— Павел, что это такое? — Анна смотрела на экран телефона, где светилась цифра с жирным минусом. — Минус сто тысяч рублей на счету. Опять.
Муж поднял голову от газеты, на лице мелькнула тень неловкости.
— Ань, ну… мама попросила помочь.
— Помочь? — голос Анны стал тише, что всегда означало приближающуюся бурю. — Сто тысяч — это помощь?
— Ей стиральная машина сломалась. И холодильник совсем перестал морозить. Ты же понимаешь, без них она не может.
Анна медленно опустила телефон на стол. Кухня их съемной квартиры вдруг показалась совсем крошечной.
— Не может? А мы можем? Мы можем бесконечно жить в съемной квартире?
— Анна, будь разумной. Мама пенсионерка, у нее денег на такие покупки нет.
— Зато у нас есть! — Анна резко встала, стул заскрипел по линолеуму. — У нас всегда есть деньги для твоей семьи!
Павел отложил газету, лицо стало виноватым.
— Ну что ты заводишься? Технику купили не абы какую, хорошую. Прослужит лет десять.
— Прослужит твоей маме, а не нам! — Анна прошлась по кухне от окна к плите и обратно. — Два года, Паша, два года я откладываю на квартиру. То зарплату урезаю, то премии не трачу, отпускные в сторону. А ты что делаешь?
— Я тоже откладываю.
— Да? А потом снимаешь все до копейки, как только мамочка пальцем поманит!
Павел подошел жене, протянул руки примирительно.
— Ань, ну не нервничай так. Деньги — не главное в жизни.
— Для тебя не главное! — Анна отстранилась от его объятий. — Потому что живешь в съемной квартире! За которую я плачу за аренду! А твоя мама что? Сидит в своей трешке и ждет, когда сыночек ей очередную безделушку купит!
— Это не безделушки, это необходимые вещи.
— Необходимые? А нам что необходимо? Всю жизнь снимать углы?
Павел нахмурился, впервые за весь разговор в голосе появились жесткие нотки.
— Моя мать всю жизнь работала. Заслужила помощь от сына.
— Ах вот как! Значит, я не заслужила помощь от мужа?
— При чем тут ты?
— При том, что это были мои деньги тоже! Наши общие сбережения!
Павел махнул рукой.
— Подумаешь, машинку купил. Лучше матери помочь, чем мечтать о невозможном!
Слова повисли в воздухе тяжелым грузом. Анна замерла посреди кухни.
— Ты это серьезно сейчас сказал?
— Что я сказал?
— Про невозможное. Ты правда думаешь, что лучше потратить деньги на технику, чем…
— Я не то имел в виду. Ты все перекручиваешь.
Анна взяла сумку с крючка у двери.
— Знаешь что, поговорим вечером. А то опоздаю на работу.
— Аня, не уходи злая.
Но дверь уже закрылась.
В офисе Анна едва дождалась обеденного перерыва. Марина, коллега и близкая подруга, сразу заметила мрачное настроение.
— Что случилось? Лицо как тучка.
— Павел опять деньги слил. Сто тысяч на технику для мамы.
Марина отложила бутерброд.
— Опять? Анька, да сколько можно?
— Вот и я думаю. Два года коплю, он два года тратит.
— А ты что ему сказала?
— Поругалась, конечно. Он оправдывается, что мама без стиральной машины не может.
Марина покачала головой.
— Слушай мой совет. Хочешь, чтобы у тебя что-то осталось — трать сама. Иначе он и в следующий раз найдет, на что потратить вообще все сбережения. То технику маме, то ремонт, то еще что-нибудь придумает.
— Мне на себя тратить нечего особо.
— Ерунда. Купи что-нибудь дорогое, что только тебе нужно. Машину, например. Или украшения. Главное — чтобы муж не мог это продать и маме подарить.
Анна задумалась. Идея была дерзкой, но логичной.
Следующие два месяца прошли в напряжении. Павел больше не трогал накопления, но Анна помнила слова Марины. И опасения подтвердились — через месяц муж снял еще тридцать тысяч на лекарства для Галины Петровны. Через три недели — еще двадцать на ремонт ее балкона.
— Все, хватит, — сказала Анна себе однажды утром, глядя на остатки сбережений.
В автосалоне она долго металась между несколькими вариантами. Продавец показывал машины, объяснял преимущества каждой.
— Вот эта, — Анна указала на аккуратную иномарку темно-синего цвета. — Какой пробег?
— Восемьдесят тысяч. Хозяин один, все ТО по регламенту. Отличное состояние.
— Беру.
Домой Анна приехала на собственной машине.
Во дворе у подъезда стояла знакомая фигура в темном пальто. Галина Петровна обернулась на звук двигателя и широко распахнула глаза.
— Что это такое? — голос свекрови прозвучал так громко, что несколько прохожих обернулись. — Откуда машина?
Анна заглушила двигатель и вышла, проверяя замки.
— Ты что, взяла ее в каршеринге?
— Нет.
— Тогда откуда?
Анна молча направилась к подъезду. Галина Петровна семенила следом, не переставая говорить.
— Ты мне ответишь или нет? Что за машина? Чья это машина?
На третьем этаже Анна достала ключи. Свекровь протиснулась в квартиру следом.
— Павел! — закричала Галина Петровна в прихожую. — Иди сюда немедленно!
Муж появился из комнаты с недоуменным видом.
— Мам, что случилось?
— Вот спроси у своей жены, что случилось! Анька приехала на машине!
