Алёна услышала звук ключей в замочной скважине и понимающе вздохнула. По тому, как долго Игорь возился с замком, было ясно — вечер с друзьями в «Золотой кружке» затянулся. Снова. В третий раз за месяц.
Она не подняла головы от ноутбука, продолжая дорабатывать презентацию для завтрашней встречи с коллегами. Цифры на экране расплывались — уже почти полночь, а завтра в восемь утра важные переговоры. Но работа маркетингового директора крупной IT-компании не терпела отлагательств, особенно когда на кону стояла сделка на два миллиона рублей.
— Алён? — послышался осторожный голос из прихожей.
— Здесь, — коротко ответила она, не отрываясь от экрана.
Игорь появился в дверях их небольшой гостиной, виновато улыбаясь. Волосы растрепаны, галстук ослаблен, от него слегка пахло пивом. Сорок два года, менеджер, зарплата пятьдесят тысяч в месяц плюс проценты. Хороший, добрый человек, но… Алёна иногда задавалась вопросом, что их связывает, кроме семи лет брака и ипотеки на эту двухкомнатную квартиру.
— Как дела? Работаешь ещё? — Игорь подошел ближе, заглядывая через плечо жены в экран ноутбука.
— Доделываю презентацию. А как у вас прошло?
— Нормально. Серёга рассказывал про новую работу, Максим жаловался на жену…
Алёна кивнула, продолжая печатать. Она знала этот ритуал. Раз в неделю-две Игорь встречался с друзьями по институту. Пили пиво, говорили о футболе и жизни. Тратил на это тысяч пять в месяц — немного, но для их бюджета ощутимо.
— Слушай, — Игорь присел на край дивана, — мне сегодня мать звонила.
Что-то в его тоне заставило Алёну оторваться от работы и посмотреть на мужа. Он крутил в руках телефон, явно подбирая слова.
— Что случилось?
— Да в общем-то ничего особенного. Просто они с отцом решили… ну, подарить Лене машину.
Алёна почувствовала, как напрягаются плечи. Лена — двадцатишестилетняя сестра Игоря, которая уже пять лет «искала себя». Сначала училась на журналиста, бросила. Потом пошла в визажисты, тоже не доучилась. Последние два года работала продавцом-консультантом в салоне сотовой связи, получая копейки, но тратя деньги как миллионерша. Жила с родителями, которые обеспечивали её всем необходимым, а часто и ненужным.
— Подарить? — переспросила Алёна.
— Ну да. Говорят, с машиной она сможет найти работу получше. И к ним на дачу ездить помогать будет.
— А сама она об этом просила?
Игорь замялся.
— В общем, да. Говорит, что без машины никуда не устроиться нормально. И вообще, ей уже двадцать шесть, а у неё ничего нет.
Алёна сохранила презентацию и закрыла ноутбук. Разговор принимал тот оборот, который ей совсем не нравился.
— И что твои родители хотят от нас?
— Ну… — Игорь потёр затылок, — они нашли неплохой вариант. Пробег небольшой, хозяин один. Семьсот тысяч просят.
— Семьсот тысяч, — повторила Алёна. — И сколько у твоих родителей есть?
— Четыреста они собрали. А недостающие триста…
— Мы должны дать, — договорила за него Алёна.
— Ну, не должны, конечно. Просто было бы здорово, если бы мы помогли. Для Лены это так много значит.
Алёна встала и прошлась по комнате. В голове мгновенно всплыли цифры семейного бюджета. Её зарплата — сто восемьдесят тысяч в месяц. То, что приносил Игорь. После всех обязательных трат — ипотека, коммуналка, продукты, транспорт — оставалось тысяч сорок. Из них половину они откладывали, а остальное тратили на одежду, развлечения, подарки. Игорь к развлечениям относил свои посиделки с друзьями.
Триста тысяч — это почти восемь месяцев накоплений.
