Анна стояла у зеркала в маленькой прихожей, поправляя белое платье и нервно теребя букет из белых роз. Сегодня был день её свадьбы с Максимом, и через несколько часов она станет не просто женой, но и членом его семьи. Максим жил с родителями в трёхкомнатной квартире в старом доме на окраине города, и молодожёны пока не могли позволить себе съёмное жильё.
— Всё будет хорошо, — шептала себе Анна, глядя на своё отражение. — Они хорошие люди. Максим их очень любит.
Свадьба прошла скромно, но душевно. Родители Максима — Валентина Петровна и Сергей Иванович — встретили новую невестку с улыбками и тёплыми словами. Валентина Петровна, женщина лет шестидесяти с аккуратной причёской и строгими чертами лица, обняла Анну после росписи.
— Добро пожаловать в нашу семью, доченька, — сказала она с искренней теплотой. — Теперь ты наша родная.
Сергей Иванович, тихий мужчина с добрыми глазами, молча кивнул и пожал руку невестке. Он был человеком немногословным, привыкшим больше слушать, чем говорить.
Первые недели совместной жизни показались Анне сказкой. Валентина Петровна рассказывала ей семейные истории, показывала фотографии Максима в детстве, делилась рецептами. Анна искренне старалась понравиться новой семье, помогала по дому, готовила, убирала. Она работала в небольшой консалтинговой компании экономистом, но даже после тяжёлого рабочего дня находила силы на домашние дела.
— Какая ты молодец, Анечка, — говорила Валентина Петровна, наблюдая, как невестка моет посуду после ужина. — Видно, что мама хорошо тебя воспитала.
Максим обнимал жену и шептал:
— Спасибо тебе, родная. Мама тебя очень полюбила.
Но постепенно что-то начало меняться. Валентина Петровна словно почувствовала, что Анна готова на всё ради семейной гармонии, и решила этим воспользоваться.
— Анечка, а ты не забыла пропылесосить под кроватью в спальне? — спрашивала она, когда Анна возвращалась с работы и только успевала переодеться.
— Конечно, Валентина Петровна, сейчас сделаю, — отвечала Анна, хотя ноги уже гудели от усталости.
— И не забудь про плинтусы, там всегда скапливается пыль, — добавляла свекровь, устраиваясь в кресле перед телевизором.
Со временем требований становилось всё больше. Валентина Петровна находила изъяны в каждом деле, которое делала Анна. То пол недостаточно чистый, то обед пересолен, то белье плохо выглажено.
— Я тебя учу, Анечка, — говорила она назидательным тоном. — В семье всё должно быть идеально. Мужчина должен приходить домой как в рай.
Анна молча переделывала работу, кусая губы от обиды. Максим работал допоздна в строительной компании и приходил домой уставший. Он видел, как жена носится по дому, но воспринимал это как должное.
— Мам, а что на ужин? — спрашивал он, плюхаясь на диван рядом с отцом.
— Спроси у жены, она готовила, — отвечала Валентина Петровна. — Я весь день стоять не могу, спина болит.
Анна подавала ужин, убирала со стола, мыла посуду, а мужчины смотрели телевизор. Сергей Иванович иногда виновато поглядывал на невестку, но никогда не предлагал помощь — в их семье так повелось, что домашнее хозяйство целиком лежало на женских плечах.
Месяца через три Анна почувствовала, что превращается в домашнюю прислугу. Она вставала в шесть утра, чтобы приготовить завтрак для всех, после работы покупала продукты, готовила ужин, стирала, убирала. А Валентина Петровна тем временем днями сидела дома, смотрела сериалы и находила новые недочёты в работе невестки.
— Анечка, а почему ты мои блузки не погладила? — спрашивала она однажды вечером, когда Анна едва успела переступить порог.
— Простите, Валентина Петровна, я сразу после ужина поглажу, — устало ответила Анна.
— И ещё, я заметила, что в ванной плохо вымыта раковина. Там остались разводы. Надо лучше стараться.
— Хорошо, я переделаю.
— Я же тебя учу, доченька, — говорила свекровь, наблюдая, как Анна направляется на кухню готовить ужин. — Нельзя относиться к дому спустя рукава.
Анна начала жаловаться Максиму, когда они ложились спать.
— Макс, мне тяжело всё делать одной. Может быть, мы как-то распределим обязанности?
— Ну что ты, Аня, — отвечал он, обнимая её. — Мама же тебя учит, она хочет как лучше. И потом, я весь день на стройке, а папа тоже работает. Мы устаём.
— А я не устаю? Я тоже весь день работаю, а потом ещё дома всё делаю.
