— Как не умела никогда готовить, так и не научилась.
— Тебе же раньше нравилось!..
— Мне? Ошибаешься! Просто на конфликт нарываться не хотел, вот и врал.
Платон бросил съеденный наполовину пирожок обратно на блюдо, выплюнул откушенное в раковину и демонстративно ушел из дома, хлопнув дверью. Он торопливо спускался по лестнице, а перед глазами стояло блюдо с румяными пирожками.
Пуховое тесто, сочная начинка, в меру острая, с нежным мясом. А какой аромат! С ума сойти от такого аромата можно!
— Вот не была бы Дашка такой недалекой, все было б нормально, — бормотал Платон себе под нос.
Дашка в это время утирала горькие слезы.
— Я же видела: он с удовольствием съел один пирожок, смаковал его, потом взял второй. Почему, как только я повернулась, тут же бросил его и начал критиковать? Что происходит с нами?
Платона любила она сильно, вот только в последнее время ничего у них не ладилось. Он и раньше-то был скуп на ласку, а теперь и вовсе ко всему придирался, слова доброго не дождешься – одни упреки. А уж как хорошо все начиналось!
У Платона в этой жизни было все, о чем мечтал. Он был единственным сыном, и родители ничего не жалели для него. Дали лучшее образование, отец помог устроиться на перспективную работу, а мать раз в неделю приезжала к нему на съемную квартиру: уборку сделать и поесть приготовить. Потом в его жизни появилась Дашка.
— Девушка, что читаете? – Платон увидел в метро красавицу с книжкой. – Сейчас все с телефонами и планшетами. А вы – с книгой. Удивительно!
— Люблю обычные бумажные книги, — мягко улыбнулась Даша.
— Что еще любите?
— Жить люблю!
— Как интересно, — заинтересованно произнес Платон. – Может, продолжим разговор в кафе?
— Простите, но до самого вечера я занята.
— Ничего страшного. Скажите где – и я буду ждать вас.
Вечером Платон и Даша пили чай в кафе. Потом были прогулки, долгие разговоры, цветы и прочая романтика. И, в конце концов, молодые назначили день свадьбы. Жить решили в старенькой квартире, которая досталась Даше от бабушки.
Особенно Платона радовало, что его родители полюбили Дашу. Сообщение о свадьбе обрадовало их. Даша вместе с будущей свекровью начали планировать свадьбу, и тогда-то девушка в первый раз обратила внимание, что Платон – не такой уж и заботливый, каким казался в первое время.
— Даша, у меня совершенно нет времени на все эти твои фантазии, — Платон был откровенно раздражен тем, что Даша предложила вместе выбрать кафе для празднования свадьбы.
— Неужели тебе все равно, где пройдет такой важный праздник?
— Праздник? Ты в своем уме – называть добровольную кабалу праздником? – рассмеялся Платон, но потом словно одумался. – Дашенька, давай ты сама выберешь, а мне фото пришлешь, хорошо?
Конечно же, кафе он потом раскритиковал, причем прямо во время торжества. Ему просто не понравилось то, как сервирована рыба. Сначала Платон высказал все официантке. Та вежливо извинилась, но Платона несло.
— Вы вообще умеете нарезать рыбу? А на блюдо ее выкладывать? А подавать красиво? Так, чтобы клиенту было приятно.
— Извините, но… — начала было официантка.
— Вы еще и хамите?! Где начальство!
Даша не знала, куда деваться от стыда, свекровь утешала ее, а Платон уже ругался с администратором. Потом муж, конечно же, извинился и заявил, что просто перенервничал. Но Даша надолго запомнила этот его безумный взгляд, когда Платон не мог получить желаемое.
Второй «звоночек» прозвенел через месяц, когда в кафе, где молодожены отмечали мини-юбилей, не оказалось чая, указанного в меню. Платон ругался с официантами, администратором, словно это был не чай, а выигрышный лотерейный билет на миллион рублей.
Вскоре он стал придираться к Даше, но та спокойно реагировала на ворчание и умело обходила конфликтные темы.
— Даша, мне не нравится жареная рыба, не готовь больше ее, — Платон отодвинул тарелку.
— Милый, но ты же не поужинал… — начала было Даша.
— Да, из-за тебя остался голодным, — улыбнулся Платон, а потом обнял Дашу и предложил заказать доставку.
Дашу это немного задело, зато на следующий день она уточнила, что именно и в каком виде не любит ее супруг. Удивительно, но до того момента разговора об этом просто не заходило.
— Мне кажется, тебе стоит пообщаться с моей мамой насчет еды, — однажды заявил Платон.
