Ольга вернулась с работы уставшая, поставила сумку в прихожей и скинула туфли. Квартира встретила её привычной тишиной — двушка на четвертом этаже старого кирпичного дома, доставшаяся от бабушки три года назад. Ольга прошла на кухню, включила чайник и оглядела комнату. Всё было на своих местах: бабушкин сервант с хрусталем, старый диван, который она перетянула сама, фотографии на стене. Это был её дом. Её история.
— Опять на работе задержали? — Игорь вышел из спальни, потирая лицо. Он работал посменно, сегодня у мужа был выходной.
— Ну да, отчёты сдавали, — Ольга налила кипяток в чашку. — Ты ужинал?
— Перекусил. Слушай, Оль… — Игорь присел на табуретку, барабаня пальцами по столу. — Я тут подумал. Может, нам пора что-то своё искать?
Ольга обернулась, держа в руках чашку.
— В смысле?
— Ну, квартиру. Своё общее жильё, понимаешь? — муж отвёл взгляд в сторону. — Чтобы не на твоей территории жить.
— Игорь, какая моя территория? — Ольга поставила чашку на стол. — Мы семья. Это наш дом.
— Для тебя наш, а для меня… — он махнул рукой. — Я тут как гость. Всё твоё. Бабушкино, вернее. А у меня ничего своего нет.
Ольга вздохнула. Это был не первый такой разговор за последние полгода. Игорь будто зациклился на этой теме. Она присела напротив мужа, положив ладони на стол.
— Игорь, у нас просто разные истории. Мне повезло с бабушкой, тебе — нет. Это не значит, что ты чем-то хуже.
— Легко говорить, когда у тебя есть крыша над головой, — муж встал и направился к окну. — А мужчина должен иметь свой угол. Обеспечивать жену. А я что? Живу где придётся.
— Не где придётся, а дома, — Ольга почувствовала, как голос дрожит от обиды. — Со мной.
Игорь промолчал, глядя в окно. Ольга допила чай и ушла в ванную. В душе она стояла под горячей водой и думала, почему муж так зациклен на этом. Квартира всегда была просто квартирой. Местом, где они живут. Но для Игоря она превратилась в какой-то символ его неудачливости.
Недели шли, и разговоры повторялись с завидной регулярностью. Игорь мог сидеть вечерами на кухне, листая объявления о продаже квартир, вздыхая и качая головой. Ольга старалась не реагировать, но напряжение копилось. Она чувствовала, как атмосфера дома меняется — будто воздух стал тяжелее, а тишина громче.
Однажды вечером, когда Ольга готовила ужин, зазвонил телефон. Она вытерла руки и ответила.
— Слушаю.
— Ольга? Это Валентина Сергеевна.
Голос свекрови был каким-то напряжённым, недовольным. Ольга прижала телефон к уху плечом и продолжила резать овощи.
— Добрый вечер, Валентина Сергеевна. Что-то случилось?
— Я хотела поговорить с тобой о сыне, — свекровь помолчала. — Игорь мне рассказал, что вы живёте в твоей квартире. И что ты не хочешь помогать ему купить своё жильё.
Ольга остановилась, нож завис над разделочной доской.
— Простите, что? Валентина Сергеевна, мы просто не можем себе позволить покупку новой квартиры. У нас нет таких денег.
— Ну так продай свою и купите другую, побольше. Или хотя бы оформи на Игоря половину. Мужчина должен чувствовать себя хозяином в доме, — в голосе свекрови звучало осуждение. — А ты его держишь на вторых ролях.
Ольга глубоко вдохнула, стараясь не повышать голос.
— Валентина Сергеевна, я никого не держу. Это наш общий дом. И если Игорь считает иначе, пусть поговорит со мной напрямую, а не через вас.
— Вот именно! — свекровь повысила голос. — Он боится тебя обидеть, а ты пользуешься этим. Неблагодарная.
Ольга положила нож на стол и сжала трубку посильнее.
—Это не ваше дело! До свидания, Валентина Сергеевна.
Она нажала отбой и прислонилась к столешнице. Руки слегка дрожали. Неужели муж жалуется матери? Неужели обсуждает с ней то, что должно оставаться между супругами?
Когда Игорь вернулся с работы, Ольга не стала заводить разговор. Она просто подала ужин, села напротив и ела молча. Муж что-то говорил о смене, о начальнике, но Ольга слушала вполуха. Внутри всё кипело, но она не знала, как начать этот разговор.
Прошло ещё несколько месяцев. Ольга заметила, что Игорь стал приносить домой меньше денег. Раньше он отдавал ей около тридцати тысяч на общие расходы, теперь же сумма сократилась до двадцати, потом до пятнадцати. На вопросы муж отвечал уклончиво.
— На работе временные трудности, — говорил Игорь, не глядя в глаза. — Задержали зарплату.
— Уже третий месяц подряд? — Ольга сидела на диване с квитанциями за коммунальные услуги. — Игорь, что происходит?
— Ничего не происходит, — муж нервно потёр затылок. — Просто… есть кое-какие дела. Личные. Я пытаюсь что-то сделать, чтобы нам жилось лучше.