— Игорь, — сказала она, поворачиваясь к мужу, — ты помнишь, сколько мы откладываем в месяц?
— Примерно двадцать тысяч.
— Двадцать две. Значит, триста тысяч — это более года наших сбережений.
— Я знаю, что это большие деньги…
— Это не просто большие деньги. Это наши планы на отпуск, на ремонт в спальне, на замену холодильника, который уже второй год барахлит.
Игорь кивал, но в его глазах Алёна видела упрямство.
— А может, мы возьмём кредит? Потом постепенно выплатим.
— Кредит? — Алёна почувствовала, как повышается голос. — Кредит на машину для твоей сестры? При наших доходах и ипотеке?
— Алён, ну пойми, это же семья…
— Семья! — Алёна сделала несколько шагов к мужу. — А что твоя сестра делала для нашей семьи? Когда она хотя бы раз спросила, как у нас дела? Когда интересовалась твоей работой или моей?
Игорь открыл рот, но Алёна продолжила:
— Помнишь мой день рождения в прошлом году? Она опоздала на два часа, пришла без подарка, но с подругой, которую мы не приглашали, съела торт и ушла, даже не поздравив толком. А на Новый год? Мы готовились два дня, покупали продукты, а она в последний момент сказала, что поедет к подруге на дачу.
— Она ещё молодая…
— Молодая? Игорь, ей двадцать шесть! Я в её возрасте уже три года работала менеджером по продажам.
— Времена другие были.
— Да ладно тебе! — Алёна махнула рукой. — Времена тут ни при чём. Здесь при чём твоя неспособность сказать родителям «нет».
Игорь покраснел.
— Это моя семья, Алёна. И твоя тоже.
— Моя? — Алёна засмеялась, но смех получился горьким. — Твоя сестра все годы нашего брака ни разу не назвала меня по имени. Для неё я «жена Игоря». Когда мы встречаемся у ваших родителей, она со мной вообще не разговаривает. А если и говорит что-то, то с таким видом, будто я ей что-то должна.
— Ну, может, она просто стесняется…
— Стесняется? — Алёна уставилась на мужа. — Игорь, твоя сестра стеснительная? Та самая Лена, которая может час рассказывать о своих проблемах с парнями? Которая обсуждает зарплаты всех знакомых? Которая критикует мою одежду и причёску?
Игорь потупился.
— Может, вы просто не нашли общий язык…
— Не нашли общий язык, — повторила Алёна. — А помнишь, что она сказала в прошлый раз, когда мы покупали продукты к столу?
— Нет…
— «Зачем так много тратить? У Игоря зарплата маленькая». При том, что платила я. Из своих денег.
Тишина повисла в комнате. Игорь смотрел в пол, а Алёна чувствовала, как нарастает раздражение. Не только на сестру мужа, но и на самого Игоря. На его неспособность видеть очевидное. На то, что он всегда выбирал сторону родителей и сестры, когда дело касалось денег.
— Слушай, — сказал наконец Игорь, — может, действительно не стоит. Скажу родителям, что у нас сейчас нет возможности.
Алёна почувствовала облегчение, но тут же поняла — это ненадолго. Через день-два ему снова позвонит мать. Будет говорить про то, что Лена расстроилась, что они уже договорились с продавцом, что деньги нужны срочно.
— Игорь, — сказала она, садясь рядом с мужем на диван, — давай честно поговорим.
Он поднял на неё глаза.
— О чём?
— О деньгах. О нашей семье. О том, кто и сколько зарабатывает.
— Я знаю, что ты зарабатываешь больше…
— Не больше. А значительно больше. При том, что работаю я по двенадцать часов в день, беру проекты на выходные, учусь на курсах повышения квалификации.
Игорь молчал.
— И при этом все решения о больших тратах мы принимаем вместе. Ты же помнишь, как мы выбирали холодильник? Две недели сравнивали цены, читали отзывы.
— Помню.
— А ипотеку? Месяц считали, сколько можем себе позволить.