— Что-то не так? – удивилась Даша.
— Да, кое-что ты делаешь неправильно. Завтра они с отцом придут на ужин, сама все поймешь.
Свекры, действительно, пришли на ужин, но вместо конструктивной критики Даша услышала лишь массу комплиментов.
— Дашенька, я всегда говорила, что ты – сокровище, — улыбалась Катерина Дмитриевна, свекровь, и гладила девушку по руке.
— Да-да, полностью согласен! Если б не был сам женат, увел бы прекрасную хозяйку у сына, — пошутил свекор и тут же примирительно развел руками. – Но мое сердце давно и полностью занято.
— Да что вы тут комплиментами сыплете, — поморщился словно от зубной боли Платон. – Ну очевидно же: салат недосолен, сервировка хромает, мясо подгорело.
— Платон, — недоуменно возразила свекровь. – Все просто великолепно. Тебе невероятно повезло с Дашей, такую хозяйку еще поискать надо!
Платону это не понравилось. Он во всем замечал какие-то несущественные нюансы, раздувал их до невероятных размеров, лишь бы раскритиковать и задеть Дашу.
Даша же хотела только одного: чтобы в семье был мир, покой и гармония. Она во многом соглашалась с Платоном, доверяла и поддерживала его во всем. Даже когда он в первый раз попытался организовать свой бизнес. Помогла разработать бизнес-план, написать заявку на грант – зря, что ли, получала экономическое образование!
— Дашка, я вошел в программу поддержки, получил грант! Теперь у нас все пойдет по-другому! – радовался Платон и кружил супругу по комнате.
Но по-другому не получилось: предприниматель из Платона получился так себе. Он заявил, что план, который составила Даша – глупости, в жизни нужно быть гибким и применять нестандартные решения. В результате через полгода его дело не только не вышло в ноль или прибыль, но и полностью прогорело.
— Ты же понимаешь, что это ты составила отвратительный бизнес-план? Совершенно нежизнеспособный! – возмущался Платон, когда пришлось закрывать дело.
— Платон, если бы это было так, тебе бы никто не дал грант! – удивилась Даша.
— Ты хочешь сказать, что это я все развалил?! Да как ты смеешь! – супруг стал малиновым от гнева, а потом просто развернулся и ушел из дома.
Пять дней Платон был неизвестно где. Телефон был отключен, друзья его не видели. Даша и свекровь с ума сходили. У свекра прихватило сердце, он попал в больницу, да потом так и не оправился – через год его не стало.
— А что такого? – оправдывался потом Платон. – Я – взрослый человек, не обязан отчитываться о том, где я и чем занимаюсь. Разве не так?
— Мы – твои родные люди, беспокоимся о тебе. Отец – в больнице, мать поседела, я тоже вся на нервах, — пыталась достучаться до супруга Даша.
— Лучше бы ты была на нервах, когда мой бизнес прогорал, а не играла сейчас в заботливую супругу…
Почему Даша не ушла еще тогда от мужа? Все просто. Такие закидоны былвали у него редко. В основном Платон был спокойным и рассудительным мужчиной, заботливым и рациональным.
После первой неудачи с личным бизнесом Платон года два работал «на дядю». Стабильный заработок без рисков был необходим и ради ипотеки, и ради того, чтобы отправить отца на очередную реабилитацию.
Но в один прекрасный день он пришел позже обычного и навеселе. Глаза Платона блестели, он был возбужден и покачивался в так какой-то неведомой, слышной только ему музыке.
— Ты где был? – нахмурилась Даша.
— А где я был? А это и не важно, — кривляясь ответил Платон. – Я же домой пришел? Пришел! И подарочек принес. Держи!
Платон извлек из кармана какую-то кривую подтаявшую шоколадку, завернутую в бумагу. Понюхал ее и буквально ткнул в лицо Даше.
— Чувствуешь, как пахнет?
Даша отшатнулась: она не ожидала, что ей в лицо будут тыкать шоколадкой. Платон же отломил кусочек и попытался положить его в рот супруге.
— Пробуй!
— Не хочу!
— Я сказал – пробуй, — настроение Платона резко изменилось. Взгляд стал колючим и злобным. – Ну же!
— Платон, я не хочу. Давай ты сейчас вымоешься, ляжешь спать, а утром мы поговорим, и я попробую твой шоколад.
Мужчина сменил выражение лица на раздосадованное и тут же несколько агрессивно ответил Даше.
