— Пятьдесят тысяч рублей! — Алексей швырнул телефон на диван и обернулся к жене. — Ты отдала матери пятьдесят тысяч без единого слова!
Полина замерла у окна, руки сжались в кулаки. Она медленно повернулась к мужу, и в глазах вспыхнуло упрямство.
— Это мои деньги, — произнесла она ровным голосом. — Мои накопления. Могу делать с ними что захочу.
— Твои? — Алексей прошелся по комнате, словно загнанный зверь. — Мы семья, Поля! Или для тебя это пустой звук?
Полина провела ладонями по лицу, пытаясь успокоиться. Каждое его слово било по нервам, но она не собиралась сдаваться.
— Когда моей матери понадобилось пятнадцать тысяч на коммуналку, ты отказалась. Помнишь? — Леша развел руками и горько рассмеялся. — Моя мать может сидеть без света, а твоя получает все и сразу. Понятно, кто для тебя важнее.
Полина шагнула к нему, глаза загорелись гневом. Внутри все кипело от несправедливости его обвинений.
— Твоя семья должна быть твоей заботой! — выпалила она. — Я не обязана содержать твою родню!
— Получается, ты заботишься только о половине семьи? — Алексей скрестил руки на груди. — Двойные стандарты, не находишь?
Полина развернулась к окну, сжимая губы до боли. В груди разгорался огонь обиды. Она думала о том, как мать Алексея всегда смотрела на нее с неприязнью, как брат мужа откровенно презирал ее.
— Твоя мать меня любит, — сказала она, не оборачиваясь. — А твои родственники не скрывают, что я им поперек горла.
— Поэтому ты им и не помогаешь? — голос Алексея стал жестче. — Мстишь за их отношение?
Полина резко обернулась, лицо пылало от возмущения. Она схватила сумку и ключи от машины.
— Я опаздываю на работу, — бросила она через плечо. — Поговорим вечером.
Дверь хлопнула так громко, что задрожали стекла.
В машине Полина крепко сжимала руль, пытаясь унять дрожь в руках. По радио играла веселая песня, но настроение было мрачнее тучи.
«Он не имеет права,» — думала она, выруливая на проспект. — «Не имеет права требовать отчета о моих деньгах.»
Светофор загорелся красным, и Полина остановилась, барабаня пальцами по рулю. В голове роились мысли о несправедливости происходящего.
«Его семья…» — она прикрыла глаза. — «Да они меня терпеть не могут. Мать все время намекает, что я не та жена, которую она хотела для сына. А брат открыто говорит, что я корыстная.»
Зеленый свет вырвал ее из размышлений. Полина тронулась с места, но горечь в душе не отпускала.
Три недели прошли в натянутом молчании. Алексей уходил рано, возвращался поздно, а Полина погружалась в домашние дела с головой.
В кухне пахло вишневым пирогом и корицей. Полина аккуратно выкладывала ягоды на тесто, когда в дверном проеме появился муж.
— Опять к маме собираешься? — спросил он без приветствия, облокачиваясь на косяк.
Полина не подняла головы, продолжая укладывать вишни ровными рядами. Руки работали механически, а внутри нарастало раздражение.
— Мама плохо себя чувствует, — ответила она тихо. — Хочу ее навестить.
— Конечно, — Алексей прошел к холодильнику и достал воду. — Мама, мама, мама. Других дел нет?
Полина резко подняла голову, в глазах вспыхнул огонь. Пирог остался забытым на столе.
— У тебя есть претензии к тому, как я провожу выходные? — спросила она, вытирая руки о полотенце.
— Есть, — Алексей сделал глоток воды и поставил стакан на стол. — Слишком много времени уделяешь матери. Мы же семья.
— Семья? — Полина повернулась к нему всем телом. — Ты помнишь, когда последний раз мы куда-то ходили вместе? Ты всегда находил отговорки, чтобы остаться дома!
Алексей промолчал. Но выражение лица стало еще мрачнее.
Полина продолжила:
— Зато прекрасно помню, как ты в прошлый раз отказался ехать к маме на день рождения. Сказал, что у тебя важные дела.