Павел повернулся к Анне.
— Что за машина, Ань?
— Моя.
— Как твоя? Что это значит?
Галина Петровна всплеснула руками.
— Вот видишь! Тратит деньги непонятно куда! Лучше бы семье помогла! Мне ремонт в квартире нужен, а она на себя тратится!
— Анна, объясни толком, — Павел сел на диван. — Что происходит?
— Устала я, — Анна сняла куртку. — Устала, что мои деньги тратят непонятно куда. Поэтому купила машину. Теперь буду спокойно добираться на работу, ездить по делам.
— Какие твои деньги? — возмутилась Галина Петровна. — Вы семья! Все общее должно быть!
— Общее? — Анна повернулась к свекрови. — Тогда почему стиральную машину покупали только для вас?
— Павел! — Галина Петровна обратилась к сыну. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Аня, ну давай спокойно, — начал Павел.
— Нет, мне это надоело. Я коплю, отказываю себе во всем. А деньги утекают твоей матери, — Анна прошла в спальню. — Хватит.
Дверь закрылась с громким щелчком.
Следующие месяцы превратились в непрерывное противостояние. Галина Петровна объявлялась в квартире каждую неделю, каждый раз возмущаясь машиной. Павел ходил мрачный, постоянно намекая на эгоизм жены.
— Ты понимаешь, сколько денег потратила? — спрашивал муж очередным вечером.
— Понимаю. А ты понимаешь, сколько потратил на мать за два года?
— Это другое дело.
— И как же?
— Она моя мать. Ей помогать нужно.
— А мне что, не нужно? О покупке квартиры теперь речи быть не может. Пока ты так легко отдаешь все сбережения матери, ни о чем таком думать нельзя.
— Ты специально машину купила, чтобы мне насолить.
— Специально купила, чтобы хоть что-то осталось у меня.
Через пять месяцев после покупки Павел подошел к Анне с виноватым видом.
— Ань, можно ключи от машины?
— Зачем?
— Маме на обследование нужно. В больницу отвезти.
Анна колебалась. Здоровье — не шутки.
— Хорошо. Но води аккуратно.
Весь день какое-то нехорошее предчувствие не покидало Анну. На работе она не могла сосредоточиться, постоянно смотрела на часы.
Вечером Анна заметила свет в окнах квартиры. А на парковке машины не было. Внутри все сжалось в тугой узел.
Анна позвонила в дверь. Открыла Галина Петровна — довольная, свежая, никаких следов болезни.
— А, это ты, — свекровь отступила в сторону.
Анна прошла на кухню и остановилась как вкопанная. На столе лежала аккуратная стопка денег и какие-то бумаги.
Руки дрожали, когда Анна взяла документы. Договор купли-продажи. Ее машины.
— Что вы наделали? — хрипло спросила Анна.
Свекровь неприятно усмехнулась.
— Продали твою развалюху!
— Как это вы уже продали мою машину? — голос звучал тише обычного. — По какому праву?
Павел появился в дверном проеме.
— А что такого? — пожал плечами. — Мы супруги. Все общее.
— Общее? — Анна подняла голову от документов. — Моя машина стала общей, а стиральная машина для мамы — нет?
— Не сравнивай, — отмахнулся Павел. — Деньги матери передам. Ремонт сделает полноценный.
Галина Петровна кивала одобрительно.
— Правильно, сынок. Наконец-то порядок навел.
Анна внимательно изучила подпись в договоре. Ее собственная подпись, но не ее рука.
— Вы подделали мою подпись.
— Ничего мы не подделали, — возразил Павел. — Ты моя жена, я имею право распоряжаться машиной!
— Какое право? Это мошенничество!
Анна схватила деньги и документы.
— Анна, положи на место! — закричала Галина Петровна.
Но Анна уже шла в спальню. Наспех кинула в рюкзак самые необходимые вещи — ноутбук, телефон, зарядку, смену белья.
— Ты куда? — Павел преградил дорогу в прихожей.
— Отойди.
— Аня, давай поговорим нормально.
— Отойди, сказала.
У Марины Анна просидела до утра, рассказывая подруге всю историю.
— Подавай в суд немедленно, — советовала Марина. — Это же форменное мошенничество! Подделать подпись, продать чужое имущество!
— А вдруг ничего не докажу?
— Докажешь. Экспертиза подписи, свидетели. У тебя есть все документы на покупку.
Суд длился три месяца. Павел с матерью пытались доказать, что имели право продать машину, но экспертиза подписи разрушила все их аргументы. Анне не только вернули деньги, но и присудили моральную компенсацию.
— Моральный ущерб, — пояснил судья.
Денег хватило не только на новую машину, но и на первоначальный взнос за однокомнатную квартиру. В автосалоне Анна долго выбирала между несколькими моделями.
— Вот эта, — показала консультанту на ярко-красную машину. — Самую полную комплектацию.
— Отличный выбор, — улыбнулся продавец. — Гарантия три года, полное техобслуживание включено.
Через месяц после развода Анна въехала в собственную квартиру. Небольшую, но свою. Машина стояла во дворе — новенькая, сверкающая.
Павел звонил несколько раз, просил встретиться, поговорить. Анна сбрасывала вызовы. Галина Петровна так и не сделала ремонт — даже пришлось влезть в кредит, чтобы выплатить компенсацию.
А Анна впервые за долгие годы могла планировать бюджет, не боясь, что завтра со счета исчезнет половина денег. Машина, квартира, спокойствие — все это стоило пережитых унижений.