— Да уж. Разбаловал я тебя. Раньше одуванчикам была рада, если я их рвал для тебя. А сейчас от элитного шоколада отказываешься. Не ожидал, что жена окажется такой…
Даша понимала, что Платон пытается манипулировать ею, но все же поддалась и взяла из его рук дольку шоколада и положила ее в рот.
— Фу… — такой была ее первая реакция на сладость.
Шоколад сильно горчил, но не так, как обычный горький, а так, словно он испортился – даже кислинка была какая-то неприятная. Какой-то жидкий, с крупинками, липнущий к зубам, с непонятными кусочками орехов и какими-то сушеными листьями и химозным запахом. Даша вообще не была любительницей шоколада, но тут она просто не сдержала эмоций.
— Не кривись! Ты просто не умеешь ценить элитный шоколад. А ведь это – золотое дно! Мы обогатимся!
— Обогатимся? – Даша начала догадываться, что Платон хочет ей сказать.
— Конечно. Через месяц запускаем производство. Сначала будем продавать в интернете, потом начнем поставлять в рестораны и магазины, откроем фирменный магазин, потом – сеть магазинов по всей стране. Может, и на мировой рынок выйдем. Ты только представь, какой успех нас ждет!
— Платон, — осторожно обратилась к мужчине Даша. – Ты хотя бы примерно представляешь, сколько все это стоит?
— Конечно, я же все просчитал!
— И риски тоже?
— Какие риски, о чем ты! Это же элитный шоколад! Он же как горячие пирожки холодной зимой разлетаться будет!
Даша все больше и больше убеждалась в том, что супруг сам не мог придумать такого. Он же совсем недавно оплакивал свой прогоревший бизнес.
— Ну хорошо. Где деньги возьмешь?
— Я? – Платон наивно смотрел на супругу. – Нигде. Ты возьмешь в банке ссуду. У тебя же хорошая кредитная история. Вот, смотри, мои расчеты… на оборудование… на материалы… на рекламу…
— Муж, ты в своем уме? Я не буду брать кредит!
— Почему это?
— Сумма огромная! На эти деньги две квартиры можно купить! Извини, я не могу взять на себя такой груз.
— Да дело верное! За полгода рассчитаемся!
Платон продолжал покачиваться в такт слышной только ему музыки, словно был под гипнозом. Он уверял, что весь мир только и делает, что мечтает попробовать «Элитные лакомства от Платона» — да-да, мужчина даже название придумал…
— Если честно, этот шоколад невкусный. Он пахнет химией, на вкус – пластилин с сушеными листьями. Запах тоже так себе. Я вообще не уверена, что кто-то захочет покупать хотя бы вторую плитку.
Платон взбесился. Он распахнул входную дверь, сделал шаг за порог, но потом повернулся к Даше и театрально заявил:
— Как ты смеешь мне перечить! Как ты смеешь ломать мои крылья! Я рассчитывал на поддержку. Но нет: тебе только дай, а сама никогда и ничего! Эгоистка!
Да уж, такой актерский талант пропадает…
***
Платона вернулся только вечером следующего дня. Он был холоден и отстранен. Даша даже начала чувствовать вину: может, стоило поддержать мужа, предложить ему написать более жизнеспособный бизнес-план. Возможно, даже попробовать получить еще один грант. И тогда девушка решила посоветоваться со свекровью.
— Даша, девочка, даже не вздумай винить себя и предлагать помощь, — спокойно заявила свекровь. – Ты все правильно сделала. Платон приходил ко мне с этим шоколадом, тоже просил денег.
— А вы?
— А что я! Я попробовала это… Честно – гудрон со стройки повкуснее будет, — рассмеялась Катерина Дмитриевна.
— Но он настаивает на кредите, сердится…
— Пусть сердится. Тоже мне, придумал: кредит ему подавай… А как выплачивать? Нет-нет, этот шоколад – полная ерунда.
Даша успокоилась и даже спокойно стала относиться к постоянным разговорам о шоколадной фабрике. Платон же, обиженный отказом жены, все чаще критиковал ее за все. Особенно за стряпню – видимо, пытался отыграться за слова о шоколаде. Вот и те самые пирожки, которыми плевался Платон, на самом деле были просто божественны.
Но все эти перипетии перестали иметь значение в тот момент, когда позвонила Катерина Дмитриевна и буднично сообщила о своей болезни.
— Дашенька, случайно обнаружили. Я ж думала, что плохо чувствую себя потому, что немолода уже — призналась свекровь. – Шансов практически нет. Остается надеяться на чудо. Но чудес, увы…
— Катерина Дмитриевна, я сейчас приеду! – Даша тут же собралась и помчалась к свекрови.