— Да.
— Но когда речь заходит о твоей семье, ты почему-то забываешь про эти правила.
Игорь поднял голову.
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь, три года назад твой отец попросил денег на ремонт крыши на даче?
— Ну да…
— Ты пришёл домой и сказал: Надо дать десять тысяч отцу». Не спросил, не обсудил. Сказал.
— Но ты же дала.
— Дала. Потому что это были разумные деньги на нужное дело. Но тебе даже в голову не пришло, что можно было сначала обсудить.
Игорь задумался.
— А год назад, — продолжила Алёна, — когда Лена захотела поехать в отпуск в Турцию, но у неё не хватало денег на путёвку?
— Мы же не дали тогда.
— Не дали только потому, что я наотрез отказалась. А ты был готов занять у моей мамы.
— Я думал, что…
— Что что? Что моя мама должна спонсировать отпуск твоей сестры?
Игорь потёр лицо руками.
— Алён, я не хочу, чтобы мои родители думали, что я жадный.
— А что они думают обо мне?
— О тебе? Ничего особенного…
— Игорь, твоя мать при каждой встрече интересуется моей зарплатой. Спрашивает, не тяжело ли мне «содержать семью». Твой отец «шутит» о том, что я тебя «подкаблучником делаю».
— Это же шутки…
— Шутки? А что сказала твоя мама, когда узнала, что машину мы покупали в основном на мои деньги?
Игорь замолчал.
— Она сказала: «Надеюсь, Игорёк, ты хотя бы за бензин платишь сам». При том, что за бензин тоже плачу я.
— Алён…
— И при всём при этом, когда им нужны деньги, они просят у нас. Точнее, у меня, потому что прекрасно знают, кто в нашей семье зарабатывает.
Игорь встал и подошёл к окну.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Хочу, чтобы ты понимал: ты можешь потратить или пообещать кому-то только те деньги, которые у тебя есть и которые ты заработал.
— Но мы же семья…
— Именно. Мы — семья. Ты и я. А твои родители и сестра — это другая семья.
— Алёна, ну как ты можешь так говорить…
— Как? Честно? — Она встала и подошла к мужу. — Игорь, скажи мне: если завтра мои родители попросят денег на новую кухню, ты дашь?
— Если у нас есть…
— У нас есть. Те же триста тысяч, которые твои родители хотят на машину для Лены.
Игорь помолчал.
— Наверное, дам.
— Наверное? Или точно?
— Точно.
— Вот видишь. А теперь скажи: если мои родители попросят триста тысяч на отпуск моей сестре в Европу, ты дашь?
— Это же другое…
— Чем другое? Тем, что это моя семья, а не твоя?
Игорь обернулся.
— Алён, ну причём здесь это? Твоя сестра работает хорошей компании, у неё нормальная зарплата. А Лена…
— А Лена что? Не может найти работу? Или не хочет?
— Она старается…
— Старается? Игорь, за последние два года она сменила четыре места работы. И каждый раз увольнялась сама. То начальник дурак, то коллеги плохие, то зарплата маленькая.
— Может, действительно условия были плохие…
— А может, твоя сестра просто избалованная эгоистка, которая привыкла, что все проблемы за неё решают родители?
Игорь резко обернулся.
— Не говори так о моей сестре!
— А как мне говорить? — повысила голос Алёна. — Игорь, открой глаза! Твоей сестре двадцать шесть лет. Она живёт с родителями, не платит за квартиру, за еду, за коммуналку. Родители купили ей телефон, планшет, одежду. И теперь ещё хотят купить машину!
— И что в этом плохого? Родители помогают детям.
— Помогают детям или выращивают иждивенку?
— Алёна!
— Что «Алёна»? Скажи мне, что я не права! Скажи, что твоя сестра самостоятельный, ответственный человек!
Игорь молчал.
— Не можешь? А теперь скажи: зачем ей машина?
