«Эй, прислуга, чаю!» — крикнула мне свекровь.
Инесса Борисовна Ордынская даже не повернула головы в мою сторону, продолжая листать глянцевый журнал в гостиной, которую она уже мысленно считала своей.
Я улыбнулась. Улыбка — моя лучшая маска, выкованная годами унижений. Она не знала, что я вышла за ее сына не по любви. Я вышла, чтобы уничтожить ее.
Тяжелый, удушливый аромат ее духов уже въелся в обивку дивана, в шторы, в мой собственный дом. Он был повсюду, как и она сама.
— Вероника, ты оглохла? — нетерпеливо бросила она через плечо. — Егору скоро принесут документы, я хочу встретить курьера с чашкой в руках, а не с пустым столом.
Я прошла на кухню, нарочито медленно. Каждое мое движение было выверено. Каждое слово — взвешено. Мой муж, Егор, был всего лишь ключом. Золотым, блестящим, но всего лишь ключом к двери, за которой скрывался мой главный враг.
Я потратила почти два года, чтобы заполучить этот ключ. Два года на то, чтобы «случайно» оказаться на той же бизнес-конференции, «случайно» столкнуться с ним в галерее, «случайно» продемонстрировать свой острый ум и безупречные манеры.
Два года я играла роль идеальной женщины для идеального наследника, скрывая за кроткой улыбкой холодную ярость.
Она сделала все, чтобы моя семья оказалась на улице. Десять лет назад ее рейдерский захват отнял у моего отца не просто бизнес, а жизнь. Он не выдержал. А я выдержала. Я все запомнила.
Я поставила перед ней чашку. Фарфор тихо стукнул о стеклянную столешницу.
— Спасибо, — процедила она, не глядя. — Могла бы и побыстрее. Твоя мать, помнится, была расторопнее. Хотя куда это ее привело?
Я промолчала, сжав руки за спиной. Она обожала бить по больным местам, это было ее любимое развлечение.
— Кстати, я решила, что твой кабинет мне временно понадобится, — заявила она, перелистывая страницу. — У меня тут пара проектов, нужно место для созвонов. Не будешь же ты против?
Мой кабинет. Единственное место в этом доме, где я могла дышать. Мое личное пространство. Холодная ярость на мгновение обожгла изнутри, но я тут же ее погасила. Этот кабинет был частью моего плана.
За неделю до ее приезда, «помогая» Егору наладить там видеосвязь, я установила миниатюрный аппаратный кейлоггер между USB-портом и клавиатурой ее будущей док-станции. Незаметное устройство, которое запишет каждое ее нажатие.
— Конечно, Инесса Борисовна, — мой голос был ровным, почти ласковым. — Пользуйтесь, сколько нужно.
Егор вошел в дом, сбрасывая на ходу дорогое пальто. Он с порога увидел напряженную атмосферу.
— Мама, Вероника, все в порядке?
— Все чудесно, сынок, — проворковала Инесса. — Просто твоя жена немного медлительная сегодня. Наверное, не выспалась.
Егор устало посмотрел на меня, ища поддержки. Я снова улыбнулась ему своей кроткой, любящей улыбкой. Он ничего не знал. И не узнает до самого конца. Он был таким же, как и все в ее окружении — функцией. Красивой, успешной, но функцией для удовлетворения ее непомерного эго.
Вечером, когда Инесса Борисовна уже вовсю хозяйничала в моем кабинете, я зашла к Егору.
— Милый, — начала я мягко. — Твоя мама упоминала какие-то документы. Очень важные?
Он рассеянно кивнул, просматривая почту в ноутбуке.
— Да, по слиянию активов. Она сейчас завершает одну крупную сделку. Говорит, это венец ее карьеры.
Вот он. Венец ее карьеры.
— Просто она так переживает. Я бы хотела помочь. У меня ведь есть экономическое образование. Могла бы взглянуть на бумаги, проверить все ли в порядке. Свежий взгляд иногда полезен.
Егор нахмурился, оторвавшись от экрана.
— Вероника, я ценю твое желание, но ты же знаешь маму. Она не подпускает к своим делам никого. Это может ее только разозлить.
— Я не буду лезть, милый, честно. Просто общие цифры, чтобы поддержать разговор, показать ей свое уважение. Я так хочу, чтобы у нас с ней наладились отношения, — я опустила глаза, играя роль ранимой невестки.
Егор посмотрел на меня с нежностью. Моя многомесячная игра в «миротворца» приносила плоды.
— Ты золото у меня. Хорошо. Я попробую с ней поговорить. Но ничего не обещаю.
На следующее утро за завтраком он осторожно завел разговор. Реакция Инессы была предсказуемо ледяной.
— Твоя жена будет лезть в сделку всей моей жизни? Не смеши меня, Егор. Пусть лучше научится омлет не пережаривать.