Свекровь новость о болезни восприняла спокойнее, чем Даша. Девушка же не находила себе места, разрывалась между домом, работой и уходом за Катериной Дмитриевной. Даше хотелось, чтобы последние месяцы жизни свекровь провела с улыбкой, окруженная заботой и любовью. Платон на все это смотрел с ухмылкой.
— Куда опять собралась? – Платон прихорашивался перед зеркалом, а Даша собирала сумки.
— К маме поеду, завтра она в больницу ложится, курс лечения будет проходить. Вот, отвезу ей всякие мелочи, чтобы она чувствовала поддержку. А ты куда?
— Да так, по делам.
— Может, вместе съездим? Ты давно у мамы не был.
— Вот еще, что мне там делать? Смотреть на больного человека? Не люблю всего этого.
Слова Платона словно сорвали пелену с глаз Даши. Перед ней стоял ухоженный мужчина, стильно одетый, с модной прической. От него вкусно пахло, да и весь внешний вид говорил о том, что Платон доволен собой. Даша мельком взглянула на себя в зеркало. Рядом с собственным мужем она выглядела бедной родственницей. Джинсы, водолазка, волосы собраны в хвостик…
— Да-да, правильно мыслишь, — рассмеялся Платон. – Тебе бы не мешало привести себя в порядок.
— Платон, ты какой-то странный стал.
— Ой, не придумывай, — поморщился муж. – Лучше запишись на кулинарные курсы.
— Мне некогда сейчас. Твоя мама…
— Не смей прикрывать свою лень и невежество моей мамой, поняла?!
Платон снова ушел, хлопнув дверью. Когда Даша вернулась домой, его еще не было. Заявился под утро. От него снова пахло благовониями: этот запах все чаще волочился шлейфом за Платоном – с того самого вечера. Но Даша снова проигнорировала это. Платон что-то говорил, а она вспоминала полные боли глаза Катерины Дмитриевны. До девушки долетали лишь отдельные слова.
— Да, Платон, согласна с тобой. Я и правда уделяю тебе мало внимания. Но сейчас я нужнее твоей маме. И ты ей тоже нужен. Давай сегодня… — Даша наткнулась на полный бешенства взгляд Платона и осеклась.
— Ты вообще слушала меня? Я ухожу от тебя, понимаешь?
— А как же мама? – до Даши до сих пор не доходил смысл сказанного Платоном.
— Что – мама? Ее скоро не станет. Продам ее квартиру и открою шоколадную фабрику. Вместе с любимой женщиной. Не с тобой. Она в меня верит, в отличие от некоторых.
Только теперь Даша поняла, о чем бормотал ее супруг. Но ее больше поразило не известие о грядущем разводе, а то, с каким равнодушием муж говорил о матери.
— Тебе все равно, что сейчас происходит с Катериной Дмитриевной?
— А тебе что – нет? – усмехнулся Платон. – Вот только не надо тут корчить из себя святошу. Тебе плевать на нее, просто хочешь урвать кусок наследства. Надеешься, что старуха тебе что-то оставит. Ошибаешься.
— О чем ты говоришь, Платон? – Даша не могла поверить в то, что эти слова слетают с губ когда-то любимого человека.
— О том и говорю. Заявление на развод я уже подал, через неделю будем свободны друг от друга.
Даша едва сдержалась, чтобы не наговорить гадостей. Она указала почти бывшему мужу на дверь и закричала:
— Катись к своей любовнице, подавитесь вы оба этим мерзким шоколадом. Мне от тебя ничего не нужно. Жаль только, что твоя мать может узнать, что вместо любящего сына вырастила подлеца.
— Нервы подлечи, детка, — Платон не сразу нашелся, что ответить. Но потом его понесло. – Потерял с тобой лучшие годы. Ты меня только тормозила все это время, не верила, крылья ломала. Наконец-то освобожусь от домашней тирании.
Даша покачала головой, спокойно велела собирать вещи и выметаться из ее квартиры. Сама поехала к Катерине Дмитриевне: нужно было помочь женщине добраться до больницы. Когда Даша вернулась домой, Платона и его вещей не было. Заодно он прихватил с собой мелкую технику, которую можно было вынести из квартиры.
***
Даша не стала рассказывать свекрови о разводе, но она каким-то невероятным образом все поняла. В тот день ее выписали из больницы, и Даша привезла свекровь к себе домой.
— Не рви себе душу, дочка. Он не достоин твоих слез, — погладила Катерина Дмитриевна Дашу по руке.
— Как вы узнали?
— Вижу по тебе, чувствую. Платон совсем не звонит, а если я звоню, сбрасывает.
