— Ты хоть представляешь, каково мне весь день слушать, как неправильно я держу своего собственного ребенка? — Рита поставила бутылочку с водой на стол с такой силой, что брызги разлетелись во все стороны. — Твоя мама снова заявила, что я не умею быть хорошей матерью!
Роман тяжело вздохнул, отложил телефон и уставился в потолок. Этот разговор повторялся уже третий день подряд.
— Она просто беспокоится за Анечку. Ты слишком остро реагируешь.
— Остро? — Рита подняла брови. — Роман, она переставила все вещи в детской, пока я ходила в магазин! Сказала, что так «рациональнее». Это мой ребенок, я знаю, как лучше!
— Наш ребенок, — поправил Роман, выпрямляясь в кресле. — И моя мама имеет богатый опыт в воспитании детей.
— Конечно, — протянула Рита. — Настолько богатый, что, когда я укладываю Аню спать, твоя мама входит в комнату, включает свет и начинает громко разговаривать.
Роман нахмурился:
— Она не специально.
— Не специально? — Рита скрестила руки на груди. — А как насчет того, что она каждый раз зовет тебя, когда я прошу помочь с ребенком? Удивительно, как у неё всегда находятся неотложные дела именно в тот момент, когда ты мог бы провести время с нами.
Первые две недели совместной жизни с Кариной Георгиевной превратились для Риты в настоящий кошмар. То, что начиналось как временная помощь пожилой женщине, быстро переросло в полноценное вторжение в их семейную жизнь.
— Рита, — Роман потер лицо руками, — моей маме 55 лет. Она не может жить одна.
— Не может? — усмехнулась Рита. — Она работает полный день бухгалтером, ходит в бассейн три раза в неделю и недавно сама сделала ремонт на кухне. Какая часть из этого указывает на то, что она беспомощна?
— Ты не понимаешь, — Роман отвернулся к окну. — Ей страшно одной. Вдруг что-то случится, и она не сможет вызвать помощь?
— Ей 55, а не 85! — воскликнула Рита. — Если ей так страшно, почему бы не установить тревожную кнопку? Или купить ей телефон попроще?
Аня, словно почувствовав напряжение, заплакала в соседней комнате. Рита двинулась к двери, но в коридоре уже послышались шаги.
— Я возьму её, — раздался голос Карины Георгиевны. — Вы тут заняты своими разговорами.
Рита сжала кулаки и посмотрела на мужа таким взглядом, что он невольно съежился.
— Видишь? Каждый раз одно и то же! — прошипела она. — Даже к собственному ребенку подойти не могу.
Роман виновато опустил глаза:
— Она просто хочет помочь.
— Помочь? — Рита понизила голос. — Роман, давай начистоту. Ты притащил свою маму в нашу квартиру, не спросив меня. Отдал ей гостиную. Теперь она командует здесь, словно это её дом. Я чувствую себя гостьей в собственной квартире!
— Это и её дом теперь, — упрямо ответил Роман. — Она моя мать, и я не оставлю её одну.
— А как же я? — спросила Рита, чувствуя, как подступают слезы. — Как же мы? Наша семья? Маленькая Аня? Тебе не кажется, что сначала нужно было поговорить со мной?
Роман промолчал. В другой комнате Карина Георгиевна что-то напевала, укачивая внучку. Нежная мелодия звучала почти издевательски на фоне их ссоры.
— Знаешь что, — Рита сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, — раз твоя мама может жить с нами, я приглашу мою. Тем более, ей действительно нужна помощь после травмы.
Роман вскочил с кресла, его лицо побагровело:
— Что? Нет! Это совершенно другое дело!
— Почему же? — Рита скрестила руки на груди. — Объясни мне, почему твоя мама может жить с нами, а моя — нет?
— Потому что… потому что… — Роман запнулся, подбирая слова. — У нас просто нет места для твоей матери!
— Нет места? — Рита рассмеялась, но в её смехе не было веселья. — Для твоей нашлось. И для дяди Виктора тоже нашлось, хотя он должен был пробыть «пару дней», а живет уже вторую неделю! Аню пришлось перенести к нам в спальню, потому что дядя Виктор занял детскую!
Карина Георгиевна появилась в дверях с Аней на руках. Малышка уже перестала плакать и теперь с интересом смотрела по сторонам.
— Вы разбудите ребенка своими криками, — произнесла она с видом оскорбленного достоинства. — Рита, дорогая, тебе нужно научиться контролировать эмоции. Детям нужна спокойная атмосфера.
Рита стиснула зубы так сильно, что стало больно.
