— Мама, Ярик стал совершенно невыносим, — говорила по телефону Юлия Викторовна. — Я просто чувствую, что скоро сойду с ума.
Для пущей трагичности женщина страдальчески тёрла по очереди виски свободной рукой, хотя собеседница её во время разговора всё равно не видела.
— Юля, прояви терпение, — послышался из трубки голос Анны Михайловны. — У мальчика трудный возраст. Тем более, он совсем недавно пережил трагедию…
— Мама, он совсем меня не уважает, — настаивала Юлия Викторовна. — Как бы то ни было, я – его мать. Я не виновата в том, что случилось!
— Юля, ты во многом не права! – ответила собеседница. — Я тебя предупреждала!
— Я его мать! – Юлия повысила голос. — И я лучше знаю, что будет благом для Ярика…. Мама, ты на чьей стороне?
— Я на стороне правды, дочка, — устало сказала Анна Михайловна. — Ярик мне всё иначе рассказал…
— Я знаю, что он тебе наговорил! – перебила дочь. — Он всё не так понял! Ладно, я всё поняла! Сама разберусь!
Женщина поспешно отключилась от разговора. По ней было видно, что она по-прежнему уверена в своей правоте.
Она заварила себе ромашковый чай, который всегда пила, если было нужно успокоиться. И только после того, как поняла, что может спокойно вести диалог, снова взялась за телефон. Найдя имя Ярослава, как звали её сына, она нажала на вызов.
На самом деле у Юлии Викторовны он был записан как «тварь». Да, именно так. И она была уверена, что имеет право на такое отношение.
Из трубки слышались длинные гудки, ответа не последовало.
— Хоть бы тебя лешие съели!
Женщина нервно швырнула телефон на стол и налила себе ещё чашку «успокоительного».
«Ладно, всё равно домой вернёшься, — подумала она, глядя на телефон. — Тогда и пообщаемся».
Однако Ярик не вернулся ни через час, ни через два, ни ближе к ночи. На звонки матери он по-прежнему не отвечал. Юлия Викторовна обзвонила его немногочисленных приятелей, чьи номера знала, но никто не мог ответить, куда делся её сын.
Конечно, по поводу исчезновения 17-летнего подростка следовало бы обратиться в полицию, но женщина медлила. И у неё на то были свои причины.
Юлия Викторовна размышляла почти всю ночь, как ей следует поступить. Была уничтожена практически вся упаковка ромашкового чая. Лишь под утро ей удалось забыться беспокойным сном, а в 8 её разбудил телефонный звонок.
Юлия спросонья решила, что это Ярослав, даже не глянув на экран.
— Ты где шлялся? – рявкнула она, протирая глаза.
— Мама, это я, — послышался голос её старшей дочери Наташи. — Мама, тут такое дело…
Уже через полчаса, наскоро собравшись, она дрожащими руками вызывала такси….
— Ярик, это называется предательством! – выговаривала Юлия Викторовна своему 13-летнему сыну. — Странно, что ты сам этого не понимаешь.
Высказывая сыну претензии, женщина буквально сверлила его взглядом, пытаясь понять, что конкретно ему известно. Ярослав молчал, стараясь не смотреть на мать.
— Сын, я с тобой разговариваю, — Юлия Викторовна повысила голос.
— Я слышу, — ответил мальчик. — Мама, я принял решение.
— Принял он решение, умник нашёлся! – женщина практически перешла на крик. — Давно взрослым стал? Запомни, если ты сейчас уйдешь, то можешь навсегда забыть что у тебя есть мать.
— И сестра! – встряла в разговор 17-летняя Наташа, вернувшись из кухни с кружкой чая. — Про меня тоже можешь забыть.
Ярослав бросал быстрые угрюмые взгляды с матери на сестру и обратно и продолжал молчать. Когда хлопнула входная дверь, мальчик облегчённо вздохнул. В комнату вошёл высокий и крепкий мужчина лет 40, отец Ярослава и Натальи, Дмитрий Сергеевич. Он быстро оценил обстановку.
— Кажется, я вовремя, — сказал он и вопросительно посмотрел на Ярослава.
— Я готов, пап, — ответил мальчик, вставая с дивана и прихватывая рюкзак. — Пойдём скорее отсюда… Из этого гадюшника.
Кажется, даже Дмитрий Сергеевич не ожидал от своего сына подобного сравнения и поневоле усмехнулся. А вот Юлия Викторовна и Наташа заметно напряглись и окатили Ярослава ядовитыми взглядами.
Мужчины ушли. Ярослав очень надеялся, что больше не вернётся туда. Как же он ошибался.
Развод родителей состоялся по причине неверности Юлии Викторовны.
Причём о её выходке знали оба наследника. Как выяснилось, Наталья даже прикрывала мать, а вот Ярослав стал случайным свидетелем.
Почему же дочь взяла сторону изменницы? Во-первых, Наташа всегда была маминой дочкой. А, во – вторых…
Дело в том, что Юлия Викторовна в последнее время стала всё чаще выражать недовольство доходами мужа и положила глаз на недавно овдовевшего и весьма небедного коллегу. Поэтому и начала его активно обхаживать, стараясь не терять «основной плацдарм».
И если Наталья полностью одобряла затею матери, то у Ярослава на этот счёт было иное мнение. Да, он увидел адюльтер, однако докладывать отцу не стал.
Дмитрий Сергеевич сам обо всём узнал и подал на развод. А Ярослав на суде твёрдо заявил, что хочет жить с отцом.
«Перспективный жених» поспешил слить Юлию Викторовну ещё до её официального развода и женился на другой коллеге, на 10 лет моложе и без детей.
