— Мам, ты не могла бы одолжить тысяч пятьдесят до следующего месяца? — голос Кирилла в телефоне звучал привычно беззаботно, как будто речь шла о паре рублей на мороженое. На заднем плане слышался шум модного кафе – любимое место встреч сына с очередными «деловыми партнёрами».
Евгения Андреевна медленно выдохнула, откинувшись в кожаном кресле своего рабочего кабинета. На столе перед ней лежала внушительная стопка документов – три часа назад она закончила оформление крупной сделки с недвижимостью. В свои пятьдесят семь она оставалась одним из самых востребованных нотариусов города.
— Понимаешь, тут такое дело… — продолжал Кирилл. — Появилась отличная возможность вложиться в один проект. Друг предложил, он в этом бизнесе уже пять лет…
— Нет, — её голос прозвучал непривычно твёрдо.
— Что значит «нет»? — в голосе сына появились нотки возмущения. — Ты же всегда помогала! У тебя что, проблемы с деньгами?
— Нет, у меня нет проблем с деньгами, — спокойно ответила Евгения. — Проблема в том, что я больше не буду давать в долг ни тебе, ни твоей сестре, ни другим родственникам. Точка.
— Мам, ты что, заболела? Или случилось что-то? — в голосе Кирилла впервые за долгое время появилось искреннее беспокойство.
— Приходи в субботу к четырём. И сестре позвони, и тёте Оле со Светой. Нужно поговорить.
Евгения Андреевна сидела в своём домашнем кабинете, перебирая папки с документами. На столе лежала потрёпанная тетрадь в синей обложке, куда она уже много лет записывала все денежные «одолжения» своим родственникам. Записи пестрели красными пометками «не возвращено».
Последняя запись была сделана три дня назад: «Марина, 70 000 руб. – на новый телевизор. Обещала вернуть через два месяца». Евгения грустно усмехнулась – такие же обещания стояли практически после каждой суммы.
За последние пять лет общая сумма невозвращённых денег перевалила за три миллиона рублей. Здесь были и крупные суммы на первый взнос по ипотеке для дочери Марины, и регулярные «перехваты до зарплаты» от сына Кирилла, и деньги на «лечение» племянницы Светы, и помощь сестре Ольге после развода.
Евгения никогда не отказывала в помощи родным. Работая с утра до ночи, она сумела обеспечить себе достойную жизнь и считала своим долгом поддерживать семью. Но последние события заставили её пересмотреть свою позицию.
Началось всё с семейного ужина месяц назад. Евгения пригласила детей и близких родственников отметить свой день рождения. В тот вечер её квартира наполнилась привычным гомоном – звенели бокалы, звучали поздравления, дети носились по коридору.
За праздничным столом собрались все: сын Кирилл с женой Анной, дочь Марина с мужем Павлом и двумя детьми – десятилетним Мишей и семилетней Катей, сестра Ольга с дочерью Светой, и даже двоюродный брат Михаил с семьёй.
— Мамуля, ты у нас такая молодец! — Кирилл поднял бокал. — Всегда поддержишь, всегда поможешь!
— Да, тётя Женя, вы наша палочка-выручалочка, — подхватила Света, поправляя прическу. — Вот недавно с этим лечением… Даже не знаю, что бы я без вас делала!
Разговор, как часто бывало в последнее время, перешёл на деньги. Марина жаловалась на выплаты по ипотеке, попутно рассказывая о планах обновить мебель в детской. Кирилл с жаром рассказывал об очередной бизнес-идее, бросая выразительные взгляды на мать. Света делилась мечтами об открытии маникюрного салона.
И тут Евгения услышала тихий разговор на другом конце стола. Ольга шептала что-то жене Михаила: «Да у неё денег куры не клюют, работает как проклятая. Чего ей, одинокой, деньги копить? Пусть детям помогает…»
Эта фраза стала последней каплей. Евгения вдруг отчётливо осознала, что её воспринимают как банкомат, а не как человека. За весь вечер никто не спросил, как она себя чувствует, чем увлекается, о чём мечтает. Все разговоры крутились вокруг денег.
После того вечера она начала анализировать ситуацию. Кирилл, её старший сын, в свои тридцать пять всё ещё «искал себя», меняя одну работу за другой. Красивый, харизматичный, он легко заводил знакомства и постоянно загорался новыми идеями. То доставка здоровой еды, то онлайн-курсы по саморазвитию, то какой-то загадочный стартап – всё заканчивалось просьбами о финансовой помощи.
При этом жил Кирилл на широкую ногу. Снимал квартиру в элитном жилом комплексе, хотя Евгения предлагала ему жить в своей второй квартире бесплатно. Ездил в отпуск за границу, носил дорогие часы, обедал в модных ресторанах. Деньги, которые брал у матери, никогда не возвращал, отшучиваясь: «Мам, ну что ты мелочишься? Всё равно всё нам достанется».