— Карина Георгиевна, — произнесла она максимально спокойно, — пожалуйста, дайте мне мою дочь.
— Я только что её успокоила, — возразила свекровь, крепче прижимая к себе ребенка. — Если ты снова начнешь кричать…
— Я не кричу, — Рита сделала шаг вперед. — Я прошу вернуть мне моего ребенка.
Карина Георгиевна посмотрела на сына, ища поддержки. Роман неуверенно переступил с ноги на ногу:
— Мама, отдай Аню Рите.
С видом мученицы свекровь передала ребенка невестке:
— Только не волнуйся так. Это вредно для молока.
Рита прикусила язык, чтобы не сказать того, о чем потом пожалеет. Взяв дочь на руки, она направилась в спальню. Позади раздался приглушенный разговор.
— Ромочка, милый, — проникновенно говорила Карина Георгиевна, — я же вижу, как тебе тяжело. Она совсем не ценит всё, что ты делаешь для семьи…
Закрыв дверь, Рита прижала Аню к груди и глубоко вздохнула. Ситуация становилась невыносимой. Нужно было что-то делать.
— Значит, они просто взяли и переехали без вашего согласия? — юрист Олег Петрович внимательно смотрел на Риту поверх очков.
— Именно так, — кивнула она, раскачивая коляску с задремавшей Аней. — Сначала появилась свекровь, потом её брат. Теперь они занимают две комнаты из трех, а мы с дочкой ютимся в спальне.
— А муж что говорит?
— Муж, — Рита горько усмехнулась, — считает, что я должна радоваться такому положению вещей. Мол, у нас теперь есть бесплатная няня.
Олег Петрович что-то записал в блокнот:
— Квартира приобретена в браке?
— Да, в ипотеку. Оба созаемщики, оба собственники в равных долях.
— Хорошо, — кивнул юрист. — Теперь послушайте внимательно. По закону, вы имеете право определять, кто будет проживать в вашей квартире. Без вашего согласия даже родственники мужа не могут там постоянно жить.
Рита почувствовала прилив надежды:
— То есть я могу потребовать, чтобы они съехали?
— Теоретически — да, — ответил Олег Петрович. — Но на практике процесс может быть долгим и сложным, особенно если муж против. Я бы рекомендовал сначала задокументировать ситуацию. Ведите дневник происходящего, записывайте важные разговоры.
— Зачем?
— На случай, если дело дойдет до суда, — пояснил юрист. — Например, если вам придется разделять имущество при разводе или определять место жительства ребенка.
Слово «развод» заставило Риту вздрогнуть. Она все еще надеялась решить проблему мирным путем.
— Есть еще кое-что, — добавил Олег Петрович. — Поговорите с соседями. Узнайте, не мешает ли им новая ситуация. Возможно, дядя вашего мужа нарушает правила проживания — шумит в неположенное время, например.
Рита кивнула, запоминая советы. Выйдя из офиса юриста, она почувствовала себя немного увереннее. По крайней мере, теперь она знала свои права.
По дороге домой Рита решила зайти к соседке Зинаиде Павловне, которая иногда присматривала за Аней. Та встретила её с нескрываемой тревогой.
— Риточка, дорогая, я уж думала, ты совсем пропала, — засуетилась пожилая женщина, пропуская их в квартиру. — Чай будешь?
— Спасибо, но мы ненадолго, — Рита осторожно поставила коляску в прихожей. — Зинаида Павловна, могу я спросить… вы давно видели Карину Георгиевну?
— Ох, — соседка понизила голос, хотя они были одни, — каждый день вижу. И слышу тоже. Особенно когда она по телефону разговаривает. У меня же стена с вашей гостиной общая.
— И что вы слышите? — Рита затаила дыхание.
Зинаида Павловна огляделась, словно опасаясь шпионов:
— Вчера она с каким-то адвокатом говорила. Про раздел имущества спрашивала. Мол, как бы так сделать, чтобы невестка ничего не получила.
Сердце Риты ухнуло куда-то вниз.
— Вы уверены?
— Голубушка, в моем возрасте слух, может, и не тот, но дурой я не стала, — обиделась соседка. — Она там такие планы строит… — Зинаида Павловна покачала головой. — Я даже записала кое-что на телефон. Думала тебе показать, да все случая не было.
— Записали? — Рита не верила своим ушам.
— А как же! Мой внук научил, — с гордостью сказала соседка, доставая из кармана смартфон. — Вот, послушай.
