Ольга стояла у окна с чашкой остывающего чая, разглядывая майское небо, когда открылась входная дверь. Она нахмурилась — десять утра в субботу, никого не ждали. В прихожей она увидела знакомый силуэт в бежевом плаще.
— Доброе утро, Оленька! — Алла Викторовна ворвалась в квартиру с той энергией, которая всегда заставляла Ольгу невольно напрягаться. — Я тут мимо проходила, решила заскочить.
«Мимо проходила из другого конца города», — подумала Ольга, но вслух произнесла только:
— Здравствуйте. Проходите, я как раз чай пила.
Свекровь получила комплект ключей от этой квартиры, когда они с мужем первый раз вместе уехали отдыхать. Просто на всякий случай, как она тогда сказала.
Свекровь прошла на кухню, критически оглядела висящие на сушилке полотенца, провела пальцем по подоконнику и наконец опустилась на стул.
— Игорь в субботу опять на работе?
— У них аврал, сдают проект.
— Всегда у вас аврал. — Алла Викторовна вздохнула так, будто лично несла на плечах все тяготы неправильно организованной жизни сына. — Мужчина должен быть дома в выходные, с семьёй. Вот отец Игоря никогда…
Ольга пропустила знакомую тираду мимо ушей, разливая чай по чашкам. Пять лет замужества научили её не вступать в эти разговоры — спор со свекровью был похож на попытку вычерпать море ложкой.
— Ну так вот, Оленька, я к тебе по важному делу. — Алла Викторовна отхлебнула чаю и положила руки на стол — жест, который обычно предшествовал чему-то неприятному. — Знаю, что у тебя послезавтра день рождения.
— Да, послезавтра мне тридцать. — Ольга почувствовала тревогу. — Мы с Игорем планировали…
— Вот именно! — свекровь перебила её с триумфом в голосе. — Такая дата! Три десятка! Это же надо отметить как следует, с размахом. А не в каком-то там ресторане вдвоём, как ты задумала.
Ольга поставила чашку на стол.
— Алла Викторовна, мы уже давно договорились с Игорем. Я не хочу…
— Готовь ужин на 25 человек, я на твой день рождения всех родных пригласила, — радостно заявила свекровь, не слушая возражений. — Представляешь? Вся наша большая семья соберётся! Тётя Зина приедет из Подольска, двоюродный брат Игоря со всеми своими, мои подруги из института — они так давно с тобой хотели познакомиться поближе. Я уже всех обзвонила вчера, все подтвердили!
У Ольги перехватило дыхание.
— Что значит «всех обзвонила»? Алла Викторовна, это же мой день рождения…
— Ну вот именно, твой! — Свекровь расцвела улыбкой. — Поэтому я и хочу тебя порадовать. Знаешь, как я люблю устраивать праздники. Помнишь, как на пятидесятилетие отца Игоря организовала? Все до сих пор вспоминают!
Ольга отлично помнила то пятидесятилетие — три дня уборки после банкета, испорченная скатерть, соседи, стучавшие в стену в два часа ночи. И Аллу Викторовну, которая всем рассказывала, какая она замечательная хозяйка, пока Ольга на кухне мыла бесконечные тарелки.
— Но я не хочу такого праздника, — попыталась возразить Ольга, стараясь говорить спокойно. — Мне тридцать, я хочу провести этот день тихо, с Игорем. Мы уже столик забронировали в «Bellissimo», я новое платье купила…
Алла Викторовна махнула рукой, как будто отгоняла муху.
— Ресторан! Да что это за празднование — сидеть за чужими столами, есть разогретую еду? Дома же всё родное, настоящее. Ты приготовишь свои фирменные салаты, запечёшь мясо — у тебя так хорошо получается. Я, кстати, уже список составила, что надо закупить. — Она полезла в сумку и извлекла исписанный лист. — Вот, смотри. Пять кило свинины, грамм восемьсот сыра, майонез литра три возьми сразу…
— Алла Викторовна, остановитесь! — Ольга почувствовала, как внутри всё сжимается в тугой узел. — Вы не можете просто взять и назначить праздник в моём доме, не спросив меня!
Свекровь удивлённо подняла брови.
