Когда телефон зазвонил в половине седьмого утра, я уже знала, что это не к добру. Валентина Петровна никогда не звонила рано просто так — только когда у неё или у Иры случались очередные проблемы. Дима потянулся к трубке сквозь сон, а я закрыла глаза и притворилась спящей.
— Мам? Что случилось? — голос мужа сразу стал настороженным.
Я слушала обрывки разговора, пытаясь понять масштаб катастрофы. Валентина Петровна говорила взволнованно, перебивая саму себя. Что-то про Иру, про развод, про то, что «этот никудышный» выставил её с Артёмом из квартиры.
— Хорошо, мам, мы вернёмся из поездки пораньше, — Дима положил трубку и повернулся ко мне. — Лен, подъём. У Ирки беда. Едем домой.
Я села на кровати, потирая глаза. За пять лет замужества я привыкла к тому, что беды у Иры случаются с завидной регулярностью. То муж проиграет деньги на ставках и она просит займ на отпуск для Артёма, то ей нужно где-то переночевать, потому что у мужа собираются друзья и она не хочет мешать их «мужским посиделкам». И каждый раз Дима бросал всё и мчался на помощь.
— Что на этот раз? — спросила я, натягивая джинсы.
— Они подали на развод. Серёжа велел ей съезжать до понедельника. Она с Артёмом сидит у мамы, рыдает.
Я кивнула, хотя внутри что-то сжалось. Мало того, что мы впервые за долгое время сняли небольшую студию в центре для романтического уединения на выходные, мы только вчера ездили смотреть ту самую квартиру в новостройке — двушку на третьем этаже с видом во двор. Дима был в восторге от планировки, я — от того, что наконец-то можно будет готовить на нормальной кухне, а не на четырёх квадратных метрах кухни Валентины Петровны.
Накопленных денег хватало как раз на первоначальный взнос. Ещё месяц — и мы могли подавать документы на ипотеку.
Валентина Петровна встретила нас в халате и тапочках, глаза красные от слёз. За кухонным столом сидела Ира, обхватив руками кружку с чаем. Рядом жался десятилетний Артём с опухшим от слёз лицом.
— Димочка, сынок, — Валентина Петровна кинулась к сыну. — Ты представляешь, что этот урод сделал? Выгнал их! На улицу! С ребёнком!
Дима обнял мать, потом подошёл к сестре. Ира подняла на него заплаканные глаза.
— Дим, я не знаю, что делать. Он сказал — хочу развода, вали отсюда. Квартира его, добрачная. А Тёмке в школу скоро, как я его переведу? У меня же работы нормальной нет…
Я молча налила себе кофе и села за стол. История была типичной: Ира вышла замуж в девятнадцать, родила Артёма, сидела с ним дома. Муж зарабатывал неплохо, но тратил на себя и свои увлечения, часто проигрывал. А теперь, когда отношения окончательно разладились, она осталась ни с чем.
— Мам, не переживай так, — успокаивал Дима Валентину Петровну. — Мы что-нибудь придумаем.
— Они здесь пока поживут, — всхлипывала свекровь. — Но ты же понимаешь, как тесно будет. Артём на диване, Ира со мной… А вы с Леночкой всё равно в своей комнате.
Я поперхнулась кофе. Комната у нас была крошечная, метров десять. Кровать, шкаф и письменный стол — больше ничего не помещалось. А теперь предполагалось, что мы впятером будем жить в двушке хрущёвки?
— Дим, — тихо сказала Ира, — может, ты поможешь мне снять что-нибудь? Хоть комнату? Я устроюсь на работу, буду потихоньку отдавать…
Дима задумался, потом посмотрел на меня.
— А давай так, — сказал он вдруг. — У нас же деньги на квартиру отложены. Давай свой взнос на квартиру сестре отдадим, ей надо с бывшим разъехаться, — предложил мне муж, не зная, что денег уже нет.
Я замерла с кружкой в руках. Ира подняла голову, в глазах вспыхнула надежда. Валентина Петровна всплеснула руками:
— Димочка, какой ты золотой! Но мы не можем… это же ваши деньги…
— Ничего, мам. Мы ещё накопим. А Ирке сейчас важнее.
