Зачем она так со мной? Чем я заслужила такое обращение? Я, правда, не понимаю. Возможно, я что-то упустила. Во что превратилась моя дочь? У меня просто руки опускаются, когда я о ней думаю. Как же я старалась: воспитывала её, растила, занималась с ней математикой и физикой, и… Куда всё это пропало?
После школы мою дочь как будто бы подменили. Она связалась с плохой компанией. Где она её только нашла? Поступила ведь в столичный университет, я тогда ей очень гордилась. Она целыми днями готовилась к экзаменам, не высыпалась — всё для того, чтобы достичь свою цель.
И у неё получилось. Как сейчас помню тот день, когда я у узнала, что моя дочь поступила в университет: все меня поздравляли, и я с радостью принимала эти поздравления. Как же я гордилась ей… Не так уж и давно всё это было, а как всё переменилось с тех пор.
Я понемногу готовлюсь к пенсии. Многое уже успела сделать на своём веку, пора бы и отдохнуть немного. Только вот совесть мне всё не даёт покоя. Иногда иду по улице, вдруг остановлюсь и думаю о моей Алисе. Что если я могла как-то на неё повлиять? Предотвратить всё это?
Нет, наверное, не могла. Она взрослый человек, у неё своя голова на плечах должна быть. И всё-таки никакие разумные доводы меня не успокаивают. Для меня она по-прежнему маленькая девочка, за которой я недоглядела.
Хочется начать уже подводить какие-то итоги. А итог-то по сути всего один: подвела меня дочка, подвела. Для меня семья всегда была на первом месте. Сколько могла, я посвящала себя дочери.
Спешила домой с работы, чтобы пораскрашивать с ней вместе, слепить что-нибудь из пластилина. Лучше бы она и дальше раскрашивала и лепила из пластилина, тогда я была бы за неё спокойна… Перед ней открывалось такое будущее, а она взяла и сама себе жизнь испортила.
Никакой особенной карьеры я не сделала, да честно говоря, и не стремилась к этому. Может быть, мне и следовало бы в молодости быть чуть поамбициознее, сейчас как-то уже и не хочется начинать. Я работаю экономистом в небольшой компании.
Своей работой я довольна, с коллегами отношения у меня отличные, платят хорошо — что мне ещё нужно? Вот и на квартиру тоже удалось накопить. И не маленькая эта квартира, в ней можно прямо-таки балы устраивать. Только вот мне уже не до балов.
Хорошо хоть у меня есть внук. С ним иногда приходится покружиться. Да, у меня есть внук. Он ещё совсем маленький, ему недавно пошёл второй год. Воспитываю я его одна, потому что, когда он родился… Мне не хочется об этом вспоминать, и всё-таки я не могу не вспоминать.
Два года назад у моей дочери родился ребёнок. Неизвестно от кого. Она мне так и не сказала. Не знаю, известно ли ей самой имя отца? Однажды она пришла ко мне и оставила Борю у меня. Попросила посидеть с ним, сказала, что вечером заберёт его, но ни вечером, ни утром она не пришла. Я, конечно, стала беспокоиться, мало ли что могло произойти?
Хотела уже в полицию идти, но тут мне Алиса написала сообщение. Короткое такое, совсем крошечное: не ищи, мол, меня, мне нужно начать всё сначала. После этого сообщения целых два года от неё не было никаких вестей. Почти никаких. Иногда она просила денег.
Я была рада тому, что Боря остался у меня. С ним не соскучишься. Днём с ним сидит моя хорошая подруга, у неё самой есть дети, и я ей целиком и полностью доверяю. Да, вот так вот всё повторяется. Молодая была — ребёнка растила, вот и сейчас… Но я всё-таки надеюсь, что повторяется всё да не всё.
Надеюсь, что Боря будет меня радовать своими успехами. Мне ведь самой не так уж и много нужно, только бы у моих родных всё было хорошо. Я люблю помечтать: вот Боря заканчивает школу с золотой медалью, поступает в университет, заканчивает университет с красным дипломом, устраивается на работу, возглавляет компанию… И так я замечтаюсь, что и вовсе забуду: директору компании-то всего два года.
И вот недавно, знаете, кто ко мне пришёл в гости? Да, да. Если бы ко мне пришельцы в дверь постучали, я бы и то не так удивилась. Открываю — а там моя дочь, да не одна, а с каким-то подозрительным типом.
Алисе всего двадцать пять, но я прямо-таки вздрогнула, когда её увидела. Она очень постарела за эти два года, даже морщинки на лице появились. Не знаю, чем она там занималась, но, видно, что ей несладко пришлось.