— Дела были важные, — буркнул он.
— А теперь требуешь, чтобы я пренебрегала мамой ради тебя? — голос Полины дрожал от сдерживаемого гнева.
В гостиной матери стояла та самая тишина, которая предвещает плохие новости. Полина сидела на продавленном диване и смотрела, как мама медленно разливает чай в чашки.
— Представляешь, соседка наша, Галина Петровна, вчера упала возле подъезда, — рассказывала мама, но голос звучал устало. — Хорошо, что я мимо проходила.
Полина кивала, но внимание ее было приковано к маминому лицу. Оно осунулось, под глазами залегли темные круги. Даже руки, державшие чашку, дрожали.
— Мам, ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Полина, наклоняясь вперед. — Может, к врачу сходишь?
— Да что ты, дочка, — мама махнула рукой, но улыбка вышла натянутой. — Просто устала немного. Возраст, знаешь ли.
Полина смотрела на мать и в груди поселилось холодное предчувстие. Что-то было не так. Совсем не так.
— А может, все-таки проверишься? — настаивала она. — Для моего спокойствия.
— Ладно, ладно, — мама отмахнулась. — Схожу на днях в поликлинику.
Но тревога не отпускала Полину до самого вечера.
На работе Полина пыталась сосредоточиться на отчетах, но мысли постоянно возвращались к матери. Телефон зазвонил неожиданно громко в тишине кабинета.
— Полина Сергеевна? — незнакомый женский голос. — Это из городской больницы. Вашу мать привезли к нам час назад.
Полина выронила ручку, сердце екнуло и начало колотиться как бешеное.
— Что случилось? — прошептала она.
— Соседка вызвала скорую. Вашей маме стало плохо дома. Нужно быстрое и дорогостоящее лечение. Приезжайте, пожалуйста.
Полина не помнила, как добралась до больницы. В голове стучали только две мысли: мама и деньги. Много денег.
Дома, в гостиной, она разложила на столе документы по продаже квартиры. Руки дрожали, но решение созрело мгновенно и было железным.
— Что ты делаешь? — голос Алексея прорезал тишину.
Полина не подняла головы, продолжая заполнять бумаги. Внутри все горело от спешки и тревоги за мать.
— Выставляю квартиру на продажу, — ответила она сухо.
— Зачем? — Алексей подошел ближе, заглянул через плечо в документы.
— На лечение мамы нужны деньги, — Полина поставила подпись и отложила ручку. — Большие деньги.
Алексей опустился в кресло напротив. Лицо стало серьезным. Он молчал несколько секунд.
— А почему бы не продать квартиру твоей матери?
Полина встретила его взгляд.
— Не хочу лишать маму родного жилья. Это ее дом.
— А это наш дом! — Алексей встал, лицо исказилось от возмущения. — Ради моей семьи ты бы на такие жертвы не пошла!
Полина тоже поднялась, глаза вспыхнули от гнева. Все накопившиеся обиды хлынули наружу.
— Твоя родня — не моя семья, — отрезала она. — И никогда ею не была.
Алексей замер, словно получив пощечину. Потом развернулся и пошел к двери.
— Прекрасно, — бросил он через плечо. — Теперь все ясно.
Дверь хлопнула, и в доме воцарилась звенящая тишина. Полина опустилась на диван, обхватила голову руками. Сердце разрывалось, но выбор был сделан.
Ночью Алексей не вернулся.
Следующие дни пролетели как в тумане. Полина водила покупателей по квартире, отвечала на вопросы, торговалась. Молодая семья с ребенком, пожилая пара, студенты — лица мелькали, а цифры менялись.
— Нам очень нравится планировка, — сказала женщина лет тридцати, оглядывая спальню. — И район хороший.
— Школа рядом, — добавил ее муж, заглядывая в окно. — Для дочки самое то.
Полина кивала, улыбалась, но внутри все сжималось от боли. Эта квартира была ее гнездом, местом, где она была счастлива.
Мужчина сказал:
— Мы готовы заплатить вашу цену. Когда можем подписать договор?
Голос Полины был будто чужим.
— Завтра. Завтра утром.