— Оленька, ну что ты? Я же хочу как лучше. Думала, ты обрадуешься. Молодёжь сейчас такая странная — семью не ценит, всё по ресторанам. А когда ещё вся родня соберётся? Тётя Зина, между прочим, специально отпросилась с работы. И Марина, подруга моя, торт обещала испечь — у неё руки золотые.
— Но это мой день рождения, — повторила Ольга, чувствуя абсурдность ситуации. — Мой.
— Ну да, твой. Поэтому я всё и организовала. — Алла Викторовна встала, оправила плащ. — Так что готовься. В понедельник к шести начнут подтягиваться. Я раньше приду, помогу тебе столы накрыть. Может, скатерть у меня возьмёшь? А то у вас какая-то слишком простая. Ладно, мне бежать надо, ещё успеть надо кое-что докупить для праздника. Пока, дочка!
Дверь закрылась, оставив за собой шлейф духов «Шанель» и ощущение катастрофы. Ольга стояла посреди прихожей, глядя на список продуктов, оставленный на столике у зеркала.
«Пять кило свинины. Шесть банок консервированных ананасов. Креветки килограмм».
Она медленно вернулась на кухню, опустилась на стул и уткнулась лицом в ладони. Пять лет. Пять лет она пыталась выстроить границы, объяснить, что у них с Игорем своя семья, свои правила, свои традиции. И каждый раз Алла Викторовна проходила сквозь эти границы, как танк сквозь картонную стену.
Игорь вернулся в третьем часу — помятый, уставший, но довольный.
— Закончили! Наконец-то. — Он обнял Ольгу со спины, утыкаясь носом в её волосы. — Всё, теперь я весь твой. Завтра целый день отдыхаем, а послезавтра — твой праздник. Я, кстати, подарок забрал из мастерской, спрятал у Димки на работе, чтобы ты не нашла.
— Игорь, твоя мама приходила.
Он замер.
— И что она хотела?
Ольга развернулась к нему.
— Она пригласила двадцать пять человек на мой день рождения. Сюда. И я должна для всех готовить.
Игорь побледнел.
— Что? Подожди, какие двадцать пять человек?
— Вся твоя родня. И её подруги. Она уже всех обзвонила и пригласила на понедельник к шести вечера.
— Но у нас же ресторан! Мы столик забронировали три недели назад! — Он провёл рукой по лицу. — Господи, это же классика. Я сейчас ей позвоню.
— Не надо, — остановила его Ольга. — Не звони.
— Как это не надо? Оль, это же абсурд! Она не может просто взять и…
— Может. И делает. И будет делать всегда, если мы не остановим. — Ольга посмотрела на мужа. — Игорь, сколько раз за эти пять лет мы уже проходили это? Она приезжает без предупреждения, лезет в нашу жизнь, решает за нас. А ты каждый раз звонишь, ругаешься с ней, она плачет, ты чувствуешь себя виноватым, в итоге всё остаётся по-её.
— Но сейчас-то это совсем…
— Игорь, я не буду спорить с твоей мамой. Я устала. — Ольга почувствовала, как к горлу подступает ком. — Я просто устала доказывать, что имею право на свою собственную жизнь. Что мой день рождения — это действительно мой день.
Он обнял её крепче.
— Прости. Прости, что она такая. Я поговорю с ней, всё отменим. Серьёзно, я…
— Не надо отменять. — Ольга вдруг почувствовала, как внутри растёт холодная решимость. — Пусть всё будет так, как она задумала.
Игорь озадаченно посмотрел на жену.
— То есть?
— То есть пусть приходят все двадцать пять человек. В понедельник в шесть вечера.
— Оль, ты серьёзно? Ты же только что сама сказала…
— Я серьёзно. — Она высвободилась из его объятий и улыбнулась — впервые за это утро. — Просто доверься мне, хорошо? И в понедельник будь дома к пяти.
Воскресенье и понедельник Ольга провела в странном состоянии спокойствия. Она не ответила ни на один из трёх звонков Аллы Викторовны, которая, видимо, хотела справится, всё ли куплено и готово ли мясо. Игорь метался по квартире, то и дело спрашивая, что она задумала, но Ольга только загадочно улыбалась.
В понедельник утром она позвонила в «Bellissimo» и подтвердила бронь. Потом достала из шкафа новое платье — изумрудное, облегающее, то самое, которое она выбирала три недели. Сделала маникюр, уложила волосы. Игорь наблюдал за этими приготовлениями с нарастающим недоумением.