— А ипотеку за неё тоже мы будем платить? — спросила я с сарказмом.
— Ну, пока она на ноги не встанет, — серьёзно ответил Дима. — Мы же вдвоём работаем, а у неё ребёнок. Поможем, что мы, звери какие?
Ира посмотрела на меня с благодарностью, Валентина Петровна кивала, вытирая слёзы. Артём впервые за утро улыбнулся. И только я сидела, чувствуя, как внутри поднимается холодная ярость.
Пять лет. Пять лет я откладывала с каждой зарплаты, отказывалась от новой одежды, косметики, поездок с подругами. Пять лет жила в комнате, где негде развернуться, готовила на крошечной кухне, стояла в очереди в туалет. Пять лет мечтала о собственном доме.
А теперь Дима одним махом решил отдать наши мечты сестре, которая за тридцать лет так и не научилась нести ответственность за свою жизнь.
— Лен? — Дима смотрел на меня выжидающе. — Ты же согласна?
Я поставила кружку на стол и встала.
— Конечно, дорогой. Ты можешь планировать что угодно. Но деньги я уже перевела на свой личный счёт. И узнать о нём ты можешь двумя способами: либо мы покупаем квартиру себе, как планировали, либо при разделе имущества в суде.
Повисла мёртвая тишина. Ира открыла рот, Валентина Петровна побелела. Артём испуганно прижался к маме.
— Что? — переспросил Дима. — Лена, ты что несёшь?
— Я несу то, о чём думаю уже давно, — я взяла свою сумку за ручку. — Ира взрослая женщина. Пусть учится решать свои проблемы сама. А я не намерена до старости жить в этой коммуналке, чтобы содержать чужую семью.
— Чужую семью? — взвился Дима. — Это моя сестра!
— Твоя сестра, твоя мама — но деньги копили мы вместе. И я не соглашалась тратить их на кого-то ещё.
Я развернулась и направилась к двери.
— Лена! — крикнул Дима мне в спину. — Стой! Ты что творишь?
— Думаю о нашем будущем, — ответила я, не оборачиваясь. — Когда созреешь для серьёзного разговора, найдёшь меня.
Следующие три дня были адом. Дима не разговаривал со мной, спал на кухне. Валентина Петровна при встречах смотрела на меня как на изверга. Ира же старалась не попадаться на глаза, что меня даже удивило — обычно она не стеснялась в выражениях, когда кто-то не соглашался ей помочь.
На работе было спокойнее. Я могла нормально думать, анализировать ситуацию. Да, я поступила жестко. Но я не могла позволить, чтобы наши накопления ушли на решение чужих проблем. Особенно когда знала, что это не последний раз — Ира найдёт ещё тысячу поводов просить помощи.
Ещё два дня — и Дима не выдержал. Пришёл на мою работу, сел в сквере напротив и дождался окончания смены. Когда я вышла, он подошёл.
— Поговорим? — спросил он.
Мы дошли до ближайшей скамейки молча. Дима дымил, я смотрела на прохожих.
— Ты правда перевела деньги на свой счёт? — спросил он наконец.
— Да, перевела. В тот же день.
Он выдохнул дым и покачал головой.
— Знаешь, а ведь я тебя не узнаю. Где та Лена, которую я полюбил? Добрая, отзывчивая…
— Сидит в крошечной панельке уже пять лет и копит на собственное жильё, — ответила я. — Дим, я понимаю — это твоя семья. Но у меня тоже есть планы, мечты. И я не готова отказаться от них ради того, чтобы Ира могла и дальше не работать.
— Она будет работать! Устроится куда-нибудь…
— Куда? — я повернулась к нему. — На какую работу? У неё нет образования, нет опыта. Максимум — продавец или уборщица. Ты думаешь, этого хватит на ипотеку и содержание ребёнка?
Дима молчал.