— Ты же женщина, — удивлённо говорил Максим. — У женщин это лучше получается. Мы с папой даже не умеем толком готовить.
— Можно научиться.
— Зачем, если ты умеешь? — Максим целовал её в висок. — Потерпи немного, мы скоро съедем от родителей.
Но съезжать было пока не на что — зарплаты Максима и Анны едва хватало на их личные расходы, семейный нужды и продукты.
Валентина Петровна тем временем становилась всё требовательнее. Она проверяла качество уборки, заглядывала в шкафы, критиковала приготовленную еду.
— Анечка, а почему борщ сегодня не такой красный? Свёклы мало положила, — говорила она за обедом.
— Мне показалось, что достаточно, — тихо отвечала Анна.
— Нет, мало. Я же тебя учу, как готовить. Максим привык к определённому вкусу. И ещё — не забывай менять полотенца в ванной каждые три дня. Я вчера заметила, что они висят уже неделю.
Анна молча кивала, чувствуя, как внутри растёт раздражение. Но она продолжала терпеть, надеясь, что со временем ситуация изменится.
Переломный момент наступил в один особенно тяжёлый день. Анна пришла с работы с головной болью — весь день разбиралась со сложными отчётами, начальник отчитывал за ошибки, которые допустил коллега. Она мечтала только об одном — принять горячий душ и лечь спать пораньше.
Но Валентина Петровна встретила её с целым списком претензий.
— Анечка, ты вчера плохо помыла плиту. Там остались пятна жира. И ещё — постель не сменила, а я просила каждую неделю менять. И почему у нас в холодильнике нет творога? Сергей Иванович любит творожную запеканку.
— Валентина Петровна, я очень устала сегодня. Можно я завтра всё переделаю?
— Как это завтра? — возмутилась свекровь. — Дом требует ежедневного внимания. Я же тебя учу быть хорошей хозяйкой. Или ты думаешь, что можешь спустя рукава относиться к своим обязанностям?
— Я не спустя рукава…
— Ещё как спустя рукава! Посмотри на эту кухню — везде разводы, посуда не блестит. А пол когда последний раз мыла? Вчера? А надо каждый день!
Анна почувствовала, как что-то рвётся внутри. Усталость, обида, отчаяние — всё смешалось в один ком.
— Валентина Петровна, но я же работаю. Я не могу каждый день до блеска всё отмывать.
— Ах так? — свекровь поставила руки в боки. — А что ты думала, когда замуж выходила? Что будешь как барыня жить? Семья — это ответственность. Я в твоём возрасте сына поднимала и дом содержала.
— Но у вас была помощь, у вас муж помогал…
— Мой муж работал на двух работах! — кипятилась Валентина Петровна. — А ты что, принцесса? Думаешь, мужчина должен после тяжёлого трудового дня ещё и дома работать?
В этот момент домой пришёл Максим. Он увидел покрасневшее лицо жены и растерянно посмотрел на мать.
— Что случилось?
— А то случилось, что твоя жена обленилась, — сердито сказала Валентина Петровна. — Дом запустила, готовить нормально не может, а ещё и возражает, когда я её учу.
— Аня, — мягко сказал Максим, — мама же не со зла. Она хочет, чтобы у нас дома было хорошо.
— Максим, — тихо сказала Анна, — я работаю наравне с тобой. Почему я одна должна делать всё по дому?
— Ну… так уж повелось, — растерянно ответил он. — Мы с папой не очень-то в этом разбираемся.
— А я разбиралась? Я тоже всему училась!
Валентина Петровна фыркнула:
— Вот видишь, Максим, какая у тебя жена строптивая. Ещё и спорит с нами. А я думала, мы хорошую девочку в дом приняли.
Это была последняя капля. Анна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Все месяцы унижений, усталости, несправедливости вдруг обрушились на неё.
— Достаточно! — громко сказала она, и все замолчали от неожиданности. — Валентина Петровна, я больше не буду это терпеть!
— Что ты себе позволяешь? — ошеломлённо спросила свекровь.
— Я позволяю себе сказать правду! — Анна стояла посреди кухни, дрожа от возмущения. — Я превратилась в домашнюю прислугу. Я работаю целый день, зарабатывая не меньше мужа, а потом прихожу домой и снова работаю. Убираю за всеми, готовлю для всех, стираю всем. А вы сидите и критикуете!
— Анна, успокойся, — попробовал вмешаться Максим.
— Нет, не успокоюсь! — Она повернулась к мужу. — Ты думаешь, это нормально? Что твоя жена после работы должна ещё весь дом обслуживать? А тебя что, руки отсохли? Не можешь посуду помыть или пол подмести?