— Оль, может, всё-таки объяснишь?
— Скоро увидишь.
В четыре часа она достала из холодильника продукты — те самые, которые покорно купила по списку Аллы Викторовны. Аккуратно разложила их на полках. Свинина, сыр, майонез, креветки, ананасы — всё на своих местах. Потом взяла лист бумаги и написала крупными буквами:
«Дорогие гости! Спасибо, что пришли отметить мой день рождения. К сожалению, меня не будет — я ушла праздновать свой тридцатилетний юбилей так, как планировала. Все продукты в холодильнике, посуда в шкафах. Приготовьте, что хотите. Приятного вечера!»
Прикрепила записку магнитом на холодильник, развернулась к ошеломлённому мужу.
— Идём?
— Ты это серьёзно? — Игорь смотрел на неё с восхищением и ужасом одновременно.
— Абсолютно. Я потратила слишком много времени на объяснения, которые никто не слушает. Может, поступки убедительнее слов.
— Но мама… Она же убьёт меня. Нас.
— Твоя мама взрослый человек, — мягко сказала Ольга. — И все, кого она пригласила, тоже взрослые люди. Они прекрасно справятся без нас. Особенно с таким количеством продуктов.
Игорь молчал несколько секунд, потом медленно улыбнулся.
— Знаешь что? Ты права. Чёрт возьми, ты абсолютно права. Пошли праздновать твой день рождения.
Они уехали в пять тридцать, когда вечернее солнце окрашивало город в золотисто-розовые тона. В «Bellissimo» их встретили как дорогих гостей, проводили к столику у окна. Игорь заказал шампанское, Ольга выбрала тот самый салат с рукколой и грушей, о котором читала в отзывах.
Первый звонок раздался в шесть двадцать.
— Игорь! — голос Аллы Викторовны дрожал от возмущения. — Где вы?! Гости уже начали собираться, а вас нет! И что это за записка на холодильнике?!
— Мама, мы в ресторане, — спокойно ответил Игорь, накрывая ладонью руку Ольги. — Празднуем Олин день рождения. Так, как она хотела.
— Как она хотела?! А как же гости?! Как же тётя Зина, которая специально из Подольска приехала?!
— Мама, в холодильнике есть всё необходимое. Ты прекрасно умешь готовить. Развлекай гостей, которых ты сама пригласила.
— Но… но это же издевательство какое-то! Оля обязана была…
— Оля никому ничего не обязана, — в голосе Игоря появились стальные нотки. — Это её день рождения, и она имеет право праздновать его так, как хочет. Ты не спросила ни её, ни меня, прежде чем всё организовать. Теперь разбирайся сама.
— Игорёк, ну как ты можешь! Я же для вас старалась! Хотела, как лучше!
— Мама, если бы ты действительно хотела, как лучше, ты бы спросила, чего хочет Оля. В её собственный день рождения. Приятного вечера.
Он отключил телефон и посмотрел на жену. Ольга видела в его глазах гордость и лёгкую панику.
— Ну всё, завтра она меня похоронит.
— Не похоронит, — улыбнулась Ольга. — Ты только что сделал то, что должен был сделать пять лет назад. Защитил свою семью.
Телефон разрывался ещё минут двадцать — Алла Викторовна, потом незнакомые номера (видимо, кто-то из родни), потом снова свекровь. Игорь на все смотрел с возрастающей решимостью и не отвечал.
— Знаешь, — сказал он, когда официант принёс основное блюдо, — я чувствую себя ужасно и прекрасно одновременно. Ужасно, потому что она моя мама, и мне её жаль. Прекрасно, потому что я впервые за много лет чувствую себя свободным. И понимаю, что ты имела в виду все эти годы.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ужасно, — тихо сказала Ольга. — Я люблю твою маму. По-своему. Но я не могу больше жить так, будто моё мнение, мои желания ничего не значат. Будто я просто приложение к вашей семье, а не человек со своими потребностями.
— Я понимаю. — Игорь поднял бокал. — За тебя. За мою удивительную, смелую жену. С днём рождения, Оль. С твоим настоящим днём рождения.
