— И если я откажусь?
— Тогда я не понимаю, зачем нам этот брак.
Воздух в кухне стал вязким. Оксана медленно вытерла руки полотенцем.
— Повтори еще раз.
— Я сказал ясно. Либо ты оформляешь дарственную, либо мы разводимся.
— А третьего варианта нет?
— Нет.
Дмитрий прошел мимо жены к выходу из кухни.
— Подумай хорошенько, Оксана. Время есть.
Муж исчез в коридоре. Через минуту хлопнула входная дверь.
Оксана осталась одна посреди кухни. Ноги подгибались, пришлось сесть на табурет. Неужели все это происходит всерьез? Четыре года совместной жизни, общие планы, мечты о детях — и все ради куска бумаги с печатью?
Телефон завибрировал на столе. Сообщение от Дмитрия: «Буду у мамы. Когда решишь — позвони.»
Оксана отложила телефон и стала смотреть в окно. На улице моросил дождь, прохожие спешили под зонтами. Обычный осенний вечер, но почему-то казалось, что что-то безвозвратно изменилось.
За четыре года Оксана привыкла к присутствию мужа в квартире. Дмитрий оставлял носки у кровати, забывал закрывать тюбик зубной пасты, громко разговаривал по телефону по вечерам. Мелкие бытовые привычки, которые раздражали, но были частью общей жизни.
А теперь в квартире стояла тишина. Никто не переключал каналы телевизора, не хлопал дверцами шкафов, не напевал в душе. Странно, но впервые за долгое время Оксана почувствовала покой.
Женщина встала и прошла в гостиную. Взгляд упал на фотографию на комоде — она и Дмитрий на свадьбе. Счастливые лица, белое платье, букет пионов. Казалось, что впереди целая жизнь вместе.
Оксана взяла рамку в руки. Муж на фотографии улыбался искренне, обнимал жену крепко. Неужели тот человек и сегодняшний Дмитрий — один и тот же?
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя Валентины Ивановны.
— Алло?
— Оксаночка, дорогая! Как дела? — голос свекрови звучал слишком сладко.
— Здравствуйте, Валентина Ивановна. Все нормально.
— А где Димочка? Почему сам не звонит?
— Дмитрий у вас разве не находится?
— Да, да, приехал расстроенный совсем. Говорит, поругались вы.
Оксана прикрыла глаза. Началось.
— Не поругались, а обсуждали бытовые вопросы.
— Оксаночка, я же женщина опытная, замужем была тридцать лет. Понимаю, что молодым парам трудно. Но ведь уступать надо! Особенно женщине.
— В чем именно уступать?
— Ну как же! Дима же мужчина, глава семьи. А тут получается, что квартира на тебе, и он чувствует себя неполноценным. Это же естественно!
— Валентина Ивановна, квартира досталась мне по наследству до брака.
— Конечно, конечно! Но вы же теперь супруги! Один народ! Что твое, то и его.
Оксана крепче сжала трубку.
— Получается, что мое — это наше, а его — это его?
— Ой, Оксаночка, что ты говоришь! Какая разница! Главное, чтобы в доме мир был!
— А мир будет, если я подарю Дмитрию квартиру?
— Ну почему подаришь? Просто оформите совместно. Или на него. Он же порядочный человек, не обидит.
— То есть дарственную на мужа оформить?
— А почему бы и нет? Зато Димочка успокоится, и жить станете душа в душу.
Оксана подошла к окну и стала смотреть на мокрый двор.
— Валентина Ивановна, а если я откажусь?
Пауза в трубке затянулась.
— Ну… тогда не знаю, что и сказать. Димочка очень переживает. Может, и правда стоит пересмотреть отношения, если любимый человек не идет навстречу.
— То есть развод?
— А что делать? Мужчина не может жить в подчиненном положении. Это против природы.
Оксана отсоединила вызов, даже не попрощавшись. Руки тряслись от злости. Значит, свекровь полностью поддерживает сына в этом ультиматуме.
Женщина села в кресло и стала размышлять. Вариантов действительно было только два. Либо подписать дарственную и отдать квартиру, которая досталась от любимой бабушки. Либо развестись с мужем, который ставит условия.
Но почему выбор должен стоять именно так? Почему нельзя просто жить, любить друг друга, растить детей, не выясняя, кто хозяин в доме?
За окном стемнело. Дождь усилился, капли барабанили по подоконнику. Оксана включила настольную лампу и взяла книгу, но читать не получалось. Мысли путались, сердце билось быстро.
В половине десятого пришло сообщение от Дмитрия: «Как дела? Передумала?»