— Чтобы на работу ездить…
— На какую работу? Она же уволилась месяц назад! И не очень то ищет новую, ждёт, пока «что-то подходящее не подвернётся».
— Найдёт…
— Найдёт. А пока будет ездить на машине за продуктами для мамы и кататься с подружками.
Игорь сел в кресло.
— Алён, ну что ты хочешь? Чтобы я сказал родителям: «Не дам денег, потому что жена против»?
— Хочу, чтобы ты сказал правду: «Не дам денег, потому что у нас их нет на такие траты».
— Но ведь есть же…
— Есть наши сбережения. На наши цели. На наши планы.
— А Лена?
— Нет, — твёрдо сказала Алёна. — Наша цель — это наша семья. Наш дом. Наше будущее.
— А она что, не семья?
— Игорь, — Алёна подошла к мужу и присела перед его креслом, — ответь мне честно: если бы завтра у нас возникли серьёзные финансовые проблемы, твоя сестра нам поможет?
— Не знаю…
— Не знаешь? Или знаешь, но не хочешь говорить?
— Наверное, не поможет. У неё ведь нет денег…
— А спросит ли она, как мы справляемся? Предложит ли хотя бы моральную поддержку?
Игорь молчал.
— Когда я болела весной, — продолжила Алёна, — твоя мама каждый день звонила, спрашивала, как дела. Приносила бульон и лекарства. А Лена?
— Она… она не очень умеет выражать чувства…
— Не умеет выражать чувства или чувств нет?
— Алён, ты несправедлива…
— Я? Несправедлива? — Алёна встала. — Игорь, я работаю по двенадцать часов в день. Веду дом. Слежу за нашим бюджетом. Планирую наш отпуск. И при этом должна ещё спонсировать капризы твоей сестры?
— Это не капризы…
— Тогда что? Жизненная необходимость?
Игорь встал и начал ходить по комнате.
— Понимаешь, если мы не поможем, родители расстроятся. Они уже пообещали Лене, уже договорились с продавцом…
— А если мы поможем, я расстроюсь. И это тебя не волнует?
— Волнует, но…
— Но что? Мнение твоих родителей важнее мнения жены?
— Нет, конечно…
— Тогда почему каждый раз, когда они что-то просят, ты автоматически соглашаешься?
— Я не автоматически…
— Игорь, ты пришёл домой и сказал не «родители просят денег, что ты думаешь?», а «нам нужно дать денег». Чувствуешь разницу?
Игорь остановился посреди комнаты.
— Чувствую.
— И?
— И… наверное, ты права. Я должен был сначала с тобой посоветоваться.
— Не должен был. Должен был сам понимать, что мы не можем себе позволить такую трату.
— Но триста тысяч — это не так много…
— Для кого не много? Для тебя с твоей зарплатой в пятьдесят тысяч? Игорь, ты понимаешь, что триста тысяч — это шесть твоих зарплат?
— Понимаю.
— Тогда скажи: имеешь ли ты право тратить деньги, которые не заработал?
Игорь сел обратно в кресло и закрыл лицо руками.
— Нет.
— Вот именно. Нет.
Они помолчали. Алёна чувствовала себя одновременно виноватой и правой. Виноватой — потому что говорила жёсткие вещи человеку, которого любила. Правой — потому что эти вещи нужно было сказать давно.
— Алён, — тихо сказал Игорь, — а что, если я попрошу у родителей отсрочку? Скажу, что через полгода дам эти деньги?
— Откуда через полгода возьмутся триста тысяч?
— Ну, накопим…
— Накопим? За счёт чего? Я больше работать не могу физически. Ты будешь искать подработку?
— Может быть…
— Игорь, ты последние пять лет говоришь «может быть», когда речь заходит о дополнительном заработке.
— Я стараюсь…
— Стараешься? А посиделки с друзьями в баре — это часть твоих стараний?
Игорь поднял голову.
— При чём здесь бар?