Они чокнулись, и Ольга почувствовала, как с души сваливается груз, который она несла так долго, что уже привыкла к его весу.
Ужин был восхитительным. Они говорили обо всём — о работе, о планах на лето, о том, не завести ли наконец кота. Смеялись над шутками официанта, пробовали друг у друга блюда, заказали десерт, хотя были уже сыты. Это был именно тот вечер, о котором мечтала Ольга — тихий, интимный, только для двоих.
Домой вернулись около одиннадцати. В квартире царила подозрительная тишина и чистота — видимо, гости всё-таки справились. На кухонном столе лежала записка другим почерком:
«Игорь, зайди завтра. Мне нужно с тобой поговорить. Мама».
— Пойдёшь? — спросила Ольга.
— Пойду, — кивнул Игорь. — Но на этот раз разговор будет другим.
На следующий день Игорь вернулся от матери затемно. Ольга сидела на диване с книгой, но не читала — слушала тишину квартиры и удивлялась тому, насколько легко ей стало после вчерашнего.
— Ну как? — спросила она, когда муж прошёл на кухню и налил себе воды.
— Сначала был грандиозный скандал, — Игорь устало улыбнулся. — Мама обвиняла тебя во всех смертных грехах. Говорила, что ты испортила меня, что я теперь не уважаю родителей, что семьи больше нет.
— И что ты ответил?
— Что семья как раз есть. Моя семья — это ты. И что если она хочет быть её частью, то должна уважать наши границы, наши решения, нашу жизнь. — Он сел рядом с Ольгой. — Я сказал, что люблю её, но не позволю больше вести себя так, будто наша жизнь — это её собственность.
— Как она?
— Сначала плакала. Потом злилась. Потом, кажется, начала понимать. — Игорь потёр переносицу. — В конце она даже призналась, что испугалась вчера. Когда нас не было, когда ей пришлось самой объяснять гостям, что произошло. Тётя Зина, кстати, сказала ей, что она сама виновата. И что вообще молодцы мы, что отстаиваем свою жизнь.
— Тётя Зина из Подольска?
— Именно. Мама была в шоке. — Игорь наконец рассмеялся. — Видимо, не все родственники оказались на её стороне.
— И что дальше?
— А дальше мы договорились о правилах. — Игорь взял Ольгу за руку. — Никаких сюрпризов без предупреждения. Никаких решений за нас. Если она хочет прийти — звонит заранее. Если хочет что-то организовать — сначала спрашивает. Я записал всё это на бумаге, и мы оба подписали. Как договор. И ещё попросил вернуть ключи. Хотя бы до следующего отпуска.
Ольга расхохоталась.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. — Игорь тоже улыбался. — Думаю, с мамой по-другому нельзя. Ей нужна чёткость и структура. Иначе она искренне не понимает, где границы.
— И как ты думаешь, это сработает?
— Не знаю, — честно признался Игорь. — Но теперь я точно буду настаивать. Потому что вчера я впервые за много лет увидел тебя по-настоящему счастливой. И понял, чего нам обоим не хватало.
Ольга прижалась к нему, чувствуя, как что-то внутри окончательно расслабляется, отпускает.
— Спасибо, — прошептала она. — За то, что поддержал меня.
— Спасибо тебе, — ответил Игорь. — За то, что научила меня говорить «нет».
Они сидели в тишине вечерней квартиры, где всё было так, как они хотели. Где не было непрошеных гостей и чужих планов на их жизнь. Где было можно просто быть собой.
Телефон пискнул — сообщение от Аллы Викторовны.
«Игорь, передай Ольге: я не права была. Извини. В следующий раз спрошу. И с днём рождения её. Пусть зайдёт, я тортик оставила».
Ольга прочитала и улыбнулась.
— Прогресс?
— Похоже на то, — согласился Игорь. — Маленький, но прогресс.
И это было началом. Не идеальным, не простым, но началом того, чего им обоим не хватало все эти годы — взаимного уважения и признания того, что у каждого есть право на свою жизнь. Даже если ты чья-то невестка. Даже если тебе тридцать. Даже если твоя свекровь привыкла решать всё сама.
А изумрудное платье Ольга теперь называла своим счастливым. Тем самым, в котором она отпраздновала не просто день рождения, а свою маленькую победу за право быть собой.
