Когда в июле сообщили, что Валентина Талызина ушла из жизни, в театральных кулуарах воцарилась тишина. Казалось, эта новость надолго закроет все разговоры. Но прошло всего несколько дней — и вокруг её имени закрутился сюжет, достойный остросюжетного фильма.
Шестьдесят два миллиона рублей. Московская квартира в доме с историей, дача в Подмосковье, авторские права на фильмы и мультфильмы, личный архив — всё это вдруг оказалось не у дочери или внучки, а в руках посторонних. И случилось это быстро, будто кто-то ждал удобного момента.
Как миллионы и дом Валентины Талызиной оказались в чужих руках: правда о доверенностях, семье и её закулисной жизни.
- Квартира, где ночь всегда была молодой
- Дача в Кратово: её тихий театр под открытым небом
- Свадьба, о которой бабушка узнала из чужих уст
- «Третий в этой игре»: доверенность, похороны и семейная драма
- Не просто бумага, а удар в сердце
- Похороны, которые разбились о слёзы
- Семья после — в тишине и с травмой доверия
Квартира, где ночь всегда была молодой
Квартира на Большой Никитской — трёхкомнатная, с высокими потолками, старинной лепниной и окнами, из которых видно купола храма. Сюда актриса переехала в начале 70-х и прожила почти всю жизнь.
Вечерами здесь всегда горел свет. Соседи вспоминали, что она могла до двух ночи ходить по комнате, разыгрывая сцены в одиночку, вслух проговаривая каждое слово. В её рабочем кабинете стояли полки с пьесами, а на столе — стопки рукописей с карандашными пометками.
Несколько лет назад квартира попала в телепрограмму о ремонте. Дизайнеры хотели модерн, но Талызина настояла: «Мне нужно, чтобы было по-старому, чтобы я могла прийти и узнать свой дом». И после ремонта в гостиной снова появились шторы в пол, массивный диван и старые торшеры.
Дача в Кратово: её тихий театр под открытым небом
В Кратово всё было иначе. Дом с верандой, сад с липой и яблонями, деревянная скамейка, где она любила читать Чехова или Салтыкова-Щедрина. Утром здесь пахло свежескошенной травой, а на крыльце её всегда ждала полосатая кошка.
Талызина любила сама готовить на даче: печь яблочные пироги, варить клубничное варенье. В театр она иногда привозила баночки с повидлом, угощая коллег. Дом был старым, довоенной постройки, но ухоженным. И вот, спустя годы, он исчез из списка семейного имущества.
Свадьба, о которой бабушка узнала из чужих уст
В личной жизни тоже были свои обиды. За пару недель до ухода Валентина Илларионовна призналась: внучка выходила замуж, но её не пригласили. Ей сказали, что никакой свадьбы не будет, что невеста уехала в другой город. На деле же торжество прошло в Москве.
«Мне сделали подлость, но я всё равно хочу, чтобы внучка жила в моей квартире», — говорила она. И это была не просто фраза — в завещании квартира осталась за внучкой.
«Третий в этой игре»: доверенность, похороны и семейная драма
В сюжете исчезновения наследства Валентины Талызиной появился загадочный участник — тот, кто получил доверенности. Это «третье лицо» оформило права на квартиру, дачу, авторские доходы и архив, и всё это — в момент, когда актриса уже не могла глубоко разбираться в юридических тонкостях.
Для семьи это стало настоящим ударом: в одночасье они потеряли не только родной дом, но и контроль над памятью.
Не просто бумага, а удар в сердце
Честно говоря, почему именно этому человеку доверили бумаги — неизвестно. В театральных закулисах шептались: «Оформляли доверенность, когда она была очень слабой».
Да и сама ситуация — имущество ушло не по завещанию, а по доверенности — оставляет массу вопросов. Кто понял, что делает? И кто воспользовался этим моментом? В таких вещах всегда есть оттенок подлости, которую не забудешь.
Похороны, которые разбились о слёзы
Но важнее всего было то, как семья пережила эту потерю.
Прощание прошло 24 июня в Театре Моссовета — месте, где актриса служила более полувека. В фойе устроили камерную фотовыставку: кадры со спектаклей, вестибюль, где она отдавала себя сцене — всё, будто жило своей жизнью.
Но момент, когда попросили всех покинуть зал, чтобы семья могла проститься с Валентиной Илларионовной в тишине, стал ударом. Дочь Ксения и внучка Анастасия остались с гробом наедине, без чужих глаз и слов. Они не выступали, держались за руки, ограждали друг друга от камер и взглядов.
Когда выносили гроб, Ксения Хаирова уже не могла идти сама. Крепкие руки помогали ей пошатываться, шаг за шагом, с тростью для опоры. Она шла медленно, под руки, словно весь мир рухнул. А Анастасия, вся в слезах, сцепив руки в замок с мужем Сергеем Новосадом, пыталась сдерживать рыдания. Это была тяжёлая сцена, которая двигает до дрожи.
И, конечно же, тело Талызиной хоронили на Ваганьковском кладбище рядом с мамой, среди других знаменитостей. Цветы и венки украсили могилу, а слово «вечная память» вдруг звучало не как фраза — а как удар.
Семья после — в тишине и с травмой доверия
После этого всё выплеснулось в сломанное чувство доверия. Кто взял на себя управление её домом и правами? Что стало с архивом её жизни? Когда дочь узнала, что наследство ушло не к ней — это стало испытанием, на которое она не была готова. Эмоции боли и растерянности до конца жизни останутся с ними.