— Не будем об этом… Как вы себя чувствуете?
— Знаешь, намного лучше. Здешние врачи – настоящие волшебники. Сказали, можно есть все, что пожелаю. Ну, почти все… Давай напечем твоих фирменных пирожков?
— Конечно! – впервые за несколько месяцев, что болеет свекровь, Даша радовалась как ребенок.
До самого вечера они разговаривали, пекли пирожки, пили чай. Потом целый месяц Катерина Дмитриевна словно на крыльях летала: и в парке гуляла, и с подругами общалась, даже в кино вместе с Дашей сходила. Даше даже показалось, что болезнь отступила насовсем. Увы, свекрови стало хуже. Она снова вернулась в больницу, и врачи говорили, что следующие два дня могут стал решающими.
— Мама, скажи этой, чтобы выметалась из палаты. Нам надо поговорить, — в палату зашел Платон и, увидев Дашу, начал диктовать условия.
— Не «эта», а Даша. Она останется здесь. Говори при ней . Ты очень похож на своего деда: тот тоже был груб со всеми и ни с кем не считался. Дай-ка угадаю: хочешь обсудить вопрос наследства?
— Вообще-то да, — Платона нисколько не удивила проницательность матери. – А что тянуть? Ситуация складывается так, что тебе нужно срочно об этом подумать. Врачи говорят…
— Я знаю, о чем говорят врачи, — резко прервала его мать. – Но не знаю, с чего ты решил, что я не думала о наследстве. Этот вопрос решен, не переживай.
Платон довольно улыбнулся.
— Я знал, мама, что ты не стала бы оставлять все на последний момент. Но опасался, что эта змея втерлась в твое доверие. Молодец, что все оформила.
— Да, оформила, и уже давно, — слова с трудом давались Катерине Дмитриевне. – Но твоей радости не понимаю.
— О чем это ты? – Платон перестал улыбаться. – Что ты сделала с наследством?
— Все, что у меня было, оставила самому близкому человеку, который искренне любит меня и заботится.
— Все равно не понимаю… — Платон даже наморщил лоб.
В этот момент в палату заглянула женщина и капризно протянула:
— Зая, ты скоро? Мне скучно! – сквозняком в палату занесло аромат благовоний, исходящий от этой женщины.
— Да, сейчас, — ответил ей Платон и снова повернулся к матери.
— Я все оставляю Даше. И ты не сможешь этого оспорить, — улыбнулась Катерина Дмитриевна.
— Ах ты, змея! Втерлась в доверие! Обманула старую больную женщину! – Платон не мог найти слов.
— А я говорила, что твоя бывшая женушка не так проста! – это фурией влетела новая пассия Платона, готова кинуться на Дашу.
— Платон. Успокой свою подружку, — голос Катерины Дмитриевны был тверд и спокоен. – Это полностью мое решение. Даша более достойна благодарности. ПО сути, она мне никто, но проводит со мной каждую свободную минуту.
Ты за все эти месяцы ни разу не позвонил. Сыновья так не поступают… Даже сейчас не о здоровье справиться зашел, а о наследстве. Уходи.
— Я этого так не оставлю! – Платон схватил подругу за руку и вышел из палаты.
Платон действительно попытался оспорить решение матери, но оказалось, что свою квартиру и дачу она подарила Даше. Катерина Дмитриевна прожила еще пять лет. Окруженная заботой и любовью бывшей невестки, она не излечилась, но болезнь на время отступила. Даша забрала свекровь к себе, а ее квартиру они решили сдавать.
— Даша, — однажды обратилась бывшая свекровь к девушке. – Мне кажется, ты влюбилась.
— Да, — Даша слегка покраснела. – Не знала, как вам сказать об этом…
— Давно пора, — свекровь обняла девушку. – Приводи своего молодого человека, будем знакомиться!
На свадьбе Катерина Дмитриевна сидела на почетном месте и радовалась за дочку – так она называла Дашу. Первую внучку назвали Катей – в ее честь, а внука – Димой. Последние дни Катерина Дмитриевна провела в кругу любящей семьи.
А что Платон? Вместе со своей второй супругой он все же умудрился взять кредит и даже занялся производством шоколада. Но шоколад этот оказался настолько плох, что даже на дегустациях гости не хотели брать второй кусочек. Все оказалось так, как говорила Даша Платону.
Только оказавшись в долгах как в шелках, он понял, насколько дальновидной была его первая жена. Вторая же, столкнувшись с трудностями, поспешила избавиться от нищего мужа. Так он и остался ни с чем.