— А потом она найдёт ещё одного никудышного мужика, — продолжила я. — И снова будет сидеть дома, пока он не бросит её. И опять придёт к нам за помощью. Ты готов всю жизнь тянуть на себе их проблемы?
— Она моя сестра, — упрямо повторил он.
— А я твоя жена. И у нас должно быть своё будущее, а не вечное латание чужих дыр.
Мы просидели в молчании минут десять. Потом Дима затушил сигарету.
— А если я не соглашусь? — спросил он. — Если потребую развода?
Я пожала плечами:
— Твоё право. Но денег Ире всё равно не дам. Лучше потрачу их на хорошего адвоката.
Он усмехнулся без радости:
— Ты меня загнала в угол.
— Я просто защищаю то, чего мы добились вместе.
Ещё неделя тягостного молчания — и Дима сдался. Точнее, он просто пришёл домой и сказал:
— Ладно. Квартиру покупаем себе.
Я подняла голову от документов, которые изучала.
— А Ира?
— Ира остаётся с мамой. Мама будет с Артёмом сидеть, Ира пойдёт работать. Может, даже на курсы какие запишется.
Я кивнула, стараясь не показать облегчения.
— Хорошо.
— Но есть условие, — добавил он. — Если что-то случится, если им совсем плохо будет — мы поможем. Не квартирой, но поможем.
— Деньгами в долг? Продуктами? — уточнила я.
— Да.
— Согласна.
Через месяц мы подписывали договор на ту самую двушку в новостройке. Дима был сдержан, но я видела, как блестят его глаза, когда он разглядывал планировку. На новоселье пришли и Валентина Петровна с Ирой и Артёмом.
Свекровь была натянуто-вежлива, но Ира удивила меня. Она искренне хвалила квартиру, играла с Димой в хозяина, даже спросила совета по поводу работы.
— Лен, — подошла она ко мне на кухне, когда остальные смотрели балкон. — Я хотела тебе сказать… Ты была права тогда. Я правда привыкла, что меня все выручают. Но теперь… — она посмотрела в сторону гостиной, где Артём рассказывал что-то дяде Диме. — Теперь я понимаю: если сама не начну, так и буду всю жизнь по чужим углам мотаться.
— Как дела с работой? — спросила я.
— Устроилась в салон красоты. Пока уборщицей, но администратор обещала, что если проявлю себя, переведут на ресепшен. А вечером на курсы хожу — косметологию изучаю.
Я улыбнулась ей впервые за долгое время:
— Здорово. У тебя получится.
— Думаешь? — в её голосе была неуверенность, но и решимость тоже.
— Уверена.
Вечером, когда гости разошлись, мы с Димой сидели на нашем новом диване в нашей новой гостиной. За окном горели огни соседних домов, где другие семьи обустраивали свой быт, решали свои проблемы, строили свои планы.
— Знаешь, — сказал Дима, — я долго на тебя злился. Думал — как можно быть такой жестокой к семье.
— А теперь?
— А теперь понимаю — иногда жёсткость — это единственный способ заставить людей повзрослеть. Ирка действительно изменилась. Работает, старается, про помощь не просит.
Я прижалась к его плечу.
— Она хорошая. Просто привыкла, что её проблемы решают другие.
— Как думаешь, у неё получится? — спросил он.
— Получится. У неё есть стимул — Артём. И теперь есть поддержка — твоя мама может с внуком сидеть, пока Ира работает и учится.
Дима обнял меня крепче.
— Прости, что сразу не понял.
— Ничего. Главное, что мы здесь. В нашем доме.
За стеной тикали новые часы, мерно гудел холодильник. Звуки нашей налаживающейся жизни. Я закрыла глаза и подумала о том, что иногда нужно быть эгоистом, чтобы в итоге всем стало лучше. Мы получили свой дом, Ира — толчок к самостоятельности, Валентина Петровна — возможность быть полезной внуку, а не тяжёлым грузом для взрослых детей.
Семья — это не только взаимопомощь. Это ещё и умение вовремя сказать «нет», чтобы каждый научился стоять на собственных ногах. И только тогда помощь становится настоящей поддержкой, а не костылями, которые мешают идти.
