Кухня гудела от криков. Даже лампа под потолком мигала, будто подыгрывая ссоре. На столе — недоеденный суп, рядом — раскрытый ноутбук с сайтом банка. Лиза стояла у окна, скрестив руки, её лицо пылало.
— Вы серьёзно? — голос Лизы дрожал. — Вы меня для этого звали? Чтобы я вам ипотеку взяла, а вы меня в эту квартиру даже не пустите?
Мама, Ольга Ивановна, хлопнула ладонью по столу. Чашка звякнула.
— Елизавета, не ори! Мы тебе всю жизнь помогали, а ты теперь нос воротишь? Это для семьи делается!
— Для семьи? — Лиза резко повернулась. — А я что, не семья? Почему я должна влезать в долг на тридцать лет, а жить там будет Дима?
Отец, Сергей Павлович, сидевший на табуретке, поднял глаза от телефона.
— Лиза, не начинай. Дима младший, ему сложнее. А ты уже на ногах стоишь, сама справишься.
— Справлюсь? — Лиза усмехнулась, но в голосе была боль. — Я в съёмной комнате живу, с двумя соседями! А Дима, значит, в новой квартире будет шиковать?
Ольга Ивановна поджала губы.
— Дима в институт поступил, ему учиться надо. А ты уже взрослая, зарабатываешь. Ипотеку на тебя оформим, платить будем мы. Тебе нужно только документы подписать.
Лиза стиснула кулаки.
— А если я не подпишу? Что тогда?
Сергей Павлович встал, отодвинув табуретку.
— Тогда, Лиза, не обижайся, если и мы с тобой по-другому говорить будем. Мы для тебя всё делали, а ты нам теперь отказываешь?
Дверь хлопнула. Лиза выбежала в коридор, схватила куртку и вылетела из квартиры. Ольга Ивановна покачала головой.
— Ишь, какая цаца. Ничего, одумается.
Сергей Павлович молча вернулся к телефону.
Лиза остановилась у магазинчика — захотелось курить, хотя бросила год назад. В горле стоял ком. Она смотрела на тёмные окна и пыталась понять, как всё дошло до такого.
Лиза родилась в этой самой хрущёвке на окраине Петербурга. Квартира была тесной: две комнаты, кухня, где едва помещался стол, и ванная, где плитка отклеивалась от сырости. Ольга Ивановна работала бухгалтером, Сергей Павлович — водителем автобуса. Жили скромно, но дружно, пока не родился Дима, младший брат Лизы.
Дима был поздним ребёнком, и родители в нём души не чаяли. Лиза, старше на десять лет, нянчилась с братом, хотя иногда злилась: игрушки, одежду, сладости теперь покупали только Диме, ей все доставалось по остаточного принципу. Но она молчала — так было принято в их семье.
Лиза рано стала самостоятельной. После школы пошла в колледж на экономику, потом устроилась менеджером. Зарплата была небольшой, но на съёмную комнату и еду хватало. Она мечтала о своей квартире, копила на первоначальный взнос, хотя понимала: без ипотеки не обойтись.
Дима же рос избалованным. В школе учился средне, но родители всегда находили оправдания: «Мальчик, ему трудно». Когда он провалил ЕГЭ, Ольга Ивановна чуть не плакала, но тут же записала его на платные курсы. Дима поступил в институт на заочное, но жить хотел отдельно. «Ему надо сосредоточиться», — говорила мама.
Полгода назад родители задумались об ипотеке. Квартира в новостройке стоила дорого, а их доходы не позволяли взять кредит. Тогда и родился план: оформить ипотеку на Лизу, у которой была стабильная работа и чистая кредитная история. Платить обещали сами, а жить в квартире должен был Дима.
— Лиза, ты же понимаешь, это для всех выгодно, — убеждала Ольга Ивановна за ужином месяц назад. — Мы с отцом стареем, Дима ещё не встал на ноги. А ты крепкая, справишься.
Лиза тогда промолчала. Она не хотела ссориться, но внутри всё кипело. Почему её мечты всегда откладывались ради других?
Дома у родителей Лиза старалась бывать пореже. Ольга Ивановна любила жаловаться на здоровье, Сергей Павлович — на работу. Дима же вечно сидел в комнате с наушниками, играя в компьютер. Лиза чувствовала себя чужой, но всё равно приезжала — это же семья.
Нынешний диалог о квартире стал последней каплей. Родители вызвали её «на важный разговор», но вместо обсуждения начали давить. Лиза поняла: её просто используют.
Через неделю Лиза сидела в кафе с подругой Катей. На столе — кофе и пирожное, но Лиза только ковыряла десерт ложкой, не ела.