Ещё и сын лишил свою мать возможности получать алименты на двоих детей, а не только на Наташу, которой скоро должно было исполниться 18 лет.
Дмитрий Сергеевич и Ярослав поселились у матери отца, Полины Олеговны. Отец мужчины умер несколько лет назад от онкологии. К сожалению, как это часто бывает, Дмитрий Сергеевич не придал этому факту значения…
Полина Олеговна скончалась через год после развода сына, и мужчины остались вдвоём.
Дмитрий Сергеевич не торопился по новой устраивать личную жизнь, а сосредоточился на воспитании Ярослава и карьере.
И, о, чудо! Внезапно его дела очень даже активно пошли на лад. На работе он получил повышение и значительную прибавку к зарплате, а срок выплаты алиментов на дочь истёк.
Отец сын вместе прекрасно проводили время, позволяя себе довольно много. Раз год обязательно летали на море, в выходные ездили на рыбалку, играли в футбол.
Одним словом, вели довольно активную жизнь, чего нельзя было сказать про Юлию Викторовну и Наталью, которым отчаянно не хватало денег.
Однако все попытки Юлии Викторовны воздействовать на бывшего мужа через дочь не увенчались успехом. Дмитрий Сергеевич прекрасно помнил позицию Наташи в истории с изменой.
Дмитрий Сергеевич предусмотрительно оформил квартиру покойной матери на сына, как будто что-то предчувствовал. Кроме того, у Ярослава был счёт в банке, куда отец регулярно перечислял определенные суммы сыну на будущее.
Дмитрий Сергеевича не стало, когда Ярославу исполнилось 17 лет.
С виду крепкий и ещё молодой мужчина сгорел от рака в считанные месяцы. Увы, недуг оказался наследственным, а Дмитрий Сергеевич легкомысленно игнорировал обследования.
В прекрасной холостяцкой квартире, где отец и сын были очень счастливы, появилась Юлия Викторовна. Каким-то только ей ведомым способом она узнала про наследство сына, которому ещё и полагалась пенсия по утери кормильца.
Как раз в это время Наталья пыталась устроить личную жизнь.
— Деньги отдаёшь мне, а квартиру сестре, — распорядилась Юлия Викторовна. — А сам у меня жить будешь. Собирайся давай!
Ярослав попытался возразить, но мать влепила ему пощёчину. Она не забыла «предательства» сына…
— Без разговоров, если не хочешь отправиться в детский дом!
Ярослав был в отчаянии, но ему пришлось подчиниться.
За парня некому было заступиться и некому объяснить, что ему делать в подобной ситуации… Дмитрий Сергеевич не стремился толкать сына к ранней самостоятельности, считая, что всему своё время.
Кроме того, мужчина, благодаря Ярославу, как будто сам время от времени возвращался в юность и не хотел терять это ощущение. Поэтому мальчик вырос несколько инфантильным.
Отношения матери и сына после воссоединения не задались сразу. Юлия Викторовна требовала от Ярослава полного подчинения. Ей было важно «сломать парня об колено», чтобы он даже не пытался наводить какие-то справки и законности её действий и как-то отстаивать свои права.
В скором будущем она была уверена, что сможет убедить сына всё своё имущество уже законно передать матери и сестре.
Ярослав огрызался, как мог. Парень испытывал двойной стресс: потерю любимого отца и возвращение в «гадюшник». Но, несмотря на свой строптивый нрав, ничего против матери парень сделать не мог. Юлия Викторовна нередко применяла к нему силу, Ярослав сбегал из дома, его возвращали с полицией.
Конечно, окружающим были неизвестны истинные отношения в семье. На людях Юлия Викторовна позиционировала себя, как примерная мать.
Наталья, тем временем, наслаждалась жизнью в квартире покойного отца вместе с кавалером, тратя деньги, который Дмитрий Сергеевич откладывал для её брата.
Поле звонка дочери Юлия Викторовна дрожащими руками вызывала такси.
В истерике Наталья толком не могла объяснить матери, что конкретно произошло. Но женщина поняла, что ничего хорошего.
Когда она приехала по нужному адресу, то обнаружила заплаканную дочь на лестничной площадке. Рядом стояли наспех собранные вещи. Жениха Натальи и след простыл.
— Я ненавижу их! – кричала Наталья. — Я ненавижу её!! Она всегда меня не любила!
— Господи, о ком ты? – испуганно спросила Юлия Викторовна и подёргала за ручку дверь квартиры, которая оказалась запертой. Женщина постучала. Через какое-то время дверь распахнулась, и на пороге её встретила…. Анна Михайловна.
— Мама? – поразилась Юлия Викторовна, — Что ты здесь делаешь?
— Возвращаю внуку его собственность, — ответила женщина. — Какая же дрянь, Юля!
Анна Михайловна холодно смотрела на дочь, а 40-летняя женщина чувствовала себя в этот момент провинившейся девчонкой.
Оказалось, Анна Михайловна совершенно случайно заметила внука на краю крыши многоэтажного дома. Доведённый до полного отчаяния парень был готов совершить роковой шаг. Его бабушка не раз с ужасом думала, не окажись она в нужном месте нужное время…
— Видимо, что-то я упустила в твоём воспитании, — с горечью сказала Анна Михайлина. — Теперь буду компенсировать. Ярик теперь под моей защитой.
Он официально трудоустроен и сможет оформить эмансипацию. И деньги вам с Наташкой придётся ему вернуть. Ты же не хочешь, чтобы я дала твоему самоуправству законный ход?
Юлия Викторовна поняла, что мать не шутит. Наталья была вынуждена вернуться к ней, и обе женщины вновь находились в процессе поиска денег. А Ярик начал учиться жить самостоятельно. Просто время пришло.