И вот она пришла ко мне в гости как ни в чём ни бывало. Как будто бы мы с ней вчера виделись. А ведь прошло два года. Два года, которые она провела неизвестно где, неизвестно с кем. За всё это время она ни разу не поинтересовалась, как у меня дела, как себя чувствует её сын. У неё были какие-то свои приключения, поинтереснее нашей земной жизни.
Она и этот её, не знаю даже, как его назвать, гостинцы принесли: конфеты, печенье. И не какие-нибудь, а самые дорогие. Меня просто поражало такое поведение моей дочери. То есть она думает, что можно вот так вот просто прийти ко мне с конфетами, и я всё забуду и прощу?
— Привет, мама, а вот и мы. Это Сева, знакомься. Сева, поздоровайся с мамой.
Но Сева, по всей видимости, уже успел с кем-то выпить чаю, так что едва держался на ногах.
— Сева, ну что же ты молчишь, это не вежливо.
— Прошу прощения, — с трудом выдавил из себя Сева, — здравствуйте.
— Ну вот. Другое дело.
— Алиса, кто это? — спросила я.
— Это? Это мой жених. Сева. Мы с ним уже давно вместе. Так ведь?
— Естественно, — кивнул Сева.
— У него, мама, сейчас непростой период в жизни. Сева некоторое время провёл в местах не столь отдалённых. Дело в том, что его оклеветали. Правильно я говорю, Сева?
— Абсолютно правильно.
— Вот-вот, ему сейчас нелегко приходится. Акклиматизация и всё-такое. Но он справится, он у нас со всем справляется, да?
— Да, — кивнул Сева, — с замками, с кодовыми замками…
— Так, так, так, — перебила его Алиса, — пойдёмте на кухню, мне нужно тебе кое-что сообщить, мама.
И вот мы пришли на кухню, стали пить чай, и Алиса принялась мне рассказывать о том, что она уже не маленькая девочка. Что же, это я, пожалуй, и без её слов могла понять. Она говорила, что совершила в жизни много ошибок, но теперь всё будет по-другому.
Ей просто нужно дать второй шанс. Я так сразу даже не поняла, куда она клонит. Алиса ни разу не попросила у меня прощения, просто заявилась ко мне без предупреждения и стала расхваливать себя. Оказалось, что она преследовала вполне конкретную цель. Она хотела забрать сына.
— Понимаешь, мама, я тогда была совсем безответственная, признаю это. Да, наверное, я поступила нехорошо. Но я осознала свою ошибку и хочу её исправить. Я заберу Борю, и мы с Севой вместе будем его воспитывать. Правда, Сева?
— Конечно, — буркнул Сева.
Такого поворота я не ожидала.
— Что? Ты хочешь забрать Борю? Да тебе ведь всё это время было просто всё равно, есть у тебя сын или нет? Откуда вдруг такая забота? Что, материнский инстинкт проснулся?
— Как ты не понимаешь, мама. Я повзрослела. Мне очень неловко, что я тебе доставила столько хлопот с моим мальчиком, но теперь всему пора вернуться на свои места.
— Ну уж нет, дорогая моя, никуда ничего возвращаться не будет. Почему я вообще должна тебе верить? Доверие нужно заслужить. Нельзя вот так вот просто прийти и заявить: «Я другой человек». Где гарантия того, что ты снова не бросишь своего ребёнка?
— А разве тебе недостаточно того, что я твоя дочь?
— Недостаточно. Всё это время ты и не думала о том, что у тебя есть мать… Чем вы оба сейчас занимаетесь? Где вы живёте?
— Сева… Сева пока в отпуске, но он скоро вернётся к работе. Так ведь, Сева?
— Да, — широко улыбнулся Сева, — пора снова приниматься за работу.
— А я… ну, скажем, работаю в одном агентстве, потом поподробнее расскажу.
— Ладно, живёте-то где?
— Тут дочь заметно оживилась. Вот как раз об этом я и хотела с тобой поговорить. Мы снимаем однушку. Но… Но я понимаю что ребёнку нужно больше пространства. Не хочется, чтобы он провёл детство в тесноте нашей маленькой квартиры.
— Ну так в чём проблема? — Спросила я. — Снимете что-нибудь побольше.
— Да, я тоже об этом думала, — сказала Алиса, — но знаешь что? У меня есть идея получше, я хочу обзавестись своим жильём.
Она помолчала, а потом я услышала от неё вот что:
— Для первого взноса продадим твою квартиру. Мне жилплощадь нужна — Заявила мне дочь
— Это ты, конечно, хорошо придумала, а я-то сама где жить буду?
