Наташка… одно это имя, словно удар хлыста, вырывает нас из благодушного повествования о жизни Игоря Васильева. Татьяна Бронзова , соседка, делится воспоминаниями, от которых мороз по коже: пьяные дебоши, крики, полуночные визиты подозрительных мужчин… и все это под боком у молодой матери с грудным ребенком. Борис Щербаков, муж Татьяны, наверняка тоже не был в восторге от такого соседства. Актер, кумир миллионов, и кошмар на лестничной клетке – вот она, изнанка богемной жизни.
Баловень судьбы или кузнец своего счастья?
Игоря Васильева многие считали любимцем фортуны, но он сам отвергал эту мысль.
«Каждый успех – это результат титанического труда»,
– говорил он.
И это правда. Сын известного архитектора Алексея Васильева, он мог бы почивать на лаврах отца, но выбрал свой путь. Отец, интеллектуал и библиофил, привил сыну любовь к чтению. В их роскошной квартире на Тверской целая комната была отведена под книги. Мальчик часами пропадал в этой библиотеке, находя утешение в мире литературы.
В детстве, уткнувшись в книги, он примерял на себя тысячи жизней, становился то героем, то злодеем. Именно там , в тиши домашней библиотеки, зарождался будущий актер.
«Мне нравилось перевоплощаться, – вспоминал Васильев. – В книгах я мог быть кем угодно!»
Но о сцене он тогда не мечтал. Родители видели его инженером или финансистом – профессии, достойные и «серьезные».
Решение поступать в Школу-студию МХАТ стало для них громом среди ясного неба. Представляете, какой скандал! Но Васильев был непреклонен. Он уехал в загородный дом и начал готовиться к поступлению. Дни и ночи он читал, учил монологи, репетировал перед зеркалом. В этой деревенской глуши он словно заново родился, оттачивая мастерство и готовясь к покорению театрального Олимпа.
Поступление в Школу-студию МХАТ – это как полет в космос, конкурс огромный. Но Васильев не просто прошел , он поразил всех! Александр Карев, педагог, сразу разглядел в нем «идеальную положительность с внутренней напряженностью». Парадокс, но именно это сочетание и сделало его звездой. На уроках этикета княгини Волконской он был безупречен.
«На нем словно висела табличка: «Идеальный положительный герой»»,
– шутили сокурсники.
Именно таким он и запомнился коллегам по МХАТу, куда его приняли сразу после выпуска в 1961 году. Собранный, деликатный, без тени актерского бунтарства. Васильев оставался загадкой даже для самых близких людей. Сдержанный, немногословный, он никогда не раскрывался до конца. Но его театральная карьера, в отличие от многих его коллег , протекала без скандалов. До поры до времени.
Все изменилось через два года. Васильев внезапно перешел в «Современник» к Олегу Ефремову, с которым был знаком еще по школе-студии. А спустя шесть лет, когда Ефремов возглавил МХАТ, Васильев вернулся в родные стены и остался верен этой сцене до конца своих дней.
Его роли в «Сладкоголосой птице юности», «Трех толстяках», «Утиной охоте» становились настоящими событиями. Зрители шли в театр «на Васильева». Особенно запомнился его выход в «Обыкновенной истории». Во фраке, белых лосинах и сапогах он затмевал даже таких мэтров, как Казаков и Табаков.
Кинодебют Васильева состоялся в 1963 году в картине «Город – одна улица», но роль Сенечки осталась незамеченной. Настоящий успех пришел лишь спустя десятилетие, после выхода драмы «Инженер Прончатов». Но всенародную славу ему принесла роль барона фон Шлоссера в фильме «Вариант «Омега»».
Интересно, что именно Олег Даль порекомендовал Васильева режиссеру Антонису Воязосу. Их дружба была крепкой, несмотря на разницу в характерах. Вместе они работали, играли, снимались… и , чего греха таить, выпивали. Но, в отличие от Даля, Васильев всегда знал меру. Никто и никогда не видел его пьяным на съемочной площадке.
После «Варианта «Омега»» Васильев стал одним из самых востребованных актеров советского кино. «Прощальная мазурка», «Трактир на Пятницкой», «Бархатный сезон», «Поэма о крыльях» – эти и другие фильмы принесли ему всенародную любовь и признание.