В спальне стояли картонные коробки. Наполовину упакованные вещи. Полина складывала фотографии в альбом, когда в комнату вошел Алексей.
— Когда деньги поступят на счет? — спросил он без предисловий.
Полина не подняла головы, продолжая укладывать снимки. На одном из них они с Алексеем смеялись на фоне моря.
— Через пару дней, — ответила она тихо.
Алексей кивнул и прошелся по комнате. Остановился у окна, сунул руки в карманы.
— Деньги от продажи твоей квартиры пойдут на бизнес брата, — произнес он спокойно, словно говорил о погоде.
Полина выронила фотографию. Медленно подняла голову, не веря услышанному. В груди нарастал ураган.
— Что ты сказал? — прошептала она.
— Андрей открывает автосервис, — Алексей развернулся к ней. — Нужны вложения. Эти деньги пригодятся.
— Ты сошел с ума? — Полина вскочила с пола, альбом рассыпался. — Моя мать лежит в больнице! Я ради нее квартиру продала!
— Твоя мать может подождать бесплатного лечения, — холодно ответил Алексей. — А деньги должны приносить пользу.
Полина шагнула к нему, глаза горели от ярости. В висках стучало, дыхание сбилось.
— Это мои деньги! От моей квартиры! — кричала она. — Я не буду спонсировать бизнес твоего брата!
— Мы семья! — рявкнул в ответ Алексей. — Или это только слова?
— Семья? — Полина горько рассмеялась. — Твой брат вечно цепляется ко мне, мать считает недостойной тебя. А ты требуешь отдать им деньги?
— Не утрируй! — Алексей махнул рукой. — Они просто хотят лучшего для меня.
— Лучшего? — голос Полины сорвался на крик. — Лучшего — это оставить мою мать без помощи ради чужого бизнеса?
Алексей отвернулся к окну, плечи напряглись. В комнате повисла тишина. Ненависть и боль окутали жилье.
Алексей резко ответил:
— Мое решение окончательное. Деньги пойдут Андрею.
Полина смотрела на спину мужа и внутри что-то окончательно сломалось. Она развернулась и начала швырять свои вещи в коробки.
— Тогда и мое решение окончательное, — произнесла она, не оборачиваясь. — Прощай, Алексей.
Вещи в машине поместились в багажник и на заднее сиденье. Полина заводила двигатель, когда Алексей выбежал из подъезда.
— Поля, подожди! — кричал он, размахивая руками.
Но она уже ехала прочь, в зеркале заднего вида видела его растерянную фигуру. В тот же вечер, сидя в больничном коридоре, Полина подала электронное заявление на развод.
Телефон зазвонил на следующий день. Полина сидела в том же коридоре больницы, ждала врача.
— Поля, отзови заявление, — голос Алексея звучал устало. — Мы все обсудим.
Полина закрыла глаза, прислонилась к холодной стене. В груди болело, но решимость не дрогнула.
— Обсуждать нечего, — сказала она тихо. — Ты показал, что для тебя важнее.
— Я не то имел в виду…
— Именно то, — перебила его Полина. — Моя мать страдает, а ты думаешь только о бизнесе брата.
— Не утрируй! — в голосе Алексея прорезались нотки гнева. — Она справится.
— Откуда ты знаешь? — Полина встала, прошлась по коридору. — Ты врач? Или пророк?
Алексей молчал, только тяжело дышал в трубку.
— Это конец, Леша, — сказала она мягко, но окончательно. — Конец.
Деньги поступили на счет через два дня. Полина оплатила лечение, дорогие лекарства, лучших врачей. Мать шла на поправку, а это было единственное, что имело значение.
Через месяц они сидели на кухне в маминой квартире, пили чай с пирогом.
— Дочка, ты уверена, что поступила правильно? — спросила мама, гладя Полину по руке.
Полина улыбнулась, и впервые за долгое время улыбка была искренней. Внутри поселился покой, которого не было годами.
— Да, мам, — ответила она твердо. — Я наконец-то поступила правильно.
За окном шумел ветер, но в маленькой кухне было тепло и уютно. Полина смотрела на мать и понимала — она дома. По-настоящему дома.