Она почувствовала опасность. Хищник всегда чует другого хищника.
Но Егор, подстегнутый чувством вины передо мной, проявил настойчивость. В итоге она швырнула на стол тонкую папку с рекламными буклетами. Просто мусор, чтобы я отстала.
— Вот, изучай, помощница. Может, поумнеешь.
Я покорно взяла папку. Игра началась.
Прошла неделя. Днем я была идеальной невесткой, а по ночам, когда дом засыпал, я пробиралась в кабинет и, замирая от каждого скрипа, подключала к кейлоггеру флешку, скачивая логи нажатий.
Пароли, логины, фрагменты писем — я собирала пазл. Наконец, у меня был доступ к ее рабочему облаку. Несколько бессонных ночей я выкачивала все: договоры, переписку, оффшорные схемы. Змеиное гнездо ее империи было передо мной.
И я нашла то, что искала. Ключевым партнером в сделке была малоизвестная европейская компания с безупречной репутацией. Но что-то в ней меня смущало.
Я потратила еще неделю, используя свои старые университетские связи и платные доступы к закрытым базам данных.
И обнаружила, что за фасадом этой компании стояли люди с очень сомнительным прошлым, связанным с отмыванием денег. Инесса либо не знала этого, либо сознательно шла на огромный риск. Она нашла партнера себе под стать.
Теперь у меня было оружие. Но просто слить эту информацию означало объявить войну в открытую. Мой план был тоньше.
За ужином я как бы невзначай вставила реплику.
— А я сегодня читала статью об усилении финансового контроля в Европе. Там упоминалась одна компания, «Stratos Global». Говорят, их скоро ждут большие проверки. Интересно, это не те, с кем вы работаете, Инесса Борисовна?
Я видела, как она на секунду напряглась. Название было другим, но я знала, что один из конечных бенефициаров ее сделки был тесно связан со «Stratos Global». Это был укол в самое сердце ее уверенности.
— Не говори ерунды, — отрезала она чуть резче, чем следовало. — Ты ничего в этом не понимаешь.
Но я видела, что попала в цель. А главное — это слышал Егор. Он нахмурился.
— «Stratos Global»? Да, я что-то такое слышал. Мам, ты уверена, что твои юристы все проверили?
— Мои юристы лучшие в стране! — рявкнула Инесса. — Егор, не слушай ее дилетантский бред!
Она впервые потеряла контроль. Зерно сомнения было посеяно.
Следующие дни превратились в тихую войну нервов. Я видела, как Егор ночами сидит в своем кабинете, делая звонки. Он проверял. А Инесса начала настоящую осаду.
Она постоянно звала в гости своих подруг, и они демонстративно обсуждали «некоторых невесток», которые не ценят свалившегося на них счастья.
Я поняла, что пора наносить следующий удар. У Инессы был давний конкурент — Вадим Петрович Лазарев. Я создала анонимный почтовый ящик и отправила ему короткое письмо с несколькими номерами оффшорных счетов и намеком на связь ее партнера со «Stratos Global». Я подносила спичку к бикфордову шнуру.
Взрыв произошел через два дня.
Я сидела в гостиной, когда Инессе позвонили. Я видела, как ее лицо меняется с каждой секундой. Оно стало сначала белым, как полотно, потом пошло багровыми пятнами.
— Что значит «внутренний аудит»?! — прошипела она в трубку. — Какая утечка?! Кто посмел?!
Она бросила телефон на диван. Ее глаза лихорадочно бегали по комнате, и когда они остановились на мне, я увидела в них чистую, незамутненную ненависть. Она все поняла. Она подлетела ко мне.
— Это ты, — выдохнула она мне в лицо. — Это ты все устроила, тварь.
В этот момент в комнату вошел Егор.
— Мама, что происходит?
Инесса резко обернулась. Она была в ловушке.
— Эта дрянь! — закричала она, ткнув в меня пальцем. — Она слила информацию по моей сделке! Она шпионка!
Егор ошеломленно смотрел то на меня, то на мать.
— Мама, успокойся. Это абсурд. Откуда у Вероники могла быть такая информация?
И тут Инесса совершила свою главную ошибку. Ослепленная гневом, она решила ударить по самому больному. Она шагнула ко мне вплотную, ее голос превратился в ядовитый шепот.
— Твой отец был таким же слабаком. Не смог удержать то, что имел, и сдох, как собака под забором. И ты закончишь точно так же!
За ее спиной застыл Егор. Он все слышал. В комнате повисла тяжелая, густая пустота.
— Мама, — его голос был тихим, но твердым, как сталь. — Что ты сказала?
Инесса поняла, что перешла черту.
— Егор, сынок, ты не понимаешь! Она манипулятор!
— Я спрашиваю, что ты сказала про отца Вероники? — повторил он.
И тут я встала. Медленно, расправляя плечи.