— При том, что ты тратишь пять тысяч в месяц на пиво, а потом говоришь, что у тебя нет денег помочь сестре.
— Это совсем другое…
— Да? А чем?
— Это… это моё личное время. Мой отдых.
— Понятно. Пять тысяч в месяц на твой отдых — это нормально. А триста тысяч на машину сестре — это тоже нормально. А моё желание потратить наши сбережения на наши цели — это жадность.
— Я так не говорил…
— Не говорил словами. Но твои действия говорят именно это.
Игорь встал и подошёл к жене.
— Алён, я не хочу ссориться.
— И я не хочу. Но я не могу больше молчать.
— Ладно, — сказал он, — я скажу родителям, что мы не можем дать денег.
— Можешь не говорить «мы». Скажи «я».
— Какая разница?
— Большая. Когда ты говоришь «мы не можем», они понимают это как «жена не даёт». А когда говоришь «я не могу», это звучит как твоё решение.
— Хорошо. Скажу «я не могу».
— И объяснишь почему?
— Что у меня нет таких денег?
— Именно. У тебя нет таких денег.
Игорь кивнул.
— А если они спросят про твою зарплату?
— Скажу правду. Что моей зарплаты хватает только на текущие расходы.
— А если предложат взять кредит?
— Скажу, что не хочу влезать в долги.
— Хорошо.
Они помолчали. Алёна чувствовала, что разговор подходит к концу, но что-то важное осталось несказанным.
— Игорь, — сказала она, — я хочу, чтобы ты понял одну вещь.
— Какую?
— Я не против твоих родителей. И даже не против Лены, хотя она меня и раздражает. Я против того, что ты не видишь границ.
— Каких границ?
— Границ нашей семьи. Границ наших возможностей. Границ разумного.
— А что разумно?
— Разумно помочь родителям, если они в сложной ситуации. Разумно дать денег на лечение или на ремонт крыши. Но не разумно покупать взрослому человеку игрушки.
— Машина — не игрушка…
— Для человека, который не работает и не собирается работать, — игрушка.
Игорь задумался.
— А если она найдёт работу?
— Тогда сможет взять автокредит. Как все нормальные люди.
— Но у неё плохая кредитная история…
— Из-за чего?
— Не знаю… Кажется, были просрочки по кредитке.
— Вот именно. И ты хочешь, чтобы мы дали триста тысяч человеку, который не может вовремя платить по своим долгам?
Игорь помолчал.
— Когда ты так говоришь, это действительно звучит безумно.
— Потому что это и есть безумие. Игорь, я не жадная. Ты это знаешь. Когда твоя бабушка была в больнице, я без разговоров дала денег на лекарства. Когда твой отец ремонтировал дачу, я помогла. Но это были разумные траты на нужные вещи.
— Знаю.
— А сейчас твои родители хотят, чтобы мы профинансировали безответственность твоей сестры.
— Может, ты права…
— Я точно права. И знаешь что самое обидное?
— Что?
— То, что если мы дадим эти деньги, Лена не скажет нам даже спасибо. Для неё это будет само собой разумеющееся.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что так всегда было. Помнишь, когда мы дарили ей планшет на день рождения?
— Помню.
— Что она сказала?
— «А чехол где?»
— Вот именно. Не «спасибо», а «где чехол».
Игорь вздохнул.
— Да, она иногда… не очень тактична.
— Она эгоистка, Игорь. И твои родители её в этом поддерживают.
— Они её любят…
— Любовь и потакание — разные вещи.
Игорь подошёл к окну и долго смотрел на ночную улицу.
— Алён, а что, если они обидятся?
— А что, если я обижусь?
— Ты уже обиделась?
— Нет. Я расстроилась. Но если ты всё-таки дашь эти деньги, тогда обижусь.
— Извини меня. Я поговорю с родителями и всё им объясню. Сестра, конечно обидится на меня и не будет разговаривать, но я как-нибудь переживу.