Трагедия первой любви
Игорь Васильев был человеком закрытым, тщательно оберегавшим свою личную жизнь от посторонних глаз. Но известно, что он был женат трижды. Первая любовь, Наталья Рашевская, появилась еще в студенческие годы. На четвертом курсе он сделал ей предложение, и молодые поселились в однокомнатной квартире на набережной Шевченко, подаренной отцом Игоря. Этот брак вызвал пересуды.
«Возможно, это был брак по расчету, – предполагал Всеволод Шиловский. – Без московской прописки Наташа вряд ли попала бы в «Современник»».
Поначалу все было хорошо. Оба играли в театре, снимались в кино. Но потом Рашевская оставила сцену и устроилась на детскую программу «Спокойной ночи, малыши», но и там не задержалась.
«Как же так? – удивлялись друзья. – Ты была одной из самых перспективных на курсе!»
Наталья молчала. Причиной стала пагубная привычка – алкоголь. Это привело к ссорам и нестабильной работе. Брак распался спустя четыре года. Васильев инициировал развод и раздел квартиры, отдав бывшей жене более просторное помещение.
«Я еще заработаю. А ей здесь жить дальше»,
– объяснял он друзьям.
Наталья продолжила жить ярко и безудержно. Ее вечера превращались в шумные гулянки.
«Ее поведение вызывало у меня отвращение, – вспоминала соседка Татьяна Бронзова. – Она начала приводить разных мужчин, которые пьянствовали, кричали и шатались по коридору. А у меня в это время был грудной ребенок…»
Васильев переехал и навсегда вычеркнул первую жену из своей жизни.
Вторая жена разбила мечты об отцовстве
После развода в жизни Васильева появилась Ирина Мирошниченко. Их роман завязался в 1974 году на съемках фильма «Единственная дорога». Со стороны казалось, что это идеальный союз. Их объединяла любовь к музыке, литературе, общие интересы и безупречный вкус. Но за красивым фасадом скрывались проблемы. Ирина жаловалась Татьяне Бронзовой , что Васильев злоупотребляет алкоголем.
«Наташа жаловалась на его пьянство и измены, – вспоминала Бронзова. – Сначала ей звонили с предупреждениями, но она отказывалась верить».
Но другие коллеги опровергали эти слухи. Зато ходили упорные слухи о романе Мирошниченко с Олегом Ефремовым.
Васильев долго не верил сплетням. Но театральные кулуары сделали свое дело.
«Ирина ведет себя как любовница, а Васильев делает вид, что ничего не замечает»,
– шептались за его спиной.
«Она использует свое положение, выбивая себе привилегии в театре»,
– добавляли другие.
Васильев тяжело переживал эти пересуды. Говорили, что он даже думал о самоубийстве. Но он никогда не опускался до сплетен.
Еще в начале брака Васильев узнал, что жена сделала аборт. Для него, мечтавшего о детях, это стало ударом.
«Он так хотел ребенка, но Ирина Петровна лишила его этой радости. Простить это он не смог»,
– вспоминал Всеволод Шиловский.
Мирошниченко позже признала свою ошибку:
«Автокатастрофа, в которую я попала после развода, была мне карой за тот поступок».
Разрыв с Мирошниченко Васильев перенес с достоинством. К новому браку он пришел лишь через много лет. О третьей жене , враче Людмиле, известно немного. Возможно, именно в этом союзе он обрел настоящее счастье. Но мечта о детях так и не сбылась.
Роман с дочерью Анки-пулеметчицы
Помимо трех браков, у Игоря Васильева был роман с Зинаидой Поповой, дочерью легендарной Анки-пулеметчицы. Зинаида выросла в Швеции, училась во французском пансионе. Ее мать, Мария Попова, занимала видное положение в обществе.
Зинаиду считали московской аристократкой. Она работала корреспондентом зарубежных СМИ, возглавляла московский корпункт CNN. Ее квартира на Тверской была настоящим культурным салоном. Здесь бывали Влад Дворжецкий, Кирилл Лавров, Михаил Козаков , Олег и Лиза Даль, Андрей Мягков. Особенно близка она была с Юрием Богатыревым.
Именно тогда Зинаида познакомилась с Игорем Васильевым. Они могли бы быть счастливы, но вмешалась Мария Андреевна. Властная мать не увидела в актере достойной партии для дочери. Да и сама Зина, привыкшая к свободе, не стремилась к браку.
«Почему ты рассталась с таким красавцем? – спросила подруга. – Я была избалованной девочкой, ждавшей заботы. А Игорь – избалованным мальчиком, желавшим того же»,
– ответила Зинаида.