— Она сказала правду, Егор. Впервые за все время она сказала правду.
Я посмотрела прямо на Инессу.
— Да. Это я отправила информацию Лазареву. Это я получила доступ к твоим файлам. Это я искала твое слабое место.
Егор перевел на меня растерянный взгляд.
— Вероника… зачем?
— Спроси у своей матери. Спроси у нее про компанию моего отца. Спроси, как десять лет назад она провела «дружественное слияние», которое оставило нашу семью без копейки и свело моего отца в могилу.
— Ложь! — зашипела Инесса. — Твой отец сам был во всем виноват!
— Закон? — я горько усмехнулась. — Твои законы, Инесса Борисовна? Да, я вышла за твоего сына, чтобы подобраться к тебе. Чтобы лишить тебя самого дорогого — твоего «венца карьеры».
Егор отшатнулся.
— Так это… все было ложью?
— Моя цель была — месть, — ответила я.
Инесса увидела его смятение.
— Сынок, видишь! Она тебя использовала! Выгони ее!
Но Егор смотрел на нее с холодным отчуждением.
— Ты разрушила ее семью. Ты довела человека до смерти. И сейчас ты говоришь мне ее выгнать?
Он повернулся ко мне.
— У тебя есть доказательства? Того, что было десять лет назад?
— Нет. Твоя мать слишком умна. Но у меня есть доказательства того, что происходит сейчас.
Я достала из кармана флешку и протянула ее Егору.
— Здесь все. Этого хватит, чтобы не только сорвать сделку, но и посадить ее надолго.
Инесса бросилась ко мне, но Егор перехватил ее руку.
— Хватит, мама.
Это были два простых слова, но в них рухнула вся ее власть.
Инесса отступила, тяжело дыша. Ее лицо было серым. Она проиграла.
— Уходи, — сказал Егор, не глядя на нее. — Собирай свои вещи и уходи из этого дома.
Она смотрела на него с неверием, потом с ненавистью. Не сказав больше ни слова, она развернулась и пошла к выходу. Когда за ней закрылась дверь, дом словно вздохнул.
Мы с Егором остались стоять посреди гостиной. Между нами была пропасть.
— Я подаю на развод, — сказал я тихо. — Моя цель достигнута.
Он долго молчал.
— Я понимаю. Но прежде чем ты уйдешь… дай мне время все исправить. Хотя бы попытаться.
Он не просил меня остаться. Он просил дать ему шанс искупить вину своей семьи. Я кивнула.
Прошел год. Я сидела в своем небольшом, но светлом офисе в центре города. Пахло свежесваренным кофе и деревом от новой мебели. Я не приняла предложение Егора. Я ушла на следующий же день, оставив на столе подписанные документы на развод. Первые месяцы были самыми тяжелыми. Пустота, оставшаяся после мести, требовала, чтобы ее заполнили чем-то своим. Я начала с малого: брала частные консультации, помогая мелким предпринимателям защититься от таких, как Инесса. Моей первой крупной клиенткой стала женщина, чей бизнес Инесса пыталась поглотить пять лет назад. Она заплатила щедрый гонорар и дала блестящие рекомендации. Так, шаг за шагом, родилось мое агентство «Щит».
Инесса Борисовна исчезла. Егор не стал передавать флешку властям. Он использовал ее как рычаг, чтобы заставить мать продать все свои активы и уйти из бизнеса навсегда. Ее империя рассыпалась в прах. Последнее, что я о ней слышала, — она живет в своей загородной резиденции. Одна. Для такой, как она, забвение и бессилие были страшнее тюрьмы.
Телефонный звонок вырвал меня из мыслей. Это был Егор.
— Привет. Я видел статью о тебе в деловом журнале. Впечатляет.
— Стараюсь, — ответила я, улыбнувшись. Теперь улыбки были настоящими.
— Я звоню не просто так. Я создал фонд. Для помощи пострадавшим от экономических преступлений. И первый транш я хочу направить тебе. Это не подачка, Вероника. Это долг.
Я долго молчала, глядя в окно.
— Хорошо, Егор. Я приму его. Но не для себя. Я направлю эти деньги на развитие агентства. Чтобы таких историй, как у нас, было меньше.
— Я так и думал, — в его голосе прозвучало тепло. — Ты не изменилась.
— Ошибаешься, — возразила я. — Я очень изменилась.
Мы попрощались. Я положила трубку и снова посмотрела на фотографию отца. Теперь я знала, кто я. Я была не мстителем.
Я была его дочерью. Той, которая не сломалась. Той, которая превратила пепел своего прошлого в фундамент для будущего.
Не только своего. Месть не вернула мне отца, но она сожгла мосты, которые вели в прошлое, и заставила меня построить новые. Ведущие туда, где я сама решала, каким будет мой следующий шаг.
И этот шаг я делала с легким сердцем.