— Я же… я устаю на работе…
— А я что, отдыхаю на работе? — Анне была уже не остановиться. — Я встаю в шесть утра, готовлю всем завтрак, иду на работу, весь день решаю сложные задачи, потом покупаю продукты, готовлю ужин, убираю, стираю, глажу. А твоя мамочка весь день дома сидит и ещё находит, к чему придраться!
Валентина Петровна побледнела от возмущения:
— Как ты смеешь так со мной разговаривать? Я тебе как родной дочери…
— Как дочери? — перебила её Анна. — Вы со мной разговариваете как с прислугой! «Сделай это», «переделай то», «я тебя учу». А чему вы меня учите? Как быть рабыней в собственном доме?
— Ты совсем обнаглела! — закричала Валентина Петровна. — Это мой дом, мои правила!
— Тогда и живите по своим правилам! — крикнула в ответ Анна. — Если вам всё не нравится, вот и обслуживайте сами себя и своего сына! А я больше делать ничего не буду!
Повисла оглушительная тишина. Сергей Иванович, который всё это время молча сидел у телевизора, неловко шевельнулся в кресле. Максим растерянно переводил взгляд с жены на мать.
— Я буду работать и возму на себя часть семейных расходов, — продолжала Анна уже более спокойно, но твёрдо. — Но готовить, убирать и стирать за всех не буду. У каждого есть руки. Хотите есть — готовьте сами. Хотите чистую одежду — стирайте сами.
— Ты с ума сошла! — воскликнула Валентина Петровна. — Кто же будет всё это делать?
— А кто делал до того, как я сюда пришла? — спросила Анна. — Вы же как-то жили без меня. Значит, и дальше справитесь.
— Но… но ты же жена! Жена должна…
— Жена должна любить мужа и быть ему верной, — перебила Анна. — Всё остальное — по договорённости. И я предлагаю новую договорённость: каждый должен что-то делать по дому.
Максим наконец нашёл в себе силы что-то сказать: — Аня, но как же… мы не умеем готовить…
— Научитесь, — сухо ответила жена. — Вы же взрослые люди. Или вы думаете, я родилась с умением готовить борщ? Всему можно научиться, было бы желание.
— Но мама права, — неуверенно сказал Максим, — женщинам это легче даётся…
— Это миф, — отрезала Анна. — Просто женщин с детства учат домашним делам, а мужчин — нет. Но учиться никогда не поздно.
Валентина Петровна смотрела на невестку как на привидение. Ей никогда не приходилось сталкиваться с таким открытым противостоянием. В её семье всегда беспрекословно подчинялись её воле.
— Ты разрушаешь семью, — тихо сказала она.
— Нет, — покачала головой Анна. — Я пытаюсь сохранить её. Потому что если бы это продолжалось дальше, я бы просто ушла. А сейчас я готова остаться, но на справедливых условиях.
— Каких условиях? — осторожно спросил Максим.
Анна глубоко вздохнула и посмотрела на всех присутствующих.
— Домашние обязанности должны быть поделены между всеми членами семьи. Я готова готовить, но не каждый день. Можем готовить по очереди или вместе. Уборку тоже можем делать вместе — так будет быстрее и веселее. Стирка — каждый способен запустить стиральную машинку, а потом развесить бельё.
— Это неслыханно! — возмутилась Валентина Петровна.
— Это справедливо, — твёрдо ответила Анна. — И если кто-то не согласен, я завтра же начну искать съёмную квартиру.
Максим побледнел. Он любил жену и не хотел её терять, но идея заниматься домашними делами приводила его в ужас.
— Но мы же не умеем, — робко сказал он.
— Научитесь, — повторила Анна. — Валентина Петровна так любит учить — пусть вас научит. Или я научу, если попросите нормально.
Сергей Иванович вдруг кашлянул и неожиданно для всех сказал: — А может, девочка права?
Все повернулись к нему. Он редко вмешивался в семейные дискуссии, предпочитая роль молчаливого наблюдателя.
— Сережа! — возмутилась жена.
— Нет, Валя, подумай сама, — продолжал он спокойно. — Девочка работает, как ломовая лошадь. И дома, и на службе. Это нечестно.
— Но так всегда было…
— Может, пора что-то менять? — тихо сказал он. — Я вот тоже устаю на работе, но могу же посуду помыть или пол подмести. Руки у меня есть.
Валентина Петровна смотрела на мужа с таким видом, будто он объявил о смене пола.
— Ты тоже против меня?
— Я за справедливость, — ответил Сергей Иванович. — И за то, чтобы в доме был мир.
