Наташа пришла домой раньше обычного и, снимая пальто в прихожей, услышала, как на кухне Кирилл разговаривает с кем-то по телефону. Голос его звучал мягко и негромко, и Наташа невольно остановилась, прислушиваясь.
— Да, понял тебя, завтра уточню, — спокойно говорил муж. — Ага, я тоже рад. До встречи.
Кирилл появился из кухни с телефоном в руках и слегка удивлённо посмотрел на жену:
— Ты чего так рано?
— Последнего пациента отменили, — пожала плечами Наташа, стараясь улыбнуться как обычно. — А ты сам давно пришёл?
— Да только что, сегодня клиентов немного было. Голодная? — спросил Кирилл, целуя её в щёку и проходя в комнату.
— Не очень. Позже что-нибудь сделаю.
Пока Кирилл переодевался в спальне, Наташа зашла на кухню налить себе воды. Телефон мужа лежал на столе. Экран вдруг ожил, высвечивая короткое сообщение:
«Спасибо за сегодня, Кирюш. Уже скучаю!»
Сердце Наташи неожиданно ухнуло вниз. Она замерла, глядя на яркое «Марина» над текстом. Она никогда не слышала о такой знакомой у мужа. Наташа резко отвела взгляд и сделала шаг назад, будто боясь, что Кирилл застанет её за чем-то неприличным.
— Наташ! — окликнул муж из комнаты. — Я закажу пиццу. Ты с ветчиной будешь?
Она сглотнула и ответила максимально нейтрально:
— Да, давай с ветчиной.
Наташа взяла свой телефон и, не долго думая, набрала маму. Светлана Павловна ответила почти сразу.
— Дочь, что случилось? Ты обычно не звонишь в это время.
— Мам, привет. Ничего такого, просто… хотела голос твой услышать.
Мама помолчала секунду, словно почувствовав тревогу в голосе дочери:
— Ну, дочь, говори, что произошло?
Наташа вздохнула и тихо проговорила:
— Да не знаю даже. Просто сообщение какое-то странное увидела у Кирилла. От женщины. Скучает она по нему.
Светлана Павловна выдержала короткую паузу, затем осторожно спросила:
— А Кирилл что говорит?
— Он не знает, что я видела, мам. Я не говорила ему ещё. Может, это и ничего не значит…
— Значит, не значит, — перебила её мать чуть резче обычного. — Ты пока не спеши. Понаблюдай, присмотрись… Но знаешь, доченька, чаще всего такие вещи ничего хорошего не предвещают.
— Мам, перестань, — Наташа почувствовала раздражение и тревогу одновременно. — Я тебе не для того позвонила, чтобы ты меня ещё больше напугала.
— Я не пугаю. Просто будь внимательней, Наташенька. Сама знаешь, я плохого не посоветую.
— Хорошо, мам. Потом созвонимся.
Наташа отключила телефон и вернулась в комнату. Кирилл сидел на диване, листая ленту новостей. Он улыбнулся ей тепло и спокойно, так, как всегда.
— Долго пиццу везут, — сказал он. — Может, кино посмотрим пока?
Наташа кивнула и села рядом, чувствуя, как внутри всё сжалось в тугой узел. Кирилл приобнял её, и Наташа почувствовала, как на языке вертится вопрос, который она не решалась задать.
«Всё нормально», — твёрдо сказала она себе, хотя слова матери продолжали пульсировать в голове: «Будь внимательней, доченька».
Сообщение от незнакомой Марины, словно маленькая заноза, постоянно напоминало о себе. Каждый вечер Наташа старалась казаться беззаботной, приветливо улыбалась Кириллу, расспрашивала о работе, а сама ловила каждое слово, взгляд, интонацию.
Кирилл же будто ничего не замечал. Он вел себя как всегда, но домой возвращался всё чаще позже обычного. Мелочи, которые раньше он замечал сразу, теперь словно проходили мимо него. Наташа уже дважды напоминала ему про визит к врачу, но Кирилл благополучно об этом забывал.
Наконец терпение Наташи иссякло, и она позвонила Кате, своей лучшей подруге.
— Катюш, мне кажется, я схожу с ума, — выдохнула она, едва подруга ответила на звонок.
— Что случилось? — спокойно спросила Катя.
— Я не знаю. Кирилл странный. Поздно приходит, стал рассеянный какой-то, забывает обо всём. И это сообщение…
— Наташ, может, ты зря себя накручиваешь? Сообщение же может ничего не значить.
— Может, — согласилась Наташа, нервно поправляя волосы. — Но я же чувствую, что что-то не так.