На записи сквозь шум и помехи явственно слышался голос Карины Георгиевны:
«…адвокат говорит, что можно будет отсудить всю квартиру, если докажем, что она плохая мать… Да, Витя, я уже подготавливаю почву… Ромочка такой доверчивый, верит всему, что я говорю… Главное, чтобы они разругались окончательно… Нет, нет, она ничего не подозревает…»
У Риты закружилась голова. Все кусочки мозаики встали на свои места — странное поведение свекрови, её постоянные придирки, попытки вызвать конфликт между ней и Романом.
— Зинаида Павловна, — прошептала Рита, — вы не представляете, как я вам благодарна.
— Да что там, — отмахнулась соседка. — Я же вижу, что происходит. Нехорошо это. Ты молодая мать, тебе поддержка нужна, а не такие вот… интриги.
Возвращаясь домой, Рита лихорадочно обдумывала план действий. Показать запись Роману? Но поверит ли он? Или решит, что это какая-то уловка?
Погруженная в свои мысли, она не заметила, как дошла до своего подъезда. У входа курил дядя Виктор.
— А, невестушка вернулась, — хмыкнул он, выпуская дым в сторону. — А мы тут с сестрой думали, может, ты и не придешь сегодня.
— Почему это? — настороженно спросила Рита.
— Да так, — уклончиво ответил Виктор. — Просто разговор был интересный у вас с мужем утром. Многие после таких разговоров вещички собирают.
Рита решила не поддаваться на провокацию и молча прошла мимо. Поднявшись на свой этаж, она глубоко вздохнула перед дверью, готовясь к очередному раунду психологической войны.
В квартире было необычно тихо. Роман сидел на кухне, уставившись в стену. Карины Георгиевны нигде не было видно.
— Где твоя мама? — спросила Рита, занося коляску с Аней.
— Ушла к подруге, — хрипло ответил Роман, не глядя на нее. — Нам нужно поговорить.
Рита осторожно переложила спящую дочь в кроватку и вернулась на кухню. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук слышен во всей квартире.
— Я слушаю, — она села напротив мужа.
Роман долго молчал, словно собираясь с мыслями. Потом поднял на неё глаза:
— Я разговаривал с мамой. Спросил напрямую, что она задумала.
Рита замерла:
— И что она сказала?
— Сначала отнекивалась, — Роман провел рукой по лицу. — Потом начала обвинять тебя во всех грехах. А когда я не поддержал… — он запнулся. — Она сказала, что я должен выбрать между вами. Что либо ты уйдешь, либо она.
— И ты выбрал, — тихо произнесла Рита, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Да, — кивнул Роман. — Я выбрал.
— Понятно, — Рита начала вставать. — Тогда нам с Аней нужно собрать вещи.
— Что? — Роман удивленно посмотрел на нее. — Нет, ты не поняла. Я сказал маме, что она должна съехать.
Рита медленно опустилась обратно на стул:
— Прости, что?
— Я сказал ей, что вы с Аней — моя семья, — твердо произнес Роман. — И что если кто-то должен уйти, то это точно не вы.
— Но… — Рита растерянно смотрела на мужа. — Что изменилось?
Роман достал телефон:
— Зинаида Павловна прислала мне кое-что интересное. Запись разговора моей мамы.
— Она и тебе прислала? — Рита не могла поверить своим ушам.
— Да, примерно час назад, — кивнул Роман. — Потом позвонила и рассказала, как мама планировала разрушить нашу семью, чтобы завладеть квартирой.
Он опустил глаза:
— Прости меня, Рита. Я был слеп. Не видел, что происходит прямо перед носом.
Рита молчала, боясь поверить в происходящее. Слишком уж резким был этот поворот.
— Я все испортил, да? — Роман смотрел на нее с такой болью, что сердце Риты дрогнуло. — Поставил маму выше тебя и Ани, хотя обещал, что вы всегда будете на первом месте.
— Роман, — Рита осторожно подбирала слова, — я рада, что ты прозрел. Но что теперь? Твоя мама просто так не сдастся.
— Я знаю, — кивнул он. — Поэтому уже позвонил риелтору. Будем искать для нее отдельное жилье. А дядя Виктор… — Роман нахмурился. — Дядя Виктор сегодня же отправится домой. Я уже заказал ему такси до вокзала.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в квартиру вошла Карина Георгиевна. Увидев Риту и Романа на кухне, она изобразила на лице радостную улыбку:
— Вот и я! Ромочка, я купила твои любимые пирожки.
— Мама, — голос Романа звучал непривычно твердо, — нам нужно серьезно поговорить.
Улыбка Карины Георгиевны увяла:
— О чем, сынок?
— О твоих планах выжить Риту из нашей квартиры, — прямо ответил Роман. — О разговорах с адвокатом. О манипуляциях.