Оксана долго смотрела на экран, но отвечать не стала. Пусть подождет. Четыре года брака за один вечер не решаются.
Женщина приготовила себе мясо с гречкой, поужинала в тишине. Телевизор включать не хотелось — нужно было побыть наедине с мыслями.
После еды Оксана достала из шкафа альбом со старыми фотографиями. Вот бабушка Клавдия Михайловна на кухне этой же квартиры, печет блины на Масленицу. А вот молодая Оксана, еще школьница, делает уроки за столом в гостиной.
Эта квартира была домом всю жизнь. Здесь прошло детство, здесь встретила первую любовь, здесь училась, работала, вышла замуж. Каждый уголок был пропитан воспоминаниями.
И теперь муж требует оформить дарственную. Просто так, потому что «мужчина должен быть хозяином».
Телефон снова завибрировал. Дмитрий: «Мама сказала, что вы разговаривали. Надеюсь, ты поняла мою позицию.»
Оксана выключила телефон и положила под подушку. Хватит на сегодня разговоров.
Утром женщина проснулась с ясной головой. Решение созрело само собой, без мучительных размышлений.
Дмитрий вернулся около полудня, когда Оксана пила кофе на кухне.
— Ну как? Подумала? — спросил муж, стоя в дверном проеме.
— Подумала.
— И?
Оксана медленно поставила чашку на стол и посмотрела на мужа.
— Дарственную я оформлять не буду. Это моя квартира, доставшаяся по наследству. И останется моей.
Лицо Дмитрия потемнело.
— Значит, развод?
— Если для тебя это единственный вариант — то да.
Муж стоял молча минуту, потом развернулся и пошел собирать вещи.
Дмитрий методично складывал рубашки в дорожную сумку. Оксана сидела на кухне и слушала звуки из спальни — скрип шкафа, шуршание пакетов, стук вешалок. Муж забирал только самое необходимое, видимо, надеясь, что жена передумает.
— Это окончательное решение? — спросил Дмитрий, появляясь в дверном проеме с сумкой в руке.
— Окончательное.
— Тогда увидимся.
Входная дверь захлопнулась. Оксана осталась одна в квартире, которая внезапно показалась огромной и пустой.
На следующее утро телефон зазвонил в семь утра. Валентина Ивановна не привыкла церемониться.
— Оксаночка, что же ты наделала? — голос свекрови дрожал от возмущения. — Димочка всю ночь не спал, переживает!
— Доброе утро, Валентина Ивановна. Дмитрий сам принял решение уйти.
— Как сам? Ты же знаешь, что мужчине важно чувствовать себя хозяином! Почему не идешь навстречу?
Оксана встала с кровати и подошла к окну. Двор проснулся — люди спешили на работу, дети бежали в школу с рюкзаками.
— Валентина Ивановна, квартира получена мной по наследству до брака. Закон на моей стороне.
— Какой закон! Нормальная жена так не поступает! Ты же любишь Диму?
— Люблю. Но не настолько, чтобы отдать единственное жилье.
— Единственное? А что, если родите детей? Где жить будете?
— В этой же квартире. Двух комнат хватит.
Валентина Ивановна зашипела в трубку.
— Оксана, ты совсем обнаглела! Мой сын хороший человек, работящий! А ты его унижаешь!
— Никто никого не унижает. Дмитрий поставил ультиматум, получил ответ.
— Тогда не жалуйся потом, что одна осталась!
Связь прервалась. Оксана отложила телефон и пошла завтракать. Аппетита не было, но нужно было поддерживать силы перед рабочим днем.
В офисе архитектурного бюро коллеги заметили перемену в настроении.
— Ты какая-то грустная сегодня, — сказала Наталья, подходя к столу Оксаны с папкой чертежей.
— Да так, семейные дела.
— Хочешь поговорить?
Оксана покачала головы. Пока было слишком рано обсуждать с кем-то произошедшее. Нужно было разобраться в собственных чувствах.
Вечером дома женщина приготовила макароны с сыром — простое блюдо, которое не требовало долгой возни на кухне. Ела в тишине, размышляя о будущем.
Четыре года назад свадьба казалась началом новой счастливой жизни. Дмитрий был внимательным, заботливым, мечтал о детях. Когда же произошел перелом? Когда муж стал воспринимать совместную жизнь как ущемление собственных прав?
Телефон молчал два дня. На третий пришло сообщение: «Передумай. Мы можем все решить мирно.»
Оксана ответила: «Решение принято. Дарственную оформлять не буду.»