— Так спроси прямо. Только спокойно, без скандалов. Если будешь обвинять сразу, ничего хорошего не выйдет.
Вечером Наташа решила последовать совету подруги. Она дождалась Кирилла, приготовила ужин и, собрав волю в кулак, тихо спросила:
— Кирилл, а кто такая Марина?
Кирилл, отрезав кусок котлеты, резко остановился и удивлённо посмотрел на неё:
— Какая ещё Марина?
— Я увидела её сообщение на твоём телефоне на прошлой неделе. Не хотела сразу спрашивать, но…
— Ты рылась в моём телефоне? — его голос мгновенно похолодел, а глаза сузились.
— Нет, я не рылась. Он лежал на столе, а сообщение само высветилось, — Наташа почувствовала, что щеки начинают гореть.
— И ты сразу решила устроить допрос? — резко отозвался Кирилл, отложив вилку. — Это просто коллега. Ничего особенного в её сообщении не было. И вообще, Наташ, тебе надо меньше фантазировать.
— Я не фантазирую, — тихо ответила Наташа, стараясь не поддаваться раздражению. — Но ты изменился, стал задерживаться, все время какой-то рассеянный. Что происходит?
Кирилл поднялся, отодвинув стул так резко, что Наташа вздрогнула:
— У меня просто завал на работе, а я прихожу домой и вместо отдыха получаю вот это! Спасибо большое.
— Кирилл, не уходи от разговора! Я же чувствую, что что-то не так!
— Да ничего не происходит! — раздражённо бросил он, надевая куртку. — Всё у нас нормально. Это ты постоянно ищешь проблемы. Устал я от этого, честно говоря.
Он быстро обулся и, не глядя на Наташу, вышел из квартиры. Наташа замерла на кухне, чувствуя, как неприятный холод сжимает грудь. Она набрала мамин номер и, услышав родной голос, не смогла сдержаться:
— Мам, кажется, ты была права.
Светлана Павловна вздохнула в трубку и мягко произнесла:
— Я же тебе говорила, доченька. Материнское сердце не обманешь. Ты только не торопись. Дай себе время подумать.
— Я боюсь разрушить семью, мам, — прошептала Наташа, чувствуя, как слёзы начинают щипать глаза.
— Хуже жить в обмане, — спокойно ответила мать. — Но решать тебе.
Наташа молча смотрела в окно, не зная, какой выбор сделать.
***
Следующие несколько дней Наташа и Кирилл почти не разговаривали друг с другом. Вечерами он молча ужинал, затем садился перед телевизором и, уткнувшись взглядом в экран, старался не замечать жену. Наташа держалась подчеркнуто спокойно, но ощущала, как каждая минута увеличивает пропасть между ними.
Однажды после работы Наташа встретилась с Катей в кофейне возле торгового центра. Она нервно размешивала сахар в чашке, поглядывая на часы:
— Катюш, я уже не могу так. Хочу разобраться, понимаешь?
Катя кивнула, отпивая латте:
— Правильно. Сколько можно мучиться догадками?
— Что мне делать? Как узнать правду? Сам Кирилл мне ничего не скажет.
Катя задумчиво смотрела в окно, потом вдруг оживилась:
— Послушай, а у Кирилла ведь твой старый ноутбук, помнишь?
Наташа насторожилась:
— Ну?
— Так там твой пароль, наверное, так и остался. Если зайдешь, можно посмотреть, с кем он переписывается в соцсетях.
Наташа заколебалась лишь на мгновение, затем решительно кивнула:
— Ладно, попробую.
Дома, пока Кирилл задерживался на работе, Наташа открыла ноутбук. Зайдя в социальную сеть, она сжала кулаки от волнения. Переписка с Мариной была в самом верху списка: она началась месяц назад и становилась с каждым днём всё более личной и нежной. Наташу словно обожгло от каждого слова, от каждой улыбки, отправленной Кириллом другой женщине.
Когда Кирилл вернулся домой, Наташа ждала его в гостиной.
— Привет, — сказал он настороженно. — Что случилось?
— Я всё знаю, Кирилл, — произнесла она негромко, но чётко. — Про Марину, про то, что ты врёшь мне уже целый месяц. И не пытайся снова обвинить меня в паранойе.
Кирилл медленно сел на диван, потирая ладонями лицо. Взгляд его потемнел, стало ясно, что оправдываться он не готовился:
— Ты следила за мной?
— Не переводи тему. У тебя роман с ней, и я хочу знать, почему ты так поступил со мной.