Лицо свекрови изменилось, став жестким и колючим:
— Не понимаю, о чем ты. Эта твоя… — она кивнула в сторону Риты, — опять тебе голову заморочила?
— Нет, мама, — Роман достал телефон и включил запись. — Это ты сама себя выдала.
По мере того, как звучал ее собственный голос, лицо Карины Георгиевны бледнело. Когда запись закончилась, она рухнула на стул:
— Кто это записал? Как они посмели?!
— Это не важно, — отрезал Роман. — Важно то, что ты использовала меня. Пыталась разрушить мою семью.
— Я хотела как лучше! — воскликнула Карина Георгиевна. — Ты не видишь, что она тебе не пара? Что она тобой манипулирует?
Роман покачал головой:
— Нет, мама. Единственный человек, который манипулировал здесь всеми — это ты.
Карина Георгиевна перевела взгляд на Риту:
— Это все ты! Настроила его против родной матери!
— Я ничего не делала, — спокойно ответила Рита. — Вы сами все разрушили своими интригами.
— Мама, — Роман встал, показывая, что разговор окончен, — я нашел для тебя квартиру. Недалеко отсюда, в соседнем квартале. Буду помогать с оплатой, навещать. Но жить с нами ты больше не будешь.
— Что? — Карина Георгиевна вскочила. — Ты выгоняешь родную мать?
— Я не выгоняю, — устало ответил Роман. — Я помогаю тебе начать жить своей жизнью, а не пытаться управлять моей.
— Если тебе не нравится, что моя мать тут живет, уходи, — вдруг процитировала Рита, глядя на мужа. — Помнишь, ты сказал мне это неделю назад?
Роман виновато кивнул:
— Помню. И мне очень стыдно за эти слова.
— Что ж, — Рита встала рядом с ним, — теперь эти слова относятся к ней.
Карина Георгиевна в бессильной ярости смотрела на них:
— Вы пожалеете об этом. Оба пожалеете!
— Нет, мама, — твердо произнес Роман. — Единственное, о чем я жалею — что не прислушался к Рите раньше.
Прошло три месяца. Рита сидела на балконе, наблюдая, как Роман играет с Аней на детской площадке во дворе. Девочка уже уверенно ходила, держась за папину руку, и заливисто смеялась каждый раз, когда он подбрасывал ее в воздух.
Жизнь постепенно налаживалась. Карина Георгиевна, после нескольких недель драматических сцен и попыток вернуться, наконец приняла новое положение вещей. Теперь она жила в небольшой, но уютной квартире в десяти минутах ходьбы. Роман навещал ее дважды в неделю, иногда брал с собой Аню. Рита не возражала — в конце концов, как бы она ни относилась к свекрови, для Ани та была бабушкой.
Отношения с Романом тоже постепенно восстанавливались. Они много разговаривали, вместе ходили к семейному психологу, учились заново доверять друг другу. Не все было гладко — иногда старые обиды всплывали в разговорах, но оба были настроены работать над своим браком.
Зазвонил телефон. Рита увидела на экране имя Зинаиды Павловны и улыбнулась. Соседка стала для них настоящим ангелом-хранителем.
— Риточка, голубушка, как вы там? — раздался в трубке бодрый голос.
— Все хорошо, Зинаида Павловна, — ответила Рита, наблюдая, как Аня пытается поднять с земли листик. — Аня растет, мы с Романом… налаживаем отношения.
— Вот и славно, — одобрила соседка. — А у меня новости! Ты не поверишь, кого я видела вчера в парке.
— Кого же?
— Твою свекровь! С мужчиной! — с нескрываемым удовольствием сообщила Зинаида Павловна. — Под ручку шли, разговаривали. Он ей цветы подарил.
Рита рассмеялась:
— Вы шутите!
— Какие шутки в моем возрасте, — фыркнула соседка. — Солидный такой господин, ухоженный. Представляешь, теперь ей будет чем заняться, кроме как в вашу жизнь лезть!
Попрощавшись с Зинаидой Павловной, Рита задумчиво посмотрела на мужа и дочь. Возможно, все действительно к лучшему. Карина Георгиевна обретет собственное счастье, а они с Романом смогут строить свою семью без постороннего вмешательства.
Роман поднял глаза и помахал ей с площадки. Рита помахала в ответ, чувствуя, как теплое чувство разливается в груди. Впервые за долгое время она была по-настоящему счастлива и спокойна. Их дом снова стал их крепостью, их семья — их опорой.
И даже если впереди их ждали новые испытания, теперь она была уверена — вместе они справятся с любыми трудностями.