— Катя, я не знаю, что делать, — призналась она. — Они меня в угол загнали. Если откажу — я предательница. Если соглашусь — прощай, моя жизнь.
Катя нахмурилась.
— Лиза, это ненормально. Ты не обязана за них ипотеку тащить. А если они платить перестанут? Ты же в долгах утонешь.
— Они клянутся, что будут платить, — Лиза вздохнула. — Но я им не верю. Дима уже просил у меня денег «на учёбу», а потом купил новый телефон.
Катя покачала головой.
— А ты с Димой говорила? Может, он не знает, что тебя так подставляют?
Лиза задумалась. С братом она почти не общалась — он жил в своём мире. Но Катя была права: надо попробовать.
Вечером Лиза позвонила Диме.
— Дим, нам надо поговорить. Встретимся завтра?
— Ну, окей, — лениво ответил он. — Только недолго, у меня дела.
Они встретились в парке. Дима пришёл в модной куртке, с вейпом в руке. Лиза начала издалека.
— Дима, ты знаешь про ипотеку? Что родители хотят квартиру купить?
— Ага, — он пожал плечами. — Круто же. Своя хата будет.
— А то, что ипотека на мне будет, знаешь?
Дима замялся.
— Ну… мама что-то говорила. Но они же платить будут, нет?
Лиза стиснула зубы.
— Дима, ты понимаешь, что это моя жизнь? Если они не заплатят, я в долгах останусь. А ты там жить будешь.
— Чё ты сразу на меня? — Дима нахмурился. — Я не просил их так делать. Они сами решили.
Лиза хотела кричать, но сдержалась.
— А ты хоть раз сказал, что тебе это не надо? Или тебе удобно, что за тебя всё решают?
Дима молчал, пыхтя вейпом. Лиза ушла, чувствуя, что ничего не добилась.
Едва она добралась домой, как позвонила Ольга Ивановна, вся в слезах.
— Лиза, приезжай срочно! У нас беда!
Лиза примчалась. На кухне сидела мама, рядом — Сергей Павлович с мрачным лицом. На столе лежали документы.
— Что случилось? — спросила Лиза.
Ольга Ивановна всхлипнула.
— Дима… он в долги влез. Микрозаймы взял, представляешь? Теперь коллекторы звонят!
Лиза ахнула.
— Сколько он должен?
Сергей Павлович буркнул:
— Триста тысяч. И проценты капают.
Лиза поняла: это меняет всё. Родители рассчитывали на её ипотеку, но теперь их деньги уйдут на долги Димы. А она? Она снова осталась ни с чем.
Лиза сидела в своей съёмной комнате, глядя в потолок. Телефон молчал — она не отвечала на звонки родителей. В голове крутился разговор с Димой. Он не просил ипотеку, но и не отказался. А теперь его долги стали общей проблемой.
Утром Лиза решилась. Она приехала к родителям. На кухне пахло блинами, но никто не ел. Ольга Ивановна смотрела в окно, Сергей Павлович листал газету. Дима сидел в комнате, дверь была приоткрыта.
— Мама, папа, я решила, — начала Лиза. — Ипотеку я не возьму. Это слишком рискованно.
Ольга Ивановна повернулась.
— Лиза, как ты можешь? Мы же для семьи стараемся!
— Для семьи? — Лиза повысила голос. — А где была семья, когда я в восемнадцать уехала, потому что мне места дома не хватало? Где была семья, когда я ночами работала, чтобы за колледж заплатить?
Сергей Павлович кашлянул.
— Лиза, не драматизируй. Мы тебе всегда помогали.
— Помогали? — Лиза усмехнулась. — Вы Диме помогали. А я всегда была «взрослой», которая «сама справится». Хватит.
Дима вышел из комнаты.
— Лиз, я не знал, что так выйдет, — пробормотал он. — Я эти займы… я думал, отдам.
Лиза посмотрела на него.
— Дима, ты не ребёнок. Ты знал, что делаешь. И теперь это твоя ответственность.
Ольга Ивановна заплакала.
— Лиза, ты нас бросаешь? Мы же родные!
— Я вас не бросаю, — тихо сказала Лиза. — Но я больше не буду жить ради ваших планов. Буду копить на свою квартиру. Я немного помогу с Димиными долгами. Но не ипотекой.
Сергей Павлович кивнул, впервые за вечер посмотрев ей в глаза.
— Ладно, Лиза. Может, ты и права.
Лиза ушла с лёгким сердцем. Она знала: семья не изменится за день. Но впервые она поставила себя на первое место. А вечером, открыв ноутбук, она нашла письмо от начальства: ей предложили повышение. Может, мечта о квартире была ближе, чем она думала.