Максим мучительно размышлял. С одной стороны, ему было страшно нарушить заведенный порядок и расстроить мать. С другой стороны, он видел, что жена действительно очень измотана и несчастна.
— Ладно, — наконец сказал он. — Давайте попробуем. Научи меня готовить что-нибудь простое.
Валентина Петровна всплеснула руками:
— Максим! Ты же мужчина!
— Мам, мужчина — это тот, кто заботится о семье, — неожиданно твёрдо сказал сын. — А не тот, кто сидит сложа руки, пока жена надрывается. К тому же самые известные повара — мужчины.
Эти слова прозвучали как приговор. Валентина Петровна поняла, что сын выбрал сторону жены. Она могла продолжать сопротивляться, но тогда рисковала потерять и сына, и невестку.
— Хорошо, — через силу выдавила она. — Но если у нас дома будет бардак…
— Не будет, — пообещала Анна. — Мы все будем следить за порядком. Просто каждый будет отвечать за свою часть.
Следующие дни показали, насколько сильно изменилась атмосфера в доме. Валентина Петровна первое время дулась и демонстративно не участвовала в домашних делах. Но когда поняла, что никто не собирается её уговаривать, постепенно стала подключаться.
Максим оказался на удивление способным учеником. Анна научила его варить макароны, жарить яичницу, делать простые салаты. Он гордился своими маленькими кулинарными достижениями, как ребёнок.
— Аня, смотри, какой красивый омлет у меня получился! — радостно кричал он с кухни.
Сергей Иванович с энтузиазмом взялся за уборку. Оказалось, что ему даже нравилось возиться с пылесосом и протирать пыль — это успокаивало его после напряжённого рабочего дня.
Валентина Петровна наблюдала за происходящим со смешанными чувствами. С одной стороны, её раздражало, что привычный уклад жизни нарушен. С другой стороны, она постепенно начинала понимать, что Анна была права.
— Знаешь, — сказала она однажды невестке, когда они вместе готовили ужин, — я, наверное, была к тебе несправедлива.
Анна удивлённо посмотрела на свекровь.
— В каком смысле?
— Я привыкла всё контролировать, всех учить. А забыла, что ты тоже человек, у тебя есть своя жизнь, работа. Прости меня.
— Валентина Петровна, — мягко сказала Анна, — я понимаю, что вы хотели как лучше. Просто надо было договориться с самого начала.
— Да, я теперь понимаю. И знаешь что? Я рада, что Максим женился на тебе.
— Правда?
— Правда. У тебя сильный характер. Это хорошо. Мужчине нужна женщина, которая сможет поставить его на место, если что. А то они, как дети, совсем распускаются, если не следить.
Анна засмеялась. В этих словах была правда — Максим действительно стал более ответственным, когда понял, что жена не намерена тянуть на себе весь быт.
Постепенно в доме установился новый порядок. По понедельникам готовила Анна, по вторникам — Максим (под руководством жены), по средам — Валентина Петровна, по четвергам — снова Анна, по пятницам заказывали еду или шли в кафе, в выходные готовили всей семьей что-то особенное.
Уборку делали в субботу все вместе — каждый отвечал за свою комнату плюс общие зоны делили между всеми. Стирку запускали женщины, но все помогали друг другу развешивать вещи на сушилке.
— Знаешь, — сказал Максим жене через месяц после того памятного скандала, — а ведь так даже лучше. Я чувствую себя более… самостоятельным что ли.
— И как тебе это? — спросила Анна, обнимая мужа.
— Нравится. Я понял, как много дела по дому, и как ты уставала.
Валентина Петровна, услышав этот разговор, довольно улыбнулась. Она действительно была рада, что сыну досталась жена с таким сильным характером. Может быть, не все женщины способны так постоять за себя, но её невестка смогла. И это внушало уважение.
Сергей Иванович тоже расцвёл. Оказалось, что когда в доме справедливо распределены обязанности, атмосфера становится гораздо спокойнее и дружелюбнее. Он стал больше общаться с семьёй, рассказывать о работе, шутить.
— А всё-таки хорошо, что Аня нас всех построила, — сказал он жене однажды вечером.
— Да уж, — согласилась Валентина Петровна. — Характер у неё стальной. Зато теперь я спокойна — Максима в обиду не даст.
Анна больше не чувствовала себя прислугой в собственном доме. Уважение нельзя заработать бесконечной покорностью — его можно получить, только отстояв свои границы.
Теперь каждый вечер, когда они собирались за ужином, который готовил кто-то из членов семьи по очереди, Анна чувствовала себя не загнанной домработницей, а любимой женой и полноправным членом семьи. И это было именно то, о чём она мечтала, стоя у зеркала в белом платье в день своей свадьбы.