В четверг вечером в дверь позвонили. Оксана глянула в глазок и увидела Дмитрия с матерью.
— Открой, поговорим как взрослые люди, — попросил муж.
Оксана открыла дверь, но в квартиру гостей не пригласила. Стояла в дверном проеме, загораживая вход.
— Что хотели?
Валентина Ивановна выглядела торжественно — в лучшем пальто, с сумочкой наготове.
— Оксаночка, мы пришли тебя образумить. Ты же молодая, глупости совершаешь.
— Какие именно глупости?
— Ну как же! Семью рушишь из-за каких-то бумажек! — свекровь шагнула ближе к порогу.
— Валентина Ивановна, документы на квартиру — не бумажки. Это мое жилье.
— А Дима что, чужой? Четыре года прожили вместе!
— Прожили. И могли бы жить дальше, если бы не ультиматум.
Дмитрий молчал, глядя в пол. Мать говорила за двоих.
— Оксана, будь разумной! Оформи дарственную, и дело с концом! Димочка успокоится, вы помиритесь!
— А если через год муж решит продать квартиру?
— С чего бы ему продавать? Глупости говоришь!
— Не глупости. Если квартира будет на Дмитрии, распоряжаться будет только муж.
Валентина Ивановна махнула рукой.
— Да перестань! Димочка порядочный человек! Не обидит!
— Порядочный человек не ставит ультиматумы.
— Он мужчина! Должен чувствовать себя хозяином!
Оксана устала от этих разговоров. Одни и те же аргументы повторялись изо дня в день.
— Валентина Ивановна, Дмитрий, послушайте внимательно. Квартира останется на мне. Дарственную оформлять не буду. Если это не устраивает — разводимся.
— Ну и дура! — вспылила свекровь. — Хорошего мужика теряешь!
Валентина Ивановна сделала шаг внутрь квартиры, но Оксана преградила дорогу.
— Прошу не заходить без приглашения.
— Да что ты себе позволяешь?! Я мать Димы!
— И это не дает права врываться в мою квартиру.
Оксана взяла стоявшую у двери сумку Дмитрия с оставшимися вещами и выставила на лестничную площадку.
— Вот остальные вещи мужа. Больше здесь ничего не забыто.
— Оксана, не делай глупостей! — попытался вмешаться Дмитрий.
— Глупости уже сделаны. Вами.
Женщина закрыла дверь и повернула ключ. За дверью послышались возмущенные голоса, но через несколько минут стало тихо.
Оксана прислонилась спиной к двери и глубоко вдохнула. Сердце колотилось, но внутри поселилось странное спокойствие. Граница была проведена четко и окончательно.
Следующие дни прошли в привычном режиме. Работа, дом, редкие встречи с подругами. Телефон молчал — Дмитрий больше не пытался связаться.
Через неделю пришел звонок.
— Оксана, я подаю на развод, — голос мужа звучал официально.
— Хорошо.
— Через суд. Буду требовать компенсацию.
Оксана усмехнулась.
— Какую компенсацию?
— За улучшение жилищных условий. Ремонт делали вместе.
— Дмитрий, ты заплатил за обои в спальне три года назад. Это тысяча рублей.
— Не только за обои! Технику покупали!
— Покупал ты на свои деньги. Телевизор можешь забрать.
— Это несправедливо!
— Обратись к юристу. Выяснишь, что справедливо, а что нет.
Оксана отключила телефон и сходила к знакомому адвокату. Консультация заняла полчаса.
— Квартира, полученная до брака по наследству, не является совместно нажитым имуществом, — объяснила Елена Викторовна. — Муж не имеет на нее никаких прав. Компенсация за мелкий ремонт тоже не положена, если не было кардинальных улучшений.
— А если муж будет настаивать?
— Пусть подает иск. Суд откажет.
— Спасибо. А развод?
— Если согласны оба и нет детей — через ЗАГС за месяц. Если муж хочет через суд — его право, но это дольше и дороже.
Оксана вернулась домой с легким сердцем. Законы были на стороне здравого смысла.
Вечером женщина достала из прихожей запасной ключ от замка, который всегда лежал под ковриком для Дмитрия. Теперь эта предосторожность была не нужна.
Оксана прошла в гостиную и села в любимое кресло с чашкой чая. За окном темнело, включались фонари во дворе. Осенний вечер, квартира, тишина.
Странно, но одиночество не пугало. Наоборот, впервые за долгое время можно было жить по собственному расписанию, есть что хочется, смотреть те фильмы, которые нравятся.