— Ты ведь работаешь пока, — напомнила мне Алиса, — снимешь что-нибудь, в чём проблема? К тому же, у тебя, наверное, накопления есть. Голодать не будешь. Родители ведь должны помогать своим детям. Вот я и прошу тебя: помоги мне, пожалуйста, мама.
Но это было уже слишком. Она так на меня смотрела, как будто я само собой соглашусь. Между тем, она собиралась выгнать меня из моей квартиры.
— Ну уж нет, Алиса, об этом даже не мечтай. Ты, по-моему, совсем потеряла чувство реальности. Не знаю, остались ли у тебя вообще хоть какие-нибудь чувства. Квартиру от меня ты не получишь, можешь больше не просить. Боря останется со мной. Точка.
— Ты хорошо подумала, мама?
— Да не о чем здесь думать. Ты сама вообще понимаешь, что ты мне предложила? Думаешь, меня так легко разжалобить? «Родители должны помогать своим детям». А где ты была эти два года, когда ты была так нужна твоему сыну. Ты относишься к нему, как к игрушке. Тогда он был тебе неинтересен, а сейчас тебе снова захотелось поиграть. Теперь я его опекун, и скажу тебе одно: ребёнка ты не получишь.
— Ах вот как. А ты знаешь, почему я его тогда оставила? Всё из-за тебя, ты самая худшая мать на свете. Если бы ты любила меня, до этого бы не дошло.
Если бы ты почаще интересовалась, как у меня дела, всё было бы по-другому. Ты закрывалась от меня, когда я к тебе тянулась. Тебя вечно не было, ты вечно пропадала на работе. А потом, когда я поступила в университет, ты мне даже звонить перестала. Не я это начала…
— Неправда, неправда, ты всё врёшь, — крикнула я.
— А что же ты тогда так разволновалась? — усмехнулась Алиса, — и, посмотрев на Севу, добавила, — пойдём, Сева, мы уходим, нам здесь не рады.
Когда они ушли, я просто расплакалась. Мне уже давно не было так… так… Зачем она всё это сказала мне? Она ведь не могла на самом деле так думать? Я всегда была рядом с ней, всегда старалась ей помочь. И вот она благодарность. Она ведь знает, что я виню себя за то, что с ней произошло, вот и манипулирует мной. А винить-то мне себя, пожалуй, что и не за что. Я сделала, что могла.
Хорошо хоть они не стали скандалить. Я этого не люблю. Боря остался со мной, это главное. Нужно было его покормить, он тоже расплакался, когда незваные гости ушли. Пока я кормила его, мы смотрели друг друга: оба красные, зарёванные…
Через некоторое время у меня снова были гости. А точнее гостья. И знаете, кто на этот раз? Да, да, это снова была моя дочь. В ней больше и следа не осталось от прежней гордости. Едва я открыла дверь, она упала передо мной на колени, чуть ли не ноги мне целовала.
Теперь она запела по-другому. Я вдруг стала лучшей мамой на свете. Всё это могло бы быть очень трогательно, но я слишком хорошо знала мою дочь. Она не чувствовала ничего из того, о чём говорила. Она просто использовала меня.
Чуть успокоившись, Алиса принялась ругать своего жениха. Я и половины слов-то, которые она на него обрушила, не знала и первый раз в жизни их слышала. Вон оно оказывается как — она времени даром не теряла, слова новые учила, а я-то думала…
Этот её Сева был обыкновенным мошенником и, к тому же, вором. Обобрал её до нитки, а ещё на её имя столько всего оформил… что теперь Алисе придётся раскошелиться, чтобы расплатиться с долгами.
Как она только не унижалась передо мной, только поздно она спохватилась. Нечего сказать — хороша дочка, вспоминает о матери, только когда ей деньги нужны. А в остальное время мать для неё как будто и вовсе не существует.
Она умоляла помочь ей, обещала, что исправится, что это в последний раз. Опять предложила квартиру мою продать — молодец какая. По-моему, раньше надо было думать. Если уж заварила кашу, так расхлёбывай. Сначала она меня, значит, ругает, а потом в ноги мне валится. Ну уж нет, так не пойдёт.
Я ей прямо сказала: проблемы свои будешь решать сама. Меня в них не впутывай. Я уже достаточно для тебя сделала. Ты совсем не оценила мои усилия. Надеюсь, эта ситуация тебя чему-нибудь научит.
Уходя, она снова стала меня ругать. Ну ещё бы, этого и следовало ожидать. Пусть разбирается, как знает. Мне сейчас и без неё забот хватает. Нужно думать о внуке. Пойду сейчас погуляю с ним, пока не начался дождь.