Марина была полной противоположностью брата. Ответственная, серьёзная, она работала учительницей в школе, вышла замуж за университетского преподавателя. Они с мужем взяли ипотеку на квартиру побольше, и Евгения внесла значительную часть первого взноса. Но вместо благодарности всё чаще слышала упрёки: мол, почему брату помогаешь чаще, а нам с детьми — реже?
Племянница Света заняла крупную сумму якобы на лечение, но потом выяснилось, что деньги пошли на пластическую операцию. Теперь она блистала в социальных сетях безупречными селфи, не забывая регулярно писать тёте Жене сообщения с просьбами «войти в положение» и одолжить ещё.
А сестра Ольга после развода категорически отказывалась искать работу, живя на алименты и регулярную помощь от Евгении. «Кому я нужна в моём возрасте?» – говорила она, хотя была всего на пять лет старше сестры.
В тот вечер Евгения допоздна сидела над своей тетрадью с записями и думала о своей жизни. Ей было пятьдесят семь лет, и последние двадцать из них она жила только работой и заботами о родных. После того, как не стало мужа, она не построила личной жизни, хотя предложения были. Откладывала путешествия, о которых мечтала, не занималась своим здоровьем – всё откладывала на потом, всё отдавала семье.
«Надо с этим заканчивать», – решила она, закрывая тетрадь…
Через неделю после того разговора с Кириллом Евгения собрала всех родственников у себя дома. Они пришли охотно, наверняка ожидая очередного семейного ужина с разговорами о помощи.
В гостиной витал аромат свежесваренного кофе. Евгения накрыла на стол: слойки с творогом – любимый десерт внуков, несколько видов сыра, фрукты. Но атмосфера была напряжённой – все чувствовали, что предстоит непростой разговор.
— Я собрала вас, чтобы сообщить важное решение, — начала Евгения, когда все расселись. — С этого дня я больше никому не даю денег в долг.
В комнате повисла тишина, которую нарушил нервный смех Кирилла:
— Мам, ты что, шутишь? Это такой способ намекнуть, что мы слишком часто просим?
— Нет, не шучу. Я подсчитала: за последние несколько лет я одолжила вам больше трёх миллионов рублей. Большая часть этих денег не возвращена. Но дело даже не в деньгах.
Она достала свою тетрадь с записями:
— Знаете, что я поняла? Я перестала быть для вас мамой, тётей, сестрой. Я стала банкоматом. Вы звоните мне только когда нужны деньги. Никто не спрашивает, как я живу, о чём мечтаю, чего хочу.
— Но мам… — начала было Марина, но Евгения жестом остановила её.
— Дай договорить. Я люблю вас всех. Именно поэтому я больше не дам ни рубля. Потому что моя помощь не идёт вам на пользу. Кирилл, тебе тридцать пять, а ты до сих пор не можешь определиться с работой. Каждый месяц новая идея, новый проект – и всё заканчивается очередной просьбой о деньгах.
— Но это инвестиции в будущее! — возразил Кирилл. — Не всё сразу получается…
— А ты пробовал сам заработать на свои проекты? — спросила Евгения. — Или хотя бы устроиться на обычную работу, накопить стартовый капитал?
Кирилл отвёл взгляд. Его жена Анна нервно теребила браслет на запястье.
— Марина, — продолжила Евгения, — вы с Павлом оба работаете. Неужели нельзя было накопить на телевизор? Обязательно нужно просить у мамы?
— Но ты же сама всегда говорила, что готова помочь! — воскликнула Марина. — Что тебе не жалко денег для нас!
— Да, не жалко. Но я поняла, что делаю вам хуже. Вы разучились планировать бюджет, принимать финансовые решения. Всегда есть мама, которая прикроет, поможет, выручит.
Маленькая Катя подбежала к бабушке, забралась к ней на колени:
— Бабуль, а ты больше не будешь нас любить?
Евгения обняла внучку:
— Глупенькая, конечно, буду! Я всех вас очень люблю. Поэтому и хочу, чтобы вы научились жить самостоятельно. Я не отказываюсь от вас. Я готова помогать советом, поддержкой, заботой о внуках. Но денег больше не будет. Ни в долг, ни просто так. И это не обсуждается.
— И что нам теперь делать? — спросила Ольга со слезами в голосе. — Я же без твоей помощи не справляюсь…
— Жить своим умом, — твёрдо ответила Евгения. — Работать. Планировать бюджет. Я всю жизнь трудилась, чтобы обеспечить себя. Теперь ваша очередь.
— Тётя Женя, но вы же понимаете, сейчас такое время сложное… — начала Света.
— Да, сложное. Всегда было сложно и всегда будет. Но другие люди как-то живут, работают, растят детей. Без богатых родственников.
Евгения встала, подошла к окну:
— Знаете, о чём я мечтаю? Съездить в Италию. Выучить итальянский язык. Заняться живописью – я в молодости неплохо рисовала. Но всё откладывала, потому что кому-то нужны были деньги на бизнес, кому-то на ремонт, кому-то на лечение…
Марина подошла к матери, обняла её за плечи: — Прости нас, мам. Мы действительно думали только о себе.