— Какие дела? — Ольга отложила квитанции. — Ты можешь мне объяснить?
— Позже. Когда всё решится, — Игорь ушёл в ванную, оставив жену с ворохом вопросов.
Ольга смотрела на закрытую дверь и чувствовала, как тревога растёт внутри. Что-то шло не так. Очень не так. Но Игорь молчал, и она не знала, как вытянуть из мужа правду.
Она начала экономить больше обычного. Покупала самые дешёвые продукты, отказалась от кафе с подругами, не обновляла гардероб. Всё уходило на квартиру, на счета, на бытовые нужды. Игорь приносил всё меньше, а Ольга покрывала разницу из своей зарплаты. Иногда она ловила себя на мысли, что фактически содержит мужа. Но тут же гнала эти мысли прочь — они семья, а в семье помогают друг другу.
Почти год спустя, в субботу утром, в дверь позвонили. Ольга открыла и застыла на пороге. На лестничной площадке стояла Валентина Сергеевна с большой сумкой в руках. Лицо свекрови было красным, глаза заплаканы, платок в руке смят.
— Ольга… можно войти? — голос дрожал.
— Валентина Сергеевна, что случилось? — Ольга отступила в сторону, пропуская свекровь. — Проходите.
Валентина Сергеевна прошла в комнату, тяжело опустилась на диван и всхлипнула. Ольга села напротив, не понимая, что происходит.
— Беда, Оленька, — свекровь вытерла глаза платком. — С Игорем беда.
Сердце ёкнуло.
— Что с Игорем? — Ольга подалась вперёд. — Он в порядке? Что-то случилось?
— Сам он цел, а вот дела… — Валентина Сергеевна всхлипнула громче. — Долги у него. Огромные долги.
Ольга моргнула, не сразу понимая смысл слов.
— Какие долги?
— Он… он пытался бизнес открыть, — свекровь говорила сбивчиво, путаясь в словах. — Хотел заработать на квартиру. Чтобы не жить у тебя… не на твоей территории. Вложил все деньги, занял у знакомых. Даже у меня взял двести тысяч, которые я копила на старость.
Ольга сидела неподвижно, пытаясь осмыслить услышанное. Бизнес? Какой бизнес? Игорь никогда ничего не говорил.
— И что? — голос прозвучал чужим, отстранённым.
— Партнёры его обманули, — Валентина Сергеевна снова заплакала. — Забрали деньги и исчезли. Теперь кредиторы требуют вернуть долг. Игорь должен почти два миллиона рублей. Два миллиона, Оленька!
Комната поплыла перед глазами. Два миллиона. Ольга сжала подлокотники кресла, чувствуя, как холод разливается по телу.
— Два миллиона, — повторила она тихо. — И что теперь?
Валентина Сергеевна подняла на неё глаза, полные надежды и мольбы.
— Оленька, нужно продать квартиру. Это единственный выход. Расплатитесь с долгами, а потом купите что-нибудь поменьше или… или ко мне переедете на время.
Ольга замерла. Слова будто застряли в воздухе, не доходя до сознания. Продать квартиру? Её квартиру? Ту, что оставила бабушка? Ту, в которой она выросла, которую берегла как память?
— Валентина Сергеевна, — Ольга произнесла медленно, по слогам. — Вы сейчас серьёзно? Продать мою квартиру?
— Ты же жена, — свекровь вытерла нос платком. — Обязана мужу помогать. В браке всё общее. И долги общие тоже.
— Общие? — Ольга встала. — Игорь год врал мне. Год прятал деньги, занимался чёрт знает чем и ни словом не обмолвился. А теперь я должна отдать своё жильё?
— Он хотел сделать сюрприз, — Валентина Сергеевна тоже поднялась. — Купить квартиру и подарить тебе. Он старался ради вас обоих!
— Ради нас? — Ольга шагнула к свекрови. Кровь прилила к лицу, выдавая с трудом сдерживаемую ярость. — Он старался ради своего самолюбия! Потому что ему было стыдно жить в «чужой» квартире. Потому что вы, Валентина Сергеевна, вбили ему в голову, что он неудачник!
Свекровь отшатнулась, будто от пощёчины.
— Как ты смеешь…
— Долги его? — Ольга перебила её резко, почти крикнув. — Пусть ваш сын сам разбирается, я свою квартиру в жертву не отдам!
Валентина Сергеевна побледнела, схватившись за сердце.
— Ты… ты бессердечная, — прошептала она. — Он твой муж. Ты должна…
— Я ничего не должна, — Ольга развернулась и пошла в спальню. Каждый шаг отдавался в висках. Руки сжались в кулаки.
В спальне она распахнула шкаф и достала с верхней полки старый чемодан Игоря. Тот самый, с которым муж въехал в эту квартиру три года назад. Ольга швырнула чемодан на кровать и начала доставать вещи мужа. Рубашки, джинсы, свитера — всё летело в чемодан без разбора.
— Что ты делаешь?! — Валентина Сергеевна влетела в спальню. — Остановись немедленно!