Четыре года назад выходила замуж за любимого человека. Четыре года назад верила, что любовь преодолеет любые трудности. Но оказалось, что настоящую любовь нельзя купить ценой собственного жилья.
Дмитрий хотел получить квартиру, а не строить отношения. Валентина Ивановна мечтала о сыне-собственнике, а не о счастливой семье. А Оксана просто хотела жить спокойно в доме, где прошла вся жизнь.
Женщина встала и подошла к фотографии бабушки на комоде. Клавдия Михайловна смотрела с портрета мудрыми глазами.
— Спасибо, бабуля, — прошептала Оксана. — За квартиру. За то, что научила не сдаваться.
Бабушка прожила долгую трудную жизнь, воспитала детей одна, работала на двух работах, но сохранила жилье и передала внучке. Как предательство по отношению к памяти было бы отдать эту квартиру чужому человеку.
А Дмитрий, требуя дарственную, стал чужим. Мужчина, который любит по-настоящему, никогда не поставит условия: твое жилье или развод.
Оксана включила музыку и начала готовить ужин. Жареную картошку с луком — простое блюдо, которое нравилось, но Дмитрий всегда морщился от запаха.
Теперь можно было готовить что угодно, когда угодно и сколько угодно.
Телефон зазвонил в половине десятого. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это адвокат Петров Игорь Сергеевич. Представляю интересы Дмитрия Козлова по бракоразводному процессу.
— Слушаю.
— Мой клиент готов не требовать компенсацию, если вы согласитесь на мирное урегулирование имущественного вопроса.
— То есть?
— Оформите дарственную на половину квартиры, и разводимся без претензий.
Оксана рассмеялась.
— Передайте клиенту: дарственную не оформлю ни на половину, ни на треть, ни на квадратный метр. Если хочет развода через суд — пожалуйста. Я готова.
— Но вы же понимаете, что судебный процесс…
— Понимаю. До свидания.
Оксана отключила телефон и выключила звук. Хватит разговоров на сегодня.
Женщина приняла ванну, надела мягкий халат и легла на диван с книгой. Детектив захватил внимание, и тревожные мысли отступили.
Около полуночи Оксана поняла, что уже неделю спит спокойно. Никто не храпит рядом, не переключает каналы до двух ночи, не будит ранним будильником. Простые радости одинокой жизни.
Утром женщина проснулась отдохнувшей и бодрой. Приготовила себе большой завтрак — омлет с помидорами, тосты с вареньем, кофе. Ела не спеша, планируя выходной день.
Можно было сходить в театр на спектакль, который Дмитрий считал скучным. Можно было встретиться с подругой Светланой, которая мужу не нравилась. Можно было просто остаться дома и убраться в шкафах.
Свобода выбора оказалась дороже семейного статуса.
В понедельник пришло уведомление из суда. Дмитрий подал иск о разделе имущества и взыскании компенсации за улучшение жилищных условий.
Оксана отнесла документы Елене Викторовне.
— Стандартный иск, — заключила адвокат. — Ответ подготовим, приложим документы о наследовании. Суд откажет в удовлетворении требований.
— А сколько времени займет процесс?
— Месяца два-три. Не больше.
— Хорошо.
Оксана вернулась домой и села писать возражение на иск. Формулировала четко и по делу: квартира получена до брака, совместно нажитым имуществом не является, улучшения носили косметический характер.
Писать было легко — правда всегда проще лжи.
За окном шел дождь. Октябрь выдался дождливым, но в квартире было тепло и уютно. Оксана включила настольную лампу и продолжила работать с документами.
К вечеру все бумаги были готовы. Женщина сложила их в папку и убрала в письменный стол. Завтра отнесет в суд.
Дмитрий мог требовать что угодно, привлекать любых адвокатов, но закон был ясен: наследственная квартира остается у наследника.
А Оксана наконец поняла главное — лучше жить одной в собственном доме, чем терпеть постоянные требования и ультиматумы. Жилье — это основа жизни, опора, которую нельзя отдавать даже близким людям.
Бабушка Клавдия Михайловна была мудрой женщиной. Оставляя квартиру внучке, знала: рано или поздно это жилье станет защитой от жизненных невзгод.
И оказалась права.
— Мне стыдно, что в нашей семье такая деревенщина! — начала свой тост свекровь Лена стояла перед зеркалом и в последний раз проверяла причёску. Тёмно-синее платье сидело идеально — специально купила к юбилею свекрови. Не самое дешёвое, но и не кричащее о цене. Элегантное, сдержанное, как раз для такого события.
— Готова? — Павел заглянул в спальню. — Такси уже внизу.
— Да, сейчас.