— Я не держу зла, — улыбнулась Евгения. — Но пришло время измениться. Всем нам.
Прошло полгода. Евгения не ожидала, что её решение вызовет такую болезненную реакцию в семье.
После того разговора Кирилл демонстративно перестал приходить на семейные встречи. Только изредка звонил, и то разговор всегда заканчивался упрёками:
— Вот встречал сегодня друга детства, — говорил он с нескрываемой обидой. — Ему родители и квартиру купили, и в бизнес вложились. А ты… Эх, мам, не ожидал от тебя такого.
Марина общалась чаще, но теперь каждый разговор превращался в молчаливый укор. Она привозила детей раз в две недели, но сама старалась визиты сократить до минимума:
— Извини, мам, дела, работа, репетиторы у детей… Мы побежали.
Света и вовсе написала гневный пост в социальных сетях о «родственниках, которые отворачиваются в трудную минуту». Не называя имён, но все знали, о ком речь.
Только Ольга, как ни странно, отреагировала иначе. Вопреки ожиданиям, она устроилась консультантом в магазин женской одежды. Работа была непростой, но сестра впервые за долгое время почувствовала себя нужной.
К концу года Евгения впервые осуществила свою давнюю мечту – записалась на курсы итальянского языка. Три раза в неделю она спешила после работы в уютную студию, где в компании таких же увлечённых людей погружалась в музыкальные звуки нового языка. В группе сложилась тёплая компания – они часто оставались после занятий, пили кофе, делились историями из жизни.
На очередной семейный праздник – день рождения младшего внука Миши – пришли не все. Кирилл прислал формальное сообщение: «Прости, мам, важная встреча». Хотя по социальным сетям Евгения видела его фотографии с друзьями в ресторане. Света тоже нашла предлог не прийти.
Марина приехала с детьми и мужем, но весь вечер была непривычно молчалива. Когда Евгения показала фотографии с занятий итальянским и поделилась планами на поездку в Рим следующим летом, дочь не выдержала:
— Значит, на путешествия деньги есть, а помочь родной дочери с оплатой репетитора для сына – нет?
— Марина, это мои заработанные деньги, — спокойно ответила Евгения. — И я впервые за столько лет трачу их на себя.
— Конечно, — горько усмехнулась Марина. — Зачем тебе внуки, когда есть итальянский…
Только Ольга, глядя на эту сцену, неожиданно вступилась за сестру:
— Знаешь, Мариша, а ведь мама права. Я вот устроилась на работу – и будто заново жить начала. Оказывается, я много чего могу сама.
После этого разговора прошло ещё полгода. Евгения продолжала работать, учить итальянский и строить планы на будущее. Родные постепенно привыкали к новой реальности – кто-то с обидой, кто-то с пониманием.
Кирилл неожиданно устроился менеджером в крупную компанию. Не сразу, но всё же признался матери:
— Знаешь, когда припёрло, оказалось, что я много чего умею. Просто раньше проще было у тебя просить…
Марина с мужем пересмотрели свои расходы, отказались от лишнего, научились планировать бюджет. Теперь их дети копили на свои желания в специальные копилки – как оказалось, это учит финансовой грамотности лучше любых нотаций.
А вот Света так и не простила тётю, найдя поддержку в лице богатого поклонника. А Ольга расцвела на новой работе, похудела на двадцать килограммов и даже начала ходить на свидания.
В свой следующий день рождения Евгения не стала устраивать большого семейного торжества. Вместо этого она пригласила своих новых друзей с курсов итальянского в небольшой ресторанчик. Они говорили об искусстве, путешествиях, мечтах.
Вечером уже дома раздался звонок. Марина:
— Мам, знаешь… я сегодня весь день думала. Наверное, ты правильно сделала тогда. Миша вот сам накопил на новый телефон – и так им гордится. А я… я только сейчас понимаю, как тебе, наверное, было тяжело все эти годы тащить нас всех.
Евгения улыбнулась:
— Доча, я вас всех люблю. Просто иногда любовь – это не давать денег, а дать возможность справиться самим.
— Можно… можно мы с детьми завтра заедем? Просто так, без всяких просьб. Соскучились.
В трубке послышались детские голоса – внуки наперебой передавали привет бабушке.
Евгения положила телефон и подошла к окну. Вечерний город сиял огнями, где-то вдали играла музыка. На столе лежал учебник итальянского, а рядом – новая тетрадь. Но теперь в ней были не записи долгов, а фразы на итальянском и планы на будущее.
Она понимала – не все её поймут, не все простят. Но чувствовала, что наконец-то живёт правильно. И пусть семейные узы уже не будут прежними, зато они станут честнее. А значит – крепче.
Жизнь прекрасна. Особенно когда живёшь её по своим правилам.