Он молчал, избегая её взгляда, затем с тяжёлым вздохом признал:
— Я сам не понимаю, Наташ. Всё как-то само случилось. Я запутался.
— Запутался? — Наташа почувствовала, как гнев вытесняет страх. — Запутался — это оправдание для подростка, а не для взрослого мужчины. Я жена тебе, понимаешь? Я думала, у нас семья!
— Наташ, прости, пожалуйста… Я не хотел причинить тебе боль…
— Но ты причинил её, Кирилл, — перебила она резко, стараясь сохранить достоинство. — Ты уже причинил.
Кирилл поднял на неё глаза, полные растерянности:
— Я не знаю, как теперь всё исправить…
— Никак, — Наташа встала и посмотрела на него с непривычной для себя твёрдостью. — Я не собираюсь терпеть предательство. Даже если люблю тебя.
Он попытался было что-то сказать, но Наташа лишь покачала головой, прерывая его жестом:
— Теперь уже слишком поздно, Кирилл.
Она отвернулась и ушла в спальню, оставив его одного в гостиной, ошеломлённого и потерянного. Впервые за долгое время Наташа почувствовала, что поступила правильно, даже несмотря на боль, разрывавшую её изнутри.
***
Утром Наташа села на автобус до Липецка. За окном мелькали поля, перелески и маленькие посёлки, которые успокаивали её своей простотой и размеренностью. Она смотрела в окно и пыталась не думать о том, что оставила позади. Ощущение свободы и одновременно горечи странно смешались внутри, и Наташа едва сдерживала слёзы.
Мама встретила её на автовокзале и сразу крепко обняла.
— Ну, здравствуй, доченька. Пойдём скорее домой, пообедаешь, отдохнёшь.
— Мам, я не очень хочу есть.
— Всё равно пойдём. Там решим, чего тебе хочется.
Дом матери всегда пах свежестью и выпечкой. В детстве Наташа часто сидела на этой же кухне и смотрела, как мать месит тесто или режет яблоки. Сегодня она вновь почувствовала это тепло и уют, которого ей так не хватало в последнее время.
— Ты только не думай сейчас много, — мягко сказала мама, разливая суп по тарелкам. — Отдохни пару дней. Всё наладится.
— Наладится, мам? — Наташа грустно улыбнулась. — Мне кажется, жизнь кончилась.
— Не говори глупости. У тебя ещё вся жизнь впереди.
Первые дни Наташа много спала, старалась меньше думать о Кирилле. Мать была рядом, но не приставала с расспросами. Иногда они гуляли по парку, обсуждая что-то нейтральное — книги, фильмы, планы на лето. Наташе становилось легче.
В один из вечеров, когда они сидели вдвоём на кухне, Наташа не выдержала и тихо спросила:
— Мам, а ты как думаешь, я правильно поступаю?
Светлана Павловна посмотрела на неё спокойно и задумчиво ответила:
— Я думаю, что правильно, доченька. Я сама когда-то так же уходила от твоего отца.
Наташа удивлённо подняла глаза:
— Ты? Никогда не говорила…
— Не хотела огорчать тебя, все думала, что ты еще маленькая. Но теперь ты взрослая и всё понимаешь. Отец твой был хорошим человеком, но любил погулять. Я долго терпела, думала, угомонится. Но потом поняла, что не могу так больше. И ни разу не пожалела о том, что ушла.
— Я даже не подозревала…
— Никто не знал, — улыбнулась мама грустно и тепло одновременно. — Но иногда лучше расстаться, чем мучиться вместе.
Наташа посмотрела на маму, чувствуя благодарность за понимание и поддержку:
— Спасибо, мам.
Вернувшись через неделю в Воронеж, Наташа знала, что должна сделать. Разговор с Кириллом состоялся в небольшом кафе неподалёку от их дома. Он выглядел спокойным, но растерянным:
— Наташ, я понимаю, что уже ничего не вернуть…
— Да, Кирилл. Я не злюсь уже. Но я хочу быть свободной от лжи и сомнений. Так будет лучше для нас обоих.
— Я не хотел, чтобы всё так закончилось, — сказал он тихо, глядя в стол.
— Я тоже, — искренне ответила Наташа. — Но теперь я хотя бы знаю, что будет дальше.
Когда они простились, Наташа ощутила облегчение, которого не ожидала. Ей всё ещё было больно, но впервые за долгое время она ясно увидела будущее, полное неизвестности и новых возможностей. Сделав глубокий вдох, она пошла по улице, улыбнувшись самой себе, и подумала, что её жизнь только начинается.