— Собираю вещи вашего сына, — Ольга не оборачивалась, продолжая складывать одежду. — Пусть живёт где хочет. Но не здесь.
— Ты выгоняешь его из дома?! — свекровь схватила жену за руку, но Ольга резко высвободилась.
— Я выгоняю его из моего дома. Той самой квартиры, которая ему так мешала жить, — она открыла тумбочку и достала носки, бельё, бросая всё в чемодан. — Год я почти его содержала. Год закрывала все счета, экономила на себе, пока он тратил деньги на свои авантюры. Теперь пусть сам разбирается со своими проблемами.
Валентина Сергеевна пыталась что-то сказать, но Ольга не слушала. Она застегнула чемодан и поволокла его в прихожую. Тяжёлый чемодан стукнулся о порог. Ольга выпрямилась и посмотрела на свекровь.
— Передайте Игорю: если он хочет поговорить, пусть сам придёт. Но решение я уже приняла. Квартира не продаётся. И жить он здесь больше не будет.
— Разведётесь, и что тогда? Останешься одна в своей драгоценной квартире, — Валентина Сергеевна схватила ручку чемодана.
— Лучше одна, чем с тем, кто использует меня, — Ольга открыла входную дверь. — До свидания, Валентина Сергеевна.
Свекровь вышла, волоча чемодан за собой. На площадке она обернулась, но Ольга уже закрыла дверь. Прислонившись к ней спиной, она медленно сползла на пол. Тишина обрушилась на квартиру — тяжёлая, густая, но какая-то правильная.
Ольга сидела на полу прихожей, глядя на стену напротив. На ней висела фотография — она с бабушкой на кухне, они месили тесто для пирогов. Бабушка улыбалась, обнимая внучку одной рукой.
— Прости, бабуля, — прошептала Ольга. — Чуть не потеряла твой дом.
Она встала, отряхнула джинсы и прошла на кухню. Присела за стол. Руки всё ещё слегка дрожали, но внутри появилось странное спокойствие. Будто груз, который она не замечала, вдруг свалился с плеч.
Вечером Игорь позвонил. Ольга взяла трубку на пятый гудок.
— Алло?
— Оль, мать сказала… — голос мужа был глухим, растерянным. — Ты правда выгнала меня?
— Правда, — она отпила чай. — Приезжай, заберёшь остальные вещи.
— Оль, подожди, давай поговорим, — Игорь говорил быстро, сбивчиво. — Я объясню всё. Я хотел как лучше. Хотел купить нам квартиру…
— Игорь, ты хотел купить себе самоуважение, — Ольга перебила его. — За мой счёт. Год ты врал мне. Год тратил деньги на что-то, о чём я не знала. А теперь хочешь, чтобы я отдала квартиру бабушки ради твоих долгов.
— Я верну всё, — муж почти умолял. — Найду работу, буду отдавать потихоньку…
— Два миллиона? — Ольга усмехнулась. — За сколько лет, Игорь? За десять? За двадцать? И всё это время я должна сидеть и ждать, пока ты расплачиваешься за свою глупость?
— Оль, прошу…
— Нет, — она сказала тихо, но твёрдо. — Приезжай за вещами. И ключи оставь.
Ольга положила трубку, не дожидаясь ответа. Телефон тут же зазвонил снова, но она выключила звук и отложила в сторону.
Следующие несколько дней прошли в странном оцепенении. Игорь приезжал дважды — забирал вещи, пытался говорить, но Ольга была непреклонна. Она просто открывала дверь, давала ему забрать что нужно и молча провожала взглядом. Ключи он оставил на третий визит, положив их на тумбочку в прихожей без слов.
Валентина Сергеевна звонила раз пять, обвиняя Ольгу в чёрствости, эгоизме и предательстве семейных ценностей. На шестой звонок Ольга просто добавила номер свекрови в чёрный список.
Прошёл месяц. Ольга вернулась к своей обычной жизни — работа, дом, встречи с подругами. Только теперь квартира стала по-настоящему её территорией. Она могла расставить вещи как хотела, не боясь, что Игорь будет ворчать о «чужом» жилье. Могла планировать бюджет, точно зная, сколько у неё денег.
Однажды вечером, сидя на диване с книгой, Ольга поймала себя на мысли, что не чувствует себя одинокой. Наоборот — впервые за долгое время она ощутила свободу. Свободу от постоянных упрёков, от чувства вины за то, что ей просто повезло с наследством. Свободу от необходимости оправдываться за собственный дом.
Развод оформили. Игорь не сопротивлялся, не требовал раздела имущества — видимо, понимал, что шансов нет. Квартира была получена Ольгой по наследству, а значит, разделу не подлежала.
Ольга стояла у окна, глядя на вечерний город. Где-то там Игорь разбирался со своими долгами. Где-то Валентина Сергеевна проклинала неблагодарную невестку. А Ольга просто жила. В своей квартире. В своём доме. На своей территории, которую она не отдала в жертву чужим амбициям и ошибкам.
И это было правильное решение.